Иллишту

Красивая, тонкая, нежная мелодия проникла в голову, мимолетно касаясь самой души, врезаясь в рассеянное, сонное сознание. Следом раздался странный шум, выбивающийся из привычной и мрачной тишины храма. — Тише, Гарри! — зашептал женский голос, назидательно добавляя: — И не убирай далеко амулеты! Вполне возможно, что здесь ничего нет и нам придется самим всплывать на поверхность. «Какое знакомое имя». Что-то со звонким стуком упало на пол, распространяя громкий, скрежещущий звук покатившегося по шершавому камню кубка. — Рон! — возмущенно воскликнул тот же голос, тут же понижая его до шепота: — Ничего не трогай! И положи уже эту странную штуку на место! — Да она же все равно спит, — раздался обиженный голос парня. — Да и сама подумай, ну зачем ей нужно это перо? А ведь таких больше не делают. Ты только глянь на него! А эта шкатулка?! Волосы лениво всколыхнулись, с неудовольствием слыша, что на их сокровища посягаются. — Ребят, — послышался еще один приглушенный мужской голос. — Кажется, я нашел. «Меня нашел? — удивилась я, с сомнением вслушиваясь в тихие голоса. — Было бы что искать, храм же небольшой». Или я проснулась, как только с врат сорвалась печать? А ведь Том был прав, и они действительно открывались лишь для «особенных». Понять бы, в чем «особенность» явившихся в мой храм. Полупустое пространство наполнили звуки глухих шагов, отчего-то напоминая мне об уже знакомой музыке. — Такая белая, — протянул, по-видимому, тот самый Рон. — Она точно живая? — с подозрением произнесла девушка, осторожно поднимаясь по короткой лестнице и приближаясь к моей импровизированной «постели». Я попыталась открыть глаза или хотя бы качнуть пальцем, но ничего не вышло. Сознание проснулось, а вот тело все еще спало. — Дай я попробую, — раздался тихий голос Гарри. Раздались медленные шаги, кожи будто бы коснулось легкое дуновение. Вдруг. Еле уловимый сладкий аромат магии Тома наполнил легкие, заставляя меня в неверии распахнуть глаза. Громко хватая ртом воздух, я непроизвольно выгнулась, чувствуя мгновенный прилив энергии. Перед глазами медленно рассеивалась мутноватая дымка, открывая взору привычный мрачный вид стен храма. — Живая! — громко вскрикнул Рон, заставляя меня неосознанно поморщиться. — Гарри, — с опаской прозвучал женский голос, — не подходи слишком близко! Я же продолжала жадно вдыхать воздух. Тело постепенно пробуждалось, наконец давая возможность не только пошевелить пальцем, но даже поднять руку. — Вот это когти, — услышала я пораженный голос Рона. — Да вы гляньте только, они же огромные! Попытавшись подняться, я тяжело застонала, чувствуя, как плохо меня слушалось сонное тело и как нехотя гнулись суставы, растягивались мышцы. По-хорошему, мне стоило бы дать себе время, но внутри горело лишь чудовищное желание вырваться, покинуть свою навязанную тюрьму. «Подумать только, давно ли мой храм стал для меня тюрьмой?» — Может, — послышался рядом вкрадчивый женский голос, — вам помочь? С трудом подняв взгляд, я увидела перед собой молоденькую девушку с непослушной копной кудрявых волос. Застыв на месте, она настороженно разглядывала меня в ответ. «Снова подростки», — удрученно заключила я, качая головой. — Не стоит, — собственные слова тихим шелестом вырвались из горла. — Это нормально. — Значит, — произнесла вдруг незнакомка, громко сглотнув и сжав ладони в кулаки, будто собираясь с духом: — Вы — водяница? «Пресноводная дева в атлантическом океане». Ну да. — Вроде того, — кивнула я. Все же умудрившись сесть, я свесила непослушные ноги, чувствуя голыми ступнями холод каменного пола. «Вряд ли с моими открытыми глазами получится долго скрывать свою суть», — подумала я, с раздражением отмечая все еще сильную слабость по всему телу. А как они вообще узнали про мой храм? — Я Гермиона, — вдруг представилась девушка, настороженно всматриваясь в мои глаза. — Гермиона Грейнджер. Извините, — она помедлила, вкрадчиво добавляя: — Мы совсем не хотели вас так тревожить… Она неловко замолчала и поджала губы, смущаясь моего прямого взгляда. — Вы меня пробудили, — я попыталась улыбнуться, но выходило уж слишком натужно. — И я вам за это очень благодарна. Мое имя Циредан, — представилась я, не имея никакого желания озвучивать настоящее имя. — Гарри Поттер, — будто бы облегченно улыбнулся взлохмаченный парень в округлых очках. Так вот ты какой. Заслышав знакомое имя, белые волосы качнулись в сторону мальчика, вызывая в Гарри смесь испуга и настороженного интереса. — Рон Уизли, — кивнул рыжий парень, продолжая с нескрываемой тревогой посматривать на мои когти. — А они, — все же не выдержал он, указывая пальцем на мои руки и неловко добавляя: — Ну, — он коротко смутился, — нужны водяницам? «Хороший вопрос». — Рон, — зашикала на парня Гермиона, прикрывая лицо ладонью и, кажется, вполне искренне поражаясь столь бестактному вопросу друга. «А друга ли? — подумала я, замечая, как девчонка покраснела. — Необычно она на него смотрит». — Для защиты или по необходимости что-то быстро вспороть, — все же ответила я, замечая на лицах подростков вполне отчетливый страх. — Они очень острые… Физиономии ребят вытянулись еще больше. «Кажется, я ничему не научилась за годы общения с Ашей и Реддлом», — уныло подумала я, видя натуральный ужас на лицах всех троих. К Мэрлину эти объяснения, только хуже делаю. — А чем вы питаетесь? — аккуратно уточнил рыжий, не сводя настороженного взгляда с моих рук. — Магическим фоном океана и морской водой для поддержания формы на суше, — честно ответила я, видя неприкрытое облегчение на лицах ребят. На моем же отразилось форменное недоумение. «Они решили, я ем кого? Людей?» — Простите, — вдруг произнес Поттер, замечая, по-видимому, мое ошалелое лицо. — Просто про водяниц почти нет никакой информации, а та, что есть… — он замолк, пожимая плечами, будто не хотел продолжать. — А та, что есть, — встрял Рон, загадочно продолжая шепотом: — описывает жутких полудухов-утоплениц! Гермиона досадливо поморщилась, а на лице Гарри появился легкий румянец. Кто бы сомневался, что и безобидные водяницы в итоге окажутся страшными монстрами. Люблю историю. — Я предполагала нечто подобное, — кивнула я. Аккуратно поднимаясь с «постели», я попыталась встать на все еще ослабленные ноги. Нелепо покачнувшись, с раздражением отметила, как они непроизвольно подгибаются. — Вы, наверное, долго спали, — осторожно начала Гермиона. — Целую вечность, — согласно кивнула я, злясь на собственные неустойчивые конечности. — Какой сейчас год? — 1998, — ответил Гарри, как-то сочувственно посматривая на мои попытки устоять на своих двоих. Услышав ответ, я уперлась ладонью в камень и прикрыла глаза. С губ сорвался печальный вздох. Я почувствовала, как по коже тяжелой волной разлился липкий страх. Усилиями Тома я уснула в 1949 году, а значит, прошло целых сорок девять лет. «Так долго». Я судорожно сглотнула, отчаянно пытаясь представить этот чудовищный промежуток времени между нами. Ощущая на себе настороженные взгляды подростков, качнула головой: — Мне нужно время прийти в себя, — глухо произнесла я, изо всех сил сдерживая порыв слишком буйных сейчас чувств. Медленно продвигаясь в сторону распахнутых настежь врат, я вновь ощутила, как в нос проник сладкий и совершенно чистый аромат моего Тома, вызывая невероятный восторг у магической сути. Вот только его тут не было, а запах почему-то исходил от Поттера. Как он говорил мне? Я должна позволить Гарри Поттеру разбудить себя, и вот: явился тот самый Поттер. Означает ли это, что все произошло по плану и мой Том жив? Судя по всему, да. Хоть какая-то приятная новость. Добравшись до врат, я с облегчением шагнула в океан, тут же растворяясь мелкими каплями в мощных потоках глубоководных вод. Удовольствие и радость от воссоединения со своей стихией разлились нежной патокой внутри. Вновь приняв естественный облик, я оттолкнулась от песчаного дна, вытягиваясь, выгибая спину и позволяя себе медленно скользить вниз в водной толще. Волосы благодарно разметались вокруг головы, искрясь и переливаясь в тусклом свете храма. Магия довольно заструилась вдоль тела, разливаясь по песчаному дну, напитываясь необходимой силой и влагой. Как же хорошо. Почувствовав на себе внимательные взгляды сразу нескольких пар глаз, я обернулась, замечая трех подростков, застывших у водной завесы. Двое мальчишек и девчонка замерли, рассматривая необычное для них существо. «Нужно ли мне оставаться с ними?» — подумала я, совершенно не понимая, что же делать дальше. Ведь достаточно и того, что я уже пробудилась и ничего не удерживает меня от попытки отыскать Тома. Или же удерживает? Я прикрыла глаза, чувствуя внутри смесь чистого ужаса от осознания столь долгой разлуки и все еще теплившейся надежды, что Том помнил обо мне и ждал. И эта надежда, подобно маленькой рыбке, отчаянно металась среди тяжелых мыслей, захлебываясь в вязком страхе. Не представляю, что мне делать. Опустившись на ступени храма и заметив неприкрытое восхищение в глазах ребят, я на мгновение замерла, внимательно всматриваясь в их лица. Хотелось бы надеяться, что парни уже влюблены и не будут сходить с ума от навязанной тоски. Стоило шагнуть через водную завесу, как я вновь ощутила сладкий аромат Тома, отчаянно сдерживая неуместный порыв прикоснуться к мальчишке. — Вы явились в мой храм с какой-то целью? — произнесла я, стараясь сделать свой голос как можно более бесстрастным, естественным. Все трое как будто собрались, готовясь произнести нечто очень важное для них. Гермиона поджала губы, переводя пытливый взгляд в сторону Поттера. — Нам нужна ваша помощь в войне, — уверенно кивнул Гарри, сжимая ладони в кулаки и со всей серьезностью смотря мне в лицо. Что ж, понятно.

***

Выбравшись из океана, я покорно следовала за подростками, аппарируя в самые неожиданные места и с удивлением отмечая, как углублялась все дальше в лес. Видимо, ребята уже не первый день были вынуждены скрываться и довольно неплохо поднаторели в этом деле. «Похоже, для особенного мальчика не только двери многовекового храма распахиваются». Находясь где-то в лесной чаще, посреди влажного месива из опавшей листвы и веток, я с любопытством рассматривала небольшую палатку. Невзрачная снаружи, внутри она превращалась в довольно просторное и уютное помещение с несколькими комнатами. Вспоминая нашу с Томом маленькую квартирку в Лютном переулке, я даже задумалась: а не была ли она меньше этой палатки? Скорее всего. С другой же стороны, это были лучшие годы. Погружаясь в воспоминания, я с теплотой выуживала из памяти образ моего сонного и ворчливого волшебника, пившего по утрам чай, а затем с особой тщательностью приводящего себя в порядок. Безупречные манеры, очаровательная улыбка и завораживающий взгляд черных глаз. Все достопочтенные тетушки-посетительницы «Горбин и Бэркес» были в полном восторге! От воспоминаний меня коротко передернуло. — Вам не холодно? — вывел меня из задумчивости приближающийся голос Гермионы. На мне не было ничего, кроме шелкового платья, на которое Реддл в конце концов так и махнул рукой, заставляя лишь все время надевать сверху мантию. На самой же девушке были надеты куртка, перчатки и теплая обувь, но, судя по мелкой дрожи, это все мало помогало. — Я почти не чувствую холода, — честно ответила я, ожидаемо читая недоумение и даже некоторое недоверие на лице своей собеседницы. — Мне намного приятнее, когда температура сильно ниже нуля. — А я люблю тепло, — неловко улыбнулась Гермиона, забавно постукивая зубами. — Мальчишки уже отдохнули, — кивнула она в сторону палатки, добавляя: — Давайте, мы все вам расскажем. Самое время. Что ж, благодаря довольно объемному рассказу, я многое узнала о жизни Тома Реддла. В частности то, что у моего волшебника появилось далеко не одно имя: Темный Лорд, Лорд Волдеморт, Тот-Кого-Нельзя-Называть. Прослеживались еще и такие слова, как Повелитель, Господин и даже Хозяин, вызывая на моем лице неуместную улыбку. Из общей, но довольно подробной информации, я поняла следующее: Когда я заснула, Том покинул не только лавку, но даже страну, исчезнув на долгое время из поля зрения. Он вернулся гораздо позже, задавшись целью полного подчинения своим идеям всего магического мира. Накапливая силы и формируя целые подразделения из лояльных ему людей, Том создал внушительную армию, где у каждого была своя роль и ответственность. Примерно с 1970 года он объявил негласную войну магическому миру Британии, устраивая провокационные акции и не считаясь с жертвами. Кошмарные события, по словам моих рассказчиков, длились долгие десять лет и закончились лишь со смертью Реддла в 1981 году. На этом моменте, кажется, у меня на мгновение остановилось сердце. Как бы я ни ненавидела крестражи и маниакальную идею Тома обрести дрезгово бессмертие, сейчас я была несказанно рада, что у него всегда была возможность буквально воскреснуть. Но в том конкретном случае дело было не в крестражах. Скорее всего, он просто развоплотился, по какой-то причине не умирая от собственного смертельного заклятия. Так или иначе, но мой волшебник появился вновь относительно недавно. Все то долгое время после собственной гибели Том был вынужден скитаться в поисках тела и смог обрести его вновь лишь в 1995 году. А затем он снова начал собирать вокруг себя армию, налаживать внутренние и внешние преступные связи, укрепляя и всячески усиливая свое влияние. На данный момент под контролем Темного Лорда находилось все Министерство. Аврорат был полностью уничтожен и переформирован, мракоборцев почти не осталось. Множество чистокровных семей по всему миру выступили с открытой поддержкой Лорда Волдеморта, одобряя смену власти и поддерживая новый курс развития общества. Хогвартс находился под контролем верных слуг и Пожирателей Смерти, Дамблдор был убит больше полугода назад. «Значит, у тебя почти получилось», — подумала я, прикрывая глаза и наконец расслабляясь. — И сейчас, — продолжала Гермиона, — Тот-кого-нельзя-называть одержим Гарри, а точнее, его убийством. — Он винит тебя в своей смерти, так? — обратилась я к мальчику, видя, как он болезненно поморщился, кивая. — Дело еще и в пророчестве, — произнес Поттер, устало проводя ладонями по лицу, обреченно добавляя: — Он уверен, что я — угроза. Что ж, я вполне могла понять Гарри. Мальчишка потерял родителей в ту ночь, а мой Том был вынужден скитаться бесплотным духом порядка четырнадцати лет. И из-за чего? Глупого пророчества? Аша была очевидным прорицателем, пусть и неосознанным, но, как и у всех предсказателей, ее сообщение было слишком туманным и совершенно неразвернутым. О чем там говорилось? «Когда из уст прольются давно забытые слова, жизнь изменится на до и после». Из чьих уст, какие слова? Исполнилось оно или лишь должно исполниться? Терпеть не могу предсказания. «Интересно, жива ли Аша еще?» — Понятно, — произнесла я, поднимаясь на ноги. — Мне бы хотелось подумать об этом. — Подумать? — неверяще усмехнулся Рон, молчавший большую часть времени. — О чем тут можно думать? Мы все погибнем, если ничего не сделать! — Рон! — зашипела Гермиона, но рыжий не слушал, а лишь сильнее распалялся. — Да что Рон? — мальчишка вновь уставился на меня, непонимающе вглядываясь в мое лицо. — Почему вы не хотите просто помочь нам? — Потому что это не мой мир, — честно ответила я. — Не моя война и не мои интересы. — А как же все эти смерти, — не унимался Рон, откровенно возмущаясь. — Мы же рассказали вам, — он указал на девушку пальцем, горячо продолжая: — Гермиона пересказала вам, что они творили! Неужели это ничего для вас не значит? Он так зло поморщился, словно я лично несла все эти разрушения. С другой стороны, пусть косвенно, но я к ним причастна. Не люблю манипуляции на чувстве вины. Это, безусловно, очень действенно, но не в моем случае. — Именно волшебники истребили мой народ и разорили место нашего обитания, практически уничтожив его, — произнесла я холодно, не видя сакрального смысла ходить вокруг да около. — Меня спас Мэрлин не по доброте душевной и запер в храме не ради меня самой. Как и ты, все ранее встречавшиеся мне на пути волшебники исходили лишь из собственных интересов, пытаясь продавить меня под окружающий их мир. — Водяницы вымерли… — попытался произнести Рон, но его перебила Гермиона: — Она не водяница, — вдруг произнесла девушка, поворачиваясь ко мне, опасливо выдыхая: — Верно? Я впилась взглядом прямо в лицо испуганной Грейнджер. — Тогда, — пожала я плечами, видя плохо скрываемый страх на ее лице, — скажи им, кто я? — Сирена, — сглотнула Гермиона, сжимая ладони в кулаки. — Я не сразу вспомнила, но ваши глаза, — она покачала головой и коротко поджала губы. — Такие были лишь у них, как и волосы, и даже характерная бледность. Я много читала о вымерших видах и помню, что о сиренах было написано непозволительно мало. Лишь общие размытые сведения и описание внешности. — Все верно, — кивнула я. — Но в книгах писалось… — Гермиона не сводила с меня настороженного взгляда. — Нигде не указывалось, что сирен истребили. — Зачем о таком писать? — я печально улыбнулась, добавляя: — Из-за собственной алчности и желаний был истреблен целый вид. Конечно, об этом предпочли забыть. Наверное, — я коротко усмехнулась, — я даже могу это понять. — Но почему вы живы? — вдруг послышался голос Гарри. — Я хочу сказать, — он помедлил, переводя непонимающий взгляд на Гермиону. — Вам же сколько? Уже около тысячи лет? — Пока стоит мой храм, буду жить и я. Ребята замолкли, каждый думая о чем-то своем. Мне же не терпелось побыть наедине с собой и обдумать услышанное. Я отчаянно пыталась понять, что делать дальше. Собираясь покинуть палатку, я вдруг заметила возникшую решительность на лице Гарри: — Я понимаю, — произнес мальчишка, делая несколько шагов в мою сторону и как-то слишком сочувственно смотря мне в лицо. — Понимаю, что это не ваша война, — кивнул он, — но мы проигрываем. Погибли уже очень многие и еще столько же погибнут. Пожалуйста, — Поттер порывисто вздохнул, не сводя с меня умоляющего взгляда, — подумайте. Мир не такой, каким был тогда. Многое изменилось. «Так уж и многое». Тонкий аромат Реддла, идущий от Гарри, обволакивал меня, манил, звал к себе. Закрыв глаза, я потянула носом воздух, дрожа от желания броситься на его поиски. — Я должна побыть одна несколько часов, — произнесла вновь, видя облегчение в зеленых глазах напротив. — Не покидайте этого места, я вернусь на рассвете. — Постойте! — окликнула меня Гермиона, вдруг несмело проговаривая: — Little Hope, — ее глаза блуждали по моему лицу, — ваш… — Мой дом, — попыталась улыбнуться я, но улыбка вышла слишком печальной. — То, что от него осталось. Губы девушки дрогнули, взгляд наполнился трудно определимой смесью множества чувств. — Мне жаль, — тихо произнесла она. В ее словах не было лукавства, и она не пыталась меня разжалобить. Девушке действительно было жаль. — Я не виню волшебников, как это могло показаться, — покачала я головой, добавляя: — Но я всегда буду помнить о причинах, почему у меня никогда не было ни дома, ни семьи.

***

Опускаясь все ниже по подводным туннелям, я с разочарованием отмечала большое количество случившихся за эти десятилетия обвалов. Множество проходов было полностью уничтожено, где-то обрушились целые стены, и теперь в них зияли большие и темные дыры, выходящие прямо в океан. Мое родное место стремительно разрушалось временем, вызывая лишь беспомощную ярость и боль в душе. Расчищая завалы и закрывая очередной пробитый туннель обвалившимися камнями и солью, я думала о рассказанной мне истории. Я не смогу им помочь, и дело даже не в том, что мне совершенно безразлична судьба магического мира. Выступить против Реддла так же противоестественно для меня, как волшебнику опуститься на экстремальную глубину без использования специальных чар и защитных заклинаний. Такое попросту невозможно. К тому же, вполне вероятно, что жизнь моя не будет слишком долгой. Наша договоренность с Томом по-прежнему в силе, и если я не нужна моему волшебнику, то его магия просто убьет меня в момент последней привязки. Почему-то губы сами собой растянулись в печальной улыбке. Проведя ладонью по свежесделанной стене, я прикоснулась к ней лбом, чувствуя пульсирующий гул мощных потоков воды и магии. В памяти слишком ярко вспыхнул образ Тома, искушая меня своей призрачной реальностью, почти осязаемой близостью. Его армия многочисленна, и, если верить подросткам, ее члены находились сейчас буквально повсюду. Мне ничего не стоило просто наткнуться на одного из приспешников, выискивая местонахождение моего Тома. Но я не делала этого. Я даже самой себе не могла внятно объяснить причину столь преступного промедления. Сходить с ума от разлуки и одновременно с тем теряться в собственных страхах, тонуть в бесконечном ужасе быть отвергнутой. С яростью сжав веки, я злилась на саму себя, раздражаясь собственной слабостью. Том бы не сомневался. Он никогда не сомневался. Гигантская пещера, щедро усыпанная гроздями витераса, встретила меня приятным обволакивающим алым светом. Даже жуткая бездна, что покрывала ее дно, кажется, была рада мне, приветственно шевельнув своими темными щупальцами. Подплыв к нашему с Томом минералу, я с удовольствием коснулась кристалла рукой, отмечая, как же сильно выросли камни за не слишком большой промежуток времени. Белые пряди порывисто взметнулись вверх, обвивая полупрозрачный кристалл и окрашиваясь в глубокий алый цвет. «Проникал ли сюда кто-то за последние сорок девять лет?» — с надеждой спросила я, чувствуя разлившийся внутри холод, явно означавший ответ «нет». Прикрыв глаза, я замерла, не зная, что сказать и о чем спрашивать. Все мои мысли были лишь о Реддле и собственных страхах, у которых я упорно шла на поводу. «Обвалы в туннелях участились…» — решилась произнести мысленно хоть что-то, как вдруг в сознании раздался бесстрастный ответ. «Акантум из скрытых помещений негативно влияет на структуру камня». «Что за скрытые помещения?» — я удивленно уставилась на кристалл, получая довольно четкий план всех туннелей прямо в свое сознание. Благодаря источнику, теперь я знала, как выглядело это место тогда, когда были живы сирены. Огромные лабиринты с множеством различных залов, жилых комнат и помещений для прочих нужд. Сейчас многие ответвления были давно разрушены или же намертво завалены камнями. Пещеры чаще всего пустовали, а прочие места были безжалостно разграблены еще в XI веке, и теперь можно было лишь догадываться, что же там было раньше. Но оставались и скрытые комнаты. Две из них были абсолютно точно пусты, но вот об еще одной не знала даже я. Плывя в сторону загадочной пещеры, я буквально чувствовала внутри непривычное воодушевление, подгоняющее меня вперед. «Подумать только, целая неразграбленная комната!» Быстро огибая глубокий узкий туннель, я нырнула в пустые каменные залы, достигая заветной цели. Ничего необычного. В этом месте была своеобразная развилка с несколькими путями, которые вели глубоко вниз в темные и давно опустевшие пещеры. Обернувшись, я пыталась рассмотреть в большом и странном гроте хоть что-то похожее на вход в комнату, но тщетно. Хорошо. Растворившись в морской воде мелкими каплями, я врезалась в приблизительное место загадочной комнаты, тяжело просачиваясь внутрь и внезапно разливаясь по каменному полу довольно просторного помещения. К моему удивлению, здесь совсем не оказалось воды, как, впрочем, и воздуха. Большая комната была буквально усыпана огромными и тяжелыми кристаллами витераса, чьи острые грани угрожающе разрослись почти по всей площади. Алый свет буквально ослеплял меня, обволакивая пространство хоть и ласковой, но слишком интенсивно бьющей энергией. «Неудивительно, что все это время случались обвалы». Загадочный свет от стольких камней витераса буквально просачивался в стены, распространяясь, похоже, по всем туннелям и разрушая целостность камня изнутри. А если еще взять в расчет чудовищное давление воды и само время, то все становилось и впрямь очевидным — каменные стены просто не выдерживали, разрушаясь и провоцируя обвалы. И что мне делать с этими камнями? Идя по странной комнате, я замечала лишь многочисленные обломки и мусор. Свет витераса уничтожил практически все внутри самой пещеры, разрушив даже некое подобие скудной мебели, превратив ее в прах. Жаль. Неожиданно увидев свое отражение у крайней стены, я вздрогнула, уставившись в мерцающее изображение. Зеркало? Подойдя ближе, я завороженно провела ладонью по надтреснутой зеркальной поверхности, смахивая с нее приставшую каменную крошку и толстый слой пыли. Скорее всего, зеркало когда-то стояло в раме, и та, в конце концов разрушившись, как и все здесь, заляпала стекло. Забавно, что сама зеркальная поверхность, хоть и была оцарапана, но в целом осталась неповрежденной, будто на нее не действовал свет витераса. Опустив взгляд вниз и проведя ногой по объемной кучке мелкого и разбитого в пыль камня, я заметила кусочек чего-то блестящего. Потянув его вверх, с удивлением обнаружила незнакомый мне ранее материал. Потрясающе мягкий, струящийся и до безумия крепкий. В свете пылающих кристаллов витераса эта необыкновенная ткань горела алым, переливаясь в моих руках. Я даже ковырнула ее когтем, с удивлением обнаружив, что материал никак не пострадал. Любопытно. Расправив ткань, я увидела перед собой платье. Легкое, довольно длинное, странного кроя. «Интересно, кому принадлежала эта комната? — подумала я, окидывая взглядом довольно просторное помещение. — Была ли она личными покоями или служила для Верховного местом облачения в церемониальные одежды?» Я еще раз взглянула на платье, убеждаясь, что не видела подобного одеяния в тех сведениях от источника, что мне показывались. Скинув с себя привычное шелковое платье, я с особым трепетом и замиранием сердца облачилась в странную ткань. Новое платье скользнуло по коже, обдавая меня приятным холодом и совсем непривычной мягкостью. Мутное зеркало показало на бледном теле легкую белесую ткань, что в свете витераса переливалась алым цветом и, словно паутина, развивалась от любого моего движения. Несмотря на невероятную легкость, материал абсолютно не был прозрачным. Длинные и широкие рукава с овальным вырезом до самого локтя, полностью открытые плечи и ключицы, изящно прикрытая грудь, облегающая талия и не слишком широкая длинная юбка, чей подол опускался до самых лодыжек. Это выглядело настолько необычно, утонченно. Я с удивлением взглянула на свои волосы, которые довольно обвивали загадочный материал. Накручиваясь вокруг юбки и рукавов, они будто наслаждались необыкновенным трением. Ткань и впрямь была диковинной. Мне не доводилось видеть подобное раньше. Я помнила, что Реддлу не нравилось мое шелковое платье. Интересно, как отнесется к новому?

***

Переместившись обратно в лес на уже знакомую мне поляну, я с удивлением обнаружила шайку неких дурнопахнущих оборванцев во главе с довольно старым и крупным оборотнем. Эта странная и явно агрессивная компания собиралась куда-то увести ребят. Теперь мне была понятна их излишняя обеспокоенность при аппарации. Видимо, в лесах во всю велись облавы. Нечто похожее я помнила во время свержения Совета Старейшин. Все, кто поддерживал или даже косвенно был причастен к старой власти, карались. Кого запирали, а кого показательно казнили, причем казни были изощренные, публичные и крайне жестокие. Для поиска особенно отчаянных беглецов, прятавшихся в лесах, создавались особые отряды, которые прочесывали лесные массивы, чащи и без устали искали «предателей». Мир и впрямь изменился. Переведя взгляд на подростков, я нехотя улыбнулась, видя, как они попытались замаскировать внешность Поттера. Лицо Гарри было жутко и неестественно раздуто, словно на него напал осиный рой и вдоволь поглумился. Гермиона и Рон выглядели крайне озабоченными, но явно пытались скрыть свой испуг, похоже, пытаясь выдать себя за кого-то другого. В самой же палатке упорно рылись несколько оборванцев, с нахальными улыбками вываливаясь наружу, распихивая по карманам мелкие безделушки и выбрасывая вперед до боли знакомый меч и округлые очки Поттера. «Какой любопытный артефакт, — я задумчиво уставилась на слишком опасную вещицу. — А для чего вам нужен меч?» — Вы только гляньте, — услышала я противный лающий низкий голос, нехотя переключаясь на его носителя. — А это уже поощр-рение специально для нас, — расплываясь в некоем подобии улыбки и демонстрируя острые зубы, прорычал, по-видимому, главарь. В меня вперили взгляд сразу несколько пар глаз. Я слышала лишь неприятные вздохи, учащенное сердцебиение и быструю циркуляцию крови. Поморщившись, наклонила голову, внимательно рассматривая старого оборотня. Крупный, сильный, быстрый. От него несло свежей кровью и сырой шерстью, смешавшейся со стойким запахом давно немытой псины. Довольно неприятный аромат. Мои белые волосы скользнули на поникшую траву, платье разлетелось от легкого дуновения ветра, чуть оголяя ноги. Красиво со стороны, должно быть. — Кто ты, куколка? — пролаял восхищенно главарь банды, медленно обходя меня, принюхиваясь и задумчиво выдавая: — Странный у тебя запах, знаешь ли. Необычный. — А от тебя несет псиной, — холодно заметила я. — И зловонным потом. На чумазом лице появился злобный оскал: — О, — воодушевленно протянул он. — Я с такой р-радостью пор-рву тебя, — он довольно мерзко облизнулся, — как только наигр-раюсь. С жуткой пасти, что лишь отдаленно все еще напоминала человеческий рот, полилась вязкая слюна. Зловонный запах пота тяжелым смрадом опустился на поляну, заставляя меня брезгливо поморщиться. Видимо, оборотень таким образом выделял свои феромоны, возбуждаясь от собственных фантазий. Мерзость. — Разумеется, — произнесла я, чуть скривив губы и поднимая руку. Над моей ладонью моментально вспыхнули руны запрета аппарации, вызывая на лице главаря вполне понятное недоумение. Шевельнув пальцем, я заставила руны размножиться и разлететься по сторонам, погружая все пространство в зону закрытого перемещения. По поляне стремительно потянулись ручейки, в воздух взмыли вверх капли морской воды. Удивительно, что никто из группы оборотня, кроме его самого, совершенно не задумался о защите и безопасности собственного тела. Моя магия беспрепятственно проникала внутрь каждого члена сомнительной банды и смешивалась с кровью, беря тела неудачливых оборванцев под контроль. Какая беспечность. — Что, к дрезгу, ты такое?! — угрожающе прорычал вожак стаи, быстро вскидывая когтистый палец в сторону пленников: — Быстро, — отдал он приказ, — увести их в поместье! Подбежавшие было к подросткам недоумки вдруг остановились, испуганно смотря перед собой и не имея возможности пошевелиться. — У тебя не слишком умная стая, — холодно отметила я, отводя руку чуть в сторону, сотворяя из морских каплей множество острых копий. Оборотень нахохлился, вдруг шумно потянув воздух: — Магия крови? — главарь вскинул на меня потрясенный взгляд, а в следующее мгновение прыгнул в сторону чащи, стремительно удирая. Неожиданно умный ход. Не сводя взгляда с убегающего оборотня, я махнула ладонью, обрушивая копья на каждого неудачливого члена стаи, наполняя все пространство поляны предсмертными хрипами бьющихся в агонии смертников. Кажется, послышался даже тихий всхлип испуганной Гермионы. Вытянув ладонь, я отправила в удаляющуюся фигуру оборотня несколько десятков копий и острых лезвий. Стоит отдать должное, этот оборотень не зря все еще был жив. Очень опытный, он отлично чуял меня и успешно вычленял из множества других запахов именно мою магию, без особых усилий уклоняясь от направленных атак. В последний момент одно из копий стремительно влетело в мохнатую ногу, с громким звуком дробя кость и пригвождая оборотня к мерзлой земле. Обернувшись, он вдруг победно оскалился, безумным взглядом смотря мне в глаза. Еще мгновение, и он исчез в громком хлопке аппарации. Жаль. Вернув свое внимание на поляну, я поморщилась, наблюдая не самую выразительную картину: усеянная почти десятком трупов, поляна больше не выглядела столь приятной, как в начале. — Вы целы? — произнесла я, с раздражением замечая, как от моего голоса внезапно вздрогнула Гермиона и как бережно обнял ее рыжий мальчишка. Видимо, убить стаю следовало гуманнее, по мнению девушки. — Мы целы, — тяжело проговорил Поттер, прикрывая глаза и облегченно выдыхая. Кажется, он единственный сохранил в этой обстановке относительно безэмоциональное состояние. — Главарь ушел, — произнесла я, быстро взмахивая руками в стороны и уничтожая руны запрета аппарации. — Ушел? — вдруг испуганно вскочила Гермиона, дрожащей ладонью прикрывая рот. — Он забрал медальон! — она повернулась к Гарри, смотря в опухшее лицо мальчишки глазами, полными отчаяния. — Он забрал, — она вдруг сильно понизила голос, шепча почти одними губами, — тот самый медальон! Я застыла, неверяще уставившись на подростков. Мне не показалось, речь шла о том самом медальоне? Вы знаете о крестражах?! Поэтому у вас с собой меч?! В груди яростно заклокотала магическая суть, издавая гневный рокочущий звук. Кто посмел открыть эту тайну?! Я отчаянно сжала ладони в кулаки, врезаясь когтями в плоть и усмиряя внутреннюю магию, пытаясь возвать к разуму. Сначала мне нужно узнать больше. — Гермиона, — послышался глухой голос Рона, — мы живы, — кивнул он, успокаивающе оглаживая плечи крайне расстроенной девушки. — Главное, что мы живы. Девушка шмыгнула носом: — Но было потрачено столько сил… — она опечаленно покачала головой, расстроенно прикрывая глаза и пряча лицо на груди рыжего мальчишки. Гарри же перевел рассеянный взгляд на меня, благодарно кивая: — Спасибо, — он попытался изобразить хоть какую-то эмоцию на опухшем лице. — За помощь. Не за что. Надеюсь, что медальон вернется к моему Тому в целости. — Жаль, что один все же ушел, — поморщилась я, с трудом сдерживая порыв сию же секунду вытрясти из подростков все, что те знали о крестражах и их количестве. — Кто это был? Взмахнув рукой, я окружила окровавленные трупы волнами, растворяя их и погружая глубоко под землю. И впрямь портят своим обликом весь внешний вид поляны. — Фенрир Сивый и его шайка, — брезгливо выплюнул Рон, злясь. — Егеря. Они охотятся за всеми, кто, по их мнению, является «неблагонадежным». Интересная формулировка. — Что значит «неблагонадежный»? — подняв голову, я посмотрела на тусклое серое небо, что рассекали корявые ветви голых деревьев. А я ведь даже не знаю, какое сейчас время года. Весна, должно быть. — Это значит, — кашлянула Гермиона, прочищая горло и зло выговаривая каждое слово: — что выискиваются грязнокровки, вроде меня, — она раздраженно поморщилась, продолжая: — а так же скрывающиеся от захваченного Министерства магии другие волшебники, такие как Гарри. А еще те, кто вслух произносит имя «Того-кого-нельзя-называть». Ты наложил сигнальные чары на свое имя? Необычно. — Нам нужно в Хогвартс, — вдруг решительно произнес Поттер, с трудом шевеля опухшими губами и подбирая с земли очки и меч. — Больше тянуть нельзя. Для чего? — Ты прав, — кивнул Рон. — Заберем из школы последний, пока он сам за ним не явился. Последний? Речь об очередном крестраже? — Или послал кого-нибудь забрать, — услышала я поддерживающий голос Гермионы. «Опять эта школа», — поморщилась я, не испытывая никакого желания туда возвращаться. Переместившись на низкую ветвь мощного дерева, я отстраненно наблюдала за спешными сборами своих трех спутников. Было бы неплохо уйти от них прямо сейчас, самостоятельно проникая за стены школы, но была одна слишком волнующая меня деталь, и это любопытство сжирало изнутри. Что же касалось крестража, то меня сильно волновало, откуда у подростков знания о том, какие предметы являются артефактом и что уничтожить их можно мечом Гриффиндора. Не знаю, кто их консультирует, но это было неприятно и крайне опасно для моего Тома. Не позволю вредить моей паре.

***

Хогсмид. — Сидите тихо, — прошептал старик, пряча всех четверых в узкую комнату между стенами. Испуганно обернувшись, он добавил: — Я выведу вас отсюда, как только Пожиратели уйдут. Сказав это, наш странный провожатый, названный Гарри родным братом погибшего Дамблдора, плотно закрыл незаметную дверь в стене. Послышался скрежет деревянных ножек по полу, а к хлипкой конструкции прижался массивный шкаф. «И что я здесь делаю?» — поморщилась я, вжимаясь спиной в бетонную стену в узком помещении. Просто так заявиться в школу подросткам было нельзя, а потому те были вынуждены просить помощи у волшебников, недовольных приходом Волдеморта к власти. В момент нашего прибытия в Хогсмид в деревне так же оказались и Пожиратели Смерти, особая группа темных волшебников. Может, это мой шанс? — А что-то еще известно об этом страшном волшебнике? — спросила я тихо, решаясь зайти с другой стороны и стараясь аккуратно подвести к интересующей меня теме. Называть моего Тома пространственным Тот-кого-нельзя-называть абсолютно не хотелось. — Что он маньяк и садист, — отозвался Рон, — а еще помешанный на чистоте крови психопат, — рыжий аж вздрогнул, перечисляя все «добродетели» моей пары. — И последователи у него такие же, — кивнул Гарри, внимательно всматриваясь через маленькую щель во внутрь комнаты. — В особенности эта его фанатично преданная подружка. Я застыла. — Подружка? — совсем тихо прошептала я, врезаясь когтями в каменную стену позади себя и чувствуя, как жалобно екнуло в груди сердце. — Чокнутая Беллатриса Лестрейндж, — Рон неловко поежился, будто даже ее имя доставляло дискомфорт. — От ее смеха кровь стынет в жилах. Такая же ненормальная, как и он. — Может, они и не вместе, — безразлично пожал плечами Поттер, — но я был бы не удивлен. Эти двое друг друга стоят. Невидящим взглядом я уставилась перед собой, чувствуя, как что-то внутри вдребезги разбивается. Ощущая мое внутреннее опустошение, магическая суть жалобно заскреблась в груди, непонимающе урча и заискивающе обволакивая тело. Зажмурив глаза, я вжалась в стену, пытаясь вернуть себе рассудок и не впасть прямо здесь в горькое отчаяние. — Кстати, вы видели? — вновь прошептал Гарри. — Кафе мадам Паддифут уже полностью восстановили. — Только внешний фасад, — так же тихо отозвалась Гермиона. — Но внутри все выглядит совсем не так, как раньше. Я только сегодня читала в Придире, что многое восстановить не удалось. — Вот зачем нужно было сжигать кафе? — непонимающе засопел Рон, недовольно морщась. — Причем во всей деревне сожгли только его. — Может, — пожал плечами Гарри, тихонько усмехаясь, — какая-то девчонка в юности отказала Реддлу? Услышав фамилию моего волшебника, я ярко ощутила, как на подушечках пальцев появилось легкое покалывание. Мое тело изнывало от тоски, а магическая суть без конца скулила, буквально выматывая меня своим плачем. Я так невыносимо сильно скучала по моему Тому. — И Тот-кого-нельзя-называть нес обиду больше пятидесяти лет, — скептично прошептала Гермиона, качая головой. — Маловероятно. — Почему же? — возразил Рон, пожимая плечами, — если бы я был на его месте и, допустим, мою девчонку кто-то звал в это кафе, — он тихо хмыкнул: — Я бы тоже не забыл. — Рон! — возмутилась Гермиона, не сильно пихая рыжего в бок и качая головой. — Откуда только такие мысли? — Просто предположение… Я почти не слушала ребят, все глубже погружаясь в пучины отчаяния и тянущей, горестной тоски. Никаких мыслей в голове, никаких идей и желаний. Внутри меня будто все медленно погибало, образуя в глубине тела ту самую черную бездну, что прямо сейчас своими ледяными щупальцами упрямо, даже настойчиво, обвивала мою душу.

***

Следующие часы прошли для меня, как в тумане. Молча покинув ребят, я устремилась в стены школы, без каких-либо проблем проникая на территорию Хогвартса. Мне не хотелось здесь быть, и все же я снова и снова возвращалась в это место. Не представляю, где в этом гигантском замке искать крестраж. Уныло проследив за неким собранием учеников в обеденном зале, я поднялась по общей лестнице, устремляясь на такой знакомый мне пятый этаж. Подумать только, никогда не видела коридоры Хогвартса настолько тихими, безлюдными и совершенно пустыми. Не было даже призраков, будто те предпочли уйти или же скрыться в ином месте. Непривычно. Останавливаясь у тупиковой стены, я с удовольствием вспоминала, как ходила сюда вновь и вновь, как мы с Реддлом нетерпеливо убегали из выручай-комнаты, прячась в кабинете истории и долгими часами наслаждаясь друг другом. Слишком грустная улыбка тронула мои губы, стоило коснуться холодной, чуть шершавой поверхности стены. Всего на мгновение мне показалось, что я чувствую ту самую ткань его мантии, вновь ощущаю биение мощного сердца, родное тепло и любимый запах. Даже бездна, что уже плотно обосновалась внутри меня, нехотя втянула обратно свои щупальца, будто прогоняемая яркой вспышкой слишком счастливых воспоминаний. — Эй, — расслышала я позади мужской голос, что так безжалостно уничтожил всю магию момента. — Ты еще кто? Медленно обернувшись, я увидела беловолосого мальчишку. Угрожающе направив в мою сторону древко, он раздраженно морщился, будто съел что-то кислое. — Я задал вопрос, — разозлился парень, зло скаля белоснежные зубы. Я впилась в знакомые черты лица подростка пристальным взглядом, замечая, как дернулся его кадык и странно покачнулась палочка. Узнаваемый аромат магии чуть уловимо коснулся носа, наполняя легкие, подсказывая мне. — Абраксас, — произнесла я, внимательно следя за отражающимися эмоциями на лице незнакомого мальчишки. — Твой дед? — Откуда ты знаешь? — раздраженно скривился он, отчего-то продолжая просто стоять. Давно бы мог уже попытаться хотя бы обезвредить меня, но он лишь упорно продолжал мне угрожать. «Не похож ты на своего решительного деда». — Предположила, — я пожала плечами, кивая на стену позади себя. — Зачем ты пришел сюда? — Не твое дело, — выплюнул Малфой, все больше злясь. — Отвечай, кто такая? — Ты ведь служишь ему? — задала я вопрос, игнорируя агрессивные выпады и медленным шагом надвигаясь прямо на мальчика. — Как и твой дед. В серых глазах мелькнул короткий испуг. — Отвали! — вспышка ошеломляющего заклинания ядовито-желтым лучом врезалась в стену, оставляя на той маленькое темное пятно. Опустив свою руку, заметила на лице Малфоя непонимание. — Как ты это сделала? — произнес он, поглядывая в бок и все еще упорно удерживая нацеленную на меня палочку. — Невербальные заклятия, — я пожала плечами, останавливаясь напротив него. — Вас же должны были этому хотя бы относительно учить. Малфой не ответил, вдруг завороженно уставившись в мои глаза. В отличие от Гарри и Рона, которые явно были влюблены, этот вел себя совсем иначе. Он гулко сглотнул, словно очарованный рассматривая мое лицо. Жаль. Отвернувшись, я вновь уставилась на стену, пытаясь понять, чего я хочу. «Хочу найти крестраж раньше компании подростков, у которых есть опасный меч», — ответила я самой себе. — А ты? — вдруг услышала я голос Малфоя, оборачиваясь. — Ты служишь ему? — Можно сказать и так, — кивнула я, вызывая на лице мальчишки недоверие. — Тогда покажи! — произнес он, впиваясь взглядом в мою правую руку. — Показать что? — не поняла я, слыша непонятную мне злобную усмешку. — Лгунья! — раздраженно выплюнул он, собираясь атаковать снова. Это начинало утомлять. Взмахнув рукой, я пригвоздила молодого Малфоя к стене, слыша глухой удар тела о камень. Тихий стон разнесся по пустому коридору неприлично громко. — Теперь мне даже любопытно, — честно произнесла я, подходя ближе и магией отодвигая рукав школьной мантии на правой руке. Мальчишка беспомощно зашипел, пытаясь вырваться. Наивный. Вдруг я увидела на бледной коже уже знакомый мне из прошлого символ змеи. Она угрожающе шипела, смотря прямо на меня, скользя внутри черепа и разливаясь густой темной магией изнутри. Завороженно рассматривая рисунок, я позволила себе лишь приблизить руку, чувствуя знакомый мне перелив родной магии и прикрывая от удовольствия глаза. Магическая суть, словно очнувшись, окружила мою ладонь бледно-синей паутиной, стремясь проникнуть внутрь так притягательно зовущей ее тьмы. Это не он. Словно очнувшись, я быстро шагнула назад, глубоко вдыхая напитанный магией воздух Хогвартса и отчаянно пытаясь перебить внутри сладостный аромат. Такой влекущий, родной, нестерпимо желанный аромат. Мотнув головой, я обняла себя двумя руками, чувствуя вновь подступивший к горлу ком. Чуть шевельнув рукой, разрушила удерживающие мальчишку чары, позволяя тому уйти, но Малфой не спешил. — Ты сумасшедшая? — вдруг произнес он, вальяжно оперевшись спиной о стену и задумчиво всматриваясь в мое лицо. Мне нечего было ответить. Наверное, я вполне могла подтвердить слова мальчишки. Думаю, я уже давно была не в себе. — Пойдем, — произнес он вдруг, лениво отталкиваясь от стены и уверенно подходя к тупику. Не представляю, о чем он думал, но дверь появилась почти мгновенно, легко распахиваясь перед нами. — Что это? — непонимающе отозвалась я, проходя внутрь заваленной хламом огромной комнаты. — Что-то вроде склада, — недовольно поморщился мальчишка, брезгливо отпинывая старую метлу, неудачно упавшую на пол. — Все забытые или потерянные вещи оказываются в конце концов тут. Правда? Так много различных вещиц, бесхозной мебели и глупых артефактов. Проходя по узкой дорожке вглубь, казалось, бесконечной комнаты, я с любопытством осматривалась, наблюдая множество странных нежилых картин, старых мячей для квиддича, баночек со всякими сомнительными сладостями. Возможно ли, что крестраж тоже находится здесь? Да и мальчишка, служащий Волдеморту, не просто так пришел сюда в тот же вечер, после инцидента с оборотнем и медальоном. Я принюхалась, пытаясь уловить, услышать душу моего волшебника в этом месте. — Не может быть, — прошептала я, чувствуя родной сладкий запах, стремительным шагом направляясь в нужную сторону. — Куда ты? — слышала я краем уха громкий оклик Малфоя, совершенно не обращая на него никакого внимания. «Ты здесь, я чувствую, слышу». В голове раздался тонкий звон, в ушах нежным переливом разлилась тихая музыка. Как я могла не почувствовать это рядом с тем вонючим оборотнем?! Позволила уйти, унести с собой такой важный артефакт. — Подожди, — вновь крикнул мальчишка, пытаясь меня догнать. Зачем мне ждать? Я и без того слишком тянула время, восстанавливая в голове давно ушедшие в небытие воспоминания о нашей с Томом жизни. Словно обезумевшая, я упивалась этими чувствами и страдала, хотя была способна прервать эту пытку собственными руками с самого начала. Ноги сами привели меня к нужному месту. Я вдруг застыла, широко распахнув глаза и трепетно касаясь пальцами острых зубьев старинной диадемы, прекрасно слыша зов любимой души. Вот и ты. — Как ты ее нашла? — голос Малфоя тонул в призывной песне, влекущей меня и обещавшей лишь наслаждение и любовь. Взяв диадему в руку, я порывисто прижала ту к груди, чувствуя, как билась о свою вынужденную клетку его душа, стремясь к моей собственной, так отчаянно желая слиться со мной. — Да ты и впрямь ненормальная, — брезгливо сморщился он, выплевывая: — Ты хоть знаешь, что это? Почувствовав чье-то приближение, я быстро схватилась за мантию упирающегося подростка, растворяясь вместе с ним в мелких каплях морской воды. Мы появились у входа в подземелья школы, в одном из самых мало освещенных коридоров замка. Здесь все было по-прежнему, разве что запах теперь был нестерпимо сладким из-за большого количества темных волшебников в стенах Хогвартса. Пряча артефакт во внутренний магический карман, я вновь почувствовала направленную на себя палочку. — Отдай диадему, — угрожающе прошипел Малфой, сжав тонкие губы. Никогда. — Я слишком хорошо отношусь к Абраксасу, и мне бы не хотелось убивать его внука, — откровенно произнесла я, подходя к мальчишке, почти упираясь грудью в острие палочки. — Но я убью тебя, если посмеешь хотя бы задуматься о том, чтобы получить у меня артефакт. Прошла секунда, прежде чем Малфой неуверенно опустил древко. — Зачем он тебе? — глухо произнес он, но я лишь покачала головой. — Спасибо, что открыл нужную дверь, — искренне произнесла я, покидая коридор.