The Blacks & the Greens. Часть Первая

Алисента       Прошел почти месяц с того момента, как принц Деймон Таргариен вернулся в столицу, и с того дня не было ни минуты, чтобы королева Алисента не пожелала бы столкнуть его с балкона.       «С моим-то счастьем его призрак вернётся, и будет преследовать меня, мучая ещё больше, чем при жизни», — размышляла про себя королева. Кроме того, учитывая, насколько сблизилась принцесса со своим дядей, потоку слёз Рейниры не будет конца.       Хотя Алисента не могла обвинить Деймона в невежливости, он всегда был любезен и обходителен с ней и её детьми, но она видела его насквозь. На самом деле он ненавидел её, но больше, чем её, он ненавидел её сыновей. Ведь само их существование отбросило его дальше по линии наследования.       Если раньше его единственным соперником за трон была его племянница Рейнира, то теперь в случае несчастья с принцессой, корону унаследуют дети Алисенты. К тому же, она молода и наверняка у них с Визерисом будут ещё дети.       Таким образом, Деймон становился пятым в очереди на престол, поэтому вряд ли он всерьёз рассчитывал на то, что станет наследником.       Но его обида по этому поводу была направлена исключительно на саму Алисенту и её сыновей, в то время как для старшей племянницы Рейниры, принцессы Драконьего Камня, он был само очарование.       В последний день турнира, который был посвящён их с королём годовщине, треклятый принц исчез на своём красном драконе, прихватив за собой эту маленькую дрянь — принцессу Рейниру и её желтую дракониху Сиракс.       По мнению самой Алисенты, называть дракона в честь богини Старой Валирии было нелепо, но Рейнира, конечно, не могла поступить по-другому. Девчонка с рождения была слишком высокого мнения о себе, и, к сожалению, никто при дворе не смог сказать ей правду. На самом деле, Рейнира, была не более чем избалованным ребёнком с серебряными волосами, а никакой-то там богиней, рождённая в королевской семье, она занимала высокое положение, но при этом не обладала большим умом.       Алисента понимала, что их отсутствие на турнире в тот день, было ничем иным как провокацией, способом оскорбить её и их брак с королём. Ведь в этом и был весь смысл турнира — отметить их с Визерисом союз. В течение последних нескольких недель весь двор только то и делал, что судачил об этом, а самые преданные сторонники принцессы открыто насмехались над тем, что ни Деймон, ни Рейнира так и не появились на праздновании.       Помимо этого казалось, что все, кто так или иначе благоволил Деймону, высунулись из ям, в которые заползли семь лет назад, когда принц поглумился над мальчиком, ради которого Эймме Аррен пришлось пожертвовать своей жизнью, за что потом он и был изгнан.       Пьянствуя в компании своих дружков в одной из таверн, он назвал долгожданного сына Визериса, мальчика, который прожил не больше суток, Наследником на один день. Время показало, что ссылка оказалась слишком мягким наказанием, раз он всё-таки смог вернуться в столицу и в сердце своего брата.       Отец Алисенты был уверен, что Визерис никогда не простит принца Деймона. К сожалению, лорд Отто Хайтауер был во многом уверен, и во многом он ошибся, его отсутствие при дворе только подтверждало это.       С тех пор как эта чума, принц Деймон, объявился в Королевской Гавани, город утонул в ещё большем море ненависти и сплетен. Рейнира и её сторонники становились всё более смелыми и наглыми, особенно после того как они увидели, что король снова благоволит своему брату.       Алисента не смогла скрыть своего возмущения, когда узнала, что Деймон снова стал членом Малого совета. Его место располагалось рядом с Рейнирой, и теперь они оба сидели напротив неё.       «По крайней мере, ему не вернули его прежнюю должность», — пыталась она успокоить саму себя, хотя и безуспешно.       Но всё же один вопрос не давал ей покоя.       На что же рассчитывал Деймон Таргариен, будучи пятым в очереди на престол, уступая место двум принцам, сыновьям своего брата, и имея за плечами длинный шлейф грехов, когда решил вернуться в столицу?       Этот вопрос мучил её с тех пор, как Визерис распахнул для него свои объятья и поприветствовал его в Королевской Гавани.       Он просто не выходил у неё из головы.       Несмотря на то, что Алисенту разгневало отсутствие принца и принцессы на турнире, она смогла сохранить самообладание до самого конца празднования.       На её лице играла безмятежная улыбка, она аплодировала, когда это было нужно, чествовала победителей и вручала им награды под бдительным оком двора, Алисента выглядела в тот день такой же счастливой, как и в день своего замужества.       Она дала понять всем и каждому, особенно тем, кто когда-то считал её неподходящий партией для короля, что она настоящая королева, что их брак с Визерисом плодовитый и счастливый.       Алисента даже публично продемонстрировала свою привязанность к Визерису, что обычно очень раздражало Рейниру, однако всё же отсутствие этой девчонки сильно её задело.       Если перед двором она не могла показать, что отсутствие Деймона и Рейниры вызвало в ней недовольство, то рядом с Визерисом она не стала молчать, поэтому позже, когда они остались наедине в спальне, Алисента высказалась о неподобающем поведении его дочери.       — Исчезновение твоего брата и принцессы не осталось без внимания, любовь моя. Это было очень неуважительно с их стороны. Да к тому же они опоздали на пир. Сильно опоздали, — добавила она.       Она ожидала от него того же возмущения, но его не последовало.       — Ах, ты об этом, — пренебрежительно отозвался король. Впрочем, он так делал всякий раз, стоило его дочери сделать что-нибудь, что было не по нраву Алисенте. — Сир Кристон упомянул, что они взяли драконов в полёт этим утром. И это очень хорошо, должен тебе сказать! Ты ведь знаешь, что Рейнира в последнее время чувствовала себя всеми покинутой, а турниры могут быть весьма утомительны для такой молодой девушки, как она.       Визерис ожидал, что Алисента согласится с ним, когда же она этого не сделала, он продолжил.       — Мне кажется, они слишком устали после полёта. И мне сказали, что они успели перекусить, прежде чем вернулись в свои покои. Ты ведь знаешь, как быстро утомляются молоденькие девушки, — добавил он в конце, с глупой улыбкой на лице.       Та легкость, с которой Визерис оправдывал их поступок, только усилило её раздражение. Он всегда закрывал глаза на неподобающие поведение принцессы.       Временами ей хотелось встряхнуть его, чтобы вразумить. Неужели он не видел, что создал монстра. Эта глупая, избалованная девчонка не могла просидеть спокойно даже часа, как только ей казалось, что внимания уделяемого ей недостаточно, она тут же начинала кукситься и заламывать руки.       — Тем не менее, им следовало бы появиться, — ответила Алисента, стараясь изо всех сил скрыть своё недовольство. — Было очень невежливо с их стороны пропустить празднование нашей годовщины. Их отсутствие стало поводом для издевок и сплетен, которые я была вынуждена выслушивать. Это недопустимо! Если ты действительно планируешь сделать из неё королеву, то сперва научи её хорошим манерам!       Очевидно, в какой-то момент она потеряла над собой контроль и слова вырвались из неё прежде, чем она успела подумать и надо сказать Визерису они совсем не понравились.       — Ох, Алисента успокойся, — возразил ей муж. — В последнее время вы с Рейнирой стали часто ссориться. Не понимаю, как вам самим это не надоело! И ты должна быть мудрее! — сказал Визерис, показывая на неё пальцем. — Она юная темпераментная девушка, которая недавно расцвела. Ты в свою очередь королева и к тому же мать, ты должна проявить к ней больше понимания и больше терпения… Ведь на протяжении последних лет, ты была ей, как мать. А сейчас забудь обо всех этих глупостях и давай насладимся остатком этой ночи. Я уже говорил тебе, как прекрасно ты выглядела сегодня?       После долгого утомительного дня и ссоры с Визерисом, у неё не было никакого настроения для любовных утех. Тем не менее, она знала своё место и свои обязанности в качестве королевы и жены, поэтому Алисента приняла его пьяные ухаживания и позволила ему снять с себя спальные шелка, и заняться с ней любовью.       К счастью для королевы вино сильно разожгло его желание, поэтому на это ушло не очень много времени. После того как Визерис излил в неё своё семя, он почти сразу же заснул.       Но к ней сон не шел.       Услышав, что её муж тихо похрапывает, королева встала с кровати и подошла к окну, открыв ставни на окнах, она впустила в комнату прохладный ночной ветерок.       В её голове было полно мыслей, и все они крутились вокруг принцессы и её дяди. У неё было много вопросов и не на один она не находила ответа.       Как только Алисента прибыла в замок и стала служить королю Джейхейрису, она сразу заметила насколько были близки дядя и племянница.       Она помнила, как они вместе приходили навестить старого короля, и много раз слышала, как Деймон, изображая из себя заботливого дядюшку, гонялся за маленькой принцессой. Он часто проводил с ней время, уделяя ей внимание и одаривая её всевозможными подарками.       Для любого другого человека такое поведение не было бы странным, но Деймон Таргариен не был похож на других.       У него было жестокое и темное сердце, и он не заботился ни о ком кроме себя, и своих амбициях. Он снова и снова доказывал это своими словами и поступками.       Хотя, если он всё ещё надеялся заполучить титул принца Драконьего Камня, то его поведение было вполне объяснимо. Ведь не было более верного способа добиться расположения Визериса, чем выразить любезность его любимой дочери.       Но не мог же он всерьёз рассчитывать на это.       Одной из причин, по которой Рейниру назвали наследницей престола, было лишить Деймона возможности занять его в будущем. А сейчас, когда у Визериса в новом браке родилось ещё трое детей, шанс на то, что принца назовут наследником, был ничтожным.       Так какую выгоду он хочет получить от своего общения с Рейнирой?       У неё не было ответа на этот вопрос, а учитывая поздний час, она не скоро сможет его найти.       «Нужно отдохнуть. Время покажет, каковы истинные намерения принца».       Но её беспокоило то, что ей придётся иметь с ним дело в отсутствии своего отца, который был сослан в Старомест и не мог появиться при дворе без личного разрешения Визериса.       Кроме возвращения принца, турнир подарил двору ещё одну вещь, которая послужила поводом для упражнений в остроумии среди знати.       Как оказалось, сторонники королевы и принцессы стали использовать зелёное платье, которое она носила на турнире и безвкусный чёрно-красный наряд Рейниры для обозначения своих партий. С этих пор партию Алисенты стали называть Зелёные, а партию её падчерицы — Чёрные.       Когда её брат сир Гвейн Хайтауер, служивший в Городской страже, рассказал ей об этом, королева не сразу нашлась что ответить. Очевидно, сам он услышал об этом от золотых плащей.       — Рейнира паршивая овца в этой семье, — наконец сказала с улыбкой Алисента. — Вполне подходящее название для её приспешников. Что же до моего, то мне зелёный цвет всегда нравился.       В последующие дни королева почти не пересекалась с принцем и принцессой, чему она была несказанно рада. Когда бы Визерис не посылал за дочерью, его ждал один и тот же ответ:       — Принцесса со своим дядей, ваша светлость.       — Отлично! — всегда говорил её муж. — Больше времени для нас, моя королева.       С одной стороны Алисенте нравилось, что Визерис всё своё свободное время посвящал ей, но с другой стороны то, что эти двое практически каждую минуту проводили вместе, распыляло её любопытство касательно их намерений.       Но говоря по правде, только намерения Деймона представляли для неё загадку, в отличие от Рейниры, у которой всегда было только одно на уме.       На протяжении всех этих лет принцесса буквально купалась во внимании. При дворе не осталось мужчины, который не восхвалял бы её красоту, а певцы и поэты наперебой сочиняли песни и стихи, прославляя прекрасный овал её лица, пурпур глаз и серебро волос. Но ей всегда этого было мало. Пресмыкание Деймона перед ней только усилило чувство её собственной важности, и глупец продолжал потворствовать ей, с момента его возвращения они, казалось, не расставались ни на секунду.       Всякий раз, когда королева выглядывала из окна, она видела либо их драконов в небе, либо их самих гуляющих по саду, Деймон вел Рейниру за руку и всё говорил, говорил, говорил. Во время пиров они сидели вместе, и вместе танцевали, многие молодые дворяне отчаялись в попытках заполучить внимание принцессы.       Прошло около месяца, когда Алисента, наконец, обратилась к своему лорду-мужу с предложением организовать совместный семейный ужин.       Хоть королева вовсе не жаждала сидеть напротив Деймона, но она помнила, как отец часто говорил ей о том, что врагов надо держать ближе, чем друзей. А она действительно хотела узнать причину внезапного интереса принца к своей избалованной и высокомерной племяннице.       «Деймон не из тех людей, кто будет просто так пресмыкаться. Ни с одной дамой он не стал бы вести себя настолько любезно, если у него для этого не было бы причины».       — Отличный шанс для нас для всех провести время вместе и хорошая возможность для тебя наладить отношения со своим братом, — сказала она Визерису, со сладкой, словно мёд, улыбкой на губах. — Наших детей мы тоже позовём, важно, чтобы Эйгон и Хелейна чаще видели свою старшую сестру. А твоего брата они вообще не знают. Ты не согласен со мной, любовь моя?       Она знала, что он ей не откажет. Итак, когда минул месяц со дня возвращения принца Деймона в Королевскую Гавань, в покоях королевы был устроен ужин в его честь.       В тот вечер Алисента тщательно продумала свой наряд. Совершенно точно сегодня она хотела выглядеть превосходно.       Её выбор пал на тёмно-синее платье, которое она дополнила лавандовой шалью, эти цвета как нельзя лучше подчеркивали глубину её глаз. Свои темные волосы она подняла наверх, а на щеки нанесла немного румян, чтобы придать им цвет. На голове она закрепила золотую с изумрудами корону, которую подарил ей Визерис в день их свадьбы. Символ её статуса.       Все её дамы согласились с тем, что она выглядела великолепно.       — При дворе нет более красивой женщины, чем вы ваша светлость, — сказала с улыбкой одна из её фрейлин.       Также тщательно Алисента подошла к выбору нарядов и для своих детей.       Её маленький Эйгон был одет в темно-зеленую тунику, из-за чего его волосы сверкали, как чеканное серебро. Её прелестная трёхлетняя дочь принцесса Хелейна, одетая в платье из мягкого розового шелка, выглядела прекраснее, чем когда-либо прежде и была похожа на маленькую куколку.       «Даже Рейнира не была такой изящной, такой нежной», — размышляла королева, глядя в мягко фиолетовые глаза своей дочери и любуясь тем, как её прекрасные серебряные волосы волнами ниспадали ей на плечи.       Визерис был первым, кто присоединился к ним за сервированным столом. Алисента позаботилась о том, чтобы повара приготовили самые любимые блюда её мужа, когда он вошёл, она встретила его кубком, наполненным лучшем вином урожая Arbor Gold.       — Что я сделал, чтобы заслужить такую заботливую и любящую жену? — спросил он, целуя её в губы.       Алисента ответила на его поцелуй, прежде чем отстранилась.       — Всё самое лучшее для любви всей моей жизни.       Визерис поцеловал её ещё раз, а потом подошёл к детям. Взяв сначала на руки Эйгона, а затем Хелейну, он принялся осыпать их лица поцелуями. Их сын принялся вырваться из рук отца, в отличие от их дочери, которая смеялась и крепче прижималась к нему.       — Есть ли какие-нибудь вести о твоей дочери и брате, любовь моя?       Из-за возни с детьми, Визерису потребовалось несколько секунд, чтобы ответить.       — Я не уверен, моя милая, но думаю, что они скоро появятся. Пожалуйста, скажи слугам, чтобы положили мне на тарелку немного сыра, я ужасно голоден.       С улыбкой на губах Алисента кивнула и, пользуясь случаем, попросила свою кузину леди Мину подойти к дверям и посмотреть, не видно ли было принца и принцессу.       Спустя полтора часа от Рейниры и её дяди по-прежнему не было никаких известий.       Алисента нервно ерзала в своём кресле, с каждой секундой теряя терпение. Её раздражение возросло, когда у Эйгона началась истерика, крича во всё горло, он требовал еды. Королева взяла его на руки и попыталась успокоить, с плохо скрываемым недовольством, она повернулась к мужу.       — Любовь моя, может нам следует послать кого-нибудь, чтобы нашу дорогую дочь и твоего брата сопроводили на ужин, — она надеялась, что ирония в её голосе была не сильно заметна. — Скоро наступит час волка, а мы всё ещё не поужинали.       Король, кажется, не услышал её, он был полностью поглощён игрой с Хелейной, которую к радости маленькой принцессы Визерис то и дело подбрасывал в воздухе. Очевидно, он был не слишком голоден, учитывая, что он успел перекусить хлебом с сыром, и выпить больше трёх чаш Arbor Gold.       Алисента налила вина себе и снова обратилась к мужу. С третьего раза он, наконец, ответил ей, чем еще больше разозлил её.       Иногда ей казалось, что у неё четверо детей вместо трёх.       — Думаю, они скоро появятся.       «Ну, если ты так говоришь…» — подумала она про себя.       Вскоре они услышали приближающиеся к ним шаги и голоса, Визерис повернулся к ней.       — Они уже здесь, любовь моя!       Двери в солярий королевы отворились, и она услышала, как маленький карлик, придворный шут по имени Грибок, кричал во всё горло.       — С дороги, с дороги! Расступитесь глупцы! Дорогу Отраде Королевства, принцессе Драконьего Камня, всемирно признанной похитительницы мужских сердец, Рейнире из дома Таргариенов.       Карлик бежал вприпрыжку, заставляя Визериса и Хелейну смеяться и прыгать вместе с ним, они явно находили его шутки забавными. Появление Грибка заставило Эйгона быстро замолчать, его глаза с подозрением рассматривали придворного шута. Вслед за ним вошла принцесса, благодаря своей гордой осанке, она выглядела выше, чем была на самом деле.       Её платье было не таким торжественным, как платье Алисенты, простой и просторный наряд нежно-розового цвета оставлял открытой большую часть её спины и плеч, поверх которых она накинула такого же цвета шаль.       Волосы принцесса оставила распущенными, но по крупным локонам, можно было предположить, что весь день она проходила с косой. Подавив зевок, Рейнира присела в реверансе перед отцом и Алисентой. Но это был скорее жест вежливости, чем уважения. Алисенту часто поражало то, что Рейнира, будучи принцессой, так мало знала о том, как ей следует себя вести.       — Добрый вечер лорд-отец, королева Алисента, — поприветствовала их принцесса.       Поцеловав сначала отца, она повернулась к Алисенте и слегка коснулась губами её щеки. Затем она подошла к своей сестре Хелейне, которая крепко обняла её. Хелейна обожала свою сестру, считая её самой красивой девушкой на свете, что не могло не раздражать королеву. Алисента старалась не обращать на это внимания и всё время повторяла ей, что, когда она вырастит, то станет красивее, чем её старшая сестра. Хелейна отвечала ей, что это невозможно, что даже сама Дева не сможет затмить Рейниру.       Когда принцесса подошла к Эйгону, чтобы поцеловать и его, её лицо скривилось, будто бы она почувствовала какой-то неприятный запах. Этот жест вывел Алисенту из себя, поскольку Рейнира при любой возможности старалась показать свою неприязнь к братьям. Однако сегодня Эйгон первый начал открыто выражать недовольство.       — Фу, я не хочу, чтобы она целовала меня!       Принцесса одарила его презрительным взглядом и выпрямилась. Брат с сестрой никогда не ладили между собой. Даже будучи младенцем, Эйгон плакал всякий раз, стоило кому-то попытаться передать его на руки Рейнире, к тому же то, что он родился мальчиком, являлось ещё одним поводом для неприязни со стороны его сестры.       Она прекрасно знала и понимала, что именно он должен был унаследовать трон. Эйгон и Эймонд угрожали её положению, поэтому с ними она всегда была холодной и равнодушной.       — Отлично! Наши чувства взаимны, — выпалила принцесса в ответ её сыну. — О, и, кстати, у тебя какая-то грязь на подбородке. Это что еда? — в её фиолетовых глазах плескалось веселье. — Ты уже достаточно взрослый, чтобы есть аккуратно.       Высказавшись, она отошла от брата.       Визерис тут же принялся отчитывать Эйгона за его поведение.       — Что это сейчас было, Эйгон? Твой долг, как брата, поприветствовать сестру поцелуем. Ты принц, а не дикарь. Где твои манеры?       — НЕТ! — кричал во всю мощь своего горла Эйгон. — Я ненавижу её!       Как раз в этот момент к ним присоединился принц Деймон. Он неторопливо вошел, держа в одной руке чашу с вином, его серебряные волосы были распущенными и падали ему на плечи, а на губах играла самая высокомерная и дерзкая улыбка, которая только могла быть у человека.       Взгляд Рейниры был полон обожания, когда она смотрела на своего дядю.       — Ну-ну, племянник. Ты наверное болен, кто в здравом уме может отказаться от поцелуя самой красивой девушки во всех Семи Королевствах?       «Любой, кто когда-либо слышал, как она разговаривает», — подумала королева.       — Целуй её сам, если она тебе так нравится, — сердито ответил он, надув нижнюю губу.       Казалось, что принц испытывал к своему дяде ту же неприязнь что и к сестре, несмотря на то, что почти не знал его.       По мнению самой Алисенты, это только лишний раз доказывало, насколько умён был её сын, раз смог разглядеть истинную сущность своего дяди за его вежливостью. Слова Эйгона заставили Рейниру густо покраснеть. Она опустила глаза в пол, стараясь не смотреть на Деймона.       Принц в свою очередь внимательно её изучал. Поставив чашу с вином, он как можно ближе придвинулся к Рейнире.       — Я с удовольствием её поцелую и за себя, и за тебя, племянник, — сказал Деймон.       Притянув Рейниру к себе, он дважды коротко поцеловал её в губы, а затем оставил поцелуй на её руке. Его губы задержались там дольше, чем это было уместно, но видимо не достаточно долго, раз Визерис проигнорировал этот жест.       Рейнира ещё больше покраснела, улыбаясь, словно блаженная, она, кажется, не дышала, пока он не отпустил её руку.       Она вела себя, как влюбленная девушка, которая исподтишка бросает взгляды на своего возлюбленного. Однако сам Деймон смотрел на неё, как на сучку, у которой была течка.       Холодно поприветствовав Алисенту, он отодвинул стул для Рейниры, а затем для себя, разумеется, рядом с принцессой, у обоих на лицах была улыбка.       — Ну, если все здесь, то я прикажу подавать на стол, — сказала Алисента.       Рейнира медленно повернула к ней голову.       — Моя королева, разве не король начинает пир?       Алисента покраснела, поняв свою ошибку. Сидящий рядом с ней Деймон, ехидно захихикал.       — Ты абсолютно права, моя дорогая племянница. Однако ты должна быть снисходительна к королеве. Видишь ли, трудно овладеть всеми тонкостями королевского этикета, но она неплохо справляется, — сказал Деймон, повернувшись к ней. — Могу заметить, что вы почти безупречны, ваша светлость. Если бы мне кто-то сказал, что вы и есть та самая Алисента, которая ухаживала за моим дедушкой, то я бы ни за что в это не поверил.       Алисента отвела взгляд, когда его хихиканье переросло в открытый смех.       «Его издёвки для меня ничего не значат. Не стоит обращать на него внимание».       — Мы в кругу семьи, поэтому я думаю, что можно обойтись без лишнего официоза, — Визерис рассмеялся собственной шутке, и, взяв Алисенту за руку, поцеловал её. — Моя прекрасная королева, конечно, распорядись, чтобы нам подали ужин.       Рейнира скривилась, глядя на открытое проявление чувств отца к Алисенте. Королева же, насладившись кратким моментом триумфа, распорядилась подать горячее.       Ужин начался со сливочного грибного супа, в который добавили большое количество сливочного масла, по личной просьбе короля. Алисента едва притронулась к нему, поскольку избегала жирных блюд, опасаясь испортить свою стройную фигуру. Её сын и муж быстро расправились с горячим и попросили ещё одну порцию.       — Ах, что за аппетит у этого мальчика, — начал хвалить его король. — Хорошо, очень хорошо.       Хелейна ела под присмотром своих дам, и тоже наслаждалась каждым блюдом. У неё был хороший аппетит, как у её отца, брата и сестры, хотя, глядя сегодня на принцессу за столом, в это было трудно поверить.       Алисента никогда не видела, чтобы Рейнира ела так мало. Казалось, принцессу совсем не заботил ужин, всё её внимание было направлено на дядю.       Рейнира и Деймон по большей части перешёптывались друг с другом, чем ели и, когда слуги убирали со стола тарелки, то, оказалось, что они едва притронулись к еде, особенно это касалось принцессы. Между ними была такая тесная связь, что её трудно было не заметить. Алисента видела, как время от времени их пальцы соприкасались и, как они бросали друг на друга долгие взгляды.       С каждым шепотом принца, принцесса выглядела всё более взволнованной.       Алисента подметила это, и много чего другого.       Вскоре внесли подносы с зажаренными ребрышками в корочке из чеснока и зелени, а также кровяные колбаски, толченую жёлтую репу с маслом и пироги с говядиной и свининой. Визерис приказал вдоволь положить еды на свою тарелку и на тарелку Эйгона. Рейнира и Деймон отдали предпочтение рёбрышкам, которые ели вприкуску со свежеиспечённым хлебом. Алисента, помня о своей фигуре, ела очень мало, её глаза были прикованы к принцу и принцессе.       После того как голод был утолён, а тарелки убраны, слуги внесли подносы с десертами.       Несмотря на наличие пирожных, и всевозможной выпечки, которая так нравилась Рейнире, в этот вечер она отдала предпочтение свежим фруктам.       Алисента наблюдала за тем, как Рейнира наслаждалась ломтями красной, как кровь, дыни. Фрукт был таким спелым и сочным, что его сок стекал по её подбородку. Королева подумывала над тем, чтобы сделать замечание Рейнире по поводу поведения за столом, ведь принцесса несколькими минутами ранее не без удовольствия высказалась о манерах Эйгона. Но прежде чем она успела что-либо сказать, принц Деймон поднёс свои длинные изящные пальцы к пухлому рту своей племянницы и с нежностью любовника вытер с них сок, чем поверг в изумление Алисенту. Затем, к ужасу королевы, принц облизал свои пальцы и заявил, что тоже отведает дыню, поскольку в жизни не пробовал ничего вкуснее.       Алисента посмотрела на Визериса, ожидая от него какой-нибудь реакции, однако её не последовало. Её супруг был слишком поглощён стоящей перед ним тарелкой с клубничным пирожным.       Как он мог этого не замечать? Как?       Та фамильярность, с которой Деймон прикасался к Рейнире, её румянец… Раньше она этого не замечала. Алисента могла только представить, чем они занимались, проводя столько времени, наедине друг с другом.       Внезапно, она осознала, что такой человек, как принц, который много где побывал и, который хорошо разбирался в человеческой природе, мог хотеть от такой невинной принцессы, как Рейнира.       Его многочисленные походы на Шёлковую улицу стали легендарными, ещё до восшествия Визериса на трон, и за эти годы он переспал с бессчётным количеством женщин.       Одно время у него даже была постоянная любовница, которая в итоге понесла от него, но ублюдок так и не родился, она потеряла его по дороге в Лис, куда её сослал Визерис.       Также было широко известно о его особой тяге к молодым девственницам, а Рейнира, насколько Алисента знала, являлась таковой. Это было вполне закономерно, учитывая, насколько молодой, глупой и малообразованной девушкой она была. После того как с десертом было покончено, Эйгона и Хелейну уложили спать. Они же остались сидеть за столом, и вскоре им подали ещё вина и печенья.       Королева продолжала наблюдать за принцем и его племянницей, которые всё так же смеялись и обменивались долгими взглядами и лёгкими прикосновениями, абсолютно не обращая внимания на окружающих.       Алисента решила воспользоваться представленным случаем и выяснить, что же на самом деле происходит между ними. Если удача будет на её стороне, у неё получится привлечь внимание мужа к этой странной близости, возникшей между этими двумя.       — Моя принцесса, судя по слухам, ты всё своё время проводишь в компании Сиракс. Ты летаешь на ней каждый день!       — И что из этого вас так удивило, ваша светлость? — холодно спросила Рейнира.       — Я езжу на ней почти каждый день с тех пор как мне исполнилось семь.       — Да, ты самый искусный наездник, но я раньше не замечала у тебя привычки, кататься на драконе с рассвета до заката, — посмеиваясь, сказала Алисента. — Сира Кристона часто видели без тебя. Это так странно, учитывая, что он сопровождал тебя и на турнирах, и на пирах, и на танцах.       «Похоже, что теперь лорд Блошиного Дна занял его место во всём и даже в твоём сердце» — подумала Алисента.       Обычно одного упоминания имени сира Кристона было достаточно для того, чтобы заставить её падчерицу краснеть, но в последнее время казалось, что она совсем остыла к нему. Однако Алисента заметила, как тень пробежала по лицу принца, когда она упомянула имя человека, который так долго наслаждался вниманием его племянницы. Рейнира равнодушно пожала плечами и повернулась к Алисенте.       — Я и не езжу на ней каждый день. Сегодня мы с дядей Деймоном охотились. Он привёз мне в подарок самого элегантного сапсана. А на завтра у нас запланирована морская прогулка.       Деймон улыбнулся ей, когда она назвала его по имени, и это слегка окрасило её щёки в красный цвет.       — Морская прогулка? — спросила Алисента, едва сумев скрыть своё удивление.       Рейнира недовольно фыркнула.       — А что вас так удивляет? — спросила она, поворачивая кольцо на своём указательном пальце. В последние годы это вошло у неё в привычку, она часто так делала, когда её что-то беспокоило. — Я люблю ходить под парусом.       — Теперь я вижу, что мой брат вернулся, он полностью завладел твоим вниманием, и мы совсем перестали видеться.       Глядя на серьезное выражение лица своего мужа, Алисента понадеялась, что он смог разглядеть истинные намерения Деймона. Но, когда оно внезапно сменилось искренним весельем, королева поняла, что переоценила его способности.       — Годы идут, всё меняется, но только не близость между моим братом и моей дочерью. Хорошей вам прогулки завтра.       — Я верну её в замок до захода солнца, — ухмыльнувшись, сказал Деймон. — Не волнуйся, брат.       — Я и не волнуюсь. Я знаю, что ты хорошо позаботишься о моей девочке, Деймон. Ты всегда её очень любил.       Оба брата рассмеялись.       Когда ужин подошёл к концу, Рейнира попросила дозволения выйти на минутку, чтобы освежиться. Вежливый способ сказать, что ей надо справить нужду. Она покраснела, видимо из-за того, что ей пришлось отпрашиваться в присутствии дяди.       Когда она ушла, Деймон и Визерис перебрались на балкон. Алисента слышала, как они говорили на валирийском друг с другом. Они говорили слишком быстро, чтобы она могла понять всю суть разговора, но по обрывкам, которые ей удалось разобрать, они обсуждали ситуацию на Ступенях. В основном речь шла о Триархии и тех ужасах, которые она там творила и с которыми пришлось столкнуться Деймону за последние несколько лет.       Алисента почувствовала облегчение, когда поняла, что разговор шел не о ней. Она до сих пор боялась того, что принц мог рассказать о ней её мужу.       Её тревога улеглась, когда в зал вернулась принцесса.       — Присаживайся, принцесса, — позвала её Алисента. — Дай возможность братьям побыть наедине. С того дня как принц Деймон вернулся, он всё своё время проводит с тобой.       Рейнира молча приняла предложение Алисенты. С недавних пор, у неё вошло в привычку надувать губы, когда она была чем-то недовольна.       — Ты так рада приезду принца Деймона, — заметила Алисента.       — А почему бы мне не радоваться, — спросила принцесса. — Ведь он мой дядя. Сколько я себя помню, он всегда был дорог моему сердцу. Дядя всегда был так внимателен ко мне.       Она густо покраснела и потянулась за чашей.       — Просто некоторые события заставили меня думать, что принцу Деймону вряд ли окажут такой тёплый приём в столице, — сказала Алисента. — Но видимо Визерис смог найти в себе силы и простить принца, также как и ты.       Фиолетовые глаза Рейниры встретились с её глазами. Они были большими, полные любопытства и наивности.       — Простить дядю? За что?       Прежде чем ответить, королева убедилась, что Визерис и Деймон были по-прежнему заняты разговором.       — За то, что произошло перед его отъездом из Королевской Гавани, принцесса. Хотя, наверное, ты была слишком маленькой, чтобы помнить об этом или твой отец решил держать тебя в неведении. В таком случае я не могу тебе ничего сказать.       — Расскажи мне! — приказала Рейнира.       Алисента скрыла своё раздражение от командного тона принцессы. Услышав с балкона смех, она убедилась, что может продолжить.       — Ты, возможно, слышала о том, что когда-то у твоего дяди были определённые ожидания. На самом деле, то, что тебя объявили принцессой Драконьего Камня, было весьма неожиданно, поскольку за пять лет до этого принцессе Рейнис отказали в этом из-за её пола.       — Я прекрасно знаю об этом, — холодно ответила Рейнира. — Однако мой отец — король, а его слово — закон. Поэтому сейчас я принцесса Драконьего Камня, а позже стану королевой Семи Королевств и взойду на трон, как Рейнира Таргариен, Первая своего имени, королева Андалов, Ройнаров и Первых Людей.       Алисента прикусила язык, чтобы не взболтнуть лишнего и между ними воцарилась тишина. Как же эта маленькая дрянь любила напоминать всем о своём статусе.       — Но так было не всегда и ты должна знать, что когда-то твой дядя хотел этот титул для себя.       Рейнира ничего на это не ответила. Выждав пару минут, Алисента продолжила.       — Когда родился твой брат, принц Бейлон, твой дядя был не в восторге от того, что он перестанет быть наследником. К несчастью боги оказались жестокими и меньше чем через день твой брат умер. Твоего дядю это мало тронуло и он, будучи явно не в себе, жестоко пошутил и назвал его… как же он его назвал? — Алисента сделала вид, что старается вспомнить. — Ах, да, он назвал его Наследником на один день.       Лицо Рейниры осунулось, но при этом она не выглядела удивлённой. От такой эмоциональной девушки, как она, Алисента ожидала чего-то вроде громкого вздоха или даже слёз.       Интересно, слышала ли она об этом раньше. Хотя, если да, то нет ничего плохого в том, чтобы лишний раз ей напомнить об этом. Возможно, это заставит Рейниру хорошенько подумать, прежде чем позволить человеку, который откровенно насмехался над её братом, ради которого её мать пожертвовала жизнью, обесчестить себя.       — Именно поэтому его выслали из столицы и заставили вернуться в Долину.       — К его жене…- эта мысль, похоже, поразила её больше, чем предыдущая.       Алисента кивнула и взяла руки Рейниры в свои.       — Но твой отец простил его, почему бы тебе не поступить так же, принцесса? Тем более что твой дядя, кажется, искренне заботится о тебе.       Рейнира опустила взгляд, а когда она снова посмотрела на королеву, то в её глазах можно было увидеть что-то похожее на надежду.       — Вы, правда, так думаете?       «Да что во имя Семёрки не так с этой девчонкой?»       Алисента отпустила руки Рейниры.       — Час уже поздний. Если хочешь я попрошу сира Аррика проводить тебя в твои покои.       Принцесса покачала головой. Она в ожидании посмотрела туда, где бок о бок стояли её отец и дядя, эти два мужчины приходились друг другу братьями, но при этом они были такие разные, словно день и ночь.       — Я бы предпочла дождаться своего дядю, — сказала принцесса. — Он предложил проводить меня после ужина.       Однако энтузиазм в её голосе немного поутих, и это порадовало Алисенту. Она подумала о том, чтобы снова вернуться к прежней теме, но потом решила действовать иначе.       Она достаточно рисковала для одного вечера.       Когда король и принц присоединились к ним, Алисента снова упомянула о позднем времени. Все согласили с тем, что пора было уже расходиться.       Рейнира обняла и поцеловала своего отца на прощание, а потом поцеловала королеву. Этот поцелуй был не таким холодным, чем тот, который она подарила ей раньше.       Королева наблюдала за тем, как принцесса под руку со своим дядей выходит из её покоев.       В будущем ей следует уделить им более пристальное внимание.