Иллишту

— Значит, ты все же будешь мне писать? Аша никак не сдавалась и продолжала упорно уговаривать меня на фотографии из Салема и письма с рассказами. Она вновь возилась с моими волосами, кажется, получая не меньше удовольствия от процесса, чем они. Покорно укладываясь в красивую высокую прическу, белые пряди откровенно наслаждались ласковыми движениями ловких пальчиков моей соседки. — Но только одно письмо, — вздохнула я, нехотя соглашаясь на настойчивую просьбу неугомонной девушки. — Договорились, — расплылась та в довольной улыбке. Нарядная, свежая и совершенно прекрасная, Аша выглядела потрясающе в своем пышном золотом платье. В этот раз никаких перьев, лишь несколько рядов рюш и множество юбок, красиво развивавшихся при каждом движении. Убранная наверх прическа лишь добавляла ей изящности, открывая тонкую шею и подчеркивая хрупкость, даже невинность своей обладательницы. — Думаю, Дедал будет очарован, — искренне произнесла я, замечая вспыхнувший румянец на бледных щеках соседки. — Было бы не так уж и плохо, — смущаясь, кивнула Аша. — Не думала, что он пригласит меня, — задумчиво протянула, добавляя: — Мне казалось, Дедал увлечен Далией. — А в прошлом году как было? Он приглашал Далию? — Нет, — Аша беспечно пожала плечами. — Он был с подругой детства. Они учатся на одном факультете. — Видимо, — хмыкнула я, — в последний год Дедал решился пригласить ту, кто ему действительно нравится. — Наверное, — Аша вновь залилась краской, пряча глаза и тихонько улыбаясь. — Готова открыть Зимний бал? Улыбка моментально исчезла с моих губ. — Не особо, — помрачнела я, представляя количество присутствующих. — Там еще и все преподаватели будут. — У тебя страх сцены? — удивленно протянула Аша и, видя мое непонимание, уточнила: — Страх пристального внимания со стороны других людей. — Не совсем, — покачала я головой, чувствуя, как внутри ворочается в недовольстве моя магическая суть[a], — но я привыкла не выделяться. — А с кем раньше выступал Реддл? — перевела тему девушка, поправляя прическу. Хороший вопрос. — Я не спрашивала, — пожала я плечами, снова надевая те самые полупрозрачные туфли, оставшиеся с Хэллоуина. — Кажется, — задумалась Аша, вспоминая, — Друэлла. Светленькая такая, из Слизерина. — Правда? С другой стороны, в этом не было ничего удивительного. Друэлла происходила из семьи чистокровных волшебников по фамилии Розье. К тому же, влюбленная в Кадмуса, эта девушка была абсолютно безопасной и достаточно родовитой. Она, бесспорно, представляла собой прекрасный вариант для Реддла, который, по собственным же словам, был слишком привередлив. Уверена, даже в танцах. — Они только танцевали, — Аша ободряюще мне улыбнулась, неверно истолковав мое замешательство. — Необычно, что после открытия бала довольно быстро половина учеников из Слизерина покидала зал. Может, — она хитро взглянула на меня, — они перемещались в другое место. Я лишь пожала плечами, придирчиво осматривая себя в зеркало. Реддл выбрал довольно необычное, но красивое платье. Приятная нежная атласная ткань отливала благородным синим цветом. Длинные рукава, длинная юбка, полностью закрытая зона декольте и чуть видимые очертания ключиц. Не сильно завышенная талия делала мои и так некороткие ноги визуально еще длиннее. Минимум украшений на самом платье, но максимальный акцент на фигуре. Я выглядела, словно высеченная из камня статуэтка, но, стоило лишь сделать шаг, как длинная юбка тут же развивалась вокруг, красиво оголяя лодыжки. — Такое интересное платье, — глаза Аши горели от восхищения. — Кажется, что оно простое и даже строгое, но, стоит тебе пройтись, — она улыбнулась, с восторгом добавляя: — сложно оторвать взгляд. — Знаешь, — я покружилась, оценивая разлет и изящность длинной юбки, — а в лавке оно не выглядело настолько хорошо. Я улыбнулась, мысленно благодаря моего волшебника за столь удачный вариант выбранного платья. Все же у Тома был превосходный вкус. — Наденешь? — Аша достала ту самую восхитительную заколку, вызывая внутри меня довольное ворчание магической сути. — Только если ты мне поможешь, — охотно кивнула я, с жадностью рассматривая потрясающую вещицу с сапфировыми лепестками.

***

Я спускалась по лестнице, наблюдая общее воодушевление и неприкрытую радость учеников. Хогвартс натурально блистал. Крупные хлопья снега падали из ниоткуда и пропадали, стоило им лишь коснуться какой-либо поверхности. На лестнице и картинах сверкали ледяные разводы, искрясь в свете парящих свечей. Морозные узоры на витражных окнах, нарядные призраки, степенно входящие в зал. С нижних этажей прекрасно слышалась музыка, тягуче разливающаяся скрипкой и фортепиано. Смех, веселье и радость. Зимний бал действительно разительно отличался своим общим настроением от Хэллоуинской вечеринки. Нарядные, прекрасные и крайне воодушевленные девушки спускались или в компании кавалеров, или же те самые кавалеры ждали своих спутниц у подножия лестниц, встречая их с искренним восхищением. Остановившись за углом главной широкой лестницы, я раз за разом пропускала вперед нарядных девушек и воодушевленные парочки, почему-то не спеша спускаться. Множество странных и совершенно непривычных мне эмоций разрывало голову. Я так явно чувствовала запах Тома, прекрасно понимая, что он ждет меня, и все равно преступно тянула время. До нашего выхода оставалось не больше десяти минут. Сделав медленный шаг, я постаралась взять себя в руки, глубоко вдыхая насыщенный корицей и яблоком воздух. Словно перед боем, внутри все натянулось, чувства привычно обострились, а в голове возникла полнейшая тишина. Окончательно заглушив ненужные и даже мешающие мне эмоции, я вдруг ярко ощутила желание увидеть мою пару, прикоснуться к нему, ощутить то самое родное и необходимое мне сейчас тепло. Пора. Оказавшись на центральной лестнице, я сразу нашла глазами Реддла, коротко замирая. Сердце пропустило удар. Я не могла сделать даже вдох, опасаясь банально оступиться и рухнуть вниз от переполняющего меня волнения, настолько необыкновенным был внешний вид моего мага. Черный смокинг, идеально уложенные волосы, ясный взгляд черных глаз. Я прекрасно видела тот же восторг в его глазах, разлившийся в темной радужке полным и абсолютным одобрением. Стоило лишь сделать шаг, как его взгляд с жадностью впился в мои ноги, так кокетливо выглядывающие из-под ниспадающей атласной ткани. Мне же было сложно сдержать улыбку и контролировать свое совершенно бесстыдное, абсолютное обожание. Том великолепно считывал мои эмоции, и это лишь подпитывало его уверенность, жадность и собственническое желание полного и безраздельного обладания. Чем ниже я спускалась, тем ярче горели его глаза в ревностном восхищении, побуждая меня проявлять всю мою природную грацию. Чувствовать на себе взгляды других оказалось совершенно незначительным неудобством. Все мое внимание и желание были сконцентрированы лишь на одном мужчине. Кажется, страсть и одержимая любовь к Тому уже настолько поглотили меня, что перекрыли собой абсолютно все лишние переживания. На последних двух ступеньках я вложила свою руку в протянутую мне ладонь, с удовольствием выдыхая. Меня уже привычно окутал жар его тела, а под кожу проникла его невыносимо сладкая, темная магия. — Ты восхитительна, — прошептал Том в самые губы, большим пальцем оглаживая мою ладонь. Он старался почти не касаться меня, пытался не приближаться слишком близко, что совершенно меня не устраивало. Я сделала шаг вперед. — Тебе невероятно идет костюм, — чуть улыбнулась, поднимая голову, невесомо касаясь его приоткрытых губ своими. Наше дыхание слилось воедино, провоцируя, настаивая последовать вспыхнувшему желанию. — Держи себя в руках, Илли, — тихо произнес он, чуть прикусывая мою верхнюю губу, мучительно выдыхая: — Сначала надо исполнить свою роль. Он прекрасно чувствовал меня, без проблем считывал мои желания. Едва заметно коснувшись кончиком языка своей верхней губы, я с удовольствием заметила, каким голодом вспыхнул взгляд Тома, проследивший за этим невинным действием. — Дорогие учащиеся, — вдруг раздался громкий голос директора Диппета, заполняя весь громадный зал. Том и я последовали за остальными учениками, остановившись в первых рядах, чтобы внимательно слушать напутственную речь: — Я рад приветствовать вас всех сегодня на нашем ежегодном празднике зимы, посвященном окончанию полугодия! Это прекрасное время, когда половина учебного года уже позади, а впереди вас ждут новые сложности и новые вершины! Желаю всем вам успехов в новом году, а некоторым — достойно сдать выпускные экзамены и не посрамить честь школы! — Директор сделал небольшую паузу, добродушно улыбаясь. — А сегодня наслаждайтесь этим великолепным вечером! Прошу всех тепло поприветствовать аплодисментами наших замечательных старост, которые своим первым танцем откроют Зимний бал. Толпа взорвалась овациями, одобрением и радостным предвкушением праздника. Реддл и я вышли вперед, за нами стоял Деррен из Рейвенкло, потом Алекс из Гриффиндора и Розалия из Хаффлпафф. Заиграла нежная мелодия вальса, и четыре пары закружили по залу. Никогда не думала, что танцевать в окружении толпы учеников, следящих за каждым шагом, вдруг окажется настолько приятным занятием! Я прекрасно слышала музыку, считывала язык тела Реддла и скользила в танце, наслаждаясь необычным всплеском радости в душе. Даже магическая суть, потакая моему воодушевленному состоянию, радостно запела, любовно окружая собой моего мага. Она тянулась к нему, мягко окутывала тело и старательно завлекала к себе его магию. Я видела, как замерцали от удовольствия черные глаза, как еле заметно поднялись уголки его губ. Мне до безумия нравилось, что в нашем танце не было места для слов, но в каждом жесте и взгляде Реддла я отчетливо ощущала ту же гармонию, что прямо сейчас наполняла и меня. — Браво! — послышались голоса профессоров. Толпа вновь взорвалась овациями, криками одобрения, свистом. Профессор Слизнорт, словно забывая о натянутых взаимоотношениях с Реддлом, даже спустился к нам, одобрительно хлопая того по плечу. — Великолепно, мистер Реддл, — восхищался он. — Потрясающее выступление! Профессор перевел добродушный взгляд на меня, расплываясь в самой искренней улыбке: — А вы, мисс Роуз, просто неотразимы! — Благодарим вас, профессор, — натянуто оскалился Том. Холодный взгляд выдавал в нем раздражение, но Слизнорт, казалось, даже этого не заметил, тут же отвлекаясь и рассыпаясь в поздравлениях остальным ученикам. — Вот это танец, — произнесла Друэлла, восхищенно смотря на нас. — Вы словно плыли по залу. Это было невероятно красиво! — Пожалуй, — кивнул одобрительно Малфой, — лучшее выступление на моей памяти. — Я даже не сомневался, что у Эмилии особый талант к танцам, — как-то двусмысленно отметил Лестрейндж и ухмыльнулся, вдруг добавляя: — Уверен, песни петь ты будешь не хуже. Это был откровенный намек со стороны Кадмуса, но слишком невероятный, чтобы кто-то мог связать это между собой. И к чему это? — Кадмус, — холодно произнес Том, врезаясь внимательным взглядом в его лицо. — Ты хочешь что-то сказать? — Нет, — ответил Лестрейндж, резко утратив любую игривость. — Что ж, — сухо кивнул Том, не сводя пристального взгляда со своего соратника. — Хорошо.

***

Удобно устроившись на одном из диванов, я неспешно пила свою морскую воду и с беспокойством посматривала на своего волшебника. Реддл задумчиво рассматривал танцующих и монотонно очерчивал пальцем замысловатые узоры на моей ладони. — Все в порядке? — не выдержала я. — Думаю о предстоящей поездке, — глухо ответил он, не сводя взгляда со сцены. — И как это, — задумчиво протянула я, — ехать на поезде? — Долго, — поморщился Том, все же взглянув на меня, — и довольно медленно. Он усмехнулся, продолжая: — Вряд ли ты будешь в сильном восторге после своей скорости под водой. Мы попали в Лондон из океана как скоро? — он сделал маленький глоток из бокала. — Весь путь занял минут пятнадцать, верно? — Наверное, — я безразлично пожала плечами. — Я бы могла быстрее, но для тебя было бы сильно неудобно. — Поезд займет одиннадцать часов, — Том презрительно усмехнулся, резко добавляя: — И мы вынуждены будем разбиться по своим факультетам, находясь в строго отведенных вагонах. — Мы разделимся? — неприятно удивилась я, ловя на себе снисходительный взгляд. — Я никому не позволю нас разлучить, если ты об этом, — серьезно произнес он, все же мрачно кивая: — Но отбывать будем по правилам школы. Каждый факультет — в свой вагон. Раздраженно передернув плечами, я угрюмо кивнула, соглашаясь. — А знаешь, — я перевела взгляд на веселящихся ребят, — мне понравилось танцевать с тобой. Положив голову на плечо Реддла, я услышала его самодовольный смех: — Я уже говорил тебе, — нагло протянул он, — я очень способный, и это касается многих вещей. — Поверь мне, я не забывала, — честно ответила я. Подняв голову, вдруг поймала себя на мысли, что совершенно по-новому рассматриваю его лицо. Том уже давно стал для меня слишком родным и важным. Кажется, я даже застыла, засматриваясь на самые красивые и нахальные глаза напротив. — Хочешь мне что-то сказать? Привычная кривая улыбка, задорный блеск в черных радужках. Мне хотелось. — Я… — Том, Эмилия, — вдруг раздался бодрый голос Нотта, вынуждая меня резко замолчать. Я прикрыла глаза, опуская голову, испытывая бесконечное разочарование прерванным моментом. Том же вопросительно поднял бровь, раздраженно переведя взгляд на мальчишку: — Что? — рявкнул он, кажется, желая придушить помешавшего нам парня. — Я только хотел сказать, — Нотт тут же стушевался, испытывая неподдельный страх, — что через двадцать минут коридоры будут полностью свободны. — Я тебя услышал, — поморщился Реддл, теряя к Нотту всякий интерес и обращаясь ко мне: — У нас есть еще двадцать минут, — произнес он мне на ухо. — У тебя есть пожелания? — Да, — быстро отреагировала я, радуясь столь щедрому предложению. — Хочу танец! — Уверена? — ухмыльнулся он, лукаво вглядываясь в мои глаза и очерчивая большим пальцем мой подбородок. — Абсолютно, — пожала плечами. Откинувшись на спинку дивана, Том странно рассмеялся: — Хорошо, — оскалился он, — если ты этого хочешь. Том поднялся и галантно протянул мне руку. Стоило вложить в протянутую ладонь пальцы, как он потянул меня на себя, вдруг тихо произнося: — А после, — на его лице расплылась предвкушающая улыбка, а ликующий взгляд черных глаз впился в мое лицо: — придет время моего желания. — И чего же ты хочешь? — я невольно прикрыла глаза, чувствуя, как губ коснулось тяжелое дыхание Реддла. Такое теплое, сладкое, манящее. Мне до безумия хотелось прикоснуться к его губам, но я не решалась, отдавая себя в его полную власть. — Увидишь, — он коротко прижался губами к уголку моего рта, прекрасно слыша мой тихий стон. — Нельзя быть такой соблазнительной, моя девочка, — услышала я приглушенный томный выдох. Его руки жадно заскользили по атласной ткани, очерчивая каждый изгиб фигуры. — Ничего не могу поделать, — честно прошептала я, несдержанно проводя ладонями по его шее и касаясь пальчикам обожаемого лица. — Я постоянно хочу тебя. — И я прекрасно тебя понимаю, — глаза Реддла сверкнули от нетерпения. — Но если ты не прекратишь, — нагло усмехнулся он, наклоняясь к моему уху, — я просто уведу тебя отсюда и буду долго и жестко иметь. Услышав столь неожиданное и грубое заявление, я смутилась, чувствуя, как щеки вспыхнули жаром. Том же совершенно не шутил, вперив в мое лицо надменный и крайне нетерпеливый взгляд. Кажется, он ждал от меня именно такой реакции и откровенно наслаждался моей абсолютной растерянностью. — Пожалуй, — я неловко отпрянула и спрятала руки за спину, — я хочу еще один танец с тобой. Том не ответил, лишь одобрительно кивнул и степенно удалился в сторону танцующих ребят. Я видела, как на его лице расплылась обаятельная улыбка, словно он вновь надел маску образцового и крайне воспитанного молодого человека. Прикоснувшись ладонями к своим щекам, я попыталась избавиться от предательского румянца и возникшей внутри неловкости. И почему здесь снова так жарко?!        Идя в сторону танцпола, я безуспешно пыталась найти глазами Реддла, внезапно испарившегося после обещания танца. Среди подростков я вдруг с удивлением заметила свою соседку Ашу, которая прекрасно проводила время с Дедалом. «А они и правда неплохо смотрятся вместе», — подумала я, невольно улыбаясь, видя девушку непривычно веселой. Вдруг свет над площадкой изменился, становясь более приглушенным, обволакивающим, тягучим. По залу полилась медленная, чарующая музыка. На моих глазах пары стали обниматься, смеясь и кружа друг друга в слишком медленном танце. — Я тебя потерял, — прошелестел над ухом голос Тома. Он подошел ко мне сзади, на мгновение крепко прижимая к себе. — Иди ко мне, — услышала я, разворачиваясь к нему лицом. Его руки привычным движением опустились на мою талию: — По-хорошему, — Том наклонился, раздраженно указывая, — ты должна обнять меня за шею. Послушно выполнив указание, я последовала за его медленным темпом, испытывая необычное, но приятное чувство. — Очень странный танец, — прошептала я, с удовольствием прижимаясь ближе и зарываясь носом в изгиб шеи, вдыхая его слишком вкусный аромат. — Но мне нравится даже больше, чем вальс. Тело Реддла коротко вздрогнуло от смеха. — Обычно, — чуть слышно произнес он, — медленные танцы начинаются сильно позже. Так вот куда ты уходил. — Ты специально попросил его? Я подняла голову, видя странный, умиляющийся взгляд. — Моя рыбка разве еще не усвоила? — усмехнулся Реддл, касаясь своим лбом моего. — Я не прошу, я беру, Илли, — надменно оскалился он. — Беру все, что хочу. Я внимательно посмотрела на него. Ты ведь не просто так это сказал. — И чего же ты хочешь? — спросила прямо, видя одобрительный блеск в черных глазах. — Я хочу, — он наклонился к моему уху, тихо произнося, — чтобы ты была рядом, когда я прикончу своего магловского родственника и сделаю свой первый крестраж. Он уставился на мое лицо, злобно кривя губы и с силой сжимая ладони на моей талии. Кажется, даже в его глубоких черных глазах сейчас буквально пылал потусторонний огонь. Понятно. Я подалась вперед, прижимаясь к его губам в слишком требовательном, грубом поцелуе. Зарывшись ладонями в мягкие волосы, я грубо сжала черные пряди и с жадностью ворвалась в его рот, обвивая его язык своим и чувствуя ответное страстное желание. Всего несколько мгновений нашего общего помешательства. — Хорошо, — прошептала я срывающимся голосом прямо в его губы, видя сумасшедший, невероятно голодный взгляд Реддла. — Я буду с тобой. На красивом лице расплылась ликующая ухмылка: — А теперь, — произнес он хрипло, скользя ладонями по моим рукам и перекрещивая наши пальцы, — я хочу тебя. Мы быстро покинули зал под все еще играющую очаровательную мелодию, до которой ни мне, ни Реддлу уже не было никакого дела.        Поднявшись по общей лестнице, мы вышли на улицу и минули узкий мост, попадая в другую часть школы. Создавалось стойкое ощущение, что замок был абсолютно пуст и лишь музыка, что раздавалась из главного зала, напоминала о празднике. — А мы не далеко идем? — не выдержала я, нетерпеливо покусывая губы и продолжая следовать за Томом. — Ты права, — услышала я раздраженный голос. Он тут же свернул в первый попавшийся проход, выводя нас на открытый балкон и мгновенно запечатывая дверь. Свежесть зимнего вечера так приятно окутала тело, в легкие тут же ворвался ледяной воздух. Небольшие кучки снега скопились по углам, а с неба крупными хлопьями летели снежинки, завораживая своим медленным падением. Я почувствовала, как Том прижался к моей спине, как нетерпеливо толкнулся бедрами, давая мне в полной мере ощутить его нисколько не спавшее возбуждение. — Будут особые пожелания, мой Лорд? — томно произнесла я, откинув голову на его плечо. Облизнув губы, я тут же ощутила проникающий в мой рот длинный палец. Игриво проводя по подушечке пальца языком, порывисто вздохнула, жадно прижимаясь ягодицами к его паху. — Ты ведь хочешь его в свой рот, — услышала я хриплый голос. Том тяжело дышал, покусывал мочку моего уха. Я слышала, как он небрежно скинул с себя пиджак, как звонко зазвенела расстегивающаяся пряжка на ремне, как разъехалась молния. — Ведь так, моя девочка? Его до предела возбужденный голос сводил меня с ума. — Да, — выдохнула я. Заведя ладонь за спину, я плотно обхватила горячий, твердый орган. Глухой стон Реддла утонул в изгибе моей шеи. Я улыбнулась, чувствуя, как он нетерпеливо толкнулся тазом в мою ладонь. Развернувшись, с голодным стоном припала к его губам, кусая и жадно обводя языком маленькие ранки с проступающей кровью. Ощутив настойчивое давление на волосах, я выдохнула, улыбнувшись, и, лизнув напоследок желанные губы, начала медленно опускаться. Мне нравилось скользить влажными губами по его коже, касаться горла, ключиц, груди. Учащенное дыхание Реддла, бешеное биение его сердца и невероятно жадные, настойчивые движения невероятно возбуждали. Опустившись на колени, я провела губами по всему основанию члена, с удовольствием отмечая, как тот подрагивал от нетерпения, обильно сочился смазкой. Том затуманенным взглядом с маниакальной одержимостью следил за каждым движением моего языка, не замечая, как прикусывал собственную нижнюю губу. Я чувствовала его руки, что зарывались в мои волосы, ощущала, как ладони сжимали белые пряди, порывисто оглаживали мой затылок. Такой красивый, возбужденный, принадлежащий лишь мне. Я прижалась губами к мягкой головке, кружа по ней языком, так остро чувствуя вкус его смазки. Мои ладони жадно скользнули вверх по его бедрам, проникая под темную рубашку. С наслаждением оглаживая его тело, я с упоением отмечала, как подрагивали от удовольствия его мышцы, как покрывалась мурашками нежная кожа. Вновь проведя языком по всей длине члена, я со стоном обхватила губами мягкую головку, вбирая в себя, слизывая смазку. Глаза Реддла прикрылись, а по пустым коридорам эхом распространился глубокий, неприлично громкий, тяжелый стон. Том откинул голову, прерывисто дыша и лихорадочно зарываясь пальцами в мою уже явно испорченную прическу. Горячая плоть мягко вошла в мой рот, заполняя его целиком. Несдержанно застонав от удовольствия, я в полной мере ощутила его неповторимый вкус, такое желанное тепло и потрясающий запах. Я облизывала его член, посасывала, откровенно наслаждаясь и чувствуя скольжение мягкой головки по моему нёбу. Длинные пальцы с силой пережали мои волосы, натягивая их, своей грубостью лишь сильнее распаляя мою жажду. Том больше не сдерживал себя и все агрессивнее двигал тазом навстречу, все ожесточеннее толкаясь прямо в глотку. Сдавленно мыча, я буквально сходила с ума от удовольствия, принимая его плоть все глубже, прижимаясь всем телом к его ногам, царапая короткими ногтями его живот. Возбуждение Реддла достигло предела. Двумя руками удерживая мою голову, он одержимо вбивался в мой рот до самого основания, с болезненным вниманием наблюдая за мной, считывая мои эмоции, чувства. Тяжелое, прерывистое дыхание и грубые, несдержанные движения. Сильнее, глубже. Еще глубже. До самого конца. Запрокинув голову, Том задыхался от накрывшего его ослепляющего оргазма, продолжая с безумным упорством толкаться в мой рот, болезненно шипя, вздрагивая. Я задрожала, чувствуя, как по горлу разлилась горячая сперма. Тут же впитываясь, она наполняла мое тело, заполняла меня своим запахом, теплом, желанием, страстью. Я прикрыла глаза, испытывая долгожданное удовольствие, с упоением растворяясь в необыкновенных ощущениях. Покинув мой рот, Том уперся спиной в деревянную дверь, тяжело дыша. — Иди сюда, — услышала я хриплый голос. Поднявшись и подойдя вплотную, я буквально утонула в черных глазах, так беззастенчиво рассматривающих каждую деталь моего лица. Том очертил большим пальцем мои губы, с удовольствием наблюдая, как я слизывала остатки его страсти и открыто наслаждалась вкусом. Проведя большим пальцем ниже, он подцепил мой подбородок, заставляя поднять на него глаза. — Моя маленькая жадная сирена, — произнес он непривычно чувственно, накрывая мои губы томительным, влажным поцелуем. Глубокий стон непроизвольно вырвался из моего горла. Я с восторгом купалась в совершенно неприкрытом и абсолютном обожании, что отражалось в каждом его жесте, действии, прикосновении. — Твоей маленькой сирене почти тысяча лет, — прошептала я, откровенно забавляясь и видя ответную искреннюю улыбку. — И сколько же ты по-настоящему жила из этой тысячи? Его улыбка сменилась легкой задумчивостью. — Если честно, — я провела пальцами по его губам, выдыхая: — я живу только сейчас.

***

Я сидела в вагоне-купе и нетерпеливо ждала, когда же мы отъедем достаточно, чтобы сбежать из этого паршивого места. Мне крупно не повезло. Каждому факультету выделили по два вагона. Аша, Далия и Анна находились в первом, а мне же пришлось делить одно купе с Клариссой, Дороти и Сигран во втором. И если Сигран была застенчивой и неконфликтной девушкой, а Дороти, хоть и подловатая, но все же предпочитала не лезть на рожон, то вот Кларисса, напротив, до невозможности раздражала. Мерзкая жаба! Бывшая староста быстро распознала, что я больше не собиралась ее пытать, и натурально обнаглела. Она больше не боялась меня. В присутствии Реддла девчонка театрально опускала голову и старательно щурила глаза, будто ожидала от меня какого-либо удара. И хотя Том не обращал никакого внимания на Клариссу, она все равно каждый раз разыгрывала одну и ту же роль палач-жертва. Удивительно, что, страстно желая моего волшебника, девица совершенно не понимала, что он абсолютно не подходил на роль защитника в обычном понимании. Сигран сидела у окна и читала книгу, явно избегая любого контакта со мной. Кларисса с Дороти о чем-то бесконечно шептались, расположившись на противоположном диванчике купе. Мне же приходилось рассматривать пролетающий пейзаж за окном и надеяться, что скоро я смогу покинуть это место и сбежать в другой вагон к Реддлу. Мы расстались с Томом примерно два часа назад, и уже сейчас я была крайне опустошенной, раздражительной и нервной, откровенно тоскуя по нему. А уж присутствие гадкой Клариссы только усугубляло и без того паршивое настроение. Поезд приятно скользил по рельсам, и за окном унылые домишки сменились бесконечными заснеженными горными хребтами и лесами. Серое тяжелое небо, казалось, навалилось на невысокие горы, опутывая их плотным туманом. Вновь наблюдая за появившимися вдалеке темными силуэтами домов, я с грустью отметила, что мы все еще не отъехали достаточно далеко. Гадкий смех Клариссы заставил меня прикрыть глаза и попытаться отрешиться от всего происходящего в этом маленьком вагончике купе. Теперь я понимала недовольство Реддла. Пока я здесь — это будет долгая и очень утомительная поездка. — Эмилия, — услышала я ненавистный голос. Стоило открыть глаза, как я встретилась взглядом с Клариссой. Противно скривив губы, она вальяжно откинулась на спинку диванчика: — После поезда на корабль и обратно в свой Салем? Я смотрела на девчонку молча, прекрасно видя ее страх. Актриса из Клариссы была паршивая, но вполне убедительная для своих подруг. Для меня же сложно было скрыть участившееся дыхание, запах резко проявившегося пота и надрывный стук сердца. — Давно ли руки болеть перестали? — холодно произнесла я, считывая с лица девчонки ненависть и одновременно ужас от воспоминаний. — Всего лишь вопрос, — расплылась она в неискренней улыбке. Ну да. Я скривилась, брезгливо отворачиваясь от гадины. — Если тебе так неприятно наше общество, — Кларисса сделала акцент на слове «наше», — могла бы уйти в другой вагон или пересесть в другое купе. Тоже мне, манипулятор. — Мне неприятно твое общество, — ответила я прямо, сдерживая злость, — и пересесть нельзя, пока мы не покинем границу, очерченную школой. — А разве ты не из тех, кто нарушает правила? — состроив невинную рожу, она ехидно уставилась в мои глаза. Весь последний месяц я не появлялась в общежитии, уже в наглую поселившись в комнате Реддла. Аша не задавала вопросов, лишь понимающе улыбалась, а вот Дороти явно все докладывала своей подружке. — Хочешь поговорить об этом? — я вскинула бровь, усмехаясь. — Можно даже сравнить степень нарушения правил. Глаза Клариссы раздраженно сузились. — Просто предположила, — пожала она плечами, вновь безыскусно отыгрывая свою роль. — Ты невозможно грубая, — скривилась она. — Ты ведь в курсе? — Зато ты, льстивая змея, само обаяние и дружелюбность, — выплюнула я, отворачиваясь к окну. — Ты грубая, жестокая, холодная… — начала сыпать эпитетами блондинка. — А ты не жестока, — я перевела ледяной взгляд на Клариссу, продолжая: — откровенно радуясь положению Клоди? — Можно подумать, ты стремишься ей помочь! — вспылила та, наконец сказав хоть что-то веселое. — Даже не собираюсь, — хмыкнула я, видя резко изменившееся лицо Клариссы. — А если будет нужно, то ты запросто займешь ее место. — Думаешь, — взвилась бывшая староста, — окрутила его и теперь ты звезда?! Мэрлин тебя раздери! — Ты опять за свое?! — я раздраженно прикрыла глаза, сдерживаясь изо всех сил. Я буквально слышала, как заворочалась моя магия, оскаливаясь в сторону неугомонной девицы. «Нельзя», — напоминала я самой себе, удерживая внутреннюю суть и заставляя ту яростно ощериться уже на меня саму. — На правду не обижаются, — не затыкалась девчонка, продолжая истерично выбалтывать что-то еще, но слушать бесполезную ерунду больше не было сил. Я вновь уставилась в окно, полностью игнорируя неадекватную блондинку и погружаясь в свои мысли. Прав был Том, когда говорил, что порой пытки работают лучше разговоров. Кларисса боялась меня ровно до тех пор, пока не осознала мое нежелание регулярно измываться над ней. Но на девчонок из Слизерина разговор вполне подействовал. Я задумалась. Может, разговор подействовал лишь потому, что те уже прекрасно были знакомы с пытками во время тренировок? Клариссу, в отличие от тех девушек, которых Том обучал темным искусствам, никто раньше систематически не пытал и не наказывал. Даже сейчас, став по сути бесправной игрушкой в руках моего волшебника, девчонка испытывала разве что дискомфорт от сексуальной связи и то не со всеми. Ее вполне устраивало спать с представителями чистокровных семей. Но регулярным пыткам она по-прежнему не подвергалась. Видимо, придется в новом году наверстывать. Дверь купе резко отъехала в сторону, и на пороге появился Реддл. Собранный, молчаливый и крайне красивый. Он вперил многообещающий ледяной взгляд в Клариссу, заставляя ту наконец замолкнуть. Блондинка лишь испуганно поджала губы, потупив взгляд. Поднявшись с диванчика, я успела лишь сделать шаг к Тому, как он резко притянул меня ближе. Кажется, я даже издала какой-то еле различимый писк, как быстрым движением оказалась буквально вдавлена в стену. Тесно прижавшись к моему телу, он впился в мои губы несдержанным, таким жадным поцелуем. Изголодавшись по его запаху, теплу, вкусу, я порывисто ответила, обвивая его шею и чувствуя наше общее нетерпеливое желание большего. Всего несколько секунд, а я снова ощущала себя поразительно живой. — У тебя все с собой? — услышала я прерывистый выдох. Закрыв глаза, я так остро чувствовала, как он прижимался своим лбом к моему, как суетливо оглаживал мое лицо. Его дыхание было быстрым, прерывистым. Казалось, будто Том боролся с собой, пытаясь загасить неуместные в этом месте порывы. Видимо, не только для меня эти два часа были невероятно тяжелыми. — Да, — выдохнула я и вновь несдержанно прижалась к его губам своими, ловя теплое дыхание и чувствуя ответную болезненную нужду. — Мы можем уходить. Коротко кивнув, Том потянул меня к выходу, быстро захлопывая за нами купе с притихшими девчонками.        Мы быстро пересекли вагоны Гриффиндора, попадая на территорию факультета Слизерина. Пройдя еще немного, Том отворил дверь одного из купе, быстро исчезая внутри. — Эмилия, — расплылся в улыбке Лестрейндж, развалившийся на диване у окна. — Давно не виделись. Захлопнув за собой дверь, я с любопытством прошла вперед. Купе ничем не отличалось от нашего, разве что здесь я могла позволить себе дышать и не испытывать злости. — И вам привет, — улыбнулась я, с удовольствием устраиваясь рядом с Реддлом. Облегченно вдохнув его умопомрачительный запах, я нетерпеливо зарылась носом в маленькую щелку между воротником мантии и его шеей. — Находиться с Клариссой в тесном вагоне было тем еще удовольствием? — ухмыльнулся Малфой, бросив на нас короткий взгляд. Абраксас сидел на том же диванчике, что и Кадмус. Вытянув длинные ноги, он небрежно листал какой-то глянцевый журнал, изредка всматриваясь странно задумчивым взглядом в окно. — Некоторые совершенно не учатся, если им регулярно не напоминать о боли, — нехотя пробурчала я, слыша смешки со стороны парней. — Не удивлюсь, если Роули в конце концов плохо кончит, — хмыкнул Лестрейндж. — Считаешь? — возразил Абраксас, растирая затекшие колени. — Такая изворотливая мегера скорее присосется к кому-то и обеспечит себе неплохую жизнь. Вот увидишь, ее чистокровность еще не раз сыграет на руку. — Время покажет, — злобно усмехнулся Реддл. — Жизнь бывает совершенно непредсказуемой. — Вполне возможно, — пожал плечами Малфой, довольно расплываясь в не менее кровожадной улыбке. — И что-то запросто может пойти не так. — Кстати, — Кадмус внимательно посмотрел на нас, — когда вы прибудете? — Сегодня ночью, — Том откинул голову на спинку дивана, задумчиво добавляя: — примерно к двум часам, может быть, чуть позже. — Тогда с двух до пол третьего камин будет открыт, — кивнул он. — Мне нужно продолжать скрывать себя? — тихо спросила я, обращаясь к Реддлу. — Кто еще будет в поместье, Кадмус? — сразу произнес Том, вперив внимательный взгляд в Лестрейнджа. — Родители, родственники? — Мать с отцом будут в Европе, — ухмыльнулся он. — Поместье полностью в моем распоряжении до конца каникул. Не думаю, что тебе понадобится маскировка. — Мне кто-то объяснит? — Малфой вопросительно вскинул бровь, смотря в глаза Реддлу. — Не здесь, Абраксас, — поморщился он, — этот разговор не для поезда. — Понял, — кивнул аристократ, задумчиво устремив свой взгляд в окно. — И убери животных, Кадмус, — Реддл усмехнулся, добавляя: — Иначе родительскую кошку потом придется ловить по всем этажам. — Поэтому моя сова с ума сходила весь последний месяц? — заржал Лестрейндж. — А я то думал, что с этой дурной птицей не так. Малфой, несмотря на любопытство, не позволял себе задерживать на мне глаза дольше, чем того приемлет Реддл. Лишь изредка бросая короткие взгляды в нашу сторону, он задумчиво потирал фамильное кольцо и безуспешно пытался понять, о чем же все-таки шла речь.        Сидя у окна, я лениво наблюдала почти не меняющийся пейзаж, наслаждаясь какой-то совершенной правильностью всего происходящего. Мягко касаясь пальцами, я неспешно оглаживала и перебирала волосы Реддла, массируя кожу и невесомо касаясь его шеи, плеч. Абсолютно расслабленный, Том спал уже около часа, уложив свою голову на мои колени и уткнувшись лицом куда-то в низ моего живота. Видимо, даже тусклый свет серого неба раздражал его и вынуждал отвернуться. Ехать оставалось еще часа четыре, и ребята, обсудив все возможные темы, распределились по местам, решая «переспать» медленно идущее в поездке время. Я же погрузилась в воспоминания, обдумывая и осмысливая увиденное ранее. Перед отъездом профессор Дамблдор пригласил Реддла к себе в кабинет. Проследовав за ним, я просочилась мелкими морскими каплями в помещение и, оставаясь бесплотным облаком, спряталась среди многочисленных полок с книгами. Зависнув в своем укрытии, я наблюдала совершенно неприятную сцену. Профессор, усевшись за огромный стол, придвинул к Тому футляр. Он терпеливо ожидал, пока Реддл добровольно положит внутрь свою палочку, оставляя ее на территории школы. — Так будет лучше для всех, — мягко произнес Дамблдор, — ты же понимаешь. Вот только лицо волшебника мягким совсем не выглядело. Я прекрасно видела, что он сомневался в Реддле, не доверял ему, но не мог подтвердить свои ощущения. Мужчина лишь догадывался, чувствовал в мальчишке напротив червоточину, но никак не мог ее обличить и найти явные доказательства проступков или, возможно, серьезных преступлений. Том же, несмотря на внешнюю холодность, был в абсолютной ярости. Он степенно кивнул на противное ему высказывание профессора. На моих глазах он с особым трепетом вложил свою палочку в футляр, закрывая тот крышкой, толкая от себя. Дамблдор опустил футляр в ящик стола, коротким кивком позволяя Тому покинуть кабинет. Но как только мой волшебник приблизился к двери, вдруг произнес: — Эмилия Роуз, — профессор вперил крайне внимательный и пытливый взгляд в лицо Реддла. — Кажется, вы очень поладили. Это не было вопросом, скорее фактом, и озвучивание было лаконичным и крайне точным. Дамблдор не спрашивал; он хотел видеть реакцию Реддла, понять его мотивы и прощупать тот самый уровень доверия между нами. — Эмилия, — улыбнулся холодно Реддл, спокойным голосом добавляя: — Славная девушка. Обтекаемый, слишком нейтральный ответ. Дамблдор наклонил голову, задумчиво произнося: — Славная, — медленно кивнул он, — а еще очень способная. Профессор сцепил руки в замок перед собой, продолжая пытливо вглядываться в лицо Реддла: — Пожалуй, одна из самых способных на моей памяти. Том не пошевелился, ни один мускул не дрогнул на его лице. Он лишь смотрел прямо на мужчину, сохраняя полное молчание. — Она ведь перевелась совсем недавно, — Дамблдор поднял на него взгляд из-под очков, аккуратно добавляя: — и вы так быстро сблизились. — Вы хотите мне что-то сказать, профессор? — ледяным голосом произнес Том, пряча руки за спину и с силой сжимая те в кулаки. — Нет-нет, — все так же задумчиво произнес мужчина, внимательно рассматривая перед собой собранного мальчишку. — Часто любовь приходит к нам совершенно внезапно, — он помедлил, моментально считывая несдержанный Реддлом острый, ненавистный взгляд, — а такая девушка, без сомнения, вызывает не только восхищение, а быть может, даже… — Вы правы, — быстро произнес Том, перебивая и льстиво улыбаясь, будто бы теряя всякое раздражение. — Уверяю вас, мы осознаем важность последнего полугодия и предстоящих экзаменов. Я с удивлением уставилась на Реддла. Он перевел все слова Дамблдора в иную плоскость, делая акцент на обучении. Мужчина прекрасно это понял, замолкая на несколько секунд. — Это хорошо, — степенно кивнул он, позволяя Тому наконец покинуть кабинет. Я видела, как Дамблдор задумчиво всматривался в спину исчезающего в дверях мальчишки, как взял в руки его палочку, проверяя последнее использованное заклинание. Услышав, что это были согревающие чары, профессор лишь поднял бровь, коротко усмехаясь, возвращая древко обратно в футляр. Поднявшись из-за стола, Дамблдор медленно прошел к окну. Сложив руки за спиной, он смотрел на линию горизонта, глубоко погрузившись в свои мысли.        — Еще не приехали? — услышала я сонный голос Кадмуса. Голову тут же наполнили звуки стука колес и тихого дыхания. — Нет, — негромко отозвалась я, любовно проводя по черным волосам. — Мы только проехали деревню Гриндор, еще около двух часов. — Ненавижу этот поезд, — устало вздохнул Кадмус, переворачиваясь на спину и пытаясь размять затекшее тело. — Лучше пройдись, — улыбнулась я, наблюдая за его попытками хоть как-то облегчить неудобную позу. — Хорошая идея, — кивнул он, поднимаясь на ноги и раздражаясь от боли в затекших мышцах. — Я давно хотел спросить, — вдруг произнес он тихо, усаживаясь напротив меня. — Как ты относишься к Друэлле? Удивившись подобному вопросу, я уставилась в сонное лицо Кадмуса. — Нахожу ее приятной девушкой, — я пожала плечами, добавляя: — Она чем-то похожа на мою соседку, — я коротко задумалась, — не считая некоторых деталей. — Она мне весь мозг вынесла, — усмехнулся он, откидываясь на спинку дивана. — Переживает, что ты не хочешь с ней общаться. — Я не слишком общительна, — произнесла честно, наклоняя голову и замечая необычное, даже пытливое внимание со стороны Лестрейнджа. — Почему? — он вдруг подался в мою сторону, как-то хитро щуря глаза и непривычно улыбаясь. Кадмус не позволял себе подобных действий ранее. — Потому что мне мало интересны люди, — ответила я, считывая некоторое разочарование в его глазах. — Но Реддл — человек, — он странно передернул плечом, словно сгоняя непонятное для меня наваждение. — Для вас, — осторожно кивнула я. — Для меня Том гораздо больше, чем человек или даже волшебник. — Знаешь, — вдруг поморщился Кадмус, как-то грустно хмыкая, двумя ладонями проводя по лицу. — Жаль, что таких, — кивнул он в мою сторону, — больше нет. Мне тоже, но, боюсь, мы сожалеем о разных вещах. — Вы поругались с Друэллой? — предположила я, видя, как парень болезненно скривил рот. — Не совсем, — он покачал головой, зажмуривая глаза. — Все сложно. — Люди вообще такие сложные, — несдержанно фыркнула я, зарываясь в черные волосы Реддла и чувствуя резко распространившийся по купе родной запах. — И зачем вы тянете время? Что-то надумываете, сомневаетесь, подозреваете. У нас все проще, — я оперлась головой об оконную раму, видя на себе заинтересованный и даже какой-то ненормально воодушевленный взгляд Кадмуса. — Мы чувствуем своего избранника и этого достаточно. — А как же иные чувства? — не сдавался он. — Что, если бы твой избранник был, — он коротко задумался, — низким и лысым гоблином? Ты бы с радостью его приняла? Лестрейндж хитро оскалился, не сводя с меня пристального взгляда. — Мы несовместимые виды, — позабавилась я, добавляя: — У гоблинов сильна животная часть, и они неосознанно меня избегают. Усмехнувшись, я все же кивнула: — Но я поняла твой вопрос и должна открыть страшную тайну! — я понизила голос до шепота, чуть подаваясь вперед. — Я не человек, и стандарты красоты у меня тоже другие. — А Реддл для тебя как? — вопросительно кивнул он на спящего друга. — Могла бы соврать, — окончательно развеселилась я, — но, помимо личных вкусов, у меня все еще есть глаза, и я прекрасно вижу, что Том — невероятно привлекательный человек. — И все же, — продолжал допытываться Кадмус, — если бы он был другим? — Это ничего бы не изменило, — ответила честно, с любовью проводя ладонью по черным волосам. — Ты желаешь тело, душу и магию, а не внешность, родословную или даже расу. — Понял, — кивнул Кадмус, вдруг вперив в меня свои прозрачно-голубые глаза. Мне не нравился его взгляд, и мне не нравились такие разговоры. А уж как это все не понравится Реддлу, мне даже думать не хотелось. — Тебе лишь кажется, — произнесла я тихо, — что с подобной мне ты смог бы чувствовать себя иначе. Я искренне улыбнулась, желая развеять странную тоску сидящего напротив парня: — Поверь, человек из плоти и крови, росший с тобой на одних и тех же идеалах, куда лучше, чем неизвестное существо, не слишком знакомое с современным обществом и правилами в нем. — Наверное, — лениво кивнул Лестрейндж, но довода моего не принял. Он задумчиво уставился в темное окно, погружаясь в свои мысли.