Полночь над равниной

Мобиус       Роя поставили на колени перед крыльцом старой хибары Шенонна, которая выполняла роль главного дома. Напротив входа стол, накрытый белой скатертью. За ним сидели двое: крепко сложенный высокий блондин лет сорока с такими же голубыми глазами, как у Роя, и владелец этого самого ранчо.       — Что я говорил вам, господин О’Бєннон. Я знаю, как поймать даже самого норовистого скакуна. Все они со своими причудами, но легче всего словить тех, что взяли себе в привычку отбиваться от стада. Два типа мустангов отбиваются от стада: самоуверенные лидеры или слабые изгои. Одни слишком заносчивы, а вторые недооценивают важность принадлежности, но оба платят одну и ту же цену. Это я вам, как человек с опытом говорю.       Блондин лениво крутил стакан в руке и явно скучал. Рой стоял перед ним с завязанными за спиной руками, весь перепачканный своей и чужой кровью. Под ногтями всё ещё неприятным давлением набухали остатки выцарапанной в схватке плоти.       — Давно не виделись, Рой. — блондин заговорил, ему принадлежал бархатный интеллигентный голос.       — Искал меня? — ковбой взглянул на мужчину безразлично.       — Нет, что ты. Я бы не стал смущать тебя личной встречей. Мы прекрасно поняли друг друга ещё в тот раз, когда ты принял решение покинуть мою ферму.       — Совпадение… — Рой ухмыльнулся, — или «судьба»?       — Видишь ли, шериф рассказал мне о недавнем ограблении. Многочисленные улики и свидетельства привели нас к твоей персоне, как к человеку, что несет всю ответственность за организацию преступления. Уважаемый господин Шеннон рассказал мне о том, как ты спланировал ограбление. Он прослышал об этих планах от других наездников. Ты был неосторожен, обсуждая дела вслух со своими подельниками прямо тут на ранчо. Дело оставалось за малым, попытаться остановить тебя. Конечно же, я должен отдать тебе должное, импровизация, которой воспользовались мистер Гоггинс и его команда, добавили некоторые дополнительные сложности шерифу и мне.       — Гарри, скажи только одно зачем ты убил Мориса и его семью?       — Кто такой Морис? — Гарри сделал вид, что не понимает, о ком речь. Он сел на корточки перед Роем, внимательно рассматривая выражение злости на лице ковбоя. — Я никогда не пойму, как рождаются в твоей голове эти непостижимые сюжеты…       Гарри достал платок из нагрудного кармана, и начал осторожно вытирать кровь с лица Роя.       — Несмотря на эти необоснованные предрассудки в мою сторону, я хочу, чтобы ты знал… — Гарри взглянул немного сомневаясь в том, что эта новость действительно сможет обрадовать Роя, — Твоё дело рассмотрят в особом порядке. Ты убил опасных преступников. Это многого стоит. Мы придумаем с федеральным маршалом как отблагодарить тебя.       Гарри встал, поправляя складки на костюме.       — Мистер Фильманн, займитесь. — сухо приказал Гарри.

***

      — Что ты творишь, Рой? Ограбление поезда. Так-то ты решил справиться со своей жизнью? — обратился мужчина, — Тебе мало того, что ты выкрутился в тот раз? Хочешь попасть в передрягу посерьёзнее? — речь прозвучала, как заученные фразочки на допросах.       «Старого пса новым трюкам не научишь» — подумал про себя Рой, и усмехнулся почти надменно.       Фильманн был подобен флигелю, что вертится на ветру. Куда подует ветер туда и поворачивается его морда. С возрастом всё труднее менять привычки, ось ржавеет и вот уже металлический петушок намертво застрял в одном положении. Нет, ему не нужно вертеться, чтобы выжить. Он привык, что исполнение просьб Гарри вознаграждалось сполна. Фильманн следствие, а не причина. Для него всё слишком комфортно, понятно, незыблемо, неуклонно. Когда поступает приказ от человека, в чьих руках настоящая власть, а не бумажная — твоя совесть спит крепче.       — У меня нет никаких дел с тобой, Фильманн. — Рой был абсолютно честен. — Раз решился на лакейскую работу, то придержи при себе хозяйские речи.       — Ты водишься с самим сатаной. — мужчина сузил глаза.       — От Бога я ничего хорошего не видел, шериф. От чего мне с ним лицемерно хороводить в церквях?       — Была бы моя воля, первый твой шаг из этой тюрьмы был бы на виселицу. — мужчина пригладил рыжие усы, что нелепо торчали, будто наклеенные, на чопорной толстоватой морде, сплёвывая на пол. — Ты дикая псина, которую опасно держать на свободном выгуле.       В дверях тюремного отсека стоял Гарри. Фильманн недовольно нахмурился, о чем-то размышляя, но оставил Роя и Гарри одних в небольшом темном помещении.       — Твой норвежец неплохо выручил тебя, и устроил мне массу проблем. Я почти жалею, что не удалось поймать его вместе с тобой. — начал Гарри без лишних предисловий.       — Очередной бродяга, от него больше проблем, чем дела. Зато твой не обувшись в глотку лезет.       — Ну да. — Гарри прочистил горло, — Впрочем всё это мелочи, главное, что мы снова увиделись. Мы же семья в конце концов.       — Не начинай.       — Ты не можешь держать обиду на меня вечно.       — Ты прав, у меня нет вечности в запасе.       — Да, ты умираешь. Мы оба это знаем. Шеннон рассказал о твоих приступах. У меня много добросердечия для тех, кто страдает.       — Мне неинтересно слушать про твой очередной план.       — Признайся, тебе ведь просто проще жить, если кто-то другой злодей в твоих историях. — Гарри сложил руки на груди, тяжело выдыхая, — Возможно, тебе стоит вернуться в церковь, Рой. В такое время, в конце своих дней, полезно покаяться. Уйти в мир иной с отпущенными грехами.       — Заканчивай с нравоучениями.       — Я хотел порадовать тебя, Рой. Мне казалось, что тебе нравились все эти сумасбродные истории с побегами и перестрелками. Я хотел дать тебе почувствовать вкус жизни напоследок. Вышло ведь так забавно — небольшое приключение. Не всё в мире сводиться к выгоде. Хотя банда Гоггинса, должен сказать, сильно мне подсолила. Разбойники с кодексами чести или без, все они заканчивают одинаково.       — Любые проявления свободы — худший враг стратегии.       — Человеку, который не разделяет реальность и вымысел, не стоит судить о стратегии и планировании. Более того, это очевидно, что не каждая свобода — благо. Но раз уж ты о ней так беспокоишься… — Гарри надменно ухмыльнулся, — Завтра утром тебя отпустят из тюрьмы. Фильманн отдаст тебе деньги, ты можешь попробовать распорядится ними, как тебе заблагорассудиться. Я оставлю тебе морфин. — мужчина поднялся со стула, на какую-то долю секунду он стал серьезнее, — Я бы посидел с тобой дольше, но ты сам понимаешь. — он развел руками, — И да… Рой, что бы ты не думал, я всегда был на твоей стороне.       — Ты садист и убийца. Я буду ненавидеть тебя до моего последнего вздоха. Даже не сомневайся в этом. — спокойно произнес Рой.       — Чтобы ты не придумал обо мне в бреду своего мысленного побега, в отличие от тебя, мне никогда не приходилось выскабливать чужую плоть из-под ногтей. Счастливо оставаться, Рой. — добродушно ответил Гарри и направился в сторону выхода.       Рой облокотился о стенку тюремной камеры. Слезы текли по его лицу и кашель начал вырываться из груди, будто бы отбирая последнюю надежду на то, что он вдохнёт снова. После продолжительного приступа, он лежал обессиленный, сжавшись от озноба. Он не мог выкинуть слова Гарри из своей головы. Правду, которая за ними скрывалась. Он пытался отвлечься. Всё, что ему приходило в голову — Локи, что перевязывал его раны в доме посреди пустоши. Ковбой затряс головой, стараясь выкинуть из своих мыслей его образ. Он пытался окунуться во вспоминания, где он наедине с собой. В те места, где люди не могли добраться до него. Губы Локи прикоснулись ко лбу и Рой почувствовал совсем близко аромат исходивший от его кожи. Пальцы Локи скользнули вокруг раны. Холодная ночь сменяется теплом его тела, когда он ложится рядом и обнимает его. Его губы, его руки, ощущение бархата кожи.       «Чего бы ты хотел?»