Дейнис. Невеста Неведомого

111 год от З.Э., Красный замок

      Эймма была готова убить Деймона или умереть самой, когда он выкрал её умирающую девочку из её покоев, оглушив и связав всех мейстеров. Ту панику, которую она пережила, вернувшись в покои Дейнис ей не описать словами — никогда в своей жизни, не смотря на все невзгоды, ей не доводилось испытывать такого страха.       Он забрал её. Забрал её маленькую, страдающую, умирающую кроху. Которая не могла даже подняться с кровати самостоятельно, захлёбываясь в крови и содрогаясь от новых и новых приступов по несколько раз в сутки. Эймма тогда сходила с ума от осознания того, что скоро похоронит ещё одного своего ребёнка, ребёнка, что так упорно боролся за жизнь, но всё же проигрывал смерти. И это зрелище стало добивающим фактором.       Истерика стремительно настигла её, когда она упала на колени рядом с кроватью, игнорируя связанного и мычащего великого мейстера, и просто завыла. Эймма сходила с ума, задыхаясь собственным криком и страхом от осознания того, что это конец. Деймон, сбежавший от этого, вернулся и решил воплотить в жизнь свой безумный план, как всегда, не думая о последствиях. Её девочка умрёт в пути к Драконьему Камню или её убьёт одно из огромных чудищ, что обитают на острове, но это был конец.       Тот самый, что так неотвратимо наступал последние полгода, давя осознанием того, что скоро Боги отнимут её маленькое чудо, главное утешение во всём дворце. У неё останется Рейнира, но никогда одна её дочь не смогла бы заменить другую. И она не знала как с этим жить.       В таком состоянии — полубезумную от своего горя — её и нашел Визерис, примчавшийся в покои и тут же обнявший её. Только увидев комнату король тут же понял, что произошло и в гневе принялся кричать на стражу, отдавать распоряжения о том, чтобы дюжина рыцарей немедля отправлялась на Драконий Камень и вернула принцессу… но они знали, что это бесполезно. Кораблю не нагнать дракона, а Деймон уже был в пути.       Всё, что Визерис успел — это увидеть улетающего брата с их маленькой принцессой на руках. Они опоздали. Не уберегли своё дитя.       Часы, прошедшие с этого момента, Эймма просто сидела в покоях Визериса, сжавшись в комок в его кресле и не шевелясь. В ней не было сил ни для чего — даже успокоить заметившую отлёт дяди и сопоставившую панику во дворе с этим Рейниру. Всё, о чём могла думать Эймма, было тем, что её Дейнис умирает. Что вот сейчас она может быть уже мертва. Что она может умереть в следующую минуту. И её, матери, даже не будет рядом.       Никого она в этот миг не ненавидела так сильно, как Деймона и Богов. Один выкрал, обрекая на смерть, её дочь. Вторые обрекли Дени страдать всю короткую жизнь от жуткой болезни, желая каждый миг забрать её кроху и оставались глухими к мольбам безутешной матери.       А потом отчаяние разорвал сдвоенный рёв драконов. Это заставило её встрепенуться и только тогда она вообще заметила, что всё это время сидела в объятиях супруга, что гладил её по спине и волосам, что-то шепча и тихо плача.       Этот рёв сделал то, чего у них не было уже слишком давно — дал надежду.       — Это… это были два дракона, Эймма, — ошарашенно прошептал Визерис, в шоке смотря в её глаза, пока Эймма вцепилась до побелевших костяшек в его рубашку.       Ни говоря больше ни слова, они просто сорвались с места, побежав к выходу из замка.       Два дракона. Это был рёв двух драконов. Двух всадников. Одним должен был быть Деймон, но второй…       — Дени, — вырвалось из её груди, когда она замерла во дворе глядя на огромное чёрное чудовище, во много раз большее, чем Караксес кузена, со злыми, кровожадными зелёными глазами. И крошечная белая фигурка на его огромной шее — вот то, что приковало к себе её взгляд.       Это была её Дейнис. Живая, самостоятельно сидящая на огромном чудовище, Дейнис.       Она понимала мужа, который сперва кинулся к смеющемуся Деймону, чтобы, очевидно, придушить брата, а следом замер, глядя на… дракона. Эймма и так боялась этих созданий, но это было всем, чего стоило бояться совершенно любому человеку, будь он с кровью драконов или без. Кроме, очевидно, её Дейнис, что мирно сидела на нём.       И когда улыбающийся кузен принёс им их девочку, она не выдержала и сорвалась вперёд, отнимая у него свою дочь, прижимая её и плача, осознавая тот факт, что вот она — её малышка, живая, Боги, живая.       Никогда она ещё так сильно не любила своего несносного шалопая-кузена. Ровно с той же силой, с которой совсем недавно ненавидела. Своим поступком Деймон словно убил и возродил её, решившись на то, на что не смогли они с Визерисом и подарив им всем шанс на то, что Дейнис останется с ними.       Следующие часы стали одними из самых счастливых в её жизни — ворчащий великий мейстер осмотрел Дени и искренне развёл руками: от недавно умирающей девочки практически ничего не осталось. Да, её дочь всё ещё была бледна и слаба, у неё были содраны в кровь руки и ноги, но… никаких прогнозов скорой гибели. Дейнис была вполне бодра, могла стоять и даже самостоятельно ходить — за несколько часов ей стало лучше, чем за все последние полгода, когда десятки мейстеров суетились вокруг её ложа.       Эймме было странно это признавать, но глядя на Дейнис, которую цепко сжимала в объятиях Рейнира, которая категорически отказалась далеко отпускать младшую сестру, она уже любила того ужасного дракона, на котором прилетела её маленькая принцесса. Да, он был страшен как демон и даже хуже, и она знала многочисленные кошмарные истории о Каннибале, но он исцелил её девочку. Сделал то, чего не смог никто. Прилетел к своей всаднице и поднял в небо, даруя то, в чём Дени отказали сами Боги — жизнь и здоровье.       Все последующие дни всю их семью окружало абсолютное счастье — Визерис устроил пышный пир, на котором, впервые, присутствовала не только Рейнира, но и Дейнис, которая кочевала с рук отца в руки дяди и чуть утомлённо улыбалась окружающим, что не могли смотреть младшей принцессе в глаза.       С каждым днём Дени становилось всё лучше — она стала уверенно самостоятельно передвигаться по замку и играть с сестрой, читала, гуляла вместе с Эйммой по саду… и не разлучалась со своим непоседливым дядюшкой. Деймон лучился от счастья и гордости за свой поступок, не отлипая от племянницы — их видели вдвоём буквально везде: в библиотеке, в саду, в коридорах замка, на пирах, на ужинах, на завтраках.       Королева смеялась над этим, но никогда не возражала — кузен был совершенно трепетно привязан к Дейнис и даже его поведение становилось в разы более приемлемым. По большей части. Иногда они с Дени вполне целенаправленно над кем-то издевались — Деймон методично выводил из себя своими комментариями, как умел и любил, а Дейнис просто долго, не мигая, смотрела на бедолагу, что был выбран в качестве жертвы, отчего тот начинал нервничать и дёргаться. Ну и вставляла свои ужасные шутки, конечно.       Визерис наивно говорил о том, что принц портит их девочку. Эймма на жизнь, в отличии от мужа, смотрела несколько более критично и знала, что это была просто Дейнис. Она знала своих дочерей и не строила иллюзий насчёт их характеров — от избалованности и эгоистичности Рейниры до действительно скверного и временами жестокого чувства юмора Дейнис.       Не смотря ни на что, было и то, что… тревожило Эймму во всей этой ситуации. Рейнира.       Её милая, очаровательная, солнечная девочка, вполне очевидно ревновала дядю к младшей сестре. Это было логично, ведь Нира так любила быть в центре внимания, демонстрируя свои ум и обаяние, которыми так щедро одарили её Боги, да и Деймон… королева вполне понимала, что её первенец видела в дяде своего будущего мужа. У них не было брата для неё, не было и иных родственников, кроме Лейнора, который совершенно не привлекал Рейниру, а Деймон был… ярким. А в десять лет девочки уже начинают активно думать и мечтать за кого же выйдут замуж — она и сама такой была.       Поэтому Эймма боялась того, во что эта детская ревность может вылиться, но ничего не происходило. Как мать она прекрасно знала темперамент своей дочери и это её настораживало ещё больше. До такой степени, что однажды она даже решила поговорить с Рейнирой об этом.       — Моя дорогая, ты несколько… печальна в последнее время, — осторожно сказала, расчёсывая волосы дочери на ночь.       — Это не так, мама! Я очень рада, что Дени теперь здорова и мы проводим много времени вместе, и всё теперь хорошо… — уверенно начала её девочка, но под конец её голос ослаб, а спина ссутулилась.       — Конечно, ты рада, что твоей сестре стало лучше, любовь моя, — нежно сказала Эймма, привлекая дочь в свои объятия. — Я знаю, как сильно ты любишь Дени и как переживала всё это время. Но ведь есть что-то ещё не так ли? — она нежно улыбнулась, беря лицо Рейниры в руки и смотря той в глаза.       — Это… это не важно, мам, — отвела взгляд.       — Деймон, не так ли? — тяжело вздохнула, всё же напрямую задавая вопрос. Потому что это было важно. Её дурной кузен не должен быть тем, кто вобьёт кол меж двух сестёр. Она не позволит подобному разрушить их семью.       — Я знаю, что он больше любит Дейнис, — Нира по прежнему не смотрела ей в глаза. — Раньше я думала, что… что когда я вырасту, то мы поженимся. В нас одна кровь и так принято в нашей семье, но… но это не так. Я знаю. И даже если он однажды женится на Дени я не буду против! Я согласна на всё, лишь бы сестра была жива и!.. — голос её девочки сорвался и она расплакалась, крепче прижимаясь к матери и утыкаясь лицом той в живот.       — Милая, вы ещё такие дети… пока не идёт и речи о ваших браках и будущих супругах, — успокаивающе сказала Эймма, поглаживая дочь по волосам. — Но даже если это будет так, то я уверена, что у тебя будет супруг гораздо лучше твоего шебутного дяди.       С тех пор, как здоровье Дейнис стало лучше и сошла эйфория первых дней, Эймма тоже об этом думала, наблюдая за дочерью и кузеном. Рейнире было всего десять лет, а Дейнис и того меньше — всего восемь, но её выдали замуж в одиннадцать и потому королева уже начала думать о будущем дочерей. И если в отношении Рейниры всё было не так однозначно и её девочка была довольно свободна в своём выборе, то Дени…       Каковы шансы на то, что даже с драконом, её здоровье восстановится полностью? Эймма не знала, но не желала рисковать жизнью и без того хрупкой дочери, прекрасно зная, как тяжело бывает бремя рождения новой жизни. Но однажды её малышке придётся выйти замуж — таков удел всех женщин, особенно королевских кровей и в таком случае оставалось лишь выбрать того, кто смог бы оберегать Дейнис и ставить в приоритет её жизнь, а не явления на свет наследника.       Потому это не мог быть какой-то лорд или наследник, да и сложно было бы найти того, кому она могла бы доверить выстраданную жизнь дочери. Кроме Деймона. Кузен был шалопаем, разбойником, вздорным и импульсивным человеком, но он бесспорно любил племянницу и даже сейчас, будучи совсем дитём, Дени уже имела над ним власть — и угомонить, и успокоить, и даже призвать к порядку. Всё то, чего так и не смог добиться даже Визерис.       Эймма была уверена, что в случае брака Деймон будет носить Дейнис на руках и дорожить её жизнью. И это был отличный вариант на будущее, особенно учитывая то, какие отношения между ними уже сейчас — такой брак мог бы сделать её дочь не просто живой, но счастливой.       — Тогда почему Дени могла бы стать его женой? — вырвал из мыслей её обиженный голос Рейниры, как бы та ни старалась скрыть свои чувства на этот счёт.       — Потому что у твоей сестры характер ещё хуже, чем у вашего дяди. У него просто не будет шансов, — вздохнула Эймма и услышала смешок со стороны дочери. — Я понимаю, как это может быть нелегко, милая, но я буду рядом и всё будет хорошо. Мы семья и ничто не должно становится между нами, тем более, между вами с Дейнис — вы сёстры и ближе друг друга у вас никого в этом мире нет. У вас одна кровь и какими бы разными вы ни были, большей поддержки, чем друг от друга у вас не будет, — чуть грустно улыбнулась, вспоминая своих сестёр. Ей безумно их не хватало, но воспоминания о детстве, о том, как дорога ей была их поддержка и любовь всегда будут с ней.       — Никогда, матушка, — Рейнира серьёзно посмотрела на неё. — Каким бы ни был дядя, я… я ни за что не променяю Дейнис на кого-то другого. Она моя сестра и мы всегда будем вместе.       Улыбнувшись и прижав дочь к себе крепче, она ощутила, как слёзы заволокли глаза — обе её девочки были самыми замечательными на свете. И теперь, когда всё стало налаживаться, у них непременно всё будет хорошо. Однажды она родит Визерису сына, и даже если это будет стоить ей жизни, Эймма будет точно знать, что её девочки будут сильными и смогут позаботиться друг о друге.       Весь мир казался ей замечательным и благостным, даже новая беременность, спустя почти годичный перерыв внушала робкий оптимизм и надежду — всё шло хорошо и их семья была счастлива, как никогда.       А потом у Дейнис случился новый приступ. И хрупкий стеклянный замок Эйммы разбился вдребезги.