Секреты и Маски | Secrets and Masks

4 февраля — Что она сделала? — Это не смешно, Теодор. — Конечно смешно! — Ни капли. — О, но это так! Они пробирались по тоннелю, пока смех Тео отскакивал от стен. — Гермиона, мать её, Грейнджер, мерзейшая грязнокровка и бельмо для всех чистокровных на земле, умудрилась забраться в твою голову БЕЗ палочки! Драко ещё никогда в жизни так не хотел заавадить кого-нибудь. — Клянусь могилой Салазара, если ты не прекратишь... — Думаешь, это не смешно?! Ладно, это не просто смешно. Это чертовски уморительно! — продолжал Нотт, ничуть не смутившись направленной ему в лицо искрящейся зелёным светом палочки Малфоя. — Это так смешно, что я не могу дышать! Драко скрипнул зубами. — О, я был бы очень рад, если бы ты уже наконец задохнулся. Видит Салазар, моя жизнь была бы намного проще без постоянного показушного неподчинения! Они шли по заброшенному лондонскому метро, вслепую следуя рельсам. Внизу простиралась пустота, поглощавшая любой свет и уступавшая место ледяной тьме, от которой сердце сжималось при каждом шорохе. Даже заклинание Люмос едва пробивало этот мрак. Тоннель казался бесконечным. Случайные капли воды, падающие из треснувшей трубы сверху, уже начинали выматывать Драко, как и непрекращающееся хихиканье Тео. В промозглом воздухе чувствовался знакомый холод, вызванный самым тёмным из проклятий. Ужасающий и безошибочно узнаваемый. Вдоль стен лежали тысячи скелетов и костей: большинство были разбросаны по полу, а некоторые замурованы в каменные плиты, словно в катакомбах. Зрелище не из приятных, но, видя подобное почти ежедневно, перестаёшь испытывать первобытный страх. Черепа уже не пугают, когда один из них вытатуирован у тебя на предплечье. — До сих пор не понимаю, как Грейнджер это удалось, — прорычал Драко, когда они свернули за очередной тёмный угол. — Это просто невозможно. Я уже месяц вливаю в неё подавляющее магию зелье. У неё просто не должно было остаться сил для легилименции. Судя по их сведениям, в любую минуту они должны были уже нагнать беженцев, которые отчаянно пытались добраться до базы Ордена. Драко убедился в том, что других выходов из тоннеля не было. На сегодня беженцы – лёгкая добыча. — Может, они перестали на неё действовать? — спросил Блейз. — Или, может, это как-то связано с непрекращающимся вмешательством в её голову? — Кстати, — сказал Тео, проводя палочкой по костям в стене. — Что именно ты с ней делаешь? Малфой фыркнул. — Это немного выше твоего уровня, Золотая Маска. Краем глаза он уловил непристойный жест, который показал ему Нотт. — Что ты почувствовал, когда она оказалась у тебя в сознании? — спросил Блейз. Драко задумался, как лучше ответить. Сказать, что это было навязчиво? Что его крайне заинтриговало, как Грейнджер – чёртова Грейнджер – смогла проникнуть в его сознание без палочки? Что эта грязнокровка сотворила что-то настолько гениальное, что он не мог перестать об этом думать? Что снова видеть смерть матери было невыразимо больно? И что жалость на лице Грейнджер вызвала у него желание закричать? Нет. Он не мог сказать ничего из этого и выбрал самый простой ответ. — Боль. Блейз поднёс палочку к лицу Драко. — У тебя потом шла кровь? — спросил он, внимательно изучая Малфоя. — Да. — Откуда? — Из носа. Блейз кивнул и погрузился в раздумья, устремив глаза к потолку, пока они продолжили идти к своей цели. Драко не любил тишину, она вызывала у него всплеск адреналина и пробуждала инстинкт самосохранения. Он невольно начал прислушиваться к каждому звуку, чтобы заметить противника: малейший скрип, взмах палочки, магия, скрывающаяся в тенях. В тишине таилось и что-то похуже врагов – спрятанные в его голове крики тех, кого он мучил и убивал на протяжении многих лет. Безмолвие оставляло брешь в его сознании, и они бесцеремонно врывались и мстили за всё, что он совершил за эти годы. По ночам лишь нескончаемая музыка из зачарованного проигрывателя могла заглушить крики и убаюкать воспалённое сознание. Но на миссиях тишина была его союзником, обостряя чувства. Он мог обнаружить и легко устранить угрозу задолго до её появления. Жаль, Тео разрушил всё к чертям. Позади раздался громкий хруст. Драко и Блейз обернулись, инстинктивно нацелив палочки на источник звука, но это был не кто иной, как Нотт, который вырвал из стены руку скелета, а после ухмыльнулся и помахал ею, словно игрушечной. Гнев захлестнул Малфоя. — Зачем тебе это?! — Думаю, она ему больше не понадобится, верно? Тео снял с костлявого пальца серебряное кольцо и, ухмыляясь всё шире, повертел его, любуясь необычными синими бликами, которые камень отбрасывал на стены заполненного трупами тоннеля. Драко раздражённо развернулся и с удвоенной скоростью пошёл вперёд по путям. — О, успокойся, Малфой, — пропел Тео, и тот готов был поклясться, что Нотт идёт вприпрыжку. — Неужели мы не можем немного повеселиться? Ты что, хочешь лишить нас всех радостей жизни? — Не так сильно, как я хочу лишить жизни тебя!‎ Наконец-то – наконец-то, чёрт возьми, – Драко услышал несколько низких, торопливых перешёптываний. — Наденьте маски, господа, — прошептал он. — Это тайная миссия. — Да-да, капитан, — отсалютовал останками Тео. Драко и Блейз одновременно стукнули по тату, надев маски и изменив голоса. — Помните, цель этой миссии – захват заложников, — прошептал Малфой, прижавшись спиной к стене и выглянув из-за угла. Как и предполагалось, в пещере прятались шесть мужчин и три женщины. Золотые маски кивнули. — Они должны остаться в живых, — сурово сказал Драко и вместе с Блейзом посмотрел на Нотта. Тео глазел на своих друзей, чувствуя их обвиняющие взгляды даже сквозь маски. — Что? — Эта информация для тебя, Теодор, — прошипел Драко. — Никаких убийств. — Я бы никогда! — задыхался от возмущения Нотт, — я в шоке! Как ты вообще мог подумать... — Не валяй дурака! Никаких. Грёбанных. Убийств! Наступила напряжённая тишина. Нотт тихонько постукивал ногой по полу, его пальцы сжимались и разжимались вокруг древка палочки. На секунду Драко показалось, что он его ослушается. — Ладно! — Тео сдался, подняв руки, и рукой скелета, которую он просто отказывался отпускать, начертил на груди крест. — Я торжественно клянусь своим сморщенным чёрным сердцем, что не буду намеренно кого-либо убивать. — Спасибо, — вздохнул Драко. — Но если кто-то из них случайно попадёт под мою Аваду, то я не виноват! Атака прошла именно так, как Малфой и предполагал. Как обычно, Блейз неукоснительно следовал указаниям: выскочил из-за угла в тот момент, когда ему приказали это сделать, и наложил сильное, но не смертельное проклятье, от которого двое заложников потеряли сознание. Он быстро сковал их запястья и ноги неразрывными цепями, а затем аккуратно связал вместе. Без сознания, но живые и связанные надёжно – о побеге можно было не беспокоиться. Да, как и ожидалось, Блейз с гордостью выполнил все указания Драко, а Тео, как обычно, проигнорировал все до единого. — Неужели нужно было убивать так много? — процедил Забини сквозь стиснутые зубы, счищая с мантии кашицу из крови и изуродованной плоти. — Тёмный Лорд будет в ярости. Ему нужны все, а не трое из девяти! Тео пожал плечами. — Он большой мальчик. Я уверен, он справится, — сказал Нотт и потащил связанных заложников к выходу со станции метро «Вестминстер»‎. Оказавшись снаружи, Драко сорвал с лица маску, закрыл глаза и полной грудью вдохнул чистый воздух, надеясь избавиться от запаха, который, казалось, пропитал стены тоннелей. Чёрная Тень свернулась в клубок на Лондонском мосту. Плавно покачивая хвостом, она увлечённо грызла останки лошади, которую подобрала по пути. Стоило Тео приблизиться и положить заложников у лап, она подняла голову, оскалившись, и низкий рокочущий звук вырвался из её груди. Он осмелился подойти ещё чуть ближе и протянуть руку – так сказать, попытал счастья, – но тут же передумал, хватило ей щёлкнуть зубами всего в нескольких дюймах от его лица. Нотт отпрыгнул назад, подняв руки в знак капитуляции, и медленно отошёл. — Эй, хватит! Не поднимай чешую дыбом! Дракон продолжала рычать до тех пор, пока Нотт не отошёл на расстояние не менее двадцати футов. — Я ей действительно не нравлюсь? — спросил Тео. — Ей никто не нравится, — проворчал Блейз, отступая назад, пока Малфой левитировал заложников на спину дракона, — кроме её папочки. Драко молча сковал заложников дополнительными цепями и закрепил их на шипах, расположенных вдоль позвоночника дракона. Конечно, вряд ли они проснутся в ближайшее время, но лучше не рисковать. Малфой взобрался на спину дракона, и она расправила свои огромные крылья, готовясь к полёту на базу Волдеморта. Тео и Блейзу предстояло аппарировать домой. — Малфой, — сказал Блейз. — Я тут подумал. — О чём? — О Грейнджер, — быстро пояснил он. — О том, как она забралась к тебе в голову. Драко заинтересованно вскинул бровь. — Как много ты знаешь о ритуале крови, который использовал Тёмный Лорд? — Только то, что он посчитал нужным сообщить, — признался Драко. — Что связывает её жизнь с моей и позволяет мне получить больший доступ к разуму. Блейз задумчиво кивнул. — Может, он просто не всё тебе рассказал, и оно как-то иначе соединяет вас? Я просмотрел некоторые книги в вашей семейной библиотеке... — Ох, да скажи ты уже наконец! — огрызнулся Тео. — У некоторых есть дела поважнее, чем стоять здесь целый день и сплетничать! — Так иди! — раздражённо зашипел Драко. Нотт, возможно, и был одним из старых друзей, но если не прекратит испытывать его терпение, то рискует потерять это звание. — Беги, пока я не придумал подходящее заклятие, чтобы наказать тебя за сегодняшнюю своевольность. Скривив губы и нахмурившись, Тео подался вперёд и направил свою палочку на Драко. Чёрная Тень снова зарычала и шагнула, заставив основы моста содрогнуться под её весом. Нотт тут же опустил палочку и попятился назад. Несколько секунд он пристально смотрел на Драко, расправил плечи и с яростным треском аппарировал прочь. — Ну и? — спросил Драко, как только Тео исчез. — Что у тебя за теория? Блейз встретился с ним взглядом. — Это действительно всего лишь теория. Конечно, я не уверен, что это вообще возможно, — Забини застёгивал запонки на мантии. Он часто справлялся так с внутренним смятением. Если внешность была с иголочки, то и мысли быстро приходили в порядок. — Я считаю – и опять же, не уверен, насколько это возможно, – что она перенаправила твою магию, когда прикоснулась, а после использовала её против тебя. У Драко отвисла челюсть. — То есть ты хочешь сказать, что она украла её? Блейз покачал головой. — Нет, не совсем, скорее позаимствовала. Легилименция – это, по сути, магия разума. Ритуал крови, который использовал Тёмный Лорд, дал тебе более широкий доступ к её разуму, так ведь? Драко медленно кивнул головой. — Думаю, ваша связь в сочетании с привыканием могла позволить ей перенаправить магию и использовать её, чтобы проникнуть в твою голову. Драко был ошеломлён. Всё, что сказал Блейз, оказалось абсолютно логичным. Это объясняло, почему у него пошла кровь, а у неё – нет. Как она смогла без особых усилий проникнуть в два его самых болезненных и тайных воспоминания. Почему он так долго искал её, и как она смогла спрятаться даже в его собственном сознании. Он искал её магический след, выискивал незваного гостя, чуждое покалывание магии. Ему и в голову не приходило, что нужно искать свою собственную. — По сути, ты дал ей ключи от своих воспоминаний, — продолжил Блейз. — Осознаёт ли она, что может сделать это опять – совсем другой вопрос. Опять. Это маленькое слово ударило Драко словно хлыст. — Ни за что. Она больше не влезет в мою голову. Я увеличу дозу зелий. Пусть она хоть потонет в них, мне всё равно.

* * *

9 февраля Во время променада по саду Драко молча слушал, как Астория нежным голосом рассказывала о дорогих бриллиантовых ожерельях и экзотических винах, которые открыла для себя в Париже. Малфой слушал, но не слышал её. Разум его был далеко – он был слишком занят возможным похищением магии. Не то чтобы ему не нравились прогулки с ней. На самом деле, иногда они становились главным событием дня. Астория была не просто его давним и самым близким другом, она была почти сестрой. В детстве компания Астории успокаивала его, поднимая настроение и неизменно прогоняя кошмарные мысли, что иногда терзали его. Отвлекала ли она его журналами о юбках с А-образной подкладкой или заставляла мастерить для неё шкатулки – Астория всегда находила способ отвлечь и заставить улыбнуться. В общем-то, это не должно было удивлять. Очаровательная малышка, которую тянуло ко всему блестящему и красивому. Она напоминала Малфою сороку. Только если бы у сороки были проблемы с алкоголем... Младшая Гринграсс всегда занимала особое место в холодном чёрном сердце Драко. Вот почему после двадцати пяти лет дружбы стоило запомнить, что она не любит, когда её игнорируют. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Она прервала его размышления, легонько пихнув под рёбра. — Я тебе надоела, да? Подняв глаза, Драко встретился с её пытливым взглядом. — Тебя что-то беспокоит? Он пожал плечами, проходя мимо кустов роз, которые в этом году ещё не успели расцвести. — Нет. Астория промолчала. Она не проронила ни слова, пока они с Драко проходили мимо извилистых кустов глицинии и даже когда огибали озеро на восточной части территории. Когда они дошли до своей скамейки – той, что стояла под цветущей вишней, – крики, звучащие в голове, снова стали мучить его. Он трансфигурировал одеяло из чёрного платка в кармане, аккуратно положил его на скамейку и жестом предложил Астории присесть. — С тобой всё в порядке? — спросила она, когда Драко сел рядом с ней. — Последние несколько дней ты был сам не свой. — Да. — Ты уверен? — Абсолютно! — Потому что если нет, то ты должен сказать мне... — Я в порядке, Астория, — процедил Малфой сквозь стиснутые зубы. Он достал из мантии пачку сигарет и прикурил одну от кончика палочки. Другой рукой опёрся о спинку скамьи, рисуя указательным пальцем невидимые узоры на полированном дубе. Астория милосердно дала ему сделать несколько затяжек, прежде чем продолжить допрос. — Это из-за того, что Гермиона увидела в твоём сознании? — спросила она с некоторым беспокойством. — Воспоминания о твоей матери? Драко крепче сжал спинку скамьи. — Нет. — Это, должно быть, всколыхнуло не самые приятные чувства. Наверное, это было больн... — Не было, — зашипел он так ядовито, что Астория слегка вздрогнула. — Салазар, ты такая же проныра, как и твой муж. Я уже сказал однажды и повторил тысячу раз, я не хочу обсуждать это. Ни с Тео, ни с Блейзом и уж точно не с тобой. Астория на мгновение уставилась на него, поджав губы. В карих глазах промелькнули десятки эмоций: беспокойство за его неопрятный вид, раздражение за грубость, злость за то, что он набросился на неё, и сочувствие, когда она заметила, как тот беспокойно крутит кольцо на мизинце. В конце концов Астория вздохнула и, прислонившись к скамейке, достала из кармана платья серебряную флягу. Драко снова затянулся сигаретой. Астория отстранилась и скорчила гримасу, когда он выдохнул дым. — Я бы хотела, чтобы вы, мальчики, не травили себя этой ужасной дрянью. Малфой посмотрел на неё краем глаза и ухмыльнулся. — Правда? И чем же твой яд лучше моего? — спросил он, стукнув пальцем по краю её фляги. — Туше, — тихо хихикнула она и сделала ещё глоток. Он был рад, что вскоре после этого Астория завела разговор об отбеливающих заклинаниях. Её оживлённая болтовня об уходе за окрашенными светлыми волосами отвлекала от подступающих мрачных мыслей. Как всегда, она попала точно в цель. Астория и близко не была такой дурочкой, какой хотела казаться. Драко не мог выбросить Грейнджер из головы с тех пор, как она вторглась в его сознание. Он пытался, Мерлин, искренне старался. Как только Малфой покинул её комнату, он аппарировал на базу Волдеморта и провёл следующие несколько часов, пытая заложников. Это не помогло избавиться от всепоглощающей ярости. Та самая боль, что удушливо сжимала с тех пор, как он увидел обмякшее тело матери, не уменьшалась от количества отрубленных пальцев и раздробленных рук. Чем больше проклятий он произносил, тем больше осознавал тщетность своих усилий и тем сильнее становилась его ярость. В конце концов, как обычно, гнев взял над ним верх. Драко наложил проклятие слишком резко и одним махом обезглавил Кэтрин Томас. Волдеморт пришёл бы в ярость, узнав, что ещё один из заложников преждевременно погиб. К счастью, Драко хватило здравого смысла избавиться от тела, а изменить воспоминания наблюдавших охранников не было проблемой. Тёмный Лорд решил бы, что охранники – две новые и совершенно бесполезные Чёрных Маски – задушили её, когда закрепляли цепи. Он, конечно, убьёт их, но Драко это не волновало. Они бесполезны, даже не были достойны носить простые Чёрные маски. Ряды Тёмного Лорда станут только сильнее без них. Следующей ночью он попытался найти покой на дне бутылки выдержанного виски. Астория с готовностью присоединилась к нему, и они набросились на винный шкаф его отца, как взволнованные дети на подарки в рождественское утро. Она отключилась около двух часов ночи, Драко – около четырёх. Астория резко толкнула его локтем, когда Грейнджер появилась из-за цветущих крокусов. Чёрный кардиган плотно обтягивал тело, а в руках была чашка горячего чая. Увидев Драко и Асторию, она замерла. Грейнджер остановилась на полушаге, и её глаза слегка расширились. Затем она тепло улыбнулась Астории, махнула ей рукой и ушла обратно. На Драко грязнокровка не смотрела. — Похоже, она очень удивилась, когда обнаружила нас здесь, — сказала Астория, когда пышные волосы Грейнджер скрылись за углом. — Кажется, ей полюбилась эта скамейка. — Правда? — равнодушно протянул Драко. — Ага, — она сделала паузу, чтобы отпить из своей фляги. — Тебе не кажется это странным? Её тянет именно к этой скамейке, а не к любой другой на территории. — Не думал об этом. Он чувствовал, как Астория наблюдает за ним из-за своей фляжки. — Она очень красива, не так ли? Малфой сделал ещё одну затяжку и запрокинул голову. — Правда? Астория зашипела; он практически слышал, как она закатила глаза. — Не притворяйся, что не заметил. — Она грязнокровка, Астория, и здесь только потому, что Тёмный Лорд хочет её использовать. Если бы ему не нужна была информация, я бы давно вырвал её печень и скормил дракону. — Не лги мне, Драко, — прищурившись, продолжила она, — ты же знаешь, что никогда не был в этом хорош. Скамейка скрипнула, когда Астория придвинулась к нему ближе. — С детства я всегда могла определить, когда ты лжёшь. — Правда? — хмыкнул Малфой. — И что именно выдаёт меня? — Если скажу, потеряю преимущество, — Астория хмыкнула и отпила из фляги. — И не пытайся сменить тему. Ты проводишь слишком много времени с Гермионой и говоришь, не замечал, какая она милая? — А тебе никто не говорил, что ты чертовски надоедлива? — Я видела, ты бросаешь мимолётные взгляды на неё, когда думаешь, что никто не смотрит... — Как белобрысый таракан, который так и просит, чтобы его раздавили... — Ты проводишь крайне много времени в её голове, вполне естественно, что у тебя возникла связь с ней... — Ты надумываешь, Астория, — усмехнулся Малфой, выдохнув дым. — Я провожу с ней время потому, что обязан делать это по требованию Тёмного Лорда. Выполнение поставленной им цели требует времени и терпения. К сожалению, я не могу достичь её, находясь на расстоянии от грязнокровки. Драко застонал, заметив, что его сигарета истлела. Раздавив окурок каблуком, он прикурил новую, прежде чем продолжить: — А те «мимолётные взгляды», о которых ты говоришь, всего лишь проверка её здоровья. Тёмный Лорд требует, чтобы она была в идеальном состоянии, если хочет быть полезной. Я просто не могу допустить, чтобы она споткнулась и сломала шею на лестнице, потому что у неё кружится голова от потери крови... — Ты думаешь, у неё красивые глаза, — оборвала его Астория, и на её губах расползлась ухмылка. — Даже если ты хочешь их выколоть, всё равно считаешь их красивыми. Пощёчина не смогла бы так шокировать, как эти слова. Драко уставился на Асторию, широко распахнув глаза и слегка приоткрыв рот. Она действительно ничего не пропустила, проницательная маленькая кровопийца. — Твои предки, очевидно, были заинтересованы в тонких стенах, когда строили это поместье, а ты очень шумный, когда злишься, — её ухмылка растянулась ещё шире. — Для леди невежливо подслушивать... Астория отмахнулась от него. — Я тебя не виню. У неё действительно очень красивые глаза, а улыбка может растопить лёд. Она встала со скамейки и расправила несуществующие складки на юбке, затем обернулась и улыбнулась Драко. — Думаю, она даже может растопить лёд твоего холодного маленького сердца, если ты ей позволишь. Астория протянула руку, приглашая продолжить прогулку, и Драко был благодарен ей за готовность сменить тему. Он глубоко затянулся и раздавил истлевший окурок ботинком, после встал и взял её за руку. — Я уезжаю двенадцатого числа, — сказал Малфой, когда они направились обратно в поместье. Астория посмотрела на него. — У Тёмного Лорда есть миссия для меня в Италии. Меня не будет всего несколько дней. — О, тогда Гермиона останется одна на день или два, — Астория поджала губы, устремив взгляд на облака, и погрузилась в размышления – эту черту она переняла у супруга. — Придётся попросить эльфов наложить чары, чтобы еда появлялась в её комнате. Интересно, есть ли какие-то особые блюда, которые она хотела бы... Астория вздохнула, когда Драко вскинул бровь. — Не говори, что ты уже забыл. Я сказала тебе в понедельник, что мы с Блейзом едем в Германию на следующей неделе, а Тео уедет в Манчестере на несколько дней. — Прости, что не могу помнить всё, Тори. Генерал армии Тёмного Лорда слишком занят пытками бесчисленного количества заложников, — прорычал Драко и тут же пожалел об этом. Сегодня он уже один раз сорвался на Асторию и если сделает это снова, то может потерять свою собутыльницу. — А домовые эльфы не могут за ней присмотреть? — Нет, мы возьмём их с собой. — Почему... — Гермиона не собака, Малфой, — прервала его Астория. — Она более чем способна побыть одна несколько дней. Для её здоровья – да и для её рассудка – будет полезно отдохнуть от всех нас. Только Салазар знает, насколько удушающим может быть поток смертей и крови, который вы, мальчики, проливаете на поместье. Драко не знал, что ответить. Он повернулся в сторону дома и попытался разглядеть узоры на кирпиче. Слушая бредни Астории, он заметил взгляд тёплых, медового цвета глаз, наблюдавших из окна спальни высоко над ними, и почему-то не смог отвести взгляд. Глаза, которые раньше смотрели на него с особой злобой, гневом и ненавистью. Глаза, что светились такой решимостью, какую можно увидеть лишь у львиц. Но эти глаза... чёрт, сейчас эти глаза не выражали ничего, кроме сочувствия и жалости, и Драко искренне ненавидел её за это.