Emerald green and Blood red

Гарри быстро пробирался по залитым дождем улицам, холодные капли падали на его кожу и просачивались в одежду. Он уже опоздал. Темноволосый мужчина должен был встретиться с Роном и Гермионой двадцать минут назад. Ветер завывал вокруг него, дергая за одежду и развевая его волосы, пока он уклонялся от пешеходов и пробирался по переполненным тротуарам. Выругавшись, он увернулся от большой лужи. К счастью, она была уже недалеко. Он уже мог видеть вывеску их местного паба. Гарри поспешно открыл дверь и направился в сухое помещение. Он встряхнулся, как собака, снял мокрую куртку и повесил ее на крючок у двери. Знакомый запах эля и полироли для дерева встретил его, когда он пробирался через уютное пространство, звук смеха и звона бокалов окутывал его, как успокаивающие объятия. Его взгляд быстро нашел обычный стол, за которым ждали Гермиона и Рон, их лица освещались мягким светом свечей. Измученный, он скользнул на скамью напротив них. Он провел рукой по мокрым волосам, отчего капли воды каскадом упали на стол. «Гарри! Ты весь мокрый. Ты простудишься!» «Я тоже рад тебя видеть, Миона», - рассмеялся Гарри, и молодая женщина смущенно покраснела. «Похоже, ты поплавал, а не погулял, приятель», - пошутил Рон. «Да, можно и так сказать», — ухмыльнулся он, снова проводя пальцами по волосам в тщетной попытке отжать излишки влаги. Улыбнувшись, он заметил пиво, которое уже заказали для него друзья. «Как вы двое?» — спросил Гарри, его глаза были полны искреннего тепла, когда он обратился к Гермионе и Рону. Эти двое наконец признались в своих чувствах друг к другу. Гарри был рад за них, ему пришлось достаточно долго наблюдать, как они танцуют друг вокруг друга. Щеки Гермионы вспыхнули от вопроса Гарри, застенчивая улыбка играла в уголках ее губ. Она взглянула на Рона, ее выражение смягчилось от привязанности. «У нас все отлично, Гарри», — ответила она, ее голос был полон счастья. Рон широко улыбнулся, его глаза засияли от радости, когда он потянулся к руке Гермионы, переплетая их пальцы. «Да, лучше и быть не может, приятель», — добавил он, его тон был полон недвусмысленного удовлетворения. Сердце Гарри наполнилось счастьем за своих двух друзей, зная, как много они значат друг для друга. «Я действительно счастлив за вас, ребята», — искренне сказал он, и на его лице расплылась искренняя улыбка. Гермиона благодарно улыбнулась, но затем ее брови нахмурились от беспокойства. «На самом деле, мы больше беспокоимся о тебе, Гарри», — сказала она мягким, но твердым тоном, «После того, что случилось в кафе, а потом с поездом...» Гарри вздрогнул, вспомнив те недавние инциденты, воспоминания все еще были свежи в его памяти. Он все еще не полностью осознал, что произошло. То, чему он позволил случиться в своем изнуренном состоянии. «Я же говорил тебе, я сошел с поезда до того, как все это произошло». Он попытался отмахнуться от нее. Он ненавидел лгать своим друзьям, но просто не осмеливался рассказать им о том, что произошло. И не только из-за угроз Волондеморта, но и из-за вины и ненависти к себе, которые разъедали его. «Несмотря ни на что, — парировала она, — я твердо верю, что ты слишком сильно изолируешь себя. Это нездорово после пережитой травмы!» Гарри вздохнул, зная, что беспокойство Гермионы исходит из подлинной заботы. «Я ценю твою заботу, Гермиона, но я в порядке», — настаивал он, его тон был мягким, но твердым. «И я не провожу так много времени один, честно». Гермиона скрестила руки, выражение ее лица было упрямым. «Ну, может быть, не физически одинок, а эмоционально? Ты в последнее время много держишь в себе, Гарри. Нездорово все держать в себе». Гарри взглянул на Рона, молча моля о подкреплении, но его друг просто беспомощно пожал плечами, зная, что лучше не вмешиваться, когда Гермиона была на задании. Гарри действительно любил своего лучшего друга и ценил то, что она хотела ему помочь, но в этой ситуации никто не мог ему помочь. Он вспомнил красные глаза. Запах крови и дыма в носу, чувство страха и волнения, бегущее по венам. Усталость в теле и туман в голове. Крепкие, но успокаивающие руки вокруг него. Гарри тихо вздохнул и провел рукой по волосам. «У меня все хорошо, правда», — снова заверил он ее, его тон был притворно честным. Рон согласно кивнул, протягивая руку через стол, чтобы ободряюще сжать плечо Гарри. «Он прав, Гермиона. Гарри через многое прошел, но он выносливый парень. К тому же, он заставляет нас присматривать за ним, верно, приятель?» Гарри улыбнулся Рону, тронутый преданностью друга. «Правильно», — ответил он, чувствуя прилив благодарности за непоколебимую поддержку друзей. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что лгал им. Но теперь, когда они наконец были счастливы вместе, Гарри просто не мог вынести того, чтобы обременять их своими проблемами. Они просто не заслуживали этого. Гермиона вздохнула, явно не убежденная, но готовая пока оставить этот вопрос. «Ну, просто обещай мне, что ты позаботишься о себе, Гарри». Гарри кивнул, его сердце согрелось от искренней заботы Гермионы. «Я обещаю», — тихо сказал он. Гермиона слегка улыбнулась, прежде чем кивнуть. «Ладно. Тогда давайте сменим тему и насладимся вечером». Гарри почувствовал, как волна облегчения нахлынула на него, когда Гермиона смягчилась, ее улыбка ослабила напряжение, которое нарастало между ними. «Звучит как план», — согласился он, отвечая ей улыбкой. Трое подняли свои кружки пива и выпили друг за друга. После этого атмосфера за столом изменилась, и они перешли на более легкие темы, обмениваясь историями и шутками, наслаждаясь теплом и товариществом паба. По мере того, как вечер тянулся, Гарри обнаружил, что он погружен в легкий ритм их разговора, благодарный за отвлечение от своих забот и проблем. Он свободно смеялся, его настроение было приподнятым благодаря смеху и общению двух его лучших друзей. Гарри с энтузиазмом рассказывал им двоим, как он захлопнул дверь перед лицом своего кузена Дадли после того, как тот осмелился появиться в его квартире, когда звук телевизора над баром внезапно ожил, прервав его. Голос ведущего новостей заполнил комнату, привлекая всеобщее внимание. «-через два дня после ужасного инцидента на стадионе выступила группа, известная как Пожиратели Смерти, взяв на себя ответственность за это отвратительное преступление». Паб затих, когда все повернулись к экрану телевизора. Хотя все знали, что произошло на стадионе, никакой конкретной информации пока не было предоставлено общественности. Сердце Гарри колотилось в груди, когда он наблюдал, как на экране мелькают изображения, сцены хаоса и разрушения мелькают перед его глазами. «В среду вечером, примерно в 21:50 по местному времени, в западной части футбольного стадиона прогремел разрушительный взрыв, в результате которого погибло 2000 человек, среди которых были женщины и дети. Пока страна борется с чудовищностью потери, число жертв продолжает расти. Ошеломляющие 3000 человек остаются в критическом состоянии, борясь за свою жизнь. В настоящее время власти пытаются восстановить картину событий, приведших к этой катастрофе, и активно отрабатывают все версии расследования». Гарри сидел, замерев, впитывая каждое слово с растущим чувством страха. Так много невинных людей погибло. Это сделал Волондеморт. Гарри почувствовал тошноту при мысли, что он позволил этому монстру поцеловать себя. Как бы кратко это ни было. Вина и ненависть к себе, которые он чувствовал в последующие дни после инцидента, снова заползли ему под кожу, и он почувствовал желание помыться. Но он знал, что никакое мытье не сможет смыть пятно стыда, которое он чувствовал за то, что наслаждался прикосновением губ к его губам. Он пытался. На экране появилась блондинка, стоящая перед правительственным зданием. «Сегодня со мной, чтобы высказаться по поводу этой ужасной трагедии, находится министр Фадж. Министр, в связи с этим ужасным инцидентом, не могли бы вы поделиться своей точкой зрения и позицией?» Министр Фадж: «Спасибо, что пригласили меня, Рита. Прежде всего, я хочу выразить глубочайшие соболезнования семьям и близким тех, кто пострадал от этого бессмысленного акта насилия. Наши сердца переполнены скорбью по погибшим и тем, кто все еще борется за выживание. В ответ на этот отвратительный акт наше правительство намерено быстро и решительно привлечь виновных к ответственности. Мы не пожалеем усилий, чтобы...» Бармен снова переключил телевизор на беззвучный режим, и постепенно в баре снова заговорили. Напротив Гарри Гермиона сидела в ошеломленном молчании, ее обычно красноречивые слова подвели ее перед лицом такого большого количества жертв. Глаза Рона, обычно блестевшие от озорства, теперь были наполнены торжественностью, которая говорила о многом. Его челюсть была сжата в твердую линию, выдавая его темные мысли. Гарри уже считал, что это ужасное преступление было делом рук Волондеморта и его людей, но услышать эти цифры было чем-то другим. Призрачная рука, казалось, гладила его по волосам, ее прикосновение одновременно успокаивало и тревожило. Глаза Гарри затрепетали, пытаясь оттолкнуть натиск воспоминаний, которые грозили поглотить его. «Что… Каким человеком нужно быть, чтобы совершить нечто столь ужасное?» — прошептала Гермиона в тишине за столом. «Не человек — чудовище», — усмехнулся Рон и сжал кулаки на столе. У Гарри было такое чувство, будто его ударили в лицо. Он промолчал и сделал большой глоток пива, которое он лелеял последний час. Он заслужил неодобрительный взгляд Гермионы. Он пожал плечами, признавая поражение. После этого удара под дых группе из трех человек стало гораздо сложнее вернуться в прежнее настроение. Несмотря на их попытки отмахнуться от него, в их среде сохранялся мрачный оттенок, бросающий тень на их разговор. Но с каждой шуткой и анекдотом они чувствовали, как напряжение ослабевает. Смех, хотя поначалу и нерешительный, вскоре забурлил более свободно. И некоторое время спустя они на время выкинули этот инцидент из своих мыслей и вернулись к своим веселым разговорам. Пока часы неумолимо тикали вперед, они наконец осознали, что час уже поздний. С неохотным вздохом они завершили свой вечер, оплатив счет и убрав со стола. Когда они вместе вышли из паба, Гарри, Гермиона и Рон продолжили разговор, их голоса смешивались со звуками ночи. Когда они вышли на улицу, они обменялись сердечными прощаниями, их голоса были наполнены теплом и привязанностью. «Ты уверен, что не хочешь, чтобы мы проводили тебя домой?» Беспокойство Гермионы было ощутимо и отражалось в морщине на ее лбу. «Да, я уверен. Это будет для тебя огромным крюком. Я уже большой, я смогу это сделать», — рассмеялся Гарри, помахав рукой через плечо и зашагав по улице в ночь.