Секреты и Маски | Secrets and Masks

2 апреля Верные себе друзья устроили Роми лучшие похороны. Трогательное и душевное прощание прошло в кругу самых близких, тех, кому был небезразличен эльф. Когда часы пробили девять вечера, одетые во всё черное, они собрались на выбранном Квинзел участке земли и погребли Роми. С помощью магии они бережно опустили тело в землю, вложили в могилу семена и мелкие безделушки, после чего аккуратно засыпали землёй и украсили цветами. В завершение они подняли волшебные палочки, и из земли пробились прекрасные ярко-зелёные лозы. Квинзел была абсолютно права: это место прекрасно подошло бы для выращивания картофеля, и Роми обязательно оценил бы его красоту. Гермиона пообещала Энджел и Честер, что займется заклинанием по снятию чар с их голосовых связок завтра утром. Поэтому после похорон Роми обе девушки решили отдохнуть, чтобы восстановить силы и предоставить тем, кто знал эльфа, возможность побыть наедине. Квинзел тоже отсутствовала на поминках. Она выпила рюмку коньяка вместе со всеми, хотя ее порция была вдвое больше, чем у остальных, и, икая, направилась в свою комнату на верхнем этаже, чтобы лечь спать. Эльфийка объяснила, что ей слишком грустно и она не хочет омрачать поминки Роми своим унынием. Даже Астории не удалось переубедить её. Когда крошечная эльфийка ушла спать, остальные разместились за массивным кухонным столом, открыв одну или даже две бутылки виски, и принялись делиться смешными и трогательными историями о Роми. Астория едва могла сдержать смех, вспоминая случай, когда Роми неожиданно вошел в их с Блейзом комнату в самый интимный момент. — Бедняжка не знал куда себя деть! — едва сдерживая смех, выпалила Астория. — Он просто извинился и убежал! Он был так смущен! Переживал, что опозорил меня, зажмурил глаза и врезался в стену! Виски чуть не вышел у Блейза из носа, когда Дафна расска­зала о случае, когда Роми чуть не накормил Нагайну ядом вместо обычной еды. — Но яд не может ей навредить, верно? — уточнил Блейз. — Она же крестраж, с ней бы наверняка всё было в порядке. — Кто знает? — пожала плечами Дафна. — Я помню, что после того инцидента он ещё несколько недель вскакивал и прятался, когда открывалась дверь. — Представь, если бы это действительно произошло! Сильнейший тёмный волшебник стал бы жертвой крошечного домашнего эльфа! — рассмеялась Астория. Обычно воспоминания о Роми были полны тепла и веселья, но среди них находились и те, что показывали храбрость и бесстрашие эльфа. Астория прослезилась, слушая, как Блейз рассказывал о том, как Роми помог ему выбрать обручальное кольцо. Гермиона поделилась воспоминаниями о том, как тепло и заботливо Роми относился к ней, когда она только прибыла в Малфой-мэнор. Несмотря на то, что она считалась его врагом, он делал всё возможное, чтобы она чувствовала себя в безопасности и как дома. Никто не смог сдержать слёз, когда Малфой рассказал, как Роми, рискуя собой, поддержал его в самый тяжёлый момент, когда Волдеморт казнил его родителей. — После убийства родителей Волдеморт прислал Сивого за их телами, — произнес Малфой, устремив взгляд на пустой стакан перед собой. — Он вырвал тело матери из моих рук. Я был в ярости и не совсем помню, как развивались события. В голове застыла только мысль, что я не успел забрать обручальные кольца своих родителей, — он слегка сжал пальцы вокруг бокала и начал вращать его в руках. — Я в отчаянии кричал, что мне нужны эти кольца, а он лишь смеялся надо мной. И вдруг Роми совершил самый самоотверженный поступок, который я когда-либо видел. Он напал на оборотня, бросив в него книгу, и, пока тот отвлекся, я успел снять кольца. — Малфой вздохнул. — Я был уверен, что Фенрир с него живьем шкуру спустит, но Роми нашел способ убедить его, что во всем виноваты Нарглы. — Я так и знала! — воскликнула Астория. — Роми мне никогда этого не рассказывал. — В тот день тебе было плохо из-за Проклятия крови. Ты провалялась в постели целый день, а Роми не хотел, чтобы о произошедшем кто-нибудь узнал. Астория откинулась на стул и уставилась в окно, словно искала взглядом могилку Роми. — После того как забрали их тела, Волдеморт приказал мне не убирать. Он хотел, чтобы их кровь впиталась в стены и пол, чтобы я никогда не забывал, что бывает, если провалить задание или разочаровать его. Роми велел мне подняться наверх и умыться. В тот момент я был не в себе и подчинился ему, даже не задумываясь, почему я слушаюсь домового эльфа. — Малфой потупил взгляд на виски в стакане, а затем осушил остатки напитка. — Когда я вернулся вниз, Роми уже всё убрал и гостиная выглядела так, будто ничего не произошло. — Не могу поверить, что он на это решился, — произнес Блейз, покачав головой и пригубив виски из своего бокала. — Если бы Волдеморт узнал... он бы не пощадил его. Волдеморт действительно убил бы Роми, узнай он о произошедшем. Гермиона мысленно поблагодарила его за то, что он не произнёс этого вслух, но еще больше удивилась молчанию Тео. Для него это было несвойственно: обычно он любил разрядить атмосферу шутками, но на этот раз никаких колкостей не последовало. Он молчал, как и на протяжении всего дня. Гермиона не могла понять, что побудило ее обратить внимание на это – возможно, их разговор с Дафной на улице, – но вскоре стала пристально наблюдать за Тео. Сначала она следила за ним украдкой, но вскоре обнаружила, что смотрит на него целую вечность. И, кажется, Дафна оказалась права: Тео избегал ее взгляда. Он смотрел в окно, погруженный в раздумья, в то время как их компания рассаживалась за кухонным столом. На похоронах он также был погружён в себя, хотя Дафна пыталась поймать его взгляд, а после церемонии он упорно избегал ее, ни разу не посмотрев в её сторону. Даже на поминках он сел как можно дальше от нее, обхватив руками бокал и уставившись в пол, в то время как Дафна, напротив, не отводила от него глаз. Она давно перестала прятать взгляд. Малфой, казалось, тоже заметил это странное поведение. Несколько раз в течение дня Гермиона ловила его взгляд, направленный на Тео и Дафну. Он качал головой и возвращался к своим делам. Другая девушка расстроилась бы из-за того, что любимый человек избегает ее, особенно после столь долгой разлуки. Разумеется, поначалу Дафна так и поступила, однако после того, как её избегали уже на протяжении дня, кажется, она уже приготовилась к драке. Фраза «если бы взглядом можно было убить» крутилась у Гермионы на языке. — Вы с Роми разговаривали после этого? — спросила Астория. — Он сказал, что Волдеморт приказал мне не убирать кровь, а про Роми он не говорил. Дафна принялась мелодично барабанить ногтями по столу, стараясь привлечь внимание Тео. Все присутствующие обернулись к ней, но вскоре снова вернулись к Малфою. Исключение составил только Тео: он так и не посмотрел в ее сторону. Астория улыбнулась, глядя поверх своего бокала. — Волдеморт имел в виду не это, и Роми прекрасно это понимал. Гермиона незаметно перевела взгляд на Дафну. Она выглядела так, будто сейчас взорвется. Она сжала губы в тонкую линию и прищурила глаза. — Разумеется, — произнес Блейз, переведя взгляд на Асторию. — Он был не таким уж и дурачком, как мы думали. Астория наклонила голову и игриво улыбнулась своему мужу. — Почему ты сказал это глядя на меня? — Потому что, любимая жена, — улыбнулся Блейз, его шрамы на лице с левой стороны сильно натянулись, — если бы ты променяла свою любовь к туфлям и бриллиантам на картофель, то вы с Роми были очень похожи между собой. — Тео, — вдруг произнесла Дафна, привлекая всеобщее внимание. Пять пар глаз обернулись к нему, но он оставался неподвижным, погруженный в свои мысли, его взгляд был устремлен в пол, как будто там скрывался секрет бессмертия. — Тео, — повторила Дафна, повысив тон, — посмотри на меня. Тео не двигался. — Тео! — воскликнула она, и на этот раз ее голос излучал настойчивость. Никакого ответа. С таким же успехом Дафна могла бы говорить с ним под действием чар молчания. — Тео! И снова никакого ответа. Ни один мускул на его лице не дрогнул. — ТЕО! — Дафна вскочила на ноги, треснув ладонями по столу так сильно, что он задрожал. Наконец, Тео обратил на нее внимание. Его взгляд казался тяжелым, челюсти были плотно сжаты, но, по крайней мере, он посмотрел в ее сторону. — Что происходит? — спросила Астория, сбитая с толку. Она была в неведении весь день, и в ее глазах, метавшихся от одного собеседника к другому, отразилось беспокойство. — Дело в том, что, — Дафна скривилась в усмешке, обнажая зубы, — с тех пор как мы сбежали, мой муж почти не смотрит в мою сторону! Астория резко выдохнула и взглянула на Тео: — Это ведь неправда? Тео не ответил. Он не отвёл взгляд от Дафны, но не ответил на вопрос, что, кажется, только больше раззадорило ее. Гермиона наблюдала за ними, не в силах решить, что выглядело невыносимее: полное боли выражение лица Дафны или тоска, скрывающаяся в глазах Тео. — Это из-за Крауча, да? — весь гнев схлынул с ее лица, а голос потерял былую язвительность. — Из-за того, что ты видишь, когда смотришь на меня теперь? Тео отвёл взгляд, но его рука с татуировкой сжалась в кулак. — Нет, не поэтому, — тихо произнёс он. Дафна спрятала рот за рукой с меткой, пытаясь сдержать эмоции. — Ты лжешь. Каждый раз, когда ты смотришь на меня, ты представляешь всё то, что Крауч делал со мной, верно? Вот почему ты не смотришь в мою сторону. И почему ты не касаешься меня... Тео молчал. Он стиснул челюсти и уставился на свой бокал с виски. — Крауч сказал, что так и будет, — голос Дафны дрожал, слова вырывались из нее короткими, прерывистыми толчками, как будто ей не хватало воздуха. Слёзы, смешанные с черной тушью, потекли по ее щекам. — Он говорил, что ты не захочешь меня после того, как я была у него... Повторял это снова и снова. Каждый раз, когда он... Он заявлял, что, даже если ты найдёшь меня или я сбегу, ты не захочешь меня обратно, что мне лучше остаться с ним. Гермиона привстала, но холодная рука Малфоя тисками обхватила ее талию, удерживая на месте. Он усадил ее обратно на стул и покачал головой. Малфой считал, что этим двоим нужно разобраться между собой. — Причина не в этом, Даф. — А в чём же? Внезапно Тео поднял взгляд на нее, и его лицо исказилось в ярости, как и у Дафны, хотя в его глазах сохранялась печаль. — Из-за твоего поведения! Как будто ничего не произошло! За столом воцарилась напряженная тишина. — Посмотри на себя, — сказал Тео, вскидывая руку с меткой и указывая на нее. — Волосы, лицо, одежда! Ты выглядишь так, будто ничего не произошло, однако невозможно наложить Чары гламура на воспоминания! Ты не сможешь замаскировать то, что он сделал с тобой! — Какое право ты имеешь винить её в этом?! — не смогла сдержаться Гермиона. С нее было достаточно. — Я её не виню, — огрызнулся Тео, — но это не изменит того, что произошло. Чары гламура и красивый наряд этого не изменят! — Так что же мне делать, Тео?! — закричала Дафна, слезы катились по ее щекам. — Ты бы хотел, чтобы я просто сидела здесь и плакала? Какая-то опасная вспышка пронеслась в глазах Тео. — Да! Да, именно этого я и хочу, потому что это произошло с тобой, Даф! Ты не можешь спрятаться от этого! Тебе нужно высказаться, встретиться с собственными чувствами лицом к лицу! Вам с Драко обоим нужно это сделать! Когда происходят такие ужасные вещи, нужно их обсуждать. Вы уходите в комнату, закрываете дверь и говорите обо всем, что вас гложет, пока не выговоритесь. После разговора всегда становится легче! Так вы почувствуете, что не одни. Вы никогда не сможете исцелиться, если не проговорите это! Но взгляд Дафны заставил его замолчать. — Нет! Не тебе говорить мне, что делать! — прорычала она, хлопнув ладонями по столу так сильно, что все вздрогнули. — Это произошло со мной! Не с тобой, не с Драко, не с Гермионой, не с кем-то еще! Это моя боль! И я буду справляться с ней так, как умею! — Только ты не справляешься с ней как умеешь! Ты делаешь это ради меня! Ради меня ты одеваешь миленький наряд и делаешь прическу, потому что занимаешься тем же, что и всегда! Пытаешься защитить меня! Дафна смахнула слёзы. — Что ты имеешь в виду? Тео вздохнул и посмотрел ей в глаза. — Я понимаю, что ты пытаешься сделать. Это не только из-за Крауча. Ты притворяешься, что ничего не произошло, потому что не хочешь, чтобы я чувствовал себя виноватым. Ты была поймана потому, что я не пошёл на рейд в больницу. Крауч схватил тебя из-за меня. Я подвел тебя на поле боя как напарник и как муж. Дафна покачала головой, но Тео не мог удержаться и продолжил: — Если ты намерена исцелиться от этого, тебе нужно проговорить всё, что произошло, Даф, — мягко добавил он, и, хотя его голос дрожал от эмоций, в его словах чувствовалось глубокое беспокойство. — Это будет полезно для тебя. Не важно, что это будет значить для меня. С самого начала войны ты только и делала, что защищала меня, несмотря на то, чего это будет стоить... Но если ты не начнешь говорить об этом, оно съест тебя изнутри. Астория переводила взгляд между парочкой со слезами на глазах, и, судя по выражению ее лица, была согласна с Тео. — Никто не заставляет тебя делать то, чего ты не хочешь. Если ты не готова говорить об этом, то не нужно. Я забуду всё и больше никогда не упомяну. Но если ты всё же решишь разобраться с этим, не держи чувства в себе только потому, что боишься разбить мне сердце. Мое сердце уже разбито с тех пор, как я думал, что потерял тебя. Дафна долго молчала, а затем громко вздохнула и опустила голову. Она медленно села на стул и вытерла слёзы с лица. — Я расскажу, что произошло. Но только один раз. — Ты не обязана этого делать, — запротестовала Астория, но Дафна прервала ее своим «мать твою, не спорь со мной» тоном. — Нет, он прав. Мне нужно сделать это ради самой себя. Но только один раз. Я должна озвучить это, иначе оно съест меня изнутри. Война идет, и я должна быть готова сражаться, когда это потребуется. Я расскажу здесь и сейчас, что со мной произошло, но как только мы выйдем отсюда, я больше никогда не заговорю об этом. Я заблокирую эти воспоминания, пока война не закончится. Когда Волдеморт падёт и опасность минует, я вернусь к этим воспоминаниям и разберусь с ними, как смогу. Пожалуй, схожу к колдопсихологам или мозгоправам, но только когда моя семья будет в безопасности. Ясно? Все промолчали. Дафна обвела всех сидящих за столом пристальным взглядом, ее взгляд задержался на Тео чуть дольше. — Так что вы хотите знать? Спрашивайте. — Ты раньше знала Киеру? — спросила Гермиона, и этот вопрос показался Дафне хорошей отправной точкой для рассказа. — Нет, — покачала она головой. — Я ничего о ней не знала. Киера была маггловским солдатом, и я захватила её во время рейда в Бристоле. Я убила всех её товарищей, а её оставила в живых, чтобы допросить. Как только я связала её, нас вызвали на крышу, где Тео получил приказ уничтожить детскую больницу. Мысленно Гермиона вернулась к воспоминанию, которое когда-то показал ей Малфой. Он посетил Дафну в тюрьме перед казнью, в соседней камере была девушка с тёмными волосами и зелёными глазами... — Когда меня схватили, ко мне приходил Малфой, а после – Тео. Я ни о чём тогда не жалела и не жалею и сейчас. Я смирилась с тем, что произошло, и была готова умереть, чтобы защитить свою семью. Даже зная всё, что мне известно сейчас, я бы снова поступила так же и провела бы оставшуюся жизнь как Мустанг. Я сделала бы это не задумываясь, лишь бы Тео оказался на свободе. Гермиона знала от Малфоя, что Дафна – сильная и самоотверженная личность, но в этих словах она почувствовала нечто большее. Дафна действительно имела в виду то, что говорила. Несмотря на то, что речь шла об убийстве и войне, каждое ее слово было пропитано любовью и преданностью. Она сильно любила Тео, возможно, даже больше, чем Астория и Блейз любят друг друга, и Гермиона не могла представить, как Дафне было больно от того, что Тео её избегает. — Незадолго до того, как меня должны были казнить, Крауч пришел в тюрьму и приказал всем охранникам покинуть помещение. Он открыл камеру Киеры и схватил её. Киера была такой красивой, я была уверена, что он захочет сделать из неё одну из своих куколок. Но потом он обернулся ко мне и сказал, что я украла у Киеры жизнь в тот момент, когда захватила её, и теперь мне суждено увидеть, что он сделает с ней. Он изнасиловал её у меня на глазах. Асторию потряхивало, она осушила свой бокал до дна. Затем приподнялась, схватила бутылку и наполнила бокалы остальных, а Дафна продолжила: — Потом он достал палочку и срезал с головы Киеры прядь волос. Оставив её в камере, он подошел ко мне и открыл мою дверь. Я тогда подумала, что он собирается сделать со мной то же самое. Я напряглась, готовая сопротивляться, но он лишь срезал прядь моих волос и положил её в свою набедренную сумку. Я не понимала его замысла, пока он не вернулся к Киере и не заставил её выпить зелье. Это было оборотное зелье, которое превратило её в меня. Её казнили вместо меня, а её судьба стала моей – я стала его куколкой. — Дафна покачала головой и с лёгкой усмешкой вытерла единственную слезу из уголка глаза, пригубив виски. — Надо отдать Краучу должное: план был гениальным. Он сделал всё, чтобы ни у кого не осталось сомнений. Он убедил всех, кто меня знал и кому я была дорога, что я умерла, и никто даже не пытался искать меня. Он так же умен, как и безумен. — Кто-нибудь еще знал? — голос Малфоя звучал холодно, он едва сдерживался. — Нет. Только Крауч и Волдеморт знали. Крауч заставлял меня пить оборотное, когда устраивал свои вечеринки и хотел похвастаться. Куколки знали, как я выгляжу на самом деле, но он забрал у них голоса, так что это не имело значения. У него было достаточно ДНК Киеры, чтобы запастись оборотным зельем на десятилетия. — Значит, в поместье Крауча ты была?.. — спросил Блейз. — Я была самой собой, но перед гостями выглядела как Киера. Первые месяцы были самыми ужасными. Каждую ночь он приходил ко мне и... — её голос сорвался, она не могла сказать этого вслух. Она сглотнула и попыталась снова, хотя понимала, что окружающие не нуждаются в объяснениях. Они понимали, что Крауч делал с ней. — Через несколько лет ему надоела эта игра. Он терял интерес ко всем куколкам, ведь их срок годности – всего около двух лет, но от меня он не избавился. Он не трогал меня долгое время, но и не убивал. Ему приятнее было мучить меня различными способами. Он постоянно твердил, что ты погиб, Тео. Он обезглавливал людей, накладывая дизиллюминационные чары, чтобы их головы выглядели как твоя, а потом швырял их к моим ногам. Я видела твоё лицо, истекающее кровью. Однажды я схватила нож для хлеба и попыталась ранить его. Мне было всё равно, что он мог убить меня, я просто хотела, чтобы это всё закончилось. Но, чёрт возьми, я промахнулась. Блейз и Малфой переглянулись. — Я пыталась найти способ выбраться оттуда. Хотя я редко общалась с остальными девушками, я пыталась объединиться с ними, чтобы найти способ сбежать. Через некоторое время Крауч это понял, — Дафна допила виски и протянула свой бокал сестре, чтобы та наполнила его еще раз. — После этого он стал держать меня отдельно от остальных. — Где он тебя держал? — Это спросил Тео, глаза Дафны наполнились печалью. — Ты же сам знаешь. — Когда я пришел в поместье Крауча на ужин... Ты была там, верно? Дафна кивнула. — Ты была в конюшне? Она снова утвердительно кивнула. — Я так и знал, — произнес Тео охрипшим голосом. — Я это почувствовал. Я понимал, что что-то не так, но тебя не видел. Астория разрыдалась. Блейз притянул ее к себе. — Я знаю, — произнесла Дафна, заставляя себя улыбнуться сквозь слёзы. — Меня привязали в самом углу конюшни. Крауч наложил на меня дизиллюминационные чары. Наверное, он понимал, что ты вернешься за мной. Я чувствовала себя в ловушке, словно запертой в невидимом ящике. Дафна встала и направилась к Тео, слезы катились по ее лицу. — Я тебя видела и понимала, что ты пришел за мной. Даже не зная, что там была я. Ты это почувствовал. Я глазам своим не поверила, когда увидела, как ты заходишь в конюшню. Потом я увидела, как ты трёшь тыльную сторону ладони. — Она присела на корточки перед Тео и взяла за руку. — Я знаю, что ты что-то почувствовал. Я была так счастлива, что ты пришел за мной. Я вскочила и звала тебя, но ты меня не слышал. Я орала и била кулаками по стене, и ты посмотрел в мою сторону. Я кричала: «Я здесь! Прямо перед тобой!», — но ты просто не мог меня услышать, малыш. В этот момент эмоции Тео бурей вырвались наружу. Он начал тихонько всхлипывать, пытаясь скрыться от Дафны, но она не допустила этого. — Прости меня, — всхлипывал Тео, его голос напоминал жалобный шёпот. — Я так сожалею. Это всё моя вина. Я подвел тебя. — Это не твоя вина, — сказала Дафна, обхватив его лицо ладонями. Тео закрыл глаза, инстинктивно пытаясь отстраниться. — Пожалуйста, не делай так, — слёзы катились по щекам Дафны, — не отстраняйся от меня, как будто тебе стыдно смотреть мне в глаза. — Я не стыжусь! — прохрипел Тео. — Я не тебя стыжусь, я стыжусь себя. Ты всё время была там, я мог столько раз тебя спасти, а я... — Нет, нет, нет, — успокаивала его Дафна, утирая ему слёзы. — Не вини себя. Крауч не оставил тебе шансов спасти меня. Он сделал так, чтобы все думали, что я погибла, поэтому ты и не искал меня. — Но я должен был... Я должен был почувствовать, что что-то не так! Это моя вина, что ты... — Ты не просил меня прикрыть себя. Я сама приняла это решение. Я понимала на что шла, когда убивала Джонса. Я знала, чем это может обернуться, и, если бы у меня снова был выбор, я бы поступила так же. Я сделаю всё, чтобы защитить тебя.   — Да, защитить меня, потому что сам я слаб, чтобы…   — Тео, ты спас меня точно так же, как я спасла тебя. Единственный человек, который помог мне пережить все эти годы у Крауча, был ты.   Тео попытался отстраниться, но Дафна крепко обняла его, не отпуская. Она привстала, сделала глубокий вдох, а затем села к нему на колени, обняв за шею.   Дафна прижалась лбом к Тео и закрыла глаза.   — Не смей винить себя. Я бы убила себя, если бы не ты. Мысли о тебе помогли мне пережить всё, что со мной произошло. Мысли о нашей свадьбе, то, что мы собирались обновить наши свадебные клятвы. — Дафна принялась играть с волосами на затылке Тео, накручивая их на палец. — Ты помнишь, что мы хотели обновить наши клятвы?   Впервые за вечер на лице Тео засияла небольшая улыбка, едва уловимая, но всё же настоящая.   — Конечно, помню, — произнёс он с легким вздохом. — В ноябре. Мы хотели обновить клятвы под цветущей вишней, а наш первый танец должен был быть под…   — Somebody to love, Queen, — улыбнулась Дафна, — одна из моих любимых песен.   Гермиона почувствовала, как в сердце её разливается тепло. Она уже знала о любви Тео к песням Queen, возникшей благодаря Дафне, но увидеть это подтверждение от самого Тео, наблюдать за их взаимодействием…   Взгляд Тео впился в губы Дафны. Он поднял руку будто хотел заправить ей выбившуюся прядь за ухо, но замер. — О чём ещё ты думала? — спросил он, с искренним интересом в голосе.   — О многом, — призналась Дафна. — О том, как по воскресеньям мы валялись в постели вместе. О глупых шутках, которые ты шептал мне в самые неподходящие моменты. О том, как мы пели и танцевали под песни из 80-х. О всех тех мелочах, что помогали мне выжить. Ты был моим спасительным кораблём в океане безумия. Ты был тем, кто помог мне выжить.   Гермиона никогда не видела кого-то более растерянным, чем Тео в этот момент. На его лице отразилось облегчение, смешанное с душевной болью. Его руки дрожали, он хотел обнять Дафну, утешить свою плачущую жену, но боялся прикоснуться. Дафна заметила это и, упреждая его, схватила его запястье и положила руку Тео на свою талию. Он отдёрнул руку, словно обжёгшись.   — Пожалуйста, не отстраняйся от меня, — тихо всхлипнула Дафна. — Ты меня не поранишь. Я тебя люблю. Я нуждаюсь в твоих объятиях. Крауч столько всего у нас отобрал. Он отнял у нас годы жизни, которые мы могли провести счастливо. Не позволяй ему забрать ещё и наше будущее.   Собравшись с силами, Дафна обняла его за плечи, и контроль, за который цеплялся Тео, рухнул. Он прижал её к себе, его губы начали осыпать её лицо поцелуями.   — Я тебя очень сильно люблю, — всхлипнул Тео куда-то ей в шею, — ничто этого не изменит. Никто и никогда. Я никогда не переставал любить тебя: ни на секунду. Я каждый день думал о тебе, я люблю тебя лишь сильнее.   — Я тоже люблю тебя, — сквозь слёзы прошептала Дафна. Она обхватила руками лицо Тео и поцеловала. — Я не знаю… Не знаю смогу ли я стать прежней. Не могу обещать, что всё будет как прежде. После Крауча… возможно есть вещи, которые я не смогу… не знаю, смогу ли я…   — Мне всё равно, — перебил её Тео. — Даже если мы никогда не разделим постель вновь. Я просто благодарен что ты здесь. Мне кажется все это — сон. — Он поднял руку и обхватил лицо Дафны.   Дафна прикрыла глаза и окунулась в свои ощущения. Слёзы текли по её щекам, губы задрожали.   Тео наклонился и снова поцеловал её. — Я убью его ради тебя.   — Ты не представляешь, как я этого хочу, — Дафна слегка рассмеялась, — но он забрал у нас эту возможность.   — Ну и что? Ты можешь причинить ему боль, если тебя это порадует.   Дафна слегка откинулась назад и уставилась на него немигающим взглядом.   — А что, если мы сделаем это вместе?   Звук открывшейся двери подвала был больше похож на сигнал начинающегося шоу.   Крауч рывком поднялся на ноги. Он был единственным зрителем этого шоу, но его лицо не выражало ни капли удовольствия от своей привилегии. Напротив, он выглядел крайне недовольно, пытаясь избавиться от оков, хотя это дело напрасное — они были наколдованы Грейнджер, и их невозможно было взломать.   Хорошо. Сбежать не удастся.   Тео, тихо присвистнув, закатил тележку в подвал. Он подошёл к связанному Краучу, словно тот его совершенно не волновал. Остановившись перед своим «гостем», он развернул тележку и наколдовал деревянный стул. Перевернув его, Тео уселся, положив локти на спинку.   — Крауч, мал-ы-ы-ш, — прошипел Тео, — как тебе тут у нас? Как бы оценил своё пребывание в Подземельях ля фарм? На пять звёздочек?   Крауч с отвращением окинул его взглядом, облокотившись на спинку стула и морщась, словно почувствовал зловонный запах.   — Ну? — Тео приподнял ботинок и ударил им по ноге Крауча. — Четыре звезды? Три? — Крауч молчал, и Тео изобразил на лице притворный ужас.   — Что? Даже не две? Мерлин, так не пойдёт. С такими отзывами…   — Во что ты играешь? — процедил Крауч, его голос был полон презрения. — Со мной это не сработает.   Ухмылка Тео стала лишь шире, он склонил голову на бок.   — Почему же, приятель?   — Ты идиот?   — Если бы ты спросил моего отца, то он бы ответил, что да.   — Ты меня слышал, имбецил?   — Опять же если бы ты спросил моего отца, то он бы ответил...   — Ты не можешь убить меня! Я и так победил! Ты не убьёшь меня иначе погибнет твоя жена! Если её до сих пор можно считать твоей женой. Полагаю ты уже сам заметил?   Тео с улыбкой достал палочку и начал вертеть её между пальцами, давая понять Краучу, что с ним не следует говорить в таком тоне, но Крауч не испугался. Более того, он лишь подлил масла в огонь.   — Она красавица, не правда ли? У неё такая изящная шея. Нежная кожа. Скажи мне, когда ты смотришь на неё, ты представляешь меня? Видишь укусы, которые я оставил на ней… Ауч!   — Упс, — произнёс Тео, дуя на кончик своей дымящийся палочки. — Я ещё не привык к ней. Она темпераментная, не так ли? Постоянно вылетают маленькие взрывающиеся заклинания.   Крауч тяжело опустился на свой стул, зашипев от боли. Рукав на правом плече сгорел и обнажил его обожжённую кожу.   — Что ты сказал о моей жене?   — Ах ты садист! Ты всерьёз считаешь, что сможешь удержать меня здесь?! Ты хоть представляешь, как я ценен для Тёмного лорда? Он наверняка отправил полчища добровольцев на поиски меня! И когда он найдёт меня, то, что ты сделаешь со мной, вернётся к тебе стократно. Помяни моё слово!   Тео тяжело вздохнул, поднявшись на ноги:   — Ты чертовски много о себе возомнил, — произнёс он, толкая стул прочь и усмехаясь в лицо Краучу. — Даже если Тёмному Лорду есть дело до тебя — что, впрочем, вряд ли, — умы наверху наложили столько охранных заклинаний на эту комнату, что тебе никогда не выбраться отсюда.   Он подошёл настолько близко, что почти сел на колени Крауча. Свободной рукой Тео опёрся на спинку стула позади Крауча, наклонившись так близко, что их носы почти соприкоснулись. — Никто не ищет тебя, и никто не придет, чтобы спасти. Всем на тебя наплевать. Поэтому неважно, что я сделаю, — с этими словами он провёл палочкой по щеке Крауча, нанося глубокий разрез от уха до уголка рта.   Крауч попытался отстраниться, но ему некуда было деваться. Всё, что он мог — это сидеть, крича от боли, пока Тео продолжал свою игру. — За что?! — прохрипел он, пытаясь отдышаться, пока Тео резал его. — Ты мстишь за то, что я сделал с тобой?   — Нет, это в прошлом, — оскалился Тео, он склонил голову набок будто хищник, играющий со своей едой. — Поверь, мне похуй, что ты сделал со мной. Когда дело касается пыток, я делал гораздо худшие вещи многим людям. Однажды возмездие должно было настигнуть меня. Меня волнует только то, что ты сделал с Даф.   Крауч вдруг замер, всё нахальство и самоуверенность исчезли с его лица, словно Тео отвесил ему заметную пощечину. Тяжело сглотнув, он пытался затолкать нарастающий страх. Тео заметил это и улыбнулся. Если потребуется, он не остановится, пока не перережет Краучу горло, лишь бы снова увидеть страх в его глазах. Это будет забавно — он никогда прежде не испытывал подобного наслаждения.   Будет забавно. Ведь он никогда раньше этого не делал.   — Ты хоть представляешь каково это потерять самого дорогого для тебя человека? — задал вопрос Тео тихим голосом. — Ты хоть представляешь каково это, когда твоего любимого человека буквально вырывают из рук, заставляют смотреть как он умирает, а затем дают узнать, что всё это время тот был жив? И всё это время его пытали и насиловали прямо у тебя перед носом?   Крауча затрясло, хотя он пытался это скрыть.   — Ты никак не сможешь компенсировать то, что ты сделал с моей женой, — Тео покачал головой, — я могу пытать тебя бесконечно, однако и этого будет недостаточно. Я мог бы срезать с тебя кожу, вырвать внутренности, выколоть глаза — и ничего это не изменит.   С этими словами Тео провёл палочкой по шее Крауча, намеренно тыча ею в открытую рану на его щеке.   Крауч зашипел от боли и попытался отклониться. Тео лишь надавил сильнее, и палочка чуть ли не упёрлась в зубы Крауча.   — Как бы мне хотелось убить тебя, но, как ты сам сказал, твоя жизнь связана с жизнью моей жены, — Тео резко убрал палочку от лица Крауча, и заживляющим заклинанием залечил кожу на лице, — поэтому я не стану этого делать.   Крауч, удивлённый, заулыбался, и ужас исчез с его лица.   — Именно. Хорошо, что ты меня послушал.   — Ну да. Иногда я слушаю, что мне говорят. Когда это имеет значение. Когда дело касается её. Поэтому я пришел сюда попросить, я готов даже умолять, — Тео плюхнулся на колени, — ты гораздо старше её, поэтому, очевидно, что ты в любом случае умрешь раньше её. И именно поэтому я хочу кое-что спросить. Скажи, пожалуйста, есть ли какой-то способ отделить её жизнь от твоей. Хоть какой-нибудь?   На лице Крауча отразился интерес. —Хоть какой-нибудь?   Глаза Тео загорелись нетерпением, он почувствовал, как одна единственная слеза скатилась по щеке.   — Всё, что угодно. Я могу тебя отпустить. Убью всех наверху, если понадобится. Просто скажи, есть ли способ отделить её жизнь от твоей?   Крауч высунул язык и облизал пересохшие губы, затем откинулся назад и произнёс:   — Нет. Я связал наши жизни тем же заклинанием, что Тёмный Лорд наложил на Малфоя и грязнокровку. Ничего нельзя сделать. Это заклинание невозможно разрушить.   Так и было.   Тео опустил голову, стараясь скрыть свои чувства от Крауча. Его плечи дрожали, голос сорвался. Он поднял голову и, оскалив зубы, произнёс: — Это всё, что мне нужно было знать. — И мгновенно вскочил на ноги, вставая во весь рост.   — Ты! Ты солгал?! — прорычал Крауч.   — Разумеется, — усмехнулся Тео, вытирая с лица крокодиловы слёзы. — Я играл роль верного подданного Волдеморта долгие годы. Это была пьеса моей жизни; по сравнению с ней, пустить пару слезинок — лишь мелочь.   Крауч начал ёрзать на стуле, который скрипел так, что складывалось ощущение будто он вот-вот развалится. Однако выражение на его лице было столь бесценным, что Тео не удержался и рассмеялся.   — Спокойно, Краучи. Не покалечь себя, не узнав о сюрпризе, который я тебе приготовил.   — Какой еще сюрприз…?   Внезапно дверь в подвал распахнулась. Тео уловил лёгкие шаги за спиной и широко улыбнулся, почувствовав знакомый запах сирени и апельсинов.   — Она - главная, я лишь наблюдатель, — произнёс Тео, отступив на шаг и встал за своей женой. — Она может резать тебя. Или выпотрошить. Пусть делает всё, что пожелает. А когда ты окажешься на грани смерти, я исцелю тебя, и ты снова будешь как новенький, а она сможет повторить всё заново. Весь день. Всю ночь. Когда и сколько захочет.   Крауч пришел в ужас.   Бинго. Наконец-то. Кульминация. Вот ради чего Тео всё затеял.   Крауч был уверен, что поступил мудро, связав свою жизнь с Дафной. Он полагал, что это был его спасательный круг, его козырь, который обеспечит ему выживание; он размахивал им перед Тео, словно трофеем. Но это оказался вовсе не спасательный круг, а одна из самых глупых вещей, которые он мог совершить. Да, Тео не мог его убить, но он сделает всё возможное, чтобы Крауч жил как можно дольше. Тем не менее, он и Даф будут безжалостно расправляться с ним так, как им вздумается, заставляя его платить за свои поступки.   Это будет ад на земле для Крауча. И Тео не мог дождаться, когда начнёт над ним расправу.   — Чего же ты хочешь добиться?! — задыхаясь спросил Крауч. Мерлин, он только сейчас понял на что обрёк себя.   — Это называется терапия, мой друг. Пыточная терапия, — усмехнулся Тео. — Ты причинил страдания ей, и теперь она сделает то же самое с тобой.   Дафна окинула взглядом поднос, который принёс Тео. Подойдя к нему, она взяла серебряный кинжал с чёрной рукояткой и поднесла его к лицу, чтобы получше рассмотреть.   Увидев её, Крауч нервно вздрогнул.   — Серьёзно? Я могу пытать его столько, сколько захочу? — спросила Дафна с искрой в глазах.   Тео кивнул.   — Если тебе это нужно, любимая, то конечно. Мы можем устроить вечер свиданий, если хочешь. Я принесу вина, зажжём свечи, поставим музыку…   Дафна слегка улыбнулась.   — С ним правда можно делать всё, что угодно?   — Да, кроме смертельных ран, повреждений мозга или сердца, — бросил Тео на Крауча злобный взгляд. — Хотя, вряд ли у него есть хоть что-то из этого. Можешь делать с ним всё, что захочешь.   — Даже не знаю, с чего начать. Внутри меня столько гнева… куда же направить свой первый удар?   Тео ухмыльнулся и заправил прядь волос ей за ухо.   — Тогда позволь мне помочь тебе. — Не отпуская её лица, он взял нож в руку и медленно провёл большим пальцем по нежной коже щеки. Это было то, что он умел делать. Это было то, в чём он мог ей помочь. Что-то, что они могли сделать… вместе, после стольких лет разлуки.   — Давай вспомним, куда в последний раз он ранил тебя?   — Вы действительно думаете, что это должно меня напугать? — выплюнул Крауч, презрительно смотря на них. — Ты веришь, что ранишь меня? Ты не можешь убить меня, не погибнув самой. Ты моя, Мустанг. Твоё тело принадлежит мне. Я владею твоим голосом. Твоя жизнь в моих руках. Ты вся моя.   Дафна даже не шевельнулась. Она не вздрогнула и не отвела взгляд от него, а лишь смотрела сверху вниз, словно Крауч был не более, чем бездушным предметом. Тео не мог понять, о чём она думает.   — Ты можешь делать со мной всё, что пожелаешь, но не надейся на успех. Куда бы ты ни пошла и что бы ни предприняла, ты никогда не сможешь избавиться от меня. Я всегда буду сидеть у тебя в голове, как тень. Монстр в твоих снах. То, от чего ты не сможешь избавиться, как бы ни старалась. Я шрам, который никогда не заживёт.   — Ты ошибаешься, — прошептала девушка, — ты не монстр, ты ничто.   Крауч тяжело сглотнул, пытаясь отстраниться от неё на своём стуле.   — Ты ничтожество, Барти. Ничто. Даже Тёмный лорд тебя не уважает, а ты ведь помог ему возродиться. Ты не Бог, и не Демон и не великий воин, которого люди будут помнить. Ты всего лишь человек. Самовлюблённый, избалованный человечек, который ощущает свою власть лишь унижая других. Но унижаешь ты лишь себя, Крауч, а не меня.   Крылья носа Крауча подрагивали, ужас отражался в его глазах.   — Ты не останешься со мной навсегда. Я постараюсь сделать всё возможное, чтобы этого не было. Это будет нелегко. Возможно, потребуется год, может, десять лет, но наступит день, когда я перестану думать о тебе и о том, что ты со мной сделал. Однажды я тебя забуду. Один день станет двумя, два — неделей, и так далее, пока в конце концов даже я не забуду о тебе. Ты исчезнешь, как будто тебя никогда и не было. Но это не значит, что сейчас ты не заплатишь за свои поступки.   Больше Дафна ничего не сказала. Она скользнула к Краучу и вонзила нож ему в руку.   Крауч завопил от боли, Дафна отстранилась и посмотрела на него, в её глазах пылал огонь, смешанный со слезами.   Ей стало легче. Осознание того, что Крауч страдает, подействовало. Она вырвала нож из его руки и нависла над бицепсом, а затем резко подалась вперед, её свободная рука метнулась к его рту.   Тео не слышал, как Крауч кричал, когда Дафна выкручивала нож, и в этом заключалась суть её намерений. Она желала причинить ему боль, но при этом стремилась заставить его молчать. Она хотела, чтобы он почувствовал ту боль, которую сам причинил ей, чтобы он не смог умолять или кричать о пощаде.   Тео стоял в стороне и смотрел, как она вонзает нож Краучу в живот, потом в ногу, потом в плечо, и когда она закончила, по её рукам и одежде расплывались пятна крови Крауча, но тоска, которую она чувствовала, наконец-то начала уходить…   Когда она обернулась к Тео, её грудь тяжело вздымалась, а лицо было мокрым от слёз и крови, но она улыбалась.   — Спасибо, — вздохнула она с облегчением в голосе. — Спасибо, Тео…   Он шагнул ближе и встал перед ней, почувствовав тепло, исходящее от её тела, и сладкий аромат сирени с апельсинами. Она здесь. Она действительно была рядом с ним, и, хотя он знал это, ему нужно было удостовериться. Он наклонился и, нежно прижавшись, поцеловал её в щеку.   — Не останавливайся на достигнутом, — прошептал он, не отрывая губ от её кожи. Он смахнул слезу, скатившуюся по её щеке. Возможно, для неё это было пустяком, но Тео ощущал, как собирает её боль, уходящую из тела. — Он весь твой. Заставь его заплатить за всё, что он сделал с тобой.   — И с тобой, — произнесла Дафна, опуская подбородок, чтобы встретиться с его взглядом. — Он причинил боль и тебе. — Она слегка улыбнулась, но не до ямочек, и взяла его за руку, прижимая руки с татуировками друг к другу, вновь соединяя змею, как давно забытое целое. — Это и за меня, и за тебя.   — Хорошо, — улыбнулся Тео, — за тебя и за меня.   Дафна мило улыбнулась ему.   — За нас.