после школы лягу в гроб

— И тебя больше не смущает то, что моя мама в соседней комнате? И тело больше не болит? — Андрей притягивает того за краешек футболки, забираясь сверху и целуя губы. — Завались, — он стягивает шорты с Абдрашитова и с себя, после шарится под подушкой, чтобы найти презервативы и смазку. Достав и то, и другое, он, не церемонясь, сразу же входит, заставляя бедного парня прогнуться в спине и прижаться к его груди, выпятив бёдра. — Нормально сядь, сучёныш, — Ваня держит его за бёдра, быстро двигаясь и будто бы выбивая из него всю дурь. У Андрея наворачиваются слёзы на глазах, одна из рук сжимает простыню, а вторая прикрывает рот, чтобы не закричать, он откидывается назад, издавая протяжный стон. Марголдин не прекращает, он двигается всё настойчивее, грубее и жёстче, лишь ускоряя темп и откидывая голову назад, довольно улыбаясь. Сам он кончил быстро, а уже обессиленный и неудовлетворённый Андрей лежал рядом и недовольно сопел. — Повторим? — Ага, размечтался! — немного подумав, он добавил. — Ну... Ну хорошо... Только лежать буду я. — Коти-ик! — розоволосая девчонка подбегает к Серёже, сразу втягивая его в поцелуй. — Может ты уже сменишь стиль? А то чувствую себя каким-то педофилом... — В каком это смысле? — Маша упирает руки в бока, нахмуривает брови и цыкает языком. — Да я как будто ребёнка ебу! Твои все эти розовые волосы, чулки, детские заколки... Тебе не кажется, что тебе уже не пять лет? — лысый потирает шрам на подбородке, после отходит к окну и сплёвывает слюну на улицу. — Ну, не знаю, Ваня не жаловался! — девушка плюхается на диван и закидывает ногу на ногу. — Опять ты про этого Ваню! Он же пидорас, конечно жаловаться не будет, — тот взял из-за уха сигарету, после скрестил руки на груди. — Да сколько можно уже! Опять эта вонь по всей квартире! — Заебала ты уже, истеричка, — он закуривает, отвернувшись к окну, яростно закусывая фильтр. — Всё! С меня хватит! Я ухожу! — Маша вскакивает с дивана, берёт свой миниатюрный рюкзачок, после выбегает из квартиры, обув кроссовки на высокой подошве. Она выходит на ночную улицу, где бродит по дворам, пытаясь дойти до дома. В тёмном переулке её за горло хватает мужчина лет сорока, в потрёпанных временем или образом жизни штанах и футболке. Он бьёт её по голове, после начинает душить и раздевать. Услышав шаги, тот бросает девушку на щебень, после быстро убегая. Фраев, подходя к практически бездыханному телу, сразу же понимает, кто это. Цыкнув, Паша берёт ту на руки, кладёт на задние кресла и везёт в больницу. — Опять кого-то спасать... Когда уже спасут меня, — выдохнув, он заводит старую машину. — Мальчики! — Елена ворвалась внезапно, как раз тогда, когда Андрей лежал с головой под одеялом и ублажал своего парня. От внезапности тот чуть прикусил член, а после сразу же выполз из-под одеяла и лёг к парню на грудь. — Я всё понимаю, но я пришла со смены и очень хочу выспаться. Так что оставьте свои утехи на утро, — закрыв дверь, женщина вернулась к себе в комнату, а Абдрашитов вновь залез под одеяло, возвращаясь к вставшему члену. — Сука-а... — Марголдин закрывает рот рукой, вдавливая голову в подушку. — Ваня! — звучат три стука в стену, отчего парни хихикают, но продолжают, только тише. — И что с ней будет? — Фраев смотрит на милую медсестричку в обтягивающем халате с короткими рыжими волосами. Она держит в руках небольшой планшет с ручкой. — Мария в порядке, завтра отпустим её домой. Извините, а вы ей..? — Я... Я её... Парень, да, — он чуть поджимает губы, после трёт ладони. Девушка в ответ кивнула и предложила тому пройти к розоволосой в палату, но Фраев отказался и уехал домой к Блаженскому. — Ты где так пропал? Вроде просто в магазин собирался? — барабанщик хмыкнул носом, наблюдая за разувающимся Пашей. — Да, спас одну девушку от какого-то урода. Если б она была в сознании, то я бы его нахуй убил, — он кинул рубашку на пуфик, а рядом были сброшены и кроссовки. Стукнув по дверному косяку, он прошёл на кухню, где достал стакан и бутылку виски. Взяв пару кусочков льда, Фраев кинул их в стакан, после залил обжигающим горло напитком. — Паш, всё норм? — Саша кладёт руку тому на плечо, на что гитарист тяжело вздыхает и вливает в себя алкоголь, вытирая рот рукой. — Да, всё нормально. Пойдём спать, завтра всё обсудим. Ваня мирно спал, пока Абдрашитов вдруг не залез к тому под резинку шорт рукой, предварительно смазав руку. Движения вверх-вниз давали приятную дрожь, но Марголдин пока не просыпался. Андрей садится сверху и, оседлав парня, выдыхает, закусывая губу. Марголдин открыл глаза и с приятным удивлением взял того за бёдра, после стал двигаться в такт. Парни слились в поцелуе, завершая начатое. — Ты домой поедешь? — оба стоят на кухне. Пока Ваня готовит какой-то лёгкий завтрак, тёмный обнимает фронтмена со спины, всё сильнее прижимаясь. — Да, придётся, малыш. Надеюсь, что останусь в живых, — чуть усмехнувшись, он целует парня в висок. — Доброе утро, мальчики, — брюнетка достаёт кружку из верхнего шкафчика, а после ставит турку на плиту, всыпает в неё молотый кофе и вливает немного воды. — Как повеселились ночью? — Ну... — Андрей хмыкнул, а Ваня решил промолчать. — Я правда понимаю ваше рвение, я понимаю, что вам хорошо друг с другом, что вам нужно куда-то выплёскивать эмоции, но, пожалуйста, — женщина кладёт руки обоим на плечи, — давайте вы будете откладывать всё до того момента, как я высплюсь? — парни кивнули, а женщина аккуратно обняла обоих, после ушла в ванную. Ваня идёт по пасмурному городу. В наушниках снова какие-то спокойные песни про любовь, в зубах сигарета, а на плечах портфель. Так как вся одежда была в крови, то пришлось одалживать у Андрея штаны и футболку. Вряд ли мама Вани сможет отстирать кровавые, земляные и какие-то ещё непонятные пятна, так что скорее всего все эти вещи пойдут на половые тряпки. В целом, его это не печалило, ведь таких аутфитов в его шкафу было достаточно. Пугало лишь одно - реакция его отца. Человек, называющий своего сына «пидорасом», так или иначе всё ещё хочет отправить его в армию и воспитать достойного, по его словам, мужчину. На самом деле, достойным человек может быть и вне зависимости от того, кого он любит, кто он и зачем он. Но понять этого мужчина не мог - не позволяли принципы и убеждения, которые закладывались в подсознание с самого детства. Почему Ваня стал козлом отпущения понимали все: он же парень. Катю в детстве назвали «принцессой», Алину называют «дюймовочкой», а Ваню «Ванькой-дурачком» - будто прокляли с самого детства. Зашёл он в квартиру быстро, сразу же проскользнул к себе в комнату и сел на кровать. Обеспокоенная мать не заставила себя долго ждать. — Сына, что случилось? Ты где был? — Я опять был у Андрея, до этого меня избили, — он опустил голову на подушку и прикрыл глаза. — Как ты во всё это ввязываешься... — блондинка садится рядом и гладит по кудрявым волосам. — Знаешь, мам, мне тебя не хватает. Мы всё реже видимся, а тебе в целом и всё равно. Да и папа... — Отец не прав, я это знаю и понимаю, но никак на него повлиять не могу, — она переместила руку на спину, где были как и царапины от Андрея, так и синяки от недавней драки. — Ванюш, я не могу никак с ним развестись. Алина будет плакать, у нас не будет денег на еду, да даже квартиры не будет... — А если он умрёт? — Умрёт? Ваня! Что ты там удумал уже? — Просто спросил, ничего криминального, — он хмыкнул. — Может ты всё же... — На него не действует ничего, ты сам это прекрасно знаешь, — немного помолчав, женщина сменила тему. — Что у тебя с Андреем? — Марголдин долго молчал и кусал губы, размышляя о том, стоит ли говорить правду. В один момент он и вовсе взорвался. — Да, мы встречаемся! Что дальше? Что тебе даст эта информация? Ты сдашь меня отцу? Выгонишь из дома? Убьёшь? — заистерив, он отодвинулся от матери, сев в угол кровати и поджав колени. — Вань, — поглаживания по колену сразу же были отвергнуты, — я этого не понимаю, даже, скорее выступаю против, но я с этим делать ничего не собираюсь. Просто запомни - я это не поощряю. Бить, ругать или отказываться от тебя я не буду, но имей ввиду, — Марголдин кивнул, а после зарылся лицом в колени. Чуть помолчав, она произнесла. — Ладно! Попробую его убедить. Я просто устала видеть тебя в синяках и ссадинах от его побоев. В школу я разбираться не пойду... — И не надо! — перебил фронтмен. — Я сам. — Когда-нибудь твоя самостоятельность тебя убьёт, — мать выдохнула и подсела ближе. — Прости, что я... Такой... — слёзы сразу же впитывались в штаны, одолженные у Андрея. — Главное то, что ты мой сын, — блондинка прижала парня к себе и поцеловала того в лоб.