Дух морей

      После чудесного фокуса с исчезновением патрульные машины решили вернуться в Бостон и разослать повсюду ориентировки. Эти бумажки с надписью «разыскивается» трудно было не заметить, но если ты сконцентрирован на чём-то особенном в роде поиска собственного сына, то, конечно, тебе было бы не до каких-то листовок на столбах. И поэтому, когда машина Румпеля остановилась около жилого здания, мужчина быстро вошел внутрь, не намереваясь находиться здесь дольше положенного срока. А Эмма с Генри тут же последовали за ним. Остановившись около лифта, девушка инстинктивно нажала ту самую кнопку, связываясь с хозяином квартиры или по-другому Бейлфайером.       — Здравствуйте, это курьер, распишитесь за доставку, пожалуйста.       Но вы же не думаете, что всё будет так легко? Возможно, было бы проще, если бы это был не временный лидер преступной банды, а, скажем, обычный карманный вор. Но Эмма и Румпель так спешили, что не замечали ничего вокруг, решали всё на лету, не думали наперёд ровно до тех пор, пока не послышался прыжок с пожарной лестнице.       — Эмма, вы мне обещали! — напомнил мистер Голд о своей сделке.              Бейлфайр тоже думал наперед. На его плечах как-никак была целая банда и теперь, когда они остались без Холли, никак нельзя было попасться на рожон полиции. Курьерская доставка? «Ничего получше нельзя было придумать!» — мысленно отмахнулся Бейл, выбираясь в окно. Мужчина знал здешние переулки как свои пять пальцев, поэтому скрыться в них не составило никакого труда. Вот только он просчитался, ведь Эмма тоже была из Бостона и ничуть не уступала ему в физической подготовке. Так они и встретились. Эмма Свон и Нил Кэссиди.              — Привет, воровка, — начал он, освобождаясь из цепких рук девушки. — Какими судьбами пожаловала?       — Нил? Ты и есть Бейлфайр? — в растерянности спросила та.       — Так точно. Прости, что не рассказал тебе сразу, знаешь ли времени не было в погоне от копов.       — До сих пор бегаешь? Не нашел себе кого-нибудь? — девушка всё еще помнила, как он нагло сбежал, оставив ее одну с краденными часами.       — Нашел. Я недавно свою сестру потерял, на связь сутки не выходит. Да и… На днях сделал своей девушке предложение, свадьба скоро…       — Не знала, что у тебя сестра есть… — Эмма хотела перевести тему подальше от любовной темы, потому что понимала — Нилу сейчас не до «приятных» новостей о неожиданном отцовстве.       — Ну, пусть и некровные, но всё же мы многое с ней прошли плечом к плечу, не как, в общем, с тобой: пару драк с диким сексом после ссоры… — Нил понимал, что, возможно, взболтнул лишнего и по лицу девушки понял, что нужно быстро перенаправить разговор в другое русло. — Ты приехала из Сторибрука с моим отцом?       — Да, он очень хотел переговорить с тобой, но, если хочешь, я могу сказать, что не поймала тебя и…       — Не стоит, думаю, он не оставит тебя в покое после таких слов.       Итак, Нил вместе с Эммой направился на личную встречу с Темным. Он делал это не столько ради себя, сколько ради Эммы. Бейл всё еще помнил, как она помогла ему сбежать от полиции, как они вместе распивали вино на крыше многоэтажки и то, как девушка подарила ему собственноручно сделанный ловец снов, спасающий мужчину от ночных кошмаров и темного прошлого и по сей день.       Зайдя к себе в гостиную, Нил столкнулся взглядом с Румпелем. Как говорится, ребенок — это подарок судьбы, так вот спустя долгое время отец и сын наконец-то встретились, вопреки случившемуся стечению обстоятельств, разделивших когда-то их.       — Бейлфайр?       — Да, отец. Поговорить хотел? — равнодушно произнес мужчина, усаживаясь на диван.       Мистер Голд уж было начал говорить о том, как хочет снова воссоединить семью и исправить свои ошибки, но сделанного не воротишь, поэтому Нилу уже было достаточно созданной вместе с Холли банды, заменившей многим и и им в том числе такое священное понятие, как «семья». Поэтому Бейл был решительно настроен на то, чтобы остаться в Бостоне и продолжить поиски своей сестры, прежде чем ее найдут копы и посадят за убийство. Но тут внезапно из-за дверного проема в ванной донесся протяжный детский голос.       — Мам, я уже насиделся в ванной! — жалостливо воскликнул Генри, открывая ручку и выбираясь в гостиную. — О, ты Бейлфайр?       — Да, а ты…       — Я сын Эммы, которого она отдала в детский дом, которого потом взяла на воспитание Злая Королева, которая наслала проклятье на героев сказок, которые переместились в Сторибрук, в котором…       — Так, Генри, достаточно! — поспешила девушка отвести сына от неназванного отца.       — Нет, погодите. Эмма, если я правильно думаю… — Нил тревожно взглянул на мальчика, осматривая его и пытаясь найти подтверждения своей мысли.       — Генри, прости… — сдалась Спасительница, но всё же решила сама открыть сыну всю правду о его «умершем» отце.       — Что? О чем вы?       — Бейлфайр… Он же Нил Кэссиди… Он твой отец.       Генри не верил своим ушам. Перед ним стоял родной по крови человек, которого он считал заведомо мертвым. Сын Румпеля был его родным отцом. Генри очень разочаровался в Эмме, ведь она сказала ему правду только тогда, когда другого варианта просто не было. Но с другой стороны — теперь они все вместе поедут в Сторибрук. Это ли не главное, семья наконец-то воссоединилась… Только вопрос — какой ценой и чья именно? Благое ли это дело — быть одновременно и причиной объединения, и точкой невозврата того идеального представления о Спасительнице, которая, будучи рожденной истинной любовью, несет в себе не только свет.       По дороге домой Румпель размышлял о том, что наконец воссоединился со своим сыном. Конечно, он понимал, что Бейл возвращается в Сторибрук вовсе не из-за большой любви к своему отцу, но мужчина считал, что теперь будет гораздо проще защитить своего сына в случае опасности. Лишь Эмма сомневалась в том — хорошая ли идея — впустить в Сторибрук Нила и его невесту. Но девушка понимала, что Генри интересно юудет узнать отца поближе, поэтому не хотела их преждевременно разлучать и даже сейчас, по дороге в Сторибрук, она посмотрела на заднее сидение, где мирно покоились Нил с Генри с книгой в руках. Девушка решила воспользоваться минуткой тишины и кое-что спросить у мистера Голда, думая, что тот утолит ее жажду знаний:       — Румпель, а почему в книге Генри нет ничего о твоём сыне?       — В сказках много чего не упоминается. Думаешь где-то есть история о вас с Бейлом? Вряд ли. Вы не были под венцом, а сказки ненавидят любовников. Напарники, хорошие товарищи, приятели — что угодно, но не возлюбленные. Сказки ненавидят любовников!       — Чертовы сказочные каноны!

***

      Давным-давно, когда в порт прибыла «Жемчужина Королевства», земля встречала с радостью матросов и их Вечного Капитана — Лиама Джонса со своим младшим братом Киллианом. Они были вечно неразлучными. Лиам был мягок в обращении, вникал в предания и любил музыку, поэтому многим поначалу казалось, будто отвагой он уступает брату. Но это было не так, просто он не искал славы, бросаясь навстречу опасностям. Лиам был добрым и милосердным, таких солдат не часто встретишь в рядах королевского военного флота. И теперь, когда в руках братьев оказался сам Глаз шторма, полученный в сделке с Аидом, даже Подземный мир с множеством душ был не страшен им.              И вот однажды во время очередного прибытия в порту Король дал Лиаму и Киллиану следующее задание: добыть в Нетландии растение «Ночной кошмар», обладающее целительными свойствами. Задание казалось легким, но Король заведомо предупредил, что уже несколько кораблей, отбывших туда, затерялись среди морских волн. «То ли из-за русалок, то ли из-за морских чудовищ» — раздумывал Киллиан, направляясь с братом на заслуженный отдых. Им было выдано целых два дня отпуска перед отплытием в Нетландию, поэтому они, оставив корабль в порту, решили потратить пару золотых с умом — посетить местную таверну.       — За нас! — начал Киллиан, поднимая вверх кружку пива.       — И за тех, кого с нами нет! — добавил Лиам, улыбаясь тому.       Братья сидели час или два за разговором о своем предыдущем плавании, думали, что взять в дорогу на следующее отплытие и совсем потеряли счет времени. Была уже полночь, когда Лиам вышел из таверны, попрощавшись с братом. Он обычно всегда раньше Киллиана заваливался в трюм, чтобы как следует отоспаться и с первой зарей пойти проверить всё ли готово в плавание. Ну а его брат, в свою очередь, всегда восхищался таким трепетом и снаровкой, он хотел равняться Лиама и быть наравне с капитаном. Поэтому Киллиан уже тоже направлялся к выходу, как внезапно увидел её…              — Киллиан, Киллиан Джонс, второй после капитана на корабле.       — Мила, — услужливо представилась она, забирая кружки с соседнего столика. — Прости, красавчик, но я сегодня работаю до утра.       — Я готов тебя ждать сколько угодно за этим столиком в полном одиночестве, красотка, — снова сел матрос за своё недавнее место, словно мальчишка, ответивший закон Архимеда у доски. В ответ Мила усмехнулась, выпивая остатки на дне кружки и складывая чаевые в корсет платья.       — Тебе ли не знать, что для корабля на горизонте не существует твоего «полного одиночества».       — Но для моего «полного одиночества» всегда существует корабль.       Так они и познакомились. Казалось бы, женщина может быть ветром в парусах мужчины или штормом, который загонит его в гибельные воды. Она может быть для него якорем в бушующем море, а может выбросить корабль прямо на скалы. И Мила, наконец, почувствовала, каково это — быть женщиной. И ничто так не озлобляло замужнюю женщину, как одиночество, потому что в этом случае ей было невозможно принять ухаживания мужчин. Было невозможно. До встречи с ним.       Лишь зайдя в сеновал, мужчина сразу повалил хрупкую девушку на холодные и безжизненные куски сена. Не думая, где окажется одежда, он резкими движениями сорвал всё, что мешало им обоим и стесняло их телодвижения. Девушка тоже не замечала ничего, кроме больших голубых глаз будущего Капитана. Казалось, они растворились друг в друге, сливаясь в одну единую плоть. Темп становился всё быстрее, а удовольствие растекалось по ним, словно лучики солнца, пробившиеся сквозь доски старого сарая. Мила больше не смогла сдерживать свои возгласы, впиваясь ногтями в спину Киллиана и оставляя красные отметины от ногтей.       — Тише, красотка, аккуратнее, — лишь смог сказать он, нависая над девушкой. Мила понимала всю опасность таких безрассудных действий, но всё равно хотела продолжить до конца, пока не почувствовала частичку Киллиана в себе. Такую приятную и теплую жидкость, которая распространилась от низа к животу. Девушка не намерена была говорить, она просто была молода и была готова сама воспитать ребенка если придется. После случившегося в сеновале, Киллиан предложил бежать вместе в далёкие земли, сулящие невероятные приключения. И Мила уже дала согласие, но… Но обязательства перед сыном и назойливым мужем тяготили ее.       — Бейлфайр, мой сын, он не заслуживает быть в плену этого монстра!       — Давай мы возьмем его с собой после путешествия в Нетландию, станет юнгой, мы будем вместе. Думаю, мой брат будет только «за» выучить еще одного оборванца азам корабельного искусства!       — Киллиан… — прошептала Мила, впиваясь в его губы.              Любовь — это неведомая страна, и мы все плывем туда каждый на своем корабле, и каждый из нас на своем корабле капитан и ведет корабль своим собственным путем. Мила и Киллиан отдались течению судьбы и решили бежать. Осталось только убедить Капитана Джонса, объяснить ему всё и ждать, что он примет всё как есть. Так и случилось. Лиам, конечно, предупредил своего брата об опасностях, когда Мила только зашла на корабль, но Киллиан был слишком молод и горяч, чтобы слушать наставления брата. И тогда Капитан решил подарить лейтенанту Джонсу секстант, который, по его личным убеждения, всегда покажет путь домой.       На следующий день с помощью карты звёздного неба и парусов, сделанных из последних перьев Пегаса, они подняли корабль в воздух и полетели втроём в сторону Нетландии.

***

      Тем временем где-то в наше время в больнице Сторибрука под присмотром доктора Вейла лежала темноволосая девушка, назвавшая себя «Холли». Сейчас ее, чудом выжившую в страшной аварии, было не узнать. От кровавых ссадин осталось пару бардовых царапин и побледневших синяков, которые, по словам доктора, должны были сойти в течение недели.       Как только Эмма вернулась в город, помимо очевидных проблем с Реджиной, она решила заглянуть и к пострадавшей девушке, чтобы узнать подробности случившейся аварии. Шериф осторожно приоткрыла дверцу палаты, осматривая обстановку. На фоне белоснежных, идеально застеленных коек пациентка казалась почти призрачной. Но глаза пострадавшей, несмотря на страшную аварию, были пугающе яркие и неподобающе живые, они будто бы просчитывали наперед исход дальнейших событий. Эмма не подала виду и встретила девушку с удивительным спокойствием.       — Здравствуйте, Эмма Свон, — деликатно представилась она, доставая блокнот. — Смотрела вашу карту пациента. На пункты «место рождения», «место учебы», «место работы» и «данные родителей» вы ответили — «долго рассказывать». Доктор Вейл сказал, что вас зовут Холли. Расскажите, Холли, кто вы и детали аварии?       Взгляд шерифа, пронизывающий и настороженный, не оставлял ей шансов на обман. Но девушка была к этому готова. Она достаточно долго сидела на больничной койке, что была наконец готова пришвартоваться и дать вольную своему внутреннему дару звучать максимально убедительно.       — Да, конечно, — Холли одарила шерифа холодной улыбкой. Она воспринимала начавшийся разговор как допрос, пусть и неформальный. — Мне 26, работаю в Бостоне. Ехала к своим знакомым в Портленд, эти придурки ниоткуда появились, не успела скорость сбавить. Не волнуйтесь, много вреда вашему городу я не причиню.       — Насчет аварии поняла, вашу машину, к сожалению, не восстановить, но кое-что мы спасли…       — Серьезно? Мой мобильник? Спасибо Вам, — девушка до сих пор не понимала, как можно было из-под горящей машины спасти телефон, но решила не задаваться этим вопросом, как и тем, почему она еще на свободе.       — Можно на «ты», мы же не на допросе, верно? — искренне улыбнулась Эмма.       Холли немного смутилась от ее откровенности, но не подала виду и ответила с лёгкой улыбкой:       — Ну да, не допрос, а просто разговор.       И в этот миг между ними установилась особая связь, как будто они знали друг друга всю жизнь. Эмма присела на краешек кровати, она наполнилась любопытством к новоприбывшей. А та, в свою очередь, забавлялась своей игрой ни в чём неповинной девушки. Пусть Холли и не разбиралась в правилах игры, по которым расставила корабли, но одно она понимала точно — дружбе с местным шерифом быть.       — Пойми, Холли, наш город… Он непростой, в него кто попало не сможет заехать и раз ты сюда попала, скажи, кто ты?       — Что? Вы сектанты тут что ли? Не переживайте, я покину город, как смогу… — мысленно Холли уже сказала себе заткнуться, ведь пока это самый безопасный город для нее.       — Нет, нет, ты, наверное, не так меня поняла. Мы рады любому приезжему, оставайся сколько хочешь. Кстати, иогу предложить номер «У бабушки», сама там жила первые дни, — Эмма знала, что каждое произнесенное слово будет превращаться в замысловатую паутину. И пока Холли отвела взгляд к окну, шериф решила не говорить о том, что за больничным стеклом простирается темный мир, полный нерешенных загадок. Но девушка, к счастью, привыкла быть в центре сгущающихся туч, теперь она даже готова быть в центре шторма, лишь бы познать истинную сущность Сторибрука.       После ухода мисс Свон Холли была вне себя от радости, что ее здесь никто не будет сажать за решетку, но тем не менее, она понимала, что нужно быть осторожнее и вести себя осмотрительнее.       «Странно всё это» — думала девушка, поднимая свой телефон, восстановленный точно чудом. — «Как новенький. Патрули стояли вплотную к черте города, они совсем дебилы, чтобы не заметить аварию. Хотя… Не нашли, не забрали, не посадили и ладно. Надо будет позвонить Бэйлу».       Холли поспешила набрать своему некровному брату, чтобы узнать справляется ли он с новыми обязанностями лидера преступной шайки. Как раз в это время Бей сидел в том самом номере «У бабушки», встречая свою невесту Тамару.