Беглец

Солнце медленно скрывалось за горизонтом, уступая вечеру главенство над Чеджу. Было тепло, а лёгкий морской ветер играл с серебряными монетками, развешанными по всему крыльцу родового дома Чон. Омеги закончили с уборкой, после чего было принято решение попить чаю напоследок и разойтись. Уен решил заварить чай без трав и ягод, поскольку остались сладости, в то время как Хонджун с Есаном дрались за последние морские ушки, оставшиеся после ченчи. Сынмин же заботливо собирал узелки с подарками для жениха-омеги, которые привезли родственники Сана. - Уен, это же у тебя была малая свадьба? - спросил Енджун. Енджун был очаровательным омегой и одним из самых младших в банде. Ему было 25 лет, но выглядел он намного младше. Высокий, стройный, с милым личиком и каштановыми волосами, он напоминал тех самых озорных и храбрых героев приключенческих рассказов. - Мой любимый тонсен хочет что-то сказать? - пропел Уен, разливая чай по чашкам. - Да! - задорно отозвался Енджун, - Ченчи был твоим, а подарки собирает Сынмин! Не сходится! Или наш знахарь почуял власть и начал подыскивать себе рабов? - Сынмин мой названный младший братишка, и скоро мы будем на его ченчи сидеть! Он готовится, так что твоя попытка насолить своему любимому хену с треском провалилась! - Если так, то вопросов нет! - Енджун, ты демон, - хитро улыбался Хонджун, уплетая отвоеванные морские ушки, - Вроде мелкий, а самый невоспитанный среди нас. Есан, все-таки ты мой любимый тонсен. Ушки отдал, вместо меня убрался… - Ага, - фыркнул Есан, - Все для тебя, Джун-хен. - Ладно, иди сюда, малыш, - рассмеялся старший, прижимая к себе хэнё. Несмотря на хмурый вид и возмущения, Есан обнял своего хена, пока Хонджун трепал его по волосам. А когда старший разжалобился и протянул младшему ушко, тот тут же послушно открыл рот. На хохот Енджуна хэнё показал язык и сильнее приклеился к хену. - У нас тут любовь моряка и рыбы! - Енджун смеялся как сумасшедший, - Сынмин, это только верхушка айсберга! На самой свадьбе эти лихие омеги зажгут! - А почему бы и да? - усмехнулся Хонджун, - Мы ещё Соен позовём и вообще будет красота. - Нет! - тут же заорал Енджун, - Не говорите мне, что Уен позвал это чудовище! - Как мы с Саном не позовем нашего купидона? - хихикал Уен, - Мы решили поклониться не только нашим родным, но и ей тоже. - Нуна познакомила вас? - спросил знахаря Сынмин, присоединяясь к чаепитию. Он не видел Соен лично, но слухами земля полнится. Жители Чеджу любили сплетни и интриги, но за рамки дозволенного они не выходили. Если кто-то пускал лживый слух, то его быстро предотвращали, а с самим фантазером проводилась весьма жесткая беседа. По слухам, Соен, молодая женщина-альфа, была одной из ярких представительниц своего пола. Про ее выходки только ленивый не говорил, но ещё она была доброй и очень отзывчивой. - Да, - мечтательно отозвался Уен, подперев голову рукой, - Сан не знал как познакомиться со мной, а Соен надоело смотреть на него. И когда в очередной раз он не смог подойти, она опрокинула лодку, на которой я сидел. Сан вытащил меня из воды, и мы начали общаться. - Очень романтично, - съязвил Енджун, - Только Соен-нуна могла такое вытворить. - Смотри в оба - она может и тебя опрокинуть, если ей надоест Субин и его топтание на одном месте при виде тебя, - коварно пропел Хонджун. - Но вы же спасете меня, если эта сумасшедшая женщина попытается сделать такое, а? - Зачем? - подал голос Есан, - Тебе тоже пора на ченчи. - А тебе нет? - А я русалка - мне не надо! Очередная волна смеха прокатилась по летней кухне. - Кстати, Сынмин, ты правда учишь Есана письму? - спросил Енджун. - Да, - кивнул парень, - Три раза в неделю. Есан отличный ученик, и у него красивый почерк.  - Точнее аккуратный, - поправил хэнё, - А вот у тебя он очень красивый! Глаз не оторвать! Мне есть куда стремиться, а потом я начну читать сложные книги в местной библиотеке. - Может тоже начать заниматься? - задумался Енджун, мило почесав подбородок, - На работе продавца далеко не уедешь, а так хоть выучу письмо и может начну вести документы в магазине. - Отличный план, - кивнул Хонджун, - Надо-надо, без образования никак. Сынмин, тебе пора открывать класс или организовывать вечернюю школу. - Кстати, идея! - воодушевился Уен, - Вечерней школы нет, так что можно смело предложить администрации острова. Уверен - они будут только за, а тебе только на пользу. И занят будешь, и от военного дела отдохнешь. - После твоей официальной свадьбы обязательно схожу к правительству острова, - кивнул Сынмин, на что омеги счастливо загалдели. Август принёс с собой комфортную теплоту. Июльская жара прошла, и теперь жители острова все чаще гуляли парочками или группами. Для Сынмина такой климат оказался по душе. Он с удовольствием работал в родовом доме Чон, осмотрительно спрятав голову под шляпку или тканевый берет, и грелся под солнцем. Вечерами он гулял не только один в сторону полюбившейся окраины у моря, но и с омегами по городу. Хонджун, Уен и Есан познакомили его с другими молодыми людьми из их большой группы друзей. Все они были из разных семейств, работающими, а некоторые занимали высокие должности на острове. Например, Юнхо - старший брат Уена. Несмотря на достаточно молодой возраст (36 лет), он быстро шёл по карьерной лестнице и теперь выполнял обязанности офицера Береговой охраны Чеджу. Альфу обожали все, особенно сослуживцы и военнослужащие других войск. Здоровый, высокий, широкоплечий, весёлый и добрый со своей семьей и друзьями, он был безжалостным, когда дело касалось охраны и защиты от нападений и других посягательств на остров. После официального знакомства, Сынмин улучил момент и пришел с визитом в дом Юнхо. Альфа и его жена не ожидали увидеть в гостях друга Уена, но когда Юнхо и Наби поняли кто перед ними и с какой целью пришел гость, не смогли скрыть восхищения и радости. Семейство Чон было достаточно большим, но родители братьев погибли много лет назад, и теперь они рассчитывали только на себя и друг на друга. Поэтому помощь, которую предложил Сынмин, пара не просто приняла, а в благодарность нарекла омегу названным младшим братом Уена. Когда парень узнал о своих обязанностях на ченчи, то не на шутку разволновался. Юнхо и Наби решили, что Сынмин будет вместе с ними встречать гостей и оказывать внимание родственникам жениха-альфы - как близкий семье человек. Пара уверила его, что все пройдет хорошо и они помогут ему, как и он им. Ченчи Уена прошли лучше всяких похвал. Юнхо с Наби не скупились на подарки для стороны альфы, Уен приготовил лучшие блюда, Хонджун с Енджуном привезли необходимые овощи и фрукты, а Есан принёс морские ушки, которые считались деликатесом на острове. Народу было немного - на малой свадьбе омеги собирались только родственники и близкие друзья молодоженов. Несмотря на то, что по традиции различные угощения к столу привозит сторона жениха-альфы, Юнхо и Уен решили тоже накрыть на стол. Поначалу Сынмин даже не знал чем помочь, однако когда к родовому дому Чон приехали родственники Сана, парень вместе с Юнхо и Наби вышел встречать гостей. Увидев родственников жениха, омега заволновался, но виду не подал и низко кланялся всем, провожая через дом во двор. Сан служил в качестве штаб-сержанта Береговой охраны Чеджу, и так получилось, что большая часть его родственников, включая отца и младшего брата Чонхо, были военнослужащими. Семейство Чхве было преданно военному делу, и за это семейство очень ценили и уважали на острове. Когда все гости собрались во внутреннем дворике и начали выкладывать угощения и подарки, Сынмин, как и все присутствующие, был поражен. Сторона Сана также не скупилась на гостинцы, а потому на столе появился чхонджу - алкогольный напиток, который готовят исключительно на острове - и несколько мясных блюд и закусок. Подарков для Уена было немного, зато они были очень дорогими, особенно набор украшений из серебра и красный ханбок для традиционной свадьбы, который пошили специально для него. Сам знахарь пребывал в приятном шоке, но с благодарностью принял подарки и одарил поклоном всех родных своего жениха. Когда все расселись за низенькие столики, Сынмин принялся расставлять блюда и в процессе не заметил, как начал сервировать приборы и посуду. Юнхо вёл беседу с родителями Сана, а вот Наби с омегами словно завороженные следили за действиями парня. Только когда Сынмин заметил любопытные взгляды в свою сторону, он понял, что делал все по привычке. Воспитание в пансионе прочно вошло в жизнь омеги, и порой он не замечал, как делал что-то так, как его обучили именно в Инчхоне. На военных базах омега старался контролировать себя, а здесь, на острове, он настолько расслабился, что вернулся к прежним привычкам. Как только Сынмин решил скрыться от внимания, старенькая тетушка со стороны Сана, взяв парня за руку, спросила: - Внучек, ты случаем не с материка? Я чувствую запах родного Инчхона! Омега опешил, но тут же низко поклонился. - Все верно, тетушка. Я родился на юге, но большую часть жизни провел в Инчхоне. - Какая прелесть! Слышу, что ты неплохо освоил местный диалект. А сеульский не забыл? Сынмин не без удовольствия перешёл на сеульский диалект, чем заставил старенькую тетушку прослезиться. Выяснилось, что госпожа Чхве, бабушка Сана, родилась в Инчхоне, но волею судьбы оказалась на Чеджу. Ей так понравился остров, что она осталась и ни разу не пожалела о своем решении. - Вот так поворот судьбы, что ты тоже оказался здесь, - говорила госпожа Чхве, - И не просто на острове, а в одном из древнейших семейств. Получается ты близкий семье Чон человек? - С недавнего времени, - ответил омега, и, отыскав взглядом глаза Уена, продолжил, - Ваш внук, Чхве Сан, берет в мужья не просто известного на весь остров знахаря. Уен вывел меня из затяжного сна, вылечил и приютил у себя. А спасший одну душу спасает все человечество. В вашу семью пришёл настоящий ангел, тетушка. Ангелы существуют, просто мы порой так слепы, что называем их существами и наделяем сверхспособностями. Но это люди, которые спасают других. Глаза Уена наполнились слезами. Он смотрел на Сынмина и не мог произнести ни слова, но его взгляд говорил о том, как он признателен, как счастлив, что теперь у него есть человек, на которого он может положиться до конца своих дней. Абсолютное уважение, преданность и братская любовь. Госпожа Чхве подошла к Уену и села рядом с ним, взяв его за руку. - Мне всегда нравился наш знахарь. Он умный, красивый, здоровый телом и духом омега. Но сегодня я поняла, что ты не только будущий муж моего внука, а человек, которого мы должны беречь. Теперь ты часть нашей семьи, и мы клянемся, что всегда будем на твоей стороне. А если нет, то за каждую твою слезу мы ответим перед всеми, кого ты спас. А он, - тетушка указала на Сынмина, - Церемониться не будет, потому что обязан тебе своей жизнью. Я вижу это. И я рада, что такой человек пришёл в нашу семью. Семейство Чхве чествует твоё присоединение - Всевышний нам свидетель. Уен расплакался, но госпожа Чхве тут же поцеловала знахаря в лоб и крепко обняла. Плач омеги на ченчи считался предвестником счастливой семейной жизни, поэтому присутствующие радостно воскликнули, подняв бокалы. Брак Сана и Уена был благословлен всеми сторонами, после чего началось небольшое пиршество. Когда Юнхо обговорил с родственниками Сана все детали традиционной свадьбы, которая должна была состояться через неделю, Уен подошёл к Сынмину и от всей души обнял его. - Мой маленький, миленький Сынмин-и довел меня до слез, но счастливых слез! Люблю тебя, мой братишка, и плевать мне на отсутствие родственных связей! Мы теперь семья! Мы теперь семья! От услышанного Сынмин лишь сильнее обнял в ответ старшего, стараясь не расплакаться. В глубине души он грезил о таких словах, и сейчас он был счастлив. По-настоящему. Гости разошлись. Сан поехал с родными, вдоволь насмотревшись на Уена, ведь теперь они до традиционной свадьбы не увидят друг друга. Уен собрался к Юнхо и хотел взять с собой Сынмина, но омега настоял, что останется в родовом доме Чон. Кто-то должен остаться, чтобы зажечь свечи, свет которых ознаменовал бы обновление в семействе Чон. А раз он названный младший брат, то решил взять эту ответственность на себя. Уен собрался было остаться с ним, но вскоре Юнхо уговорил его. Знахарь должен побыть со старшим братом, его женой и племянниками - чтобы поймать энергию семьи и войти с ней уже в свой дом. Уен согласился, но отправил старшего хена домой, а сам решил распить вечерний чай с друзьями, после чего Хонджун развезет их всех. - Признайся, что ты боишься за меня, - смеялся Сынмин. В последнее время он стал иногда подшучивать над друзьями, которые с удовольствием подыгрывали ему.  - Боюсь, - Уен даже врать не стал, - Ты останешься один в доме, а я волнуюсь за тебя. Может поедешь со мной к Юнхо? Или пусть кто-нибудь из этой неповторимой троицы останется. - Не волнуйся, - Сынмин легонько похлопал старшего по спине, - Соседи меня знают, так что все будет хорошо.  - Ладно, - Уен потрепал младшего по волосам, - Если что - приезжай, не стесняйся. - А что насчёт твоего альфы? - неожиданно спросил Енджун, - Он ведь живёт здесь, на окраине. На мгновение Сынмин растерялся. В этой приятной суматохе и подготовке он ни разу не вспомнил о Чане. - Они ещё не общались, так что помалкивай, негодник, - заворчал Уен. - Уверен, что будут, - улыбнулся Хонджун, - Чан сам на себя не похож. Видел его пару дней назад - еле узнал. Этот отшельник преобразился на глазах. - Ещё бы, - воодушевился Есан, - Не каждый будет просить хэнё отыскать в море жемчуг для своей омеги. - Что? Сынмин не понял о чем говорит хэнё, вот только его лицо было красноречивее любых слов. Есан закусил нижнюю губу, а вскоре получил лёгкий подзатыльник от Уена. - Ну можешь же ты все испоганить, мелкий паршивец! - Каюсь - не знал. Думал, что Чан уже вручил нашему… Ай! Больно же! - Точно паршивец, - вторил Хонджун, - Сынмин, ты ничего не слышал. - Все в порядке. И мне даже интересно, что… Чан попросил найти в море. - Да так, вещицу одну, - уверял Есан, боязно посматривая на старших под хохот Енджуна, - Или две… - Ты сейчас договоришься, - предупредил хэнё Хонджун. - Могу спросить? - начал Сынмин, обращая внимание на себя, - В шкатулку принято что-то ложить? Когда дарят кому-то. - Ты не открывал? - догадался Уен, - Шкатулки никогда не дарят пустыми. В них всегда должно что-то лежать. - Мин, давай проверим, - вдруг предложил Енджун, - Заодно присутствующие наконец успокоятся! - Ещё один негодник подал сигнал, - возмутился знахарь. - Слышь, Уен, надо бы порядок навести в нашей банде. А то смотри - скоро мелкие совсем от рук отобьются, - сказал Хонджун. Сынмину идея Енджуна понравилась, и он принёс из ханока шкатулку, подаренную Чаном. - Матерь Божья, она из серебра? - воскликнул Енджун, - Сколько Чан отвалил за неё? - Столько, что хватит на твоё молчание, - усмехнулся Хонджун. - Сынмин-и, если что - открой потом, без лишних глаз. Я, конечно, горю от желания заглянуть туда, но все же, - сказал Есан под смех остальных, - Чего? Правду говорю! - Если бы вы не сказали, то я бы не узнал. И я рад, что могу поделиться с вами, - отозвался Сынмин. В шкатулке оказался серебряный кулон с жемчугом. Цепь была простой, но прочной, которую украшал крупный белый жемчуг. Лаконично и без затейливых деталей, но именно простота украшения была по душе Сынмину. Ну а восторгу омег не было предела. - Знаете сколько эта цепочка стоит? Всю мою жизнь! - со всей экспрессией заявил Енджун. - Айщ, не прибедняйся, - фыркнул Есан, - Не жизнь, а целые дома, в которых мы живём. Добавьте сверху снаряжение для хэнё, всякие мази и порошки Уена, всю военную одежду Хонджуна - и вуаля. Подарок Сынмина готов. - Занятия определенно идут тебе на пользу, Есан. Ты стал таким красноречивым, - смеялся Хонджун. - Йа! Как только омеги покинули родовой дом Чон и скрылись на машине Хонджуна, Сынмин все еще стоял у ворот и смотрел им вслед. Но когда он закрыл калитку и проверил засов на воротах, то едва сделал пару шагов, как поймал себя на совершенно новом ощущении. Он остался в доме один, и это было странно и в то же время приятно. Наступил вечер, но мягкий свет фонариков добавлял теплоты, а звезды казались ярче, чем на материке. Стоял запах разнотравья, слышалось пение сверчков, а со стороны моря дул лёгкий ветер. Если сильно прислушаться, то можно было услышать шум моря. Так спокойно и хорошо. Вдохнув полной грудью, Сынмин полюбовался атмосферой еще немного, а вскоре принялся за вечернюю рутину. Он сходил в купальню, надел чистую одежду, убрал нарядный ханбок, который ему приготовили Юнхо и Наби, и прошелся по всему поместью, зажигая небольшие свечи. Омега давным давно не молился, но сегодня молитва была долгой, поскольку он шептал её каждый раз, когда зажигал новую свечу. Ему хотелось, чтобы Чеджу жил также, как и сейчас, очень долго, в спокойствии и процветании. Хотелось, чтобы у новообретенного брата и его семьи, новых друзей было все хорошо. Хотелось, чтобы люди, которых он потерял, не переживали за него, а были веселы, наблюдая за ним с небес. Удивительно, но после ритуала со свечами Сынмин почувствовал, что ему стало еще легче. Захотелось посидеть во дворе и послушать пение сверчков, что он и сделал, накинув кофту. Омега расстелил плед на траве и прилёг, рассматривая звездное небо. Давно он не ощущал такого спокойствия на душе. Казалось, что сейчас он находится там, где хотел быть всегда. Его голову ни разу не посетила мысль сбежать отсюда, наоборот - омега начал задумываться о том, чтобы организовать вечернюю школу для взрослых. Почему бы и нет? У него есть образование, он отлично знает грамматику и чтение, владеет английским языком (выяснилось, что юноши и девушки с острова часто получают высшее образование в Австралии, с которой у Чеджу международные соглашения). Будущее, казавшееся слишком темным и неизвестным, становилось светлее с каждым днем. Неожиданно со стороны ворот послышался шум, отчего Сынмин резко сел. Шум прекратился, но омега все же встал и решил проверить - может что-то упало или соседи пришли. Но чем ближе он подходил, тем сильнее слышался запах истинного. Альфа был здесь - стоял у калитки, но не стучал. Вскоре тёмная фигура юркнула в сторону от ворот, но омега не растерялся и негромко спросил: - Чан, это ты? Тишина, но вскоре фигура вновь оказалась у калитки. Вдохнув запах альфы, Сынмин на мгновение прикрыл глаза. Среди страха и волнения слышались и другие нотки. Нотки надежды. - Да. Приятный тембр голоса, в котором чувствовалась мягкость. - Проходи, - омега открыл калитку, впуская альфу. Он оказался чуть ниже ростом. Сынмин помнил, что поднять взрослого человека для альфы не составляло труда - Чан был крепким и сильным. Но сейчас он стоял перед ним, облаченный во все черное, в плаще с капюшоном, который скрывал все лицо, и не знал что делать. - Давай присядем, - предложил омега, садясь на небольшую скамейку у ворот. Она как раз хорошо освещалась фонарем. - Не хотел пугать тебя, - заговорил альфа, когда сел недалеко от омеги, - Пришел проверить все ли в порядке. Юнхо говорил, что ты останешься один после ченчи Уена. - Вы знакомы с Юнхо? - Да, я работаю на верфе. Юнхо один из офицеров Береговой охраны Чеджу, поэтому мы часто пересекаемся по работе. - Верфь это… - Судостроительный завод. Сынмин был восхищен услышанным. Чан занимался тяжелым трудом, но это только сильнее приковывало внимание. И притягивало к альфе. - Пахнет тяжёлой работой и большой ответственностью, - сказал омега. - Так и есть, - кивнул альфа, - Последние пять лет вместе с командой собираю суда для Береговой охраны и Морского флота острова. Чан замолчал, но вскоре продолжил. - Руководство пытается назначить начальником дока. Раньше отказывался, а теперь… Думаю согласиться. Сынмин отчетливо слышал между строк “Я буду хорошим альфой, хорошим мужем”. Казалось, что Чан стесняется или боится сделать что-то не так, но почему? Прочистив горло, омега заговорил: - Если ты действительно хочешь попробовать себя на новой должности, то это замечательно. Когда у человека есть цель, он сама жизнь. - Ты прав. Раньше ничего не хотел, просто существовал. Сейчас у меня столько дел, что порой не успеваю. Омега не видел лица альфы, но отчетливо почувствовал его улыбку. - Я ни разу не видел твоего лица. - Да, старался, - альфа тихо усмехнулся, - Увидев моё лицо, ты больше не захочешь меня видеть, а я этого боюсь. - Но ты принял меня, - начал Сынмин, поражаясь услышанному, - Не спросив ни о чем - кто я, почему я сбежал. А ведь я убийца, Чан. Я убил не одного, а нескольких. Сбежав из дома, я все время врал, притворялся, и мне приходилось душить собственную совесть, чтобы выжить. И я выжил - вопреки всему, потеряв всех близких людей, замарав руки в крови. Я готов к возмездию, оно настигнет меня за все содеянное, но чего я никак не ожидал, так это своего истинного. Я не ожидал нашей встречи, но она произошла. И ты принял меня, ничего не спрашивая и не требуя взамен. Все это время ты был рядом. Эмоции выворачивали наизнанку. Сынмин чувствовал, как его душит чужая боль и муки страданий, и ему безумно захотелось облегчить жизнь человека, который был рождён для него. Слезы наворачивались на глаза, но омега не обращал на них внимания. Протянув руки, он неторопливо, едва касаясь пальцами, откинул капюшон альфы назад. Перед ним сидел зрелый мужчина, намного старше его. Слегка вьющиеся темные волосы смешались с седыми, светлая, практически белая кожа казалась прозрачной. Теперь Сынмин догадывался о причине щедрости Чана во всем. Крупные черты лица, большой нос, полные, четко очерченные губы, необычный разрез глаз. Природа не жадничала, создавая альфу, как и тот, кто пытался убить его.  На правой стороне через все лицо тянулись три больших глубоких шрама от ножа. Они были рваными, неаккуратными, будто над Чаном издевались. Его явно пытались лишить глаза, но не получилось - он был целым, хоть на веке и виднелся шрам. Как и на верхней губе справа - рана явно была глубокой, поскольку шов был заметным. Спустя время омега заметил, что и шея в шрамах, а левое ухо надорвано. От увиденной картины хотелось не просто плакать, а выть в голос. Альфа прошёл через нечто страшное - такое никогда не отпускает и остаётся с человеком до конца жизни. Но во всем облике истинного было то, что диссонировало и не поддавалось никакому объяснению. Это глаза - карие, тёплые, в которых отражался свет от фонаря.  Посмотрев в глаза Чана, Сынмин понял, что он пропал. Он больше не сможет принадлежать себе - не тогда, когда на него смотрят вот так. И это было поражение, в котором он сдался без боя. Сынмину довелось ловить на себе взгляды альф на военных базах - внимательные, выжидающие, голодные. Но впервые альфа смотрит на него с теплотой, мягкостью, восхищением, словно он самое красивое и желанное создание в этом мире. Чан не просто смотрел, он обнимал его взглядом. Запах альфы был насквозь пропитан любовью, но он не смел даже пальцем прикоснуться к омеге. Сломленный, брошенный, выживший вопреки всему, он робел и стеснялся рядом с ним, но глаз не отводил. Казалось, что альфа затаил дыхание, будто омега вот-вот озвучит приговор. - Позволь и мне быть рядом, Чан. Я ничего не обещаю, но…  Хочу быть рядом. Сынмин не договорил, но Чан понял его без слов. Альфа мягко обхватил своей большой ладонью руку омеги, чуть выше кисти, поверх кофты, тем самым не касаясь кожи. Этот жест сломал очередную преграду в сердце Сынмина. - Все будет хорошо, - сказал альфа, бережно поглаживая руку омеги. - Теперь и я в этом уверен. Сынмин робко улыбнулся, продолжая тонуть во взгляде Чана. Он даже не заметил, как в воздухе раскрылась первая нотка его запаха - словно первый распустившийся цветок в весеннюю пору.