Беглец

Военный колледж Чеджу, в котором всегда четко следовали дисциплине и соблюдали тишину, выглядел так, как никогда не выглядел с момента торжественного открытия. В большом зале стояли вазы с цветами, а на столах, накрытых белоснежными скатертями, лежали аттестаты выпускников вечерней школы. Взрослые ученики прошли базовый курс, необходимый для поступления в колледж. В составе комиссии были учителя школ и несколько преподавателей из колледжей, в которые часто поступали юноши и девушки острова. Преподаватели колледжей были довольны результатами экзаменов и даже пригласили нескольких взрослых выпускников к себе, а местные представители управления образования решили выделить отдельное здание для вечерней школы и набрать учителей для нового набора осенью. Вручение прошло официально, но все же торжественно. Раздавая аттестаты, Сынмин чувствовал себя очень волнительно, но это было приятное волнение. Парню казалось, что он приложил руку к чему-то очень важному и значимому. После службы на военных базах работа в вечерней школе была настоящим искуплением для омеги. Многолетнее обучение в пансионе не прошло даром, ведь теперь он учитель - самый настоящий. Эта мысль грела и вызывала трепет в груди. От картины, на которой взрослые ученики со слезами на глазах разглядывали свои аттестаты, фотографировались на память и поздравляли друг друга, хотелось строить новые планы. Раз школа будет расширяться, администрация пообещала новое здание, то можно добавить дополнительные курсы или программы. Он знает английский язык на уровне носителя, в свободное время изучал французский и политологию. Ему безумно хотелось поделиться своими знаниями, и по дороге домой омега уже прикидывал разные идеи. Есан и Енджун пригласили его на праздничный вечер по случаю окончания школы - как своего учителя и друга по совместительству. Остальные выпускники и друзья должны были подтянуться, и Сынмин направлялся домой, чтобы переодеться и захватить небольшие подарки для своих выпускников. Чана вызвали на верфь, поскольку Юнхо с другими военнослужащими попросил альфу подойти. Миновав улицу, омега завернул на окраину острова, но только он подошёл ближе к дому, как почуял неладное. Подсознание кричало об опасности, и вскоре это подтвердилось - у дома кто-то был. Резко свернув в сторону и обогнув дом, парень зашёл через вторые ворота. Незваный гость не ожидал, что омега застанет его врасплох. Сынмин налетел на незнакомца резко, прижав одной рукой к стене дома, а второй приставил нож к горлу. - Привет, - бросил Сынмин, разглядывая альфу. Мужчина был чуть младше его - практически ровесник с настолько неприметным лицом, что никто бы не подумал и не заподозрил ничего. Простая одежда, кепка на голове, вот только была видна хорошая подготовка и цепкий взгляд. - Господин Ли, я безоружен, - голос у альфы был тихим, но твердым. - Вы с новостями, а значит вооружены, - возразил омега. - Госпожа ждет вас через неделю в своём поместье. - А если я не приду? - Она будет ждать столько, сколько вы пожелаете. Но от этого ожидания будет зависеть судьба страны. - Чем беглец, который живет как простой человек, может помочь госпоже? - Беглец не знает своей силы и своего влияния. Точнее знает, просто скрывает. - Чужие люди всегда знают больше, - Сынмин надавил на нож так, чтобы острие впилось в тонкую кожу на шее, - Где гарантия, что я приду и выйду живым из поместья? - Гарантия - ваш альфа, господин Ли. Он обещал истребить весь остров, если с вами что-то случится. Господин Бан держит свое слово - об этом все знают. - Тем не менее, вы подкараулили меня в отсутствие Чана. - Госпожа не может рисковать своими людьми, ведь господин Бан за несколько дней может убить десятки людей. - Вы рискуете вдвойне - я могу своему альфе в этом помочь. - Поэтому, господин Ли, для вас нет никакой опасности на Чеджу. Через неделю придет письмо с адресом. Госпожа с нетерпением ждет встречи с вами. Убрав нож, Сынмин отпустил незнакомца, который тут же скрылся за воротами. Омега прошёл в купальню, чтобы умыть лицо и прийти в себя. Время, словно песок в песочных часах, подходило к концу. Встреча с госпожой острова была неизбежна. Прикрыв глаза, Сынмин прислонился к стене. Так хочется пожить ещё - без страха и боли, в милом доме у моря, вместе с любимым человеком. Однако воспоминания ушедших дней, словно из прошлой жизни, вновь разворотили душу Сынмина. Жизнь на Чеджу была настоящим подарком, и если ему суждено умереть, то он примет это. Ведь ему, в отличие от его друзей с военных баз, посчастливилось пожить - просто пожить, не озираясь и не оглядываясь по сторонам. Покинув купальню, омега уже знал что будет делать.  Все следующие дни он занимался домом, гулял у моря, выходил на рынок и по магазинам с друзьями, ходил в гости к Юнхо, чтобы помочь Наби с детьми - она родила девочку, поэтому друзья часто приходили к ней. Омега также помогал Уену с домом - знахарь превращался в колобка, поэтому многие вещи делать не мог. Уен все ругался, но скрыть радость не мог, да и не старался - в такие моменты Сынмину и вправду казалось, что это его брат, просто они не общались раньше.  Когда до встречи с госпожой осталось пару дней, Сынмин решил поплавать на лодке вместе с Чаном, но как назло его вновь вызвали на верфь. Он не стал унывать и тут же принялся хозяйничать в доме. Ближе к вечеру погода замрачала - небо заволокло серыми тучами, подул ветер с моря. Омега закрыл все пристройки к дому и ставни на окнах, а после принялся ждать альфу. Сидя у окна, он наблюдал за морем, что волновалось, как вдруг вдали окраины увидел Чана. Альфа быстрым шагом направлялся к дому, и омега завороженно следил за каждым его движением. Волосы выбивались из-под кепки, воротник рубашки то и дело поднимался, но шаг был твердым. Казалось, что даже стихия неподвластна над альфой - он мог укротить что-угодно и кого-угодно. Заморосил мелкий дождь, и Чан перешёл на бег. Сынмин, ведомый странными чувствами, подорвался с места и выбежал из дома. Миновав ворота, он побежал навстречу мужчине, который тоже ускорился. Как только расстояние было преодолено, альфа и омега резко остановились друг перед другом. Секунда - и оба начали заливисто смеяться. - Пойдём домой - дождь усиливается, - Чан потянул парня за руку. - Что - боишься промокнуть? - озорничал Сынмин, - А кто недавно подпевал Джину Келли в “Поющих под дождем”? - Хочешь спеть под дождём? - Побегать! А вечером будем петь! - Отличный план! Когда Чан улыбался, его глаза мило щурились, а от ямочек на щеках невозможно было отвести взгляд. Все вокруг было наполнено альфой - его присутствием, взглядом, запахом. Во всем этом хотелось купаться, хотелось, чтобы эти моменты никогда не заканчивались. Истинные бегали у кромки моря, догоняя друг друга, смеялись, дурачились и продолжали тонуть в чувствах. Настоящих. Когда дождь пошел стеной, истинные побежали сломя голову к дому. Они спрятались в беседке, не в силах расцепить рук. Омега дрожал, но не от холода. Он не мог понять своих ощущений, но противиться - нет, не хотел. Его рука горела в руке альфы, и когда Чан ласково провел пальцем по его костяшкам, Сынмин осознал, что любит его. Любит этого человека, который стоит рядом, держит его за руку и смотрит так, что порой Сынмин забывал обо всем. Он прижал мужчину к стенке и, дернув ворот рубашки, припал к его шее. Губами он чувствовал сердцебиение альфы, ловил его запах, полный самых прекрасных чувств, а руки то и дело сжимали плечи мужчины. Чан тяжело дышал, подставляясь под поцелуи и прижимая парня к себе. Мгновение - и теперь Сынмин был прижат к стене. Омега задыхался, позволяя своему альфе все - целовать и кусать шею, сжимать талию и бедра, касаться между ног, ласкать.  Как они оказались дома, в спальне, Сынмин не помнил. Чан практически содрал с него одежду, не оставив ничего, и уложил на кровать. А после омега потерялся, ведь альфа извел его до изнеможения. Сынмин слабо метался по кровати, не в силах открыть глаза и порой дрожа в болезненно-сладкой истоме. Чан боялся лишний раз сказать о своих желаниях, но когда его откровенно заманивали, то отпускал все свои страхи и сам отдавался без остатка. Альфа вылизывал свою омегу, дурея от запаха смазки. Внутренний зверь вновь вырвался наружу, подчиняя омегу себе, забирая её целиком как награду, чтобы никогда не отпускать, беречь, любить. Сынмин вцепился зубами в простынь, чтобы не сойти с ума от слишком сильного удовольствия. Заметив это, Чан тут же перевернул парня на спину и принялся целовать - глубоко, жарко, со всей страстью. Никакой аккуратности и нежности - сейчас они желали друг друга так сильно, что разорвать их было попросту невозможно. Омега требовал, чтобы альфа полностью разделся, тянул его на себя, выпрашивая большего, ластился, словно котёнок. Когда Чан вошел в него сразу на всю длину, Сынмин застонал - звонко и протяжно. Альфа брал его практически на весу, крепко держа за бедра и проникая в нутро глубоко, размашисто, доводя обоих до безумства. Омега зажал себе рот рукой, чтобы не быть громким, но альфа убрал ее. - Не стесняйся, - шептал Чан, прижимаясь к нему и целуя без разбора, - Хочу слышать тебя. Стони в голос, кричи - если хочешь. Тебе хорошо? Скажи, милый… Чего ты хочешь? Я все сделаю для тебя, только попроси. Слова мужчины казались музыкой, его шепот, горячее дыхание - это было слишком. Сынмин чувствовал, что течет сильнее. Он итак был мокрым, но слова альфы… Что он говорил и как он это говорил… Внутренняя омега ликовала, она толкала парня сделать то, о чем он думал в последнее время. И когда альфа принялся несильно кусать его в шею, царапать зубами то самое место, на котором обычно ставят метку, омега тихо попросил: - Укуси… Ещё раз, Чан… Укуси… Когда все закончилось, альфа и омега продолжали лежать, прерывисто дыша и приходя в себя. Чан мягко целовал места собственных укусов, но когда он дошёл до лица, то с тревогой посмотрел парню в глаза: - Тебе больно? Сынмин только что осознал, что плачет. Слезы медленно стекали по вискам, теряясь где-то в волосах. - Нет. Ему не больно. В груди защемило в последний раз, а после на глаза вновь навернулись слезы. - Ты плачешь, Сынмин. Голос альфы, такой взволнованный, полный страха, так манил омегу, однако он не мог ничего ответить. Дыхание перехватывало, его не хватало, и омега, зарываясь пальцами в волосы альфы, принялся легонько целовать его губы. - Это просто эмоции. Все хорошо, Чан. Все хорошо, любимый. Сынмин сказал это про себя, сказал своим запахом, и Чан все понял. Мужчина тоже ответил - поцелуем, запахом, прикосновением. Они продолжали лежать на смятом постельном - мокрые, покрытые испариной, не в силах отпустить друг друга. Теперь на смену страсти пришла нежность, но омега продолжал тихо плакать. Это были не слезы боли, эмоций и чувств. Это были последние кусочки льда. Сердце Сынмина полностью оттаяло и теперь пылало в огне любви. Через два дня омега получил письмо прямо у порога дома. В письме был указан лишь адрес, и Сынмин не стал тянуть. Он оставил адрес на столе Чана - на случай, если что-то произойдёт, запер дом и направился в поместье, которое размещалось на побережье Сопчикхочжи. Это побережье славилось бескрайними рапсовыми полями и великолепным морским пейзажем. Было удивительно, что госпожа острова жила среди полей, поскольку члены правительства предпочитали элитные районы. Наверное любая элита - даже самого благоразумного общества - предпочитает находиться чуть подальше от простого народа. Сынмину не составило труда добраться сначала на автобусе, а затем - пешком.  Рапсовые поля были и вправду захватывающими. Омега то и дело останавливался, чтобы полюбоваться. День был солнечным и не очень жарким - самое то для прогулок. Когда вдали показалось поместье, Сынмин понял, почему госпожа живёт здесь. Белый дом с пристройками посреди зелени между жёлтыми полями и синим морем казался сказочным. Подойдя ближе, парень увидел крупный гараж и поле с лошадьми. Очевидно госпожа не просто так была неформальным лидером Чеджу. Навстречу Сынмину вышел один из работников. Поприветствовав омегу, бета среднего возраста проводил его к террасе дома, что располагалась ближе к морю. За небольшим столом сидела статная женщина. Седые волосы были собраны в простую прическу, платье строгого фасона идеально сидело на фигуре, а туфельки подходили ко всему образу. Она читала что-то в газете и пила чай. Все казалось идеальным, но Сынмина не покидало ощущение, что это спектакль. Он ни разу не видел так вычурно одетого человека на острове. - Здравствуйте, госпожа, - омега поклонился. - Добрый день, - женщина приветливо кивнула, - Ли Сынмин? - Все верно, госпожа. - Присаживайтесь, - женщина указала на стул напротив, - Знаю, что вы живёте на другом конце острова. Наверняка вы устали, добираясь сюда. - Здесь очень красиво, - Сынмин сел за стол, - Так что прогулка была приятной. Слуги госпожи принесли свежий чай с горячими закусками и сладостями, которые чаще всего подают на материковой части страны. Теперь омега был уверен, что перед ним разворачивается спектакль. - Меня зовут Юджин, я председатель правительства Чеджу, - представилась женщина, - Моё имя знают не все, чаще всего ко мне обращаются просто “госпожа”. - Значит мне не стоит озвучивать ваше имя вне стен этого дома. - Я предполагала, что вы человек благоразумный, - женщина немного расслабилась и откинулась на спинку стула, - Вам нравится здесь? - Да. Всегда мечтал жить у моря. - Как ваша семейная жизнь? За год вы успели выйти замуж и открыть вечернюю школу. Это настоящий успех. - Настоящая жизнь, - поправил госпожу Сынмин, но на вопрос отвечать не торопился. - Вижу, что вы бережете свою семью. И это правильно, - согласно кивнула Юджин, - Я не смогла сохранить свою. Порой нам приходится терять близких и жертвовать ценным, что у нас есть. Вы ведь тоже потеряли многих, но смогли идти дальше, а жизнь взамен подарила вам близкого человека. Разве не прекрасно? Разговор шел легко и непринужденно, но Сынмин отчетливо понимал - разговор ведётся к делу, которое госпожа хочет доверить ему. Это точно не информация или обмен знаниями - Юджин знает о нем все. Здесь кроется что-то другое. - Жизнь ужасна и прекрасна одновременно, - сказал омега, чтобы поддержать беседу. - Согласна - такое утверждение могут сказать только люди, которые теряли все и находили равноценное тому, что потеряли. Отпив чай, Юджин спросила: - Что скажете? - Простите, - спустя время уточнил Сынмин. - Как вам мои старания? Признаюсь, мне такой наряд по душе, а вот материковая еда как была ужасной, так и осталась такой же. Вы ведь все поняли? Я вижу по вашим глазами, что вы насчитали несколько ошибок в сервировке и подаче блюд. - Быть точнее - семь ошибок. И сидите вы тоже неправильно - простите, что я вам об этом говорю. - Замечательно! - женщина не сдержала улыбки, отбрасывая газету в сторону, - Дядюшка Сон, можете убирать все. И принесите нам нормальной еды. Я уже чую чай с дымком. - Готов, госпожа! Сейчас подадим, - отозвался слуга. Когда на столе оказалась привычная еда, Юджин вновь заговорила: - Можешь задавать вопрос, Сынмин. Я намного старше тебя, поэтому перейду на неформальную речь. - Зачем я здесь? - Ты хороший учитель - тебя все хвалят. Но мне нужен учитель другого склада. Женщина разлила чай и подвинула чашку ближе к парню. - У тебя весьма прекрасная биография, - начала Юджин, - До побега из Сеула. Знатные родители, сильнейшее семейство, в котором тебя воспитывали после смерти родителей, обучение в пансионе на английском языке, военный билет. А потом Ли Сынмин исчез и спустя столько лет появился на Чеджу. До этого ты служил на двух военных базах под другими фамилиями. Так что ты прекрасно понимаешь зачем ты здесь. - Я понимаю, но не могу понять свою роль. - Роль у тебя созидательная - мне нужен наставник для внука. - Вы можете выбрать любого учителя острова - и вам никто не откажет. - Мне нужен тот, кто смог покорить мужские сердца семейства Хван. Точнее - сердца альф. Сынмин посмотрел на Юджин, не скрывая своего удивления.  - Один помладше, другой постарше. Второй где-то гниет - и мне плевать где, а первый продолжает тебя искать. Уму непостижимо! Как же ты зацепил его, что несчастный успокоиться не может. Правда, он уже третьего ребенка заделал своему муженьку, но тот голос боится лишний раз подать - сидит в золотой клетке и, кажется, смирился со своей судьбой. Ходят слухи, что у молодого советника президента несколько любовников. И все они одного типажа - высокие, темноволосые, хрупкого телосложения и с выразительными глазами. И это не шлюхи с борделей. Все они работают в правительстве, а один из них учился на лингвиста. Понимаешь? Народ не заткнешь, да и откровенно глупых людей не так уж и много.  - Это было давно, - омега попытался сменить тему разговора, - За это время кто угодно мог зацепить сердце советника президента. Не думаю, что я смогу стать хорошим наставником для вашего внука. - Поверь мне, Сынмин, - женщина легонько погладила парня по руке, - Для альфы первая влюблённость значит слишком много. Это мы, омеги, влюбляемся в поступки, а они - в образ. Есть исключения, конечно же. Например, Бан Чан. От имени альфы Сынмин вздрогнул. Юджин, заметив это, хитро улыбнулась. - Ты тот, кто мне нужен. Ты вырос в семействе Хван, у тебя прекрасное образование и хороший боевой опыт. Заодно научишь моего внука постоять за себя - скоро на его жизнь начнут покушаться. И ты любишь - можешь не лгать мне. Можно обмануть словами, но глазами - нет. Поэтому я ждала, когда ты будешь готов. И ты готов - более чем. Мой внук живет возле пика Сонсан Ильчхульбон. Отсюда его видно хорошо. Можешь приступать к обучению с завтрашнего дня. Обучи его всему, что ты знаешь - манеры, этикет, речь. А взамен гибель всех твоих друзей, в том числе и Ханы, будет отомщена - ты застанешь крах тоталитарного режима своими глазами. - Почему вы так уверены, что я буду вам помогать? Я ведь могу уйти. - Можешь - я не держу тебя. Но ты не сможешь, ведь ты обещал многим, и ты обещал самому себе, что сделаешь все ради своей страны. Этот момент настал, Сынмин. Ты можешь изменить все, если станешь наставником моего внука. - У вас готовый план? Если да, то мне нужно о нем все знать. - Говорят, что оружием можно решить все вопросы. И это самое страшное заблуждение. Самое опасное оружие, - Юджин наклонилась чуть ближе к парню, - Это любовь. Она обладает разрушительной силой. Тебе ли не знать, мой хороший. - Хотите выдать внука за альфу из семейства Хван, чтобы прекратить действующий режим? Это не решение проблемы. - Почему же? Если правильному альфе привезти правильную омегу, то вопрос будет решён. В этот момент Сынмин начал догадываться. Если то, о чем он думает, правда, то… - Я вижу, как твой разум просветляется, - рассмеялась Юджин, помешивая чай, - Хван Инсон, единственный доминантный альфа в семействе, перетянул на свою сторону многих чиновников и военнослужащих. Они уже готовы к перевороту, просто зашоренность не позволяет им действовать. Им нужен правитель, покровитель, отец. Альфа с семьей и детьми. Раз так, то мы им поможем решиться.  - Вы хотите сказать, что… - Мой внук, Ян Чонин - рецессивная омега. От услышанного Сынмин выронил чайную ложку из рук, которую держал все это время. Омеги-рецессивы, о которых он читал, были реальны. Неужели такой омега существует на острове? Тогда почему о нем никто не знает? - Вы скрываете его? - спросил Сынмин. - Да. О нем никто, кроме моих слуг, не знает. Даже мои проверенные годами люди. - Но почему вы доверили эту тайну мне? - Я могу её доверить только тому, у кого на руках кровь семейства Хван. Я в свое время убила родного брата генерала Хван за смерть своего мужа и единственного сына, а ты убил Хван Минги. Что интересно, твой муж тоже убил в своё время офицера Хван, так что я знаю, кому доверять свои тайны. Так случилось, что мой сын любил одну из хэнё острова и собирался жениться. Я не благословила их на официальный брак. Верно ли я поступила или нет - теперь никогда не узнаю. После его смерти она пришла ко мне, принесла Чонина и покинула этот мир в тот же день. Привязала себя к валуну на морском дне. Я никогда не питала чувств к своему внуку - для меня он просто ребёнок, часть моего сына, часть семейства Ян. Но когда ему исполнилось пять, мне пришлось спрятать его. - Пытались украсть? - догадался Сынмин. - Да, - кивнула Юджин, - Старались, но обломались. Пришлось спрятать его. Зимой ему исполнилось восемнадцать. Что это за мальчик - не могу тебе сказать. Я никогда не общалась с ним. - Вы даже не пытались? - Нет, и моё сердце никак не отзывается. Иногда мы не в силах полюбить, даже если это наша кровь. Они помолчали в тишине, но вскоре Сынмин, который уже принял решение, нарушил её. - Вы готовы пожертвовать своим внуком ради страны? - Да, а ты? Готов ли ты, Сынмин?