Запретный плод.

~

Пахнешь как желание

— чистое животное желание.

8 марта 1995 год. Охлаждённый бокал, наполненный белыми вином, запотел и покрылся каплями воды, намеривавшими скатиться вниз. Саша, равнодушно ковыряясь ножом и вилкой в салате, смотрела на одну из этих капель и была уверена, что вскоре она точно упадёт на белоснежную атласную скатерть и расплывётся в маленькой неаккуратной кляксе. — У меня подарок есть, Санька, — сказал Пчёлкин, а перед этим одним большим глотком опустошил стакан с виски, и с громким стуком льда о ребристый хрусталь, поставил его обратно на стол. Мужчина обратил внимание, что Саша заинтересовалась и вдруг взялась за свой ранее нетронутый бокал с белым сухим вином, что Витя находил крайне невкусным напитком и совсем не понимал, как она его пьет? Открыто называл сухое вино кислым пойлом. Это рассуждение с его стороны звучало бы довольно нелепо, ведь секундой ранее им был опустошен стакан с односолодовым виски залпом. И тут ещё можно поспорить, в чьём бокале напиток ужаснее. — Что за подарок? — спросила она, кокетливо поглядывая на него исподлобья, сделав небольшой глоток вина. За время регулярного посещения мест вроде этого ресторана она приноровилась держать себя подобно этикету. Нет, разумеется её манеры не походили на выпускниц школ благородных девиц, но элементарные и самые базовые знания запомнились ей даже лучше, чем таблица умножения или количество падежей в русском языке. А ведь совсем недавно она удивлялась рюмке джина и кусочкам спелого ананаса. «Совсем недавно» было порядка четырех лет назад и уже даже вспоминать об этом было неловко. Саша поправила до блеска натёртые столовые приборы, что собирались скользнуть по полупустой тарелке и упасть на пол, а затем ещё раз посмотрела на Витю в ожидании заветного подарка. Пчёлкин мгновенно перевел взгляд куда-то в сторону, после чего к ним сиюминутно подошёл официант. Он лёгким движением руки поставил перед ними закрытые клошам тарелки и уже был готов освободить блюда. — Я сам, — остановил того Витя и протянул официанту купюру чаевых, давая понять, что ему нужно уйти. Парень аккуратно махнул головой и, не забыв денежный презент, поспешил удалиться. — С праздником, малышка! — приглушенный треск клоша о тарелку был еле уловим, когда он открыл её Саше. — Да ладно, — удивлённо воскликнула она, обеими руками схватившись за камни серёжек, подаренных Пчёлкиным ранее, а через мгновение взялась за махровую коробку с колье, рассматривая его поближе. Камни аквамарина поблёскивали в свете искусственного освещения, переливаясь красивейшими оттенками голубого цвета. Это колье было выполнено точь-в-точь как серьги. — Это всё из одной ювелирной коллекции? — Нет, я не покупал ничего в ювелирном, — сказал он, пока девушка продолжала рассматривать колье. — Твои сережки и колье сделаны на заказ у мастера, по моему эскизу, — рассказал он, но не ради понта насчёт дорого стоимости, а дабы подчеркнуть значимость подарка. Ведь мужчина сам сообразил эскиз обоих украшений и заказал у ювелирного мастера, контролирую весь процесс изготовления изделия. Пчёлкин дарил ей тонну букетов и уйму различной одежды, но из украшений были лишь серьги и это колье. Они вместе четвертый год, а дорогих цацек — кот наплакал. В конце концов Саша не новогодняя ёлка. Витя считал, что увешивать её тонной дорогого металла нет никакой необходимости. На нескромный взгляд Вити Пчёлкина куда приятнее было получить значимый подарок, а не какой-нибудь кулон в форме бабочки, наспех выбранный в ювелирном магазине методом тыка, на глаз прикинув, что из обилия украшений ярче блестит. Всё дело в том, что Витя придавал особое значение украшениям. Он понимал, что цветы завянут, одежда износится, обувь истопчется, да и даже на брендовой сумочке когда-нибудь да разойдётся молния или порвётся подкладка. Лишь украшения, подаренные им специально для неё, будут носиться всю жизнь. В них есть память, в них заложен глубокий смысл, известный только ему самому, но одна из задуманных мыслей всё же известна — камни аквамарина на украшениях отражают вечную молодость его женщины, рядом с которой его возраст замер и даже не собирается стремится к тридцати. — Нравится? — спросил он как-то наигранно самодовольно, словно хваля самого себя. На самом деле вопрос его нес отнюдь не такой посыл, Витю взаправду волновало нравится ли Саше подарок, который он так трепетно разрабатывал около полугода. — Оно шикарное, — ответила Саша не задумываясь. Пчёлкин чуть улыбнулся в ответ, понимая, что угодил. — Теперь полный комплект, колье и серьги, я очень рада, спасибо, Вить, — Шульц достала украшения из коробочки, аккуратно щупая камушки. — Я застегну его на тебе, — Пчёлкин принялся обойти девушку сзади, самостоятельно прикладывая колье к её шее. — Ну ещё не полный комплект, Сань, кольцо никто не отменял, — сказал он и взялся за нож, лежавший рядом с тарелкой Саши, давая ей рассмотреть свою шею в отражении столового прибора. В нём она узрела насколько гармонично смотрится колье в сочетание с серьгами. От радости хотелось кричать. Парой ей не хватает малейшего и пускай даже самого банального проявления его любви, а это колье напомнило Саше о трепетных чувствах, что за последний год поросли ссорами и бытовыми сложностями. Шульц немного мотнула голову влево, всё ещё любуюсь красой вещицы и вдруг увидела, как рука Вити аккуратно поправляет закрутившийся камешек. — Спасибо, — тихо сказала она, наблюдая за его ладонью, на мизинце которой блеснул крупный отполированный золотой перстень. — Я так люблю тебя. — Сань, брось благодарности, — погладил её по плечу он. — Я хочу выпить за тебя, поднимай бокал со своей кислятиной, — сказал Витя, наливая виски из почти опустошенной бутылки в свой стакан. — Сашка! Санька моя! Нет! Александрина! — начал он, заставив девушку удивиться и немного напрячься, она не понимала, чему свидетельствует столь пафосный заход с его стороны. — Я честно скажу, ты не обижайся только, — она промолчала, а сердце бешено застучало в груди. — Не обидишься? — Не обижусь, Вить, — бегло ответила Шульц, в ожидание продолжение весьма многообещающего тоста. На её лице виднелась нервная улыбка. Саша считает, что начало речи Пчёлкина может предвещать только о двух крайностях. Прямо сейчас он либо собирается сделать ей предложение, либо навсегда попрощаться. — Ну и хорошо, — кивнул головой он. — Я помнишь приезжал к тебе бухой, в день свадьбы Беловых? — Помню… — рука Саши, державшая бокал, чуть опустилась. — Квартиру твою увидел и сразу понял, что не моё это всё, не для меня ты, — говорил Пчёлкин, с неким сожалением в голосе. — Заезжал к тебе, так, из разнообразия. Ты ещё крутилась возле меня постоянно, влюбилась, это видно было. Мне ведь ты была интересна не как личность, а как… — Пчёлкин, я поняла, — перебила его она. Теперь даже неловкая улыбка сошла с лица девушки. Очень волнительно слышать всё это и не понимать к чему конкретно ведёт Витя. Буквально недавно спокойные, положительные эмоции в миг сменились, оставляя за собой жгучие покалывания в груди. Ощущения не из приятных. — Я много раз тебя обижал, ты совсем малая ещё была, а я тебе про секс без обязательств говорил, —договорил Витя с явным не довольствием на лице, вкус этой фразы ему неприятен. Он знает, что эти слова больно ранили Сашу в девяносто первом году, а иногда рана, затянувшаяся в неаккуратный рубец, даёт о себе знать и по сей день. — Но ты меня простила, — приятно улыбнулся Пчёлкин, а взгляд его скользнул по её побледневшему лицу. — И за то, что фамилию твою забыл — простила и за то, что я домой поздно прихожу, — монотонно перечислял он. — Но самое главное, — он поднял свой стакан наполненный виски чуть выше. — Ты простила меня за то, что я пытался сделать из тебя другого человека. — Вить… — тихо протянула она, коснувшись его ладони, которой он опирался о стол. — Да, Санька, я стал лепить из тебя ту, кем ты не являешься тогда, когда первый раз соврал братьям про твой возраст, — в ответ на её прикосновение он взял руку Саши в свою. — Про институт какой-то херни им напиздел, ты и сама помнишь, — он смотрел на неё так и не оторвав ни разу взгляда. — Я это всё вспоминал к тому, что нихуя у меня не вышло и уже не выйдет. Я хочу, чтобы ты знала, я люблю тебя такой, какая ты есть. — Что ты сказал? — в удивление она резко встала. Он первый раз говорит ей о своих чувствах настолько открыто. Первый раз не жалеет для неё таких громких и важных слов. — Саня, я тебя люблю, — повторил Пчёлкин, глядя ей в глаза. Кажется, девушка всё ещё думает, что ей послышалось. — Люблю тебя настоящую, — пожалуй это самое искреннее и не без того трудное призвание в его жизни. Ему и в правду куда легче было убить человека чем признаться в своих чувствах даже самому себе, что уже говорить о ценности признания Саше с глазу на глаз. Мысль об этом тосте вынашивалась около двух месяцев. Нужно было подготовиться, всё проанализировать, обдумать и наконец понять, что трезвым он просто не сможет быть столь откровенным с ней, но пара стаканов алкоголя и её признание во время благодарности за подарок подтолкнули Витю к этому тосту, который точно запомнится им обоим. Пчёлкин лишь успел заметить, что зрачки её зелёных глаз расширились. Саша небрежно поставила свой бокал обратно на стол, немного расплескав его содержимое. Девушка моментально коснулась его лица обеими ладонями. А он в свою очередь почувствовал её пальцы на своей щеке, обжигающим жестом очерчивающие линию скулы. Их губы встретились по её инициативе, мягко и медленно. Дыхание синхронизировалось в едином ритме — и мир вокруг постепенно исчезает, превращаясь в далекий и совсем их не интересующий шум. Тепло распространяется постепенно, с каждым новым дразнящем невесомым прикосновением губ к губам, языка к языку. Его рука сама по себе скользит по её спине вдоль молнии от платья. Он уже представляет, как вот-вот начнёт постепенно его расстегивать, а затем и вовсе снимет с неё одежду, будь они дома, а не в ресторане.

~

Дорога до дома была небыстрой: вечер среды сопровождался обилием машин, создающих заторы на всех перекрестках, что предстояло проехать Пчёлкину и Саше дабы добраться из ресторана домой. Остановившись на очередном светофоре, мужчина бил большим пальцем о кожаный руль в такт песне, тихо играющей из магнитолы. Саша слегка мотнула колёсико, делая звук громче, уловив знакомыйголос Аллегровой. — Ни за что, ты имей ввиду, — одними губами пропела она, правой ногой отчеканивая бит музыки. — Не верну тебя бывшей владельце, — продолжала мысленно подпевать девушка, смотря в окно. Однако услышав, что Ирина Александровна стала звучать громче, Саша кинула взгляд на Пчёлкина. Витя лишь подмигнул ей, давая понять, что она может петь, если того требует душа. — Я на подхвате, Сань, — успел быстро сказать он, а после перекинул правою ногу с тормоза на газ, увидев загоревшийся зелёный свет. — Я ждала тебя, так ждала, ты был мечтою моей хрустальною! — запевала Саша крайне неумело, спасибо Пчёлкину за то, что он пускай и тихонечко, но подпевал ей, корректируя тональность. — Угнала, тебя угнала, — Витя смотрел на неё, искренне смеющуюся сквозь собственное пение, и улыбался. Она запускала кисти рук в кудрявые волосы и расправляла их так словно находится в музыкальном клипе, и объективы камер точно направлены на неё одну. Мужчина и сам не стесняется подпевал песне, которую ни за что бы не стал даже слушать, но только если бы она не нравилась ей. Пчёлкин смотрел на горящие глаза его Саши, когда она пропевала строки песни, обращаясь точно к нему, и понимал, наверное — это и есть любовь. Та самая о которой пишут книги и песни, про которую снимают кино и рассказывают в сказках. — Ну и что же тут криминального? — пропела девушка и последнее слово растянулось длинным коридорным эхом в ушах Вити, всё словно в замедленной съёмке, резко стало чёрно-былым. Зрачки глаз Вити уменьшились, а взгляд был прикован к зеркалу заднего вида. Мужчина выключил магнитолу, указательным пальцем нажав на кнопку с довольно внушительной силой. — Погоди-ка, Саш, — сказал Пчёлкин как-то отстраненно, пристально глядя в левое боковое зеркало. — Приспустись чуть-чуть вниз на кресле. — Зачем? — Не задавай вопросы, просто делай как я говорю, — договорил он, а после резко свернул во двор. Ему вспомнилось осень прошлого года и покушение на Александра Белова прямо у подъезда дома его матери. Времени с событий того дня прошло не мало и уже даже совсем скоро будет полгода со дня смерти Татьяны Беловой, однако страх никуда не ушёл и любая машина, ведущая за ними внушительное количество времени, вызывала подозрения. Саша послушала его наказ и приспустилась на кресле, а затем чуть наклонила голову вправо. Девушка наблюдала за тем как незнакомая машина повернула точно за ними. — Мне страшно, — сказала она и мокрыми ладонями вцепилась в кожаную ткань сидения. Дрожь исходила из каждого участка её тела, а глаза переполнены страхом. — Не бойся, может люди живут где-нибудь здесь, — сказал Пчёлкин с искренней заботой, ткнув пальцем куда-то перед собой. Куда-то куда Саша даже не посмотрела, продолжая таращиться на машину, ведущую позади них. — А нам сюда зачем? — настороженно спросила Саша. Его попытка её успокоить не увенчалась успехом, наоборот, вызвала дикий страх, ведь Пчёлкин своими словами лишь подтвердил то, что Саше не показалось — автомобиль точно следит за ними. Паника, сжимающая горло, окутала девушку мгновенно, а всё её тело напряглось так, словно если вдруг что, свинцовая пуля не пробьётся сквозь её плоть, а точно отрикошетит обратно. — Там пробка дальше, нерегулируемый, дворами объедем, — кинул он в ответ, всё ещё следя за черной машиной позади них. Пчёлкин остановился у одного из подъездов и поставил машину меж двух других, припаркованных на против одного из подъездов дома. Витя взял Сашу за руку, стараясь успокоить её и успокоится самому. Попав в криминал совсем юным, Пчёлкин не подозревал, что может случится ситуация вроде этой, когда антагонистом вдруг становится кто-то другой, а сам многоуважаемый соучредитель «Курс-Инвеста» Виктор Павлович Пчёлкин приобретает статус жертвы. Можно долго ходить с важным видом и строить из себя бесстрашного участника криминальной группировки, но лишь до тех пор, пока кошмар времени перемен не коснется тебя самого. Довольно удобно сперва шутить шутки насчёт безопасного передвижения по улицам Москвы в танке, после покушения на Белова, а сейчас ловить себя на мысли, что в такой ситуации танк действительно не помешал бы. — Чего мы остановились? — обеспокоено спросила Саша, оглядываясь по сторонам. — Давай квартиру тут купим? — вопрос звучал крайне нелепо с его стороны, но ничего умнее Пчёлкин придумать просто не мог, а сказать-таки что-то нужно. Не мог же он прямо ответить, что стоят они здесь в ожидании полной неизвестности. — Зачем нам тут квартира? — Саша одернула свою руку из его ладони. — Хороший район, ресторан, вон, не далеко, — суетливо кинул он, чуть повернувшись назад, между делом прикусывая внутреннюю часть нижней губы. — Давай лучше домик в Подмосковье возьмём, — протянула она, будучи довольно заинтересованной в разговоре. В то время как машина, следящая за ними, остановилась позади них на пару секунд и уехала дальше. Совсем не бесшумно, с характерным звуком пробуксовки колёс о асфальт, словно водитель автомобиля был чем-то не доволен. — Да, давай, — ответил Пчёлкин, быстро выкручивая руль, чтобы выехать с парковки. Наверное, он даже не уловил сути её слов и ответил из спешной радости внезапного подарка судьбы и очередного дня в календаре, который можно считать уже даже не вторым днём рождением. Одним из таких Витя считал тёплую июньскую ночь восьмидесятого года, когда пришлось бежать с оцепленной дачи вместе с Сашей Беловым, слышав за собственной спиной пальбу. — Давай, — первое слово, которое Саша позволила себе проронить, после того, как они оба перешагнули порог квартиры. — Я повешу, — сказала она, взяв пальто из рук Вити. — Саш, помнишь у нас ликёр был? — спросил он, расстегнув пару верхних пуговиц рубашки. — Где он? — Пчёлкин небрежно кинул запонки в ящик комода и закатал рукава. — Посмотри в баре, — баром девушка назвала довольно глубокий ящик со стеклянными дверцами в секретере. — А зачем тебе он? — Выпьем с тобой, — улыбнулся он и поспешил на кухню. — За наше здоровье, — тихо сказал он, так чтобы она не слышала. Саша пожала плечами и повесила верхнюю одежду Пчёлкина на вешалку. Расправляя рука, девушка задела краем ладони карман, ощутив в нём что-то тяжелое. Что-то сильно её пугало, и она уже собиралась уйти, сделав вид, что ей показалось, но любопытство брало вверх над страхом. Шульц медленно отодвинула ткань, настороженно заглянув внутрь. Пистолет. Саша одёрнула руку так, словно ошпарилась о горячий чайник. — Сань, идёшь? — громкий голос Пчёлкина из кухни, заставил резко развернуться. Сперва ей показалось, что мужчина стоит прямо за её спиной. Саша прикрыла рукавом карман пальто, чтобы не было видно ничего выступающего сквозь ткань и поспешила к Вите. Ей на много легче закрыть глаза на что-то, из-за чего она может нервничать и переживать. На сегодня более чем достаточно негативных эмоций, стоит ли поднимать сейчас шум из-за шокирующей находки? Вряд ли. Тем более, что Саша и сама прекрасно знает, зачем и почему пистолет был в кармане. Пройдя на кухню, девушка взялась за рюмку, в которую Пчёлкин уже налил ликёр. Бутылка была подарена для Вити одним из бизнес-партнёров. Несомненно, тот мужчина был точно таким же бизнесменом, как и сам Пчёлкин — с пистолетом в одном из карманов зимнего пальто. Саша чуть покрутила рюмку, едва не расплескав содержимое, а после поставила обратно на стол, отказываясь пить. — Саш, ты чё? — Пчёлкин подошёл к ней ближе. — Ты испугалась что ли? — Витя положил ладонь ей на щеку, а подушечкой большого пальца провёл по её губам. На что она чуть разомкнула их, поддаваясь его действиям. Свободной рукой мужчина аккуратно спустил объёмный рукав от её платья. Медленно и томно, не отводя от неё глаз и не давая ей спрятать взгляд. Такой хитростью он пользовался часто и крайне умело. Полный контроль. Пчёлкин почувствовал на своих губах её сбивчивое дыхание, когда приблизился ближе и уже был готов затянуть Сашу в поцелуй. — Не хочу, Вить, — Саша отвернула голову чуть вправо. — Хочу спать, — сказала она, а в ответ получила тяжёлый вздох. — Хорошо, пойдём спать, — ответил Пчёлкин со слышимым сожалением в голосе. Мужчина завалился в кровать даже не приняв душ, а когда Саша вышла из ванной, узрела как он, отвернувшись к стене, старательно изображал сон. Девушка аккуратно забралась под одеяло рядом с ним. — Ты спишь? — прошептала Саша, сложив руки на груди. — Почти, — приоткрыл глаза мужчина. — Вить, а ты правда купишь нам домик в Подмосковье? — спросила она, слегка потрепав его по плечу, на что он быстро поднялся на локтях и сердито посмотрел на девушку. — Сань, мы это обсуждали, я куплю дом в Мюнхене, — стал ворчать Пчёлкин, а Саша пыталась сдержать смех, вызванный тем, что он и вправду не помнит того, на что сам согласился час назад. — Чё ты ржёшь? — спросил он, абсолютно не понимая, чем вызван её смех. — Ничего, спи, — девушка удобно подмяла одеяло под себя и отвернулась от Вити. — Белый в Штатах виллу взял, — Пчёлкин приобнял её сзади, уткнувшись носом в шею девушки. — Олю с Ваней жить туда отправит, — договорил он, а Саша резко распахнула глаза. — И что, она без Белова полетит? — ошеломленно спросила девушка. — Да, — кивнул головой Витя. — А ты бы смогла без меня улететь или уехать? — А ты бы отпустил? — в ответ спросила она, прекрасно зная, что он ответит. — Не-а, — прозвучало крайне нежно и утвердительно, вместе с тем Витя обнял девушку со спины крепко зафиксировав руку меж ее груди. — Не отпущу, Санька, — Саша не видела его лица, но точно знала, он широко улыбался с прикрытыми глазами. Спокойствие и умиротворение. Дома, рядом с ней наконец можно скинуть с плеч все дела и искренне улыбнутся той, кому хватило мужества признаться в любви. Ведь много лет у Пчёлкина всё было предельно просто, чтобы заниматься сексом, необязательно влюбляться. Внушительное количество девушек, так и не услышавших от него признания в трепетных чувствах, тому подтверждение. Все они были на какое-то время, и Пчёлкин давал себе отчёт в том, что Саша не была единственной кто задержал на себе его внимание довольно внушительное время, но Шульц била все рекорды, задержавшись на несколько лет и таки услышав из уст Пчёлкина признания в любви. Саша поняла, что Виктор уснул, услышав характерное ему сопение. Вероятно, он изрядно устал за сегодня, перед ужином мужчина наведывался в офис, решить пару рабочих моментов. Наверное, ежедневная многочасовая бумажная волокита, многообразие людей, заходящих в кабинет ради подписи или чего-то в этом духе, а также прочая суета сильно утомляли. Порой Витя сам начинает верить в то, что он и его друзья — бизнесмены, но ровно до тех пор, пока не придется поставить подпись в очередной бумажке, отнюдь не являющейся какой-нибудь крупной сделкой или договором. Банальный отмыв денег через фонды. Дураки о добычи спорят, а умные её делят. Друзья делиться умели. Награбленное — оно же честно заработанное, потраченное на благотворительность. Благодетели! Не бандиты. И если Виктор с каждым днём всё больше и больше верил в выше упомянутое, Саша совсем напротив, из-за дня в день убеждалась в том, что из чистого у таких ребят, как её любимый мужчина и его друзья, только рубашки.

~

Утро началось примерно в двенадцать дня, Саша стояла на кухне, ложкой снимала пенку с кипящего говяжьего бульона. Планировался борщ, но варить его уже не было никакого желания. Все мысли были о вчерашнем вечере, а конкретнее о дороге до дома. Засыпать и просыпаться с мыслями о том, что вполне вероятно в машине, ехавшей позади них могли быть люди с оружием, готовые стрелять, было страшно. Ей точно очень хотелось поделиться с кем-нибудь страхом, желательно за бутылочкой игристого. Мысль была мимолетной и весьма дельной, на столько, что Шульц бросила ложку в раковину и поспешила к телефону. — Люд, это Саша, — начала она, как только услышала краткое «Алё» на другом конце провода. — Да, тебя тоже с прошедшим праздничком. Как ты смотришь на то, чтобы отметить его у тебя? С меня две бутылочки шампанского! — добавила она, будучи уверенной в том, что Люда не сможет отказать подруге, которая сама привезёт и выпить и закусить. — Отлично, тогда в шесть будем у тебя, — говорила она крайне радостно, прокручивая на указательном пальце пружину от телефонной трубки. — Что значит кто со мной? Я и игристое, Люд, — ответила девушка, негромко посмеявшись. — Всё, до вечера! — завершила Саша, сбросив телефонный разговор. Небольшая кухня с бабушкиным ремонтом, у стены стол с синей скатертью. Посреди стола ваза с букетом из пяти тюльпанов, принесенным Шульц вместе с алкоголем и едой. Люда сидела с вдумчивым видом и внимательно слушала подругу, которая крайне эмоционально рассказывала о том, как они с Витей добрались до дома вчера вечером. — Я в это сидение, блять, вжалась, пальцами вцепилась, сижу трясусь и в зеркало боковое таращусь, страх неимоверный, Люд, — рассказывала Шульц, стряхивая пепел от тоненькой сигареты в импровизированную пепельницу, которую Людмила соорудила для подруги, достав с антресоли бесхозную крышку от трехлитровой банки. — Давай, — проговорила Саша с поднятым бокалом, призывая Люду чокнуться с ней бокалами. — Кошмар, — протянула подруга, сразу после того, как опустошила свой бокал. — И как ты терпишь это? В страхе таком жить, Саш. Это вчера обошлось, а завтра не обойдется и что тогда? Зачем оно тебе надо? — Не начинай, — отмахнулась Саша, съев кусочек сыра. — Что значит не начинай? Ты послушай, — продолжала гнуть свою линию Люда. — Бывший начальник мой — Артур Вениаминович, человек, конечно, неприятный, хамоватый, но честный! Никого не рэкетировал, сам создал свой бизнес, а они на всё готовое пришли и отняли, живут на грязные деньги и радуются. И ты тоже, почему не выскажешь Пчёлкину? Тебе же жить страшно с ним рядом. Мне вообще кажется, они Лапшина настолько запугали, что он из страны сбежал. — Ну правильно, Люд, его запугали, бедный, а когда тебя запугивали, он сидел за запертой дверью и даже не пытался тебя помочь, сама же рассказывала, — ответила она. — Если тебе так неугодны дела нового начальства, почему не ушла? — Ты со мной поссориться хочешь? — Нет, не хочу, но ты меня тоже услышь, пожалуйста, — Шульц с грохотом взяла наполовину пустую бутылку шампанского и разлила по бокалам. — Без Пчёлкина я никто. Из образования одиннадцать классов и те из-под палки законченные. Ну правда, Люд, не могу я его хаять, держа в руке бокал шампанского за неприлично крупную сумму. В наше время нужно либо хорошо жить, либо жить честно. И если ты думаешь, что ты честно живёшь, спишу тебя расстроить, зарплата твоя из тех же грязных денег. — Как ты можешь говорить, что ты без него никто? — Потому что это правда. Обидная, но правда. Не встреться мне Витя, я бы сейчас в ларьке газеты продавала, и это в лучшем случае! — уже третья сигарета, за десять минут разговора, была в руках Саши. Такая тяга к курению свидетельствовала о том, что разговор был неприятен, но необходим. Строить из себя святую простоту больше не было сил и желания. — А в худшем, что, Саш? Уборщицей была бы? — вопрос девушки звучал как-то скептически. Люда не понимала, что всё о чём говорит подруга серьёзные вещи, а не пьяный бред. — Да шлюхой, Люд, — выплюнула Саша и вместе с тем выпустила сигаретный дым через ноздри. Глаза Людмилы, казалось, были готовы выкатиться из глазниц и выпасть прямо на стол. Секунда-другая неловкого молчания повисла в воздухе. Возможно Люда искала в голове хоть какой-то ответ на сказанное Сашей, но так не нашла. Да и отвечать в этой ситуации ничего не нужно, её шокированный взгляд говорил сам за себя — то, о чём вещала Шульц ранее, не пьяный бред, а правда матка. — Выпьем давай, за мою, слава Богу, несостоявшуюся карьеру, — звук соприкоснувшихся друг о друга бокалов раздался эхом по маленькой кухоньке, ставя точку в откровенном разговоре. — И что у вас прям серьёзно всё? — Люда выхватила сигарету из рук подруги и поднесла к губам. — Он мне в любви вчера признался, представляешь? — Саша подняла взгляд на Людмилу и натурально расплылась в улыбке. — Тоже мне, — она выпустила табачный дым через ноздри. — О любви песни петь каждый горазд. — Нет, Люда, этого признания я ждала все три года нашей совместной жизни, — как-то довольно растянуто сказала Саша, делая акцент на том, что это признание не является пустым трёпом. На мгновение Люда замолчала, а пепел тлеющий сигареты упал прямо на скатерть, оставляя прожженное пятно. Девушка потушила сигарету о крышку, а левой рукой взялась за бокал. — За любовь? — спросила Люда. — За любовь. Совсем не чистую, но не без того искреннюю любовь, две девушки подняли бокалы уже тёплого игристого. Негативная нота разговора сменилась на приятные воспоминания первого знакомства девушек в офисе. Радостно смеясь и обсуждая анонимного ухажера Люды, приславшего ей вчера цветы, подруги просидели около двух часов и сидели бы ещё столько же, если бы не телефонный звонок. — Сань, я у подъезда, — Пчёлкин стоял у машины, левой рукой держал телефон, а правой сигарету, которую было уже почти докурил. — Давай, жду. Он целый день мотался по важным делам, но по первому её звонку с просьбой забрать от Люды, примчался к подъезду. У Шульц не было личного водителя или охранника, как у Ольги Беловой, просто потому что Пчёлкин считал, что в состоянии сам отвезти и привести свою женщину куда и когда нужно. Времени на неё он не жалел, понимал, что крутясь в своём идеальном мире полном власти и богатства, нужно не забывать жить. Жить для удовольствия. Жить во благо родных и близких. Жить, чтобы жить, а не выживать, чтобы зарабатывать деньги. Наслаждаться моментом, просто находясь рядом с друг другом, удавалось кране редко, но вчерашний и сегодняшний вечера, точно отложатся в памяти, как самые приятные воспоминания. — Сань, ты перебрала, мне кажется, — Виктор снимал с плеч Саши полушубку, в которой девушка умудрилась запутаться. — Тебе кажется, — махнула рукой она, тем самым мешая мужчине освободить её из предмета верхней одежды. — Сядь, — он усадил девушку обувной шкафчик и принялся расстёгивать её сапоги. — Кто придумал эти блядские застёжки километровые, — выругался Витя. — Я сама, — давольно неуклюже, она расстегнула оба сапога, после чего Пчёлкин ловко стянул их с её ног. — Ты такой хороший, — проскулила Саша. Девушка удивила его забота. — Такое я редко слышу в своей адрес, — Пчёлкин поднял взгляд на Сашу, улыбаясь присущей ему улыбкой. Пшеничная кудрявая прядь его волос, выбилась и свисала у лба. Девушка смотрела на него блестящими глазами, а сердце тут же замерло, стояло ему только коснуться её щеки. — Пошли, Санька, спать, — мужчина поднялся с колен, намереваясь уйти в комнату. — Пчёлкин, — Саша схватилась за его руку, она смотрела на него снизу вверх, прикусив ноготь большого пальца на правой руке. — Спать? — переспросила она. — Ты уверен? — кисти её легли на тяжелею бляшку его ремня, намереваясь расстегнуть. Между большим и указательным пальцами скользнула черная пуговица брюк. Девушка медленно старалась опустить замочек ширинки вниз, Пчёлкин попытался ей помочь, но Саша убрала его ладонь. Из-под светлых ресниц на Витю посмотрели её тёмно-зелёные глаза, налитые страстью. Мгновение, ровно пара секунд и Саша спустила мужские брюки вместе с нижним бельём. Влажным языком проведя по ладони, она взялась за его возбуждённый член. Движения плавные, совсем не быстрые. Она проводила пятернёй вдоль длины его плоти, а сама смотрела за тем, как Пчёлкин прикрыл глаза, оперевшись рукой о стену, позади неё. Витя слегка пошатнулся, когда Саша вдруг прошлась ртом вверх вниз по члену, плотно прижимая к нему язык. Правая рука вновь легла на менее чувствительную часть у основания, её губы и ладонь были единым механизмом, двигающимся в идеальном темпе. Она слишком хорошо его знала и помнила, когда лучше всего остановиться, если дело не должно закончиться только минетом. Хриплое — «Иди сюда», от Пчёлкина и девушка была плотно прижата лицом к стене. Тяжелые ладони расположились на её талии, он провёл ими вниз к бёдрам, а затем отодвинул волосы девушке, оставив влажный поцелуй на её шее. Губы Саши тут же разомкнись, с уст слетел томный выдох. Пчёлкин снял с неё свитер сильным рывком, а затем спустил бретельки бюстгальтера, взявшись за грудь Саши, заставив её прогнуться в пояснице. Сперва быстрым движением была задрана юбка, а затем треск капроновых колготок, смешался с вздохами пары. Пчёлкин желал Сашу и не мог позволить себе тратить время на то, чтобы аккуратно снять с неё колготки. Указательным пальцем он отодвинул ткань её до неприличия мокрого белья, скользнув по влажной складке вверх к клитору. Девушка была готова ахнуть, но он словил её стон, затягивая в поцелуй с запахом сладкого алкоголя, который совсем ещё не выветрился из её организма. — Вить, — сквозь поцелуй, проговорила она, буквально умоляя перестать мучать. Он взял её за горло, заставляя сильнее прогнуться в спине и поднять подбородок выше. Громкий вздох сорвался с её губ, когда Пчёлкин прислушался к её мольбе. Аккуратное движение внутрь, сопровождалось горячим дыханием Саши, ощутимым на губах Вити. Двигаясь в ней, Пчёлкин сильнее прижимал Сашу к себе. Хлопки тел друг о друга и громкие женские стоны наполняли собой коридор. Он усыпал её спину поцелуями, прикусывая кожу, от чего на теле оставалась красная копна пятен. Каждое его движение. Каждый её вздох. Каждый поцелуй. Всё наполнено чувствами. Между ними не просто секс, между ними самые настоящие чувства. Они не занимались сексом, они занялись любовью.

Но Ты пахнешь на шестнадцать,

Ты как первое свидание.