Беглец

Солнце всходило над горизонтом, озаряя теплым светом небо и воду. Блики на поверхности воды превращали море в причудливую мозаику, а шум волн приносил неведомое ранее умиротворение. Птицы, что кружили рядом, то пикировали за облюбованной рыбой, то кричали друг на друга, а как только добыча оказывалась в лапках - улетали в сторону острова. Чеджу издалека казался райским уголком - огромная возвышенность, вокруг которой простиралась долина. Все утопало в зелени, а в ней - крохотные домики. Чем ближе был остров, тем больше Сынмин понимал, что это другая земля. Теперь парень мог разглядеть не только домики, которые были как большими, так и маленькими, но и разноцветные крыши домов, огороды, небольшие пашни, причалы с лодками и несколько маяков. Омега видел Чеджу только на картинках из разных книг, поэтому было волнительно видеть остров в живую. Будто сказка стала явью. Потерянный в собственных мыслях и чувствах, раздираемый ужасом за спиной и раем перед глазами, омега не сразу понял, что его пробирает прохладный морской воздух. Но не успел он подумать об этом, как на плечи опустился теплый плед. Альфа, который встретил его и Чанбина, а сейчас незаконно переправлял их на “вражескую территорию”, укрыл его, мимолетно коснувшись пальцами тыльной стороны его ладони. От этого робкого жеста, что был насквозь пропитан теплотой, у Сынмина защипало в глазах. Его человек, его альфа, предначертанный судьбой, боялся лишний раз посмотреть ему в глаза, сказать пару слов, прикоснуться по-настоящему. Он просто был рядом - и понимал его без слов. Сынмин готов был расплакаться, но, чувствуя запах истинного, его присутствие, он начал успокаиваться. На его недолгом жизненном пути были разные примеры и образцы альф - родственники, знакомые, сослуживцы двух военных баз. Однако такое забытое, далёкое, но все же существовавшее в жизни омеги чувство безопасности посетило его только сейчас - в первый раз после смерти отца. Именно с отцом омега ощущал себя в безопасности - настоящей, не мнимой. Сынмин знал, что отец всегда будет на его стороне, примет его любым и поддержит несмотря ни на что. Когда отец умер, Сынмин поклялся, что не даст себя в обиду и будет защищать себя сам, но сейчас… Омега был уверен, что сейчас он в безопасности. Как только они подплыли к одному из берегов острова, альфа вместе с Чанбином спрыгнули в воду и принялись толкать лодку к суше. Не желая быть бесполезным, омега тоже спрыгнул и помог двум альфам, а после они молча направились по каменистой дороге к одному из зданий у воды. Это были не жилые дома, а что-то посерьезнее, но идеально замаскированное. И Сынмин понял, что не ошибся - это были военные посты. Внутри здание напоминало штаб-квартиру с небольшим складом оружия и комнатой связистов. В одной из комнат за круглым столом сидело несколько человек разных возрастов, половой принадлежности и семейств, о чем говорила одежда присутствующих и манера себя держать. Казалось бы - одна страна, один народ, одна нация. Но было огромное “но” - уже с первых минут знакомства с островом у Сынмина было ощущение, что это другой мир и другие люди. Можно смело говорить, что Чеджу - отдельная страна, а они с Чанбином иностранцы. - Доброе утро, - врач низко поклонился. Давно Сынмин не видел такого приветствия, поэтому не без толики удовольствия вспомнил о традиционных правилах этикета и тоже поклонился. В ответ все присутствующие встали со своих мест и также поприветствовали гостей. - Доброе утро. Прошу - садитесь. Чанбин и Сынмин, верно? - спросил один из них - мужчина средних лет, статный и красивый альфа. - Верно, господин. - Представьтесь полностью, поскольку Тэкен в своем послании не указал ваших фамилий. Он боялся, что сообщение перехватят, поэтому не стал рисковать. Осмелюсь предположить, что Ок Тэкена больше нет в живых, и нам нужно знать, ради кого он пожертвовал собой. - Командира Ок можно было спасти? - не выдержав, Сынмин задал вопрос. Мужчина, который до этого смотрел на Чанбина, перевёл взгляд на омегу. Взгляд альфы был твердым, но в то же время изучающим и любопытным. Изящные черты лица подчеркивали темные волосы и густая чёлка, которые сильно контрастировали с белой кожей. Военная форма была простой, но добротной, а на шее блестела золотая цепочка. - Скорее всего нет, - ответил альфа после непродолжительного молчания, - Тэкен представитель семейства Ок с острова Чеджу и работал во благо нового правительства, которое в скором будущем возглавит страну. Но, несмотря на работу, каждый из нас в первую очередь человек, и между долгом перед правительством и жизнью людей мы выберем второе. Очевидно он не смог бросить базу и остался с людьми как командир. Это его решение, и мы не можем на него повлиять. Вздохнув, альфа продолжил. - Но нельзя отрицать, что Ок Тэкен был одним из лучших военнослужащих. И его смерть будет невосполнимой утратой для нас. Поэтому и я, и все присутствующие здесь хотим узнать вас получше. Меня зовут Ли Чунхо, я командующий армией на острове. Здесь также находятся представители Вооруженных Сил Чеджу. Теперь ваш черед. - Начну я. Со Чанбин, военный врач. Работал на трех базах, включая последнюю, откуда мы с Сынмином сбежали. По приказу командира Ок я должен был доставить его сюда, на остров Чеджу, - с этими словами альфа указал на омегу, - Уверен, что многое вы уже знаете - слышал, что у вас лучшие информаторы. Если представление неполное, я отвечу на вопросы. - За вас ручается лично Бан Чан, - кротко кивнул командир Ли, - А вы… Альфа вновь вернул свое внимание на омегу. - Тот, за кого ручался сам Тэкен. С его слов, вы выполнили то, на что не пошел ни один из его приближенных людей. Могу узнать что вы сделали? - Убил Хван Минги. Голос Сынмина был бесцветным, он бросил фразу так просто, что присутствующие на военном посту опешили, замерев и замолчав. - Как вас зовут? - спросил Чунхо. - Ли Сынмин. Это мое настоящее имя. - Вы работали под чужим именем? - Нет, только фамилии были разные. На первой базе Ким, на второй - Лим. - Простите, что вмешиваюсь, но, - подал голос альфа, который был младше Чунхо и весь разговор стоял поодаль от командующего армией, - Ли Сынмин… Это не вас объявляли в розыск из Сеула последние пару лет? - Семь лет, - поправил омега, - Да, меня. - Как вы связаны с семейством Хван? - напрямую спросил Ли Чунхо. - Я был воспитанником генерала Хван. В двадцать лет сбежал и больше не возвращался в Сеул. Все связи с кланом оборвал. Никто не знает где я. Пока. - Почему сбежали? - Чтобы сорвать собственную свадьбу с представителем семейства Хван. - Можете сказать с кем? - Могу. Хван Хенджин. Помощник командующего армией тут же посмотрел на своего начальника, а Чунхо еле заметно ему кивнул. - Как сказал господин Со, у нас очень хорошие информаторы. Поэтому нам необходимо ознакомиться с вашими документами и проверить данные. Если все подтвердится, то вы будете под защитой правительства Чеджу, пока будете находиться на острове. Будем рады, если вы останетесь с нами как жители и, возможно, сообщники в непростом деле. С этими словами Ли Чунхо красноречиво посмотрел на Сынмина, но омега не заметил его взгляда. Парень сжимал в руках собственный чемодан и смотрел сквозь него. Краем сознания он понимал, что назревает возможность изменить в стране не только режим правления, но и само правительство. Он может довести дело Уджина, сдержать слово, данное друзьям и сослуживцам военных баз, на которых ему доводилось работать, и Хане - его второй матери. Но что-то мешало перевести дух и взяться за новое дело. Что-то стояло на пути омеги. Только запах истинного не позволял ему упасть в пучину мыслей, в которых одна была мрачнее и печальнее другой. Так вот как это работает! Сынмин читал о том, что между истинными с первой встречи устанавливается своеобразная связь. Альфа и омега чувствуют друг друга интуитивно, улавливают малейшие изменения в запахе, жестах и даже мимике. Это считалось для многих фантастикой, даже некоторые учёные руками разводили и не могли дать ответов на многие вопросы, хотя исследования проводились. А раз он встретил своего человека, то теперь его жизнь больше не будет принадлежать ему полностью. Рядом всегда будет истинный - физически или ментально. И это тот самый элемент, который не вписывается в систему. Сынмин не ждал своего человека, не ждал встречи с истинным альфой. В его мире не было отведено ни места, ни клочка для альфы. И осознание всего происходящего - падение военной базы, плана Ок Тэкена, смерть друзей, потеря Ханы, спасение собственной жизни и встреча с истинным… Слишком! Это было слишком! Нужно бежать! Да, бежать! Что говорила Хана? Главное идти, а жизнь подскажет куда! Как только его настоящий паспорт проверили и вернули ему в руки, Сынмин тут же собрался на выход, как дорогу перегородил Чанбин. - Куда? - На улицу. Здесь душно, хочу подышать. - Потом пойдешь, - отрезал Чанбин, - Нас поселят в гостиницу, хотя Чан готов разместить у себя… Чан. Интересное имя. И красивое. - Тогда идём в гостиницу, - переиграл свой план Сынмин. Нет. Он не пойдёт к нему. Потому что он не должен был появиться. Чанбин не сказал ни слова, пока они направлялись в гостиницу под присмотром военных острова. Чан шёл за ними - его присутствие Сынмин ощущал кожей. Запах альфы таил в себе столько чувств, но беспокойство буквально разывало его. Омега еле держал себя в руках - разум был не готов к этой встрече и упорно сопротивлялся, а сердце… Он был прав много лет назад - оно сдаст его сразу же. Что и произошло. Парень не мог припомнить ни одного случая, где ему до безумия хотелось бы обнять незнакомого человека. Рой мыслей в голове прекратился, когда они добрались до гостиницы и временно разместились в ней. Гостиница представляла из себя двухэтажное здание, которое из-за персикового цвета стен, коричневой черепицы, небольших балкончиков и многочисленных горшков с растениями и цветами напоминал сказочный дом. На первом этаже размещалась администрация, технический персонал, охрана и комнаты для альф. На втором этаже левое крыло было для омег, правое для бет. Чанбин остался на первом этаже, а Сынмин ушёл в свой номер. Он был небольшим, но уютным - светлые стены, кровать, небольшой шкаф, столик со стулом и своя ванная комната. Душа не было, зато стояла ванна и раковина с зеркалом и тумбочкой. На окне висели милые занавески с вышитыми ромашками, подоконник украшали вязаные игрушки, а стол - ваза с цветами. Белые полотенца лежали на застеленной кровати поверх теплого покрывала. Оглядев номер, Сынмин прошел к столу и, присев на стул, поставил на него свой чемоданчик. Он неспешно перебирал вещи дорогих ему людей, которые были его воспоминаниями, якорями в неспокойном море событий, опорой в трудные минуты. Но когда в руках оказался собственный паспорт, то лицо, которое было запечатлено на первой странице, показалось чужим. Это не он, нет. Это кто-то другой, совершенно чужой человек. Омега прошёл в ванную комнату. Разглядывая себя в отражении зеркала и на фотографии в паспорте, он не нашёл никаких сходств. Как может поменяться лицо человека под натиском собственных действий, а порой и ошибок. Ведь если меняется лицо, то внутренний мир изменен подчистую, а может там и вовсе пустота. Наверное так выглядят убийцы. Он ведь убийца Хван Минги, представителя семейства, в котором он рос до совершеннолетия. Не забавно ли это? Ещё семь лет назад он жил в Сеуле и готовился к свадьбе с Хенджином, а теперь убивает его родственников. А сколько людей погибло ради него. Вот только для чего? Ок Тэкен пожертвовал собой определенно, замолвил слово за него, приставил Чанбина, но зачем? К чему спасение одной жизни, когда жизни сотни людей страны погребены ради нее? Кто он такой, чтобы жить? Что он такого сделал, что заслужил право быть здесь, на острове Чеджу, который в сравнении с остальной частью страны казался сказкой? Почему он жив, а все, кто ему был дорог, мертвы? Он ведь ничего не сделал, а порой и вредил окружающим. И бежал, когда становилось совсем плохо. Наен права - он монстр. Он без сожалений убил военных на первой базе, убил главнокомандующего второй базы вместе с его подопечным. И если бы на базу приехал не один Хван Минги, а три, он убил бы всех. И осознание этого факта поразило омегу. Сынмин вновь посмотрел в зеркало. Монстр - вот кто он. Военная база провинции К… была обречена, но не люди. Командир военнослужащих, которые все еще служили своей стране, а не правительству, альфы, беты, омеги, друзья и самый близкий человек пали ради монстра? Почему они сохранили ему жизнь? Почему он стал причиной плана? За что? Выронив паспорт из рук, Сынмин бросился из комнаты. Он не помнил, как покинул гостиницу, не помнил, как бродил по острову, не замечая никого вокруг и не запоминая ни дороги, ни улиц, ни людей. Омега просто шел, гонимый мыслями, болью и виной. Он шел по узким улочкам, шёл по какой-то площади, мимо рынка, магазинов, домов. Рядели улицы, рядели дома. Смолкли голоса людей и пропал шум улиц, чтобы дать волю природе. Трава становилась выше, пение птиц громче, шум моря заполнял пространство все сильнее. Сынмин остановился только тогда, когда впереди возникло море. Он стоял на берегу, вглядываясь в воду. С моря дул прохладный ветерок, волны сменяли друг друга, порой набирая высоту и разбиваясь на тысячи брызг. Огромное, необъятное, величественное! От него невозможно было отвести взгляд! Омега помнил ещё со скамьи пансиона, что вода есть жизнь на Земле. Что без неё никто и ничто не способно существовать и жить. Вода дарует жизнь, а значит может ее и забрать. А что насчёт очищения? Она может очистить помимо тела и душу - темную, запутавшуюся, насквозь пропитанную виной? Сможет ли? Почему бы не проверить! Омега разулся и стянул с ног носки, оставляя ступни голыми. В кожу тут же впились песчинки, холодя её. Сынмин неторопливо подошёл к морю и коснулся воды ступней. Прохладная. Зайдя в неё, он уже не мог остановиться. Мокрые штаны тянули вниз, но омега не обращал внимания. Было хорошо, несмотря на тяжесть. Вот только это тяжесть одежды или мыслей и чувств? Сынмин практически сдернул с плеч куртку, оставшись в рубашке. Он был уже по пояс в воде, а руки так и просились в воду. С каждым шагом становилось теплее, легче… Бросив взгляд вниз, омеге показалось, что его руки стали чуть светлее. Может это вода дарует ему очищение? Дарует ему прощение за все, что он натворил за один день, а может и за долгие годы. Ветер крепчал, и волны становились все больше, сбивая с ног, но Сынмин упорно шёл вперёд. Лицо было мокрым, но не от воды, а от слез. С момента, когда он увидел Хану в последний раз, глаза то и дело были на мокром месте. Годами он не плакал, а теперь не может остановиться. Неожиданно перед глазами появилась новая волна, а после вода накрыла омегу, затягивая к себе. Сынмин ничего не понял, оказавшись с головой в воде. Он пытался ухватиться за что-нибудь, но не получалось. Пытался крикнуть, но тщетно - вода хлынула в рот. Дыхания не хватало, перед глазами темнело, а тело будто тянуло вниз. Он не умел плавать, но это к лучшему. Он это заслужил. Именно этого, а не спасения, жизни на острове и его. Он должен был умереть, как и все - поймать пулю, упасть с крыши казармы в бою, сгореть в пожаре… Умереть, а не встретить своего истинного, чтобы жить дальше. Но не успел Сынмин попрощаться с жизнью, как кто-то вытащил его из воды с такой силой, что она чувствовалась кожей. Эта сила была слишком огромной, горячей, как вулкан, и она несла его прочь из моря. Заходясь кашлем, жадно хватая воздух ртом и цепляясь за сильное плечо, омега не мог открыть глаз. Лёгкие горели, телу тут же стало холодно, мокрая одежда заставляла дрожать. Ставший за несколько секунд родным запах истинного обрушился на него лавиной. В нем было все - злость, обида, страх, печаль. И боль - не чужая, а собственная. Альфа не сочувствовал и не утешал, он брал на себя ту ношу, которая оказалась для омеги непосильной. Истинный разделял с ним боль, забирал её себе, тем самым освобождая его. Немыслимо и необъяснимо! Он делал это не спрашивая и не колебаясь ни секунды. Его усадили на песок, накинули теплую куртку на плечи и прижали к груди - крепкой, сильной и теплой. Большие ладони согревали спину, гладили по волосам, прижимали голову к шее, туда, где запах был сильнее всего. - Плачь, - сказал Чан, не переставая обнимать парня, - Плачь навзрыд, кричи сколько хочешь. Я рядом, Сынмин. Я рядом. Последняя стена крепости пала под натиском заботы, тепла и любви - безусловной и абсолютной. Так не бывает. Нет, не бывает. Ведь это невозможно - любить заведомо того, кого никогда не видел и не слышал. То, что омега считал сказкой и отчасти бредом, происходило с ним прямо сейчас. В отместку за насмешку. В отместку за все. Или это его наказание - выжить, встретить Чана - какое же красивое у него имя, короткое, отрывистое, но такое мощное - чтобы всю оставшуюся жизнь провести в вине и муках совести? Плач перебивал шум моря, а крики - громкие, истошные, переходящие в хрипы и кашель - разрушали подчистую покой морского берега. Сынмин цеплялся за плечи альфы, царапал ногтями его кофту, прятал лицо в его груди, качался из стороны в сторону, не зная куда деть себя от чувств, что нескончаемым потоком вырывались наружу. Он рыдал, хрипел, потому что голос был сорван, и чувствовал, как разрушается, ломается и с треском падает весь его мир. Когда слез больше не осталось, когда жалобные всхлипы и тихий вой прекратились, омега завалился на альфу, закатив глаза. - Сынмин! - руки Чана дрожали от страха за свою омегу, - Сынмин, очнись! Скажи что-нибудь! Альфа судорожно тряс безвольное тело, то прижимая к себе, то оглаживая ладонью мокрое от слез лицо. - Хочу спать, - тихо шептал омега, - Так сильно… Хочу спать…