Burnt Out

Одним простым движением пальцев Зуко зажёг две масляные лампы. Он глубоко вдохнул и погрузился под воду, медленно выдыхая. По мере того, как пузырьки воздуха поднимались к поверхности, Кай почувствовала, как едва тёплая вода постепенно становится горячее. Голова Зуко снова появилась над поверхностью, он смахнул воду с лица и откинулся на каменную стенку. Нельзя было отрицать – это было приятно. – Как ты догадалась? – спросил он, не открывая глаз. – Ты не получил этот шрам от магистра земли. Я могла только предположить. Зуко бросил острый взгляд на самоуверенную девушку. Она не издевалась над ним, но как он мог это знать? Всё, что он знал с момента изгнания своим отцом, – это отвержение. Большинство людей бросали один взгляд на его лицо и сразу делали выводы. – А ты не получила свои шрамы от магистра огня. Это очевидно. Кай улыбнулась его ответу, и в этот момент она напомнила ему его дядю. Простая улыбка, полная бесконечной мудрости – Зуко понял, что её ум намного старше её физического возраста. – Куда ты направляешься? – спросил он, стараясь говорить менее агрессивно. Она пожала плечами. – Не знаю. Куда приведёт дорога. – Должно быть, неплохо, – Зуко почувствовал, как в нём зашевелилась зависть к Кай, к её кажущейся свободе. – Не иметь обязательств и ничего важного на горизонте. Но это было неправдой. Кай посмотрела на него сквозь пар, поднимающийся над водой. Ей было куда идти, она просто ещё не знала, где это место. И на её плечах лежало множество дел, исправить множество ошибок. Она просто ещё не знала как. – Как ты получила эти шрамы, если не секрет? – спросил Зуко. Её отметины не были такими тёмными и явными, как его, но их было так много. Ему хотелось спросить, что она сделала, чтобы их заслужить, но тогда ему пришлось бы рассказать о своих. А он мог бы соврать, но что-то подсказывало, что её зелёные глаза увидят правду насквозь. – Нехорошо приставать к людям с вопросами, на которые они могут не захотеть отвечать. Прошлое женщины – её личное дело. Кай повторила слова, которые она слышала ранее вечером от отца Ли, когда застала Зуко подглядывающим за ней, пока она переодевалась. Его щёки порозовели, когда он понял, что его действительно поймали. Она засмеялась и продолжила. – Скажем так, в последний раз, когда я видела отца, он был очень зол. – Достаточно зол, чтобы чуть не забить свою дочь камнями до смерти? Она не ответила, не желая раскрывать слишком много о том, кто она есть, или, по крайней мере, кем была раньше. Те слова были правдой: прошлое человека – это его личное дело. Его и ничьё больше. – Можно посмотреть? Слова сорвались с его губ тихо. Это было не похоже на Зуко – просить кого-то о таком интимном доступе. Он бы никогда не позволил незнакомцу прикоснуться к его шраму. Но именно поэтому он хотел рассмотреть её поближе – он хотел увидеть, как люди видят его самого. Кай кивнула, перебросив мокрую косу через плечо. Она пересекла горячий источник, приближаясь к Зуко, который оставался сидеть у дальней стены. Когда она оказалась достаточно близко, она полностью встала, показывая каждый шрам размером с бейсбольный мяч, усеявший её тело. Не каждый камень, что обрушился на неё в ту ночь, оставил след. Около семи шрамов, самые глубокие – от ботинка её отца, когда он пинал её, уже поверженную. Зуко почувствовал медленно нарастающую ярость где-то глубоко внутри, которая становилась сильнее с каждым новым шрамом, который он считал. Он протянул руку и коснулся самого тёмного из них. Остальные со временем, возможно, исчезнут, но не этот. Он находился внизу спины Кай. Она вздрогнула, почувствовав его пальцы. – Всё ещё болит? – Зуко быстро убрал руку. – Ботинки с металлическим носком – не самые мягкие, – солгала Кай. Её шрамы редко болели. Она вздрогнула не от боли, а от неожиданности, что её впервые коснулся кто-то, кто не пытался её ранить или воспользоваться ею. – Можешь трогать, это не так уж страшно. Зуко снова протянул руку, слегка касаясь шрама на её лопатке. Ему хотелось задать этой незнакомке столько вопросов – как она оказалась здесь, откуда она родом и как ей удаётся так уверенно идти по этому миру в одиночку. – Как тебя зовут? Зуко был настолько погружён в свои мысли, что, услышав её вопрос, ответил правдиво, даже не думая. – Зуко. Его пальцы замерли, когда он вдруг осознал, что только что совершил ошибку. Теперь оставалось лишь надеяться, что она не узнает его имя с листовок "Разыскивается". Одновременно дыхание Кай остановилось. Она не только узнала его имя, она никогда бы его не забыла. Её разум вспыхнул воспоминаниями о прежних уроках об Огненном Королевстве. Озай, Зуко, Урса, Азула. Именно в этом порядке, если только сможете. Она никогда не могла представить себе лицо сына Властелина Огня – до этого момента, до того, как его рука легла ей на спину, а расстояние между ними сократилось до нескольких дюймов. Это был тот самый момент, к которому её отец готовил её с самого её рождения. Она снова начала дышать, спокойно, чтобы не выдать, что знает о нём всё. – Зуко.. ты знаешь, что означает твоё имя? Он резко убрал руку под воду, чувствуя, как ладони начинают нагреваться, и боясь обжечь её. – Да, оно означает "провал". – Возможно, в некоторых культурах, – Кай погрузилась под воду на мгновение, чувствуя, что ей нужно смыть с себя его прикосновения, и вновь вынырнула, повернувшись к нему. – Оно также означает "любимый". Это твой отец оставил тебе шрам? Он кивнул, и она продолжила. – Мне кажется, ты думаешь, что мы с тобой очень разные, Зуко. Но это не так. Её разум пробежался по коллекции информации, которой её буквально промыли мозги, рассказывая о нём. Одна из деталей всегда интриговала её – их дни рождения. Её – пятого мая, его – пятого апреля. Ровно месяц разницы, и ровно в одно и то же время – полночь. Кай даже не подозревала, что их изгнание произошло также одновременно. Рука Кай поднялась из мутной голубой воды и двинулась к нему, тянулась к тому, что делало их похожими. Зуко перехватил её руку в воздухе, останавливая, чтобы она не подошла ближе. Но внутри него было что-то, что хотело, чтобы она подошла ближе, чем он когда-либо позволял кому-то другому. Её глаза переместились с руки, которую он едва не сжимал слишком сильно, на его глаза. Она заметила, как в них появилась мягкость. Зуко ослабил хватку и начал направлять её пальцы к левой стороне своего лица. Когда она его коснулась, это было похоже на статическое электричество. Они оба это почувствовали. Зуко закрыл глаза, чтобы она не увидела в них слабости. Кай могла бы сделать своего отца бесконечно гордым в этот момент. Как легко было бы просто заставить этот горячий источник закрыться, чтобы земля поглотила его. Именно этому её учили. Но она не хотела причинять боль парню, стоящему перед ней. Парню, потому что он всё ещё, казалось, искал свой путь. – Кажется, я кое-что забыла в сеновале. Глаза Зуко медленно открылись. – Я провожу тебя.

***

Кай шла чуть впереди Зуко по тёмной лесной тропе, их масляные лампы освещали путь. Он заметил, что она больше не была одета, как в городе. Вместо платья и халата она выбрала облегающие чёрные брюки, ботинки, чёрную кофту с длинными рукавами и тёмную сумку через плечо. Если бы не её лампа, он был уверен, что она слилась бы с ночной тьмой. Они поднялись по лестнице в амбаре, и Кай поставила лампу на ящик. Она не жила здесь долго, но это место стало для неё хорошим домом. Эти люди приняли её без лишних вопросов о прошлом, за что она была им благодарна. – Они расстроились, что ты не попрощалась. Кай поджала губы и кивнула, она тоже сожалела об этом. – Так лучше. Прощание всё только усложняет. Если это правда, то, возможно, именно поэтому Зуко так сильно скучал по своему дяде Айро. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким, как с тех пор, как оставил его. Кай взглянула на крышу. – Вижу, вы починили световой люк, который я сделала. Она перевела взгляд на Зуко, и её поджатые губы превратились в лукавую улыбку. Он почесал затылок и ответил. – Послушай, я не подглядывал за тобой, ладно? Я увидел твои шрамы и.. Зуко замялся, подбирая слова – ..мне стало любопытно. – Конечно, стало. Она сбросила сумку и упала на кровать, уставившись на выцветшее дерево над собой. – Но я всё равно буду говорить себе, что ты подглядывал. Так оно хотя бы звучит лестно. Зуко сел на матрас рядом с ней. Он был тёплым и мягким, таким уютным. Она была такой уютной. Это его нервировало – быть рядом с кем-то, кто не боялся шагнуть в будущее с завязанными глазами. Ещё больше его нервировало то, что она собиралась путешествовать по этому королевству ночью, в одиночестве. – Ты можешь остаться, знаешь? Может быть опасно начинать свой путь так поздно. Прежде чем она ответила, Зуко услышал, как её ботинки упали на пол. Он посмотрел через край кровати и подтвердил свои подозрения. Вскоре они уже лежали на одной кровати под одним тонким покрывалом. Кай повернулась к холодной стене амбара, а Зуко лежал в противоположную сторону. Он изо всех сил старался не касаться её спиной, но на такой маленькой кровати это было неизбежно. Кай была на грани сна, когда почувствовала, что он повернулся. На её теле не было ни одного обнажённого участка кожи, чтобы он мог это почувствовать, но он заметил её лёгкую дрожь. Это мешало ей полностью погрузиться в сон и видения ярких снов. Зуко держал дистанцию и закрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул горячий воздух, согревая комнату под крышей. Кай почувствовала, как её уносит в сон, и поймала себя на том, что считает этого юношу, которого она была рождена убить, более человечным, чем, возможно, она сама.

***

Прошло несколько часов. Зуко едва спал, видя во сне тот день, когда он узнал о гибели своего кузена Лу Тина в бою. Скрип двери амбара и звон его мечей, оставленных внизу, легко разбудили его. Зуко сразу понял, что Ли пытается быть тихим, но у него это плохо получается. Зуко аккуратно выбрался из кровати, стараясь не разбудить Кай. Он спустился по лестнице и пошёл за мальчиком через открытое поле. – Ты держишь их неправильно. – его голос напугал ребёнка. Ли упал, а когда поднялся, на его голове застрял подсолнух. Он протянул Зуко его оружие обратно, испытывая стыд и смущение за то, что взял его без разрешения. – Помни, это парные мечи. Зуко продемонстрировал несколько приёмов, объясняя, что это оружие – две половины одного целого. Он не мог не думать о девушке на чердаке, мечи напоминали ему их двоих. Как будто они были двумя ветвями, обрезанными с одного и того же дерева, такими похожими во многом. Когда мальчик наигрался, они пошли обратно по тропе. Ли рассказал Зуко, как сильно он напоминает ему его брата Сен Су, и Зуко указал ему путь обратно к дому, прежде чем тайком вернуться в амбар. Он осторожно поднялся по лестнице, стараясь не наступить на скрипучие доски. Часть его радовалась тому, что есть кто-то, к кому можно лечь в постель, даже если это всего на одну ночь. На мгновение ему показалось, что, возможно, желание быть в одиночестве всё время – это неправильный выбор. Что ему стоит попробовать открыться своему дяде, когда он снова его встретит. Зуко достиг вершины лестницы и остановился. Кровать была пуста. Обувь и сумка Кай исчезли. И он выругался на себя за то, что не ожидал этого. В конце концов, так было лучше. Прощание только всё усложняет.