после школы лягу в гроб

Они сидят на лавочке и смотрят на звёзды. Андрей лежал у парня на коленях и держал своей холодной рукой его. Оба уже успели поплакать, наорать друг на друга, поговорить обо всём, поэтому они сидели молча. Абдрашитов дрожал от холода, поэтому Ваня снял с себя рубашку и накрыл ей парня, обнажая порезы, не затянувшиеся раны от душевной боли, которую причинил тёмный. Марголдин на время закрывает глаза. Вокруг непроглядная темнота. Чувствуется лишь что-то такое странное, непонятное внутри. Возможно, наконец вновь наступило то время, когда они будут лежать вместе днями и ночами обнимаясь, целоваться, писать музыку, заниматься сексом. Может, они прошли третий этап отношений, а дальше будет только любовь до гроба? Никаких ссор, драк, криков и слёз? Андрей садится рядом, утыкаясь носом в шею. От Вани всегда пахло сигаретами, «Ld» фиолетовые с кнопкой, какими-то строгими мужскими духами и чем-то приятно-сладким. Может такой запах оставлял шампунь, может стиральный порошок, но скорее всего это был его естественный аромат. Кудрявый поворачивает голову, поднимает того за подбородок и аккуратно, еле касаясь губ, целует. Эта нежность оживила бабочек в животе обоих парней, а директор вообще покрылся мурашками с ног до головы. Его даже немного потряхивало от буйства эмоций, он не знал, как лучше с ними справиться, ведь плакать уже не мог. Андрей, убирая кудри от лица, любовался каждым его изгибом, осторожно дотрагивался, боялся ранить вновь. Рука спускалась на шею, на ключицы, плечи, пока не дошла до свежих ран. Он стал бережно целовать каждую ранку, каждый порезик и царапинку, наблюдал за реакцией Вани, который, прикрыв веки, слабо улыбался. Неожиданно тёмный лизнул одну из свежих царапин, на что солист чуть прошипел, но руку не убирал. Абдрашитов облизнул ранку ещё несколько раз, а потом вновь прильнул к губам, но уже не так мягко, а с большой настойчивостью. Его охватила мимолётная страсть, которая вырывалась из него в виде этого поцелуя, будто бы из него изгоняют какого-то демона. Андрей кладёт руки на плечи, порой гладя и шею. Абдрашитов отдаляется от губ и кусает мочку уха, лижет её, отчего Ваня тяжело дышит и просовывает руку под его футболку, но всё же большего себе не позволяет. Ванина кровать. На этой кровати произошло многое: признание, первый поцелуй, первый секс, обдолбанный Ваня, ночные разговоры в дискорде, слёзы и смех. Сейчас же Андрей лежит на нём, целует его припухлые бархатные губы, пока Марголдин гладит и чешет его спину под футболкой. Из комнаты слышны только причмокивания, тихие вздохи и стоны. Слова были излишни, они сказали друг другу слишком много за этот вечер. Мама Вани ушла к соседке в гости с ночёвкой, отец уже несколько дней в командировке, а Катя была в очередной раз у своего парня. Осталась дома лишь Алина, которая уже должна была спать. Кудрявый спускает руки ему на ягодицы, немного сжимает и стягивает с него чёрные спортивки. Директор утыкается носом ему в грудь, снимая с Вани его любимые потёртые синие джинсы. Он же открывает шкафчик и достаёт защиту со смазкой, пребывая в таком же расслабленном и спокойном состоянии. Надев презерватив, Андрей стал сам себя растягивать, засунув два пальца, а сам Ваня добавил третий. Шло всё чуть сложнее, чем обычно, но добавив чуть больше жидкости, дело приняло прежний характер. Тёмный вытащил из себя все три пальца и, нащупав член, стал на него насаживаться, а глаза заслезились с непривычки. Марголдин толкался в него и, притянув к себе, впился в губы, проталкивая и язык. Абдрашитов положил руки тому на грудь, сжимал один из сосков двумя пальцами, выпуская слезки, простанывая его имя ему в рот. Кудрявый блуждал руками по телу, чуть царапал спину, шлёпал, кусал нижнюю губу, обсасывал её и немного ускорял темп. Раздался стук в дверь. Ваня сразу же вышел из парня и отстранился, сам натянул джинсы и одел Андрея. Тёмный недовольно смотрел на того, но после очередного поцелуя в шею всё же растаял и лёг на подушку. Солист открыл дверь и посмотрел вдаль, в коридор, не заметив сестру. — Ваня-я... А ты чего не спишь? — А ты чего не спишь? — он немного нахмурился и потрепал девочку по волосам. — Ну, я услышала какие-то звуки у тебя, подумала, что что-то случилось, ты плачешь... — Не-ет, что ты, всё хорошо. Давай, иди спи, — он уже было закрыл дверь, но Алина заглянула внутрь и заприметила мирно лежащего на кровати Андрея. Тот ловким движением руки спрятал все «взрослые» предметы под подушку и чуть сильнее влез под одеяло. — Да, это мой друг Андрей, собственной персоной... А теперь иди спи, — кудрявый развернул девочку за плечи и чуть подтолкнул вперёд. Она зашагала к себе с тяжёлым вздохом. Закрыв дверь, солист вернулся к тому в кровать и скинул с него одеяло. Тёмный всё это время догонялся сам, из всех сил пытался кончить, но понял, что без поддержки его парня этого не выйдет. Ваня снимает с себя джинсы, теперь уж насовсем, вновь входит, на этот раз, только резче. Абдрашитов выстреливает с громким вскриком, но солист закрывает ему рот рукой, продолжая двигаться внутри. Тёмный кусает его пальцы, всовывает их к себе в рот, начиная обсасывать, задыхаясь. Марголдин вытаскивает почти все, оставляя только большой, ускоряя темп. Андрей буквально рыдает, правда непонятно от чего - от боли или удовольствия. Ноги Абдрашитова сжимают похудевшее тело парня, трясясь. Он сжимает свой член, массирует головку, водит по длине, начиная рычать. Ваня всё сильнее вдалбливается в него, но внезапно выходит и переворачивает к себе спиной. Он заставляет парня встать на четвереньки и прогнуться в спине - догги-стайл. Кудрявый снова входит, гладя руками его грудь и сжимая соски пальцами. Андрей старается сдерживать свои всхлипы и вскрики, стискивая простыню в руках. Марголдин убирает одну руку к нему на бёдра, а второй зарывается в волосы, чуть притягивая к себе. Темп бешеный, в комнате с открытым нараспашку окном стало невыносимо жарко, кровать сотрясается то ли от толчков, то ли от дрожащих коленок Абдрашитова. Ещё пара толчков и Ваня кончает, пока беззащитный парень пытается сделать то же самое, только уже во второй раз. Фронтмен мягко выходит и, беря того за шею, целует её и кусает. Андрей сразу же выстреливает себе на живот и откидывается на него, пытаясь отдышаться. Спустя будто бесшумные походы в душ, они лежат в обнимку в запертой комнате. Тёмный разглядывает плакаты на стенах: «Nirvana», «AC/DC», «Foo Fighters», «Korn», «Король и Шут», какие-то анимешные девочки и рисунки сестры. Всё было хорошо, пока он взглядом не останавливается на рисунке с подписью «Маша♡⁠». — Ты так и не снял? — при свете луны глаза блеснули расстроенным бликом, который ударил парню в самое сердце. — Я туда и не смотрю, честно говоря. Могу снять, если тебя напрягает, — чуть потянувшись как-то сладко протянул Ваня, уткнувшись носом в ключицу. — Нет, нет... — он зевает, прижимаясь к нему и целуя в висок. — Я люблю тебя. — А я люблю тебя, Дрюш, — кудрявый закрывает глаза и обнимает его всё крепче, боясь потерять вновь. — Когда уже мы не будем ругаться, расставаться, брать паузы... Я так устал от этого... Может мы вместе сходим к моему психологу, разберёмся во всём? Для меня это просто уже невыносимо... — Давай сходим, я только за, солнышко. Мне самому не хочется ссориться. Нам нужно просто сразу говорить о том, что нас не устраивает, чтобы это всё не накапливалось в один большой конфликт... — рука гладит волосы, что так любит парень. — Я всё равно думаю о том, чтобы мы жили какое-то время раздельно, чтобы не терять какую-то искорку, что ли... — Как во время учёбы? — с ноткой грусти произнёс Ваня, всё сильнее вжимаясь в него. — Наверное... — он тяжело выдохнул. — Я не хочу начинать этот разговор вновь, но я не хочу отпускать тебя в том числе и из-за нарка. Я так боюсь, что ты сорвешься, боюсь увидеть тебя в этом состоянии вновь, услышать твой другой голос... Понимаешь, я переживаю... — Нет, нет, такого не будет, что ты. Точно не в то время, когда мы будем вместе, — он отодвинулся к холодной стене, поправив футболку. Андрей встал с подушки и сел, смотря куда-то в стену. Выдохнув, тот повернулся на кудрявого, который думал о чём-то своём, теребя браслет в руке. — Слушай, вот ты забрал у меня браслет. Я тоже хочу у тебя что-нибудь забрать! — как-то слишком жизнерадостно воскликнул Абдрашитов, буквально падая на подушку. — Ну, сердце моё уже забрал. — Фу-у, слишком ванильно. У тебя же есть ещё одна фенечка на руке, можно я её возьму, ну, пожалуйста-а... — Ну-у, вообще, я её у Арины спиздил, но хорошо, так уж и быть, — Ваня приподнимается и, сняв с себя браслет, одевает его на руку парня. Абдрашитов довольно пискнул и, недолго думая, втянул его в поцелуй. Когда-то Андрей только мечтал о такой близости, не знал, что они буквально через пару месяцев будут лежать в одной кровати, обмениваться комплиментами и улыбаться от того, как его парень смешно чихает. Всю ночь они проболтали о том о сём, не заметив, как солнце уже стало пробираться через полузакрытые жалюзи. Андрей сонно трет глаза и берёт за руку парня, ведя к окну. Они стоят на балконе, держатся за руки, прикуривают вместе сигареты и выдыхают дым в окно. Марголдин целует его щеки и шею, иногда отстраняясь чтобы сделать затяжку.