Дышать и смотреть

— Когда я просил об общем задании, я имел в виду не это, — раздавался по-змеиному шипящий голос Скиннера неподалёку, — я бы предпочел кого-нибудь другого в напарники, понимаете? — Ой, да ладно, это ж на один раз всего лишь,— пытался утихомирить того Картер, как бы давая понять, что он уже согласен на всё, лишь бы не за надоевшим компом сидеть дни напролет. Выбраться бы ему на какое-нибудь задание, он был бы счастлив, а потому он активно разводил руками, — агенты Невер и Нео не так уж и плохи, чтобы сейчас жертвовать единственной возможностью! Молчащая и наблюдающая за перепалкой Сирена, или как её ещё любит называть Илья, когда напарника нет рядом, «подружка Невера», не шибко ему нравилась. Странная, постоянно снующая от одного агента к другому, чтобы тот работал, она порой раздражала его. Особенно его задевала её близость с Невером, которую она достигла в крайне короткие сроки, в отличие от него самого, пусть он и отказывался признавать этот унизительный факт. Или же Сирена ему не нравилась вовсе, он ещё не до конца решил. Но что он знал точно — бесить и выводить из себя со спокойным, иногда даже удовлетворённым видом она умеет на все 100. А поэтому он совсем не удивился, когда заметил спорящего с ней Скиннера, который скоро начал бы кипеть и свистеть от злости, как старый чайник на плите. Завидев подходящих людей, что услышали свои имена, находясь неподалёку, хвосты, торчащие из-под блузки девушки, зашевелились быстрее. Видно, она была рада тому, что сможет избавиться от своей возникнувшей проблемы в лице недовольного и к тому же нахального подчинённого, что смело с ней перепирался, несмотря на статус. Она отвлеклась от нежелательного выслушивания разговора двоих, что взвешивали все "за" и "против" в сложившейся ситуации. Не ей судить, но всё же "за" от Картера значительно превышало все негативные аспекты, что выдвигал Скиннер из раза в раз, стараясь не нервничать и не распыляться с самого начала. Сирена помахала двоим своей длинной ладонью, обозначив, что они действительно не ослышались, подзывая подойти, чтобы сообщить им какую-то новость. Конечно, они бы и так подошли, даже если бы она не попросила, но всё же лучше быть уверенной, что те не пройдут мимо. Да и пересечься с Невером, который уже к сердцу приелся в хорошем смысле этой фразы, она была не прочь. — Вы о чём? — подойдя ближе и четко распознав в словах Скиннера своё "кодовое" имя и имя напарника, Илья не мог не влезть в разгар оживлённого разговора. Не ожидав их прихода со спины, взгляды спорящих обратились на него, а затем и на рядом стоящую фигуру, после чего все неожиданно предпочли замолчать. Но так даже лучше, потому что теперь Сирена сможет переключить всё внимание на себя и наконец с чистой совестью сказать то, что хотела. — Ох, вот и вы, — она мягко улыбнулась подошедшим, мельком, но как-то по-дружески взглянув сначала на одного, а потом на второго агента. На Невере она, что неудивительно, свой взгляд задержала, приветственно кивнув, как и всегда делала, чем бесила Илью ещё больше обычного. Невер кивнул в ответ. Наверное, только в антипатии к Сирене у них было что-то общее со Скиннером, потому что тот тоже как-то осуждающе пялился на неё, пока другие этого не замечали. — Алиса попросила передать вам, что у вас будет общее задание через несколько дней. От услышанного у Ильи практически глаза на лоб полезли. Он даже сначала не воспринял эту коротенькую доброжелательную фразу всерьёз, которую Сирена сказала так добродушно и легко. А потому ему пришлось оглянуться и пересечься взглядом со всеми, чтобы удостовериться, правда ли это или какая-то жестокая шутка. Но все были как никогда серьезны. «Да быть не может», тут же пронеслось у него в голове, когда он начал играть в гляделки по второму кругу и стоял с недопонимающим видом, раздумывая, что говорить в "немой" и не особо ему приятной компании. Все, кроме него и Невера, уже были осведомлены, так что совсем не изменились в лице, а только вопрошающе-заинтересованно наблюдали за происходящим и в глубине души, наверное, посмеивались над чужим непониманием. Предвидев неодобрительную реакцию как минимум от Нео и как максимум от всех, Сирена резко, но одновременно с тем "мурчаще" продолжила свою речь, чтобы её потом не перебили. — Так как агент Скиннер и агент Картер сильно рвутся в бой, Смотрители недавно дали им разрешение на возобновление миссий, но только под чье-то командование. Не стоит переживать, это только на время. С полминуты царило неловкое молчание, взаимно давящее в обе стороны. Никому идея не понравилась, но никто не решался возобновить разговор или хотя бы перепалку, пока не встрял Илья, пришедший к единой мысли в голове после своих недолгих размышлений. — Да ни за что, — холодно выдал парень, скрестив руки на груди, как бы показывая свою окончательную позицию не только словами, но и, как всем известно, демонстративно защищающейся позой. Почему? В чём проблема? Как можно сразу сказать «нет» в лоб? Он больше ничего не говорил по этому поводу, ожидая хоть какой-то ответ от других на эту неприятную информацию, и только и делал, что сверлил взглядом всех по очереди. Скиннер и Картер уже бросали невольные сомневающиеся взгляды друг на дружку. Теперь даже Картер был не уверен, что ему действительно так сильно хочется. Сирена, приложив ладонь к лицу, раздумывала, как поступить и что сделать, чтобы найти компромисс в таком случае, а Невер, вдруг задумавшись о чём-то, молчал и не подавал признаки участия вовсе. Будто в голове его рождался какой-то план, пока он глядел на вставшего в оборону напарника, который не обращал на его пристальный взгляд ни малейшего внимания. И вправду, отказ Ильи был предельно всем им понятен. Видимо, из-за большого количества стычек, что происходили на постоянной основе, он успел выработать некий стандарт поведения при встрече с определенным недоброжелателем. На этого отвратного для него (и не только для него) человека не хотелось даже и секунды времени тратить, а ему предлагают целую миссию с ним выполнять. Да нет, даже не предлагают, а прямо говорят, что она будет, и что ему следует лишь смириться и принять неизбежное. Спасибо, удружили, всю жизнь мечтал бежать от ударов монстра бок о бок со Скиннером, пока у двоих волосы развевает слабый ветер, а сзади летят лепестки белых роз, падающих к их ногам. И обязательно после этого позади гремит шумный взрыв какой-нибудь гранаты и горизонт на мгновение окрашивается в ярко-оранжевый оттенок. Картер не успел сильно насолить ему, так что отношение к нему было чуть ниже нейтрального. Ну да, только из-за сотрудничества со Скиннером. Резко негативное отношение Ильи к внезапному предложению ничуть не удивило Сирену, но заставило пораскинуть мозгами на некоторое время. Похоже, она уже была готова к чему-то подобному, ибо их взаимная нелюбовь была ей известна не по наслышке. Вспомнить только, как они пару раз меняли друг другу важные нужные документы, за что потом получали выговоры от всех вышестоящих. Оба потом злились и искры метали, не понимая, что сами эту войнушку начали, и что им придётся отдуваться в конечном итоге. Несколько раз получив по шапке слишком болюче, вскоре перестали назло вредить и себе, и другому. Ну или же просто взять те случаи, когда они начинают ни с того ни с сего ругаться или перекидываться "любезностями", как только оказываются на расстоянии 2-ух метров друг от друга. Неверу потом приходится уводить Илью подальше под предлогом какого-то задания, на что тот каждый раз ведётся и сразу забывает о своём жарком споре и кидает его на половине пути. Короче говоря, нельзя назвать их взаимоотношения нечто хорошим и светлым. Но и до абсолютной ненависти им ещё далековато, потому что отраву в чай пока что не сыпят, острые ножи в спины не втыкают, да и в принципе смерти вроде как не желают. Но это только пока что. Но что Сирена может сделать? Ей было велено передать, только и всего. Она ничего не решает и, если говорить честно, сама не хотела бы давать Неверу таких "помощников", которые передерутся, как только окажутся вне офиса Эпсилона. И, наверное, Илья мог бы как-то вести диалог спокойно и вдумчиво, мог бы объяснить своё категоричное решение, мог бы перекинуть эту парочку недоумков на каких-нибудь других им подобных агентов, но это бы произошло только в том случае, если бы лишь кто-то просто ответил ему или предложил что-то другое. А все стоят, молчат, как партизаны. Сло́ва от них не дождешься: ни бе, ни ме. Внутри зарождалось чувство, что он тут совсем пустое место, раз ему даже ответить не могут? Это начинало жутко раздражать, пока в груди закипало странное ощущение, сравнимое с каким-то черным небом, когда вот-вот начнется гроза, но ты не знаешь когда и во сколько. Даже, блин, Невер ни подтвердил, ни опроверг предложение, когда так нужен. Неужели его решение и для него ничего не значит? В итоге никто так и не проронил ни звука, что было очень необычно, ибо обычно горланят все так, что не заткнёшь, или постоянно встревают туда, куда не просят. А сегодня что-то хворают, сами на себя не похожи. Всеобщее ядовитое молчание, что чувствовалось как специальное игнорирование, стало как-то особо действовать на нервы и угнетать, хотя раньше он бы точно держался подольше. Сведённые брови к переносице и сжатые с силой губы могли доказать его злость с лёгкостью. Такое ужасное чувство. Словно тебе грязными пальцами в раскрытые глаза лезть начинают, ты отворачиваешься еле-еле, а у тебя связаны руки, и ничего поделать ты не можешь. И они все равно лезут. Илья пытается, но не может вспомнить, чтобы его настолько сильно могли выводить из себя обычные споры с кем-либо. Да так, что он хотел наброситься на оппонента и задушить его голыми руками. В его случае, он хотел бы душить всех разом. Или же это можно охарактеризовать как когда душат уже тебя, а ты не в состоянии говорить, противиться этому человеку. И остаётся только молчать, пока тебя давят и сжимают снова и снова, как какую-то мягкую игрушку-антистресс. Всё равно же потом в прежнюю форму вернёшься. Хотя того и гляди, расщепляться начнёшь на молекулы, потом не соберут. Конечно, он всё это преувеличивает. Не будет он прибегать к насилию, он же не конченный урод какой-то. Но просто только так он мог описать свои эмоции в данный момент, ибо других примеров как назло не находилось. Илья уже не выдерживал того, что никто не может взять инициативу на себя и стал переходить на свой излюбленный грубый тон, не меняя положения. — Почему именно мы? Нельзя было на кого-то другого их свесить? У нас и без них проблем хватает, а мы ещё... Илья вдруг, неожиданно сам для себя, замолчал, когда Невер одним жестом руки попросил его остановиться, выставив ладонь перед ним, а после равнодушно произнёс, — хорошо, мы принимаем задание. Илья, что и так едва сдерживался от желания начать разборки из-за несправедливости, не знал, с кем ему начать злобные переглядывания, из-за чего получили все: и Сирена, которая, по идее, вообще ни в чем не виновата, и Скиннер, который просто бесил до кончиков пальцев, и больше всего Невер, который почему-то решил поиграть в добряка и согласиться, чего он совершенно не ожидал. И это друг ещё называется? Да это же беспредел какой-то. Он хотел уже начать спорить и с ним, предателем, как Невер вдруг аккуратно схватил парня за запястье и повёл к выходу, отчего и Илья, и все "собеседники" опешили. Раньше он так не делал и вообще избегал прикосновений от кого-либо. Илье же оставалось лишь молча следовать за ним и не брыкаться, позволив себя вести. Пусть Илья Неверу мозг был готов проесть, лишь бы докопаться, что на него нашло, он решил промолчать, пока они не вышли из здания. Только тогда его наконец отпустили и парень удивлённо потёр пленённое ранее запястье другой рукой. Не болело, но всё же странное поведение друга он в тот вечер понять не смог. Ну разве можно прощать их свинское отношение к ним за всё это время?

***

Конец октября, казалось бы, не мог не радовать Илью. Скорое наступление зимы, долгожданного новогоднего настроения, мандаринов и всего прочего в придачу должны были навевать ностальгию и предвкушение уже сейчас. Как бы заставлять желать, чтобы зима наконец наступила и привнесла белила в пейзажи, праздничную атмосферу, пусть он и обожал осенние дни всей своей душой. Сейчас от этих рыжих листьев и приятной желтизны остались лишь голые ветки деревьев и темнеющая трава, да сильный морозный ветер. Меланхолично выглядывая в окно и опираясь похолодевшими ладонями о высокий подоконник, Илья наблюдал за дневной серостью улиц. Уже пару дней прошло с тех пор, как они (точнее, только Невер) приняли задание, а им всё еще ничего не сказали по этому поводу: что, где, когда? Оставалось лишь гадать. С одной стороны он был очень рад, что ему не надо видеться со Скиннером и он может жить спокойно и счастливо, не рискуя получить себе какую-нибудь стадию великой тупости. А с другой стороны было как-то грустно сидеть дома, никуда не выходя и почти ни с кем не общаясь. У Леры сейчас очень много учебы, он не хочет отвлекать её своими навязчивыми сообщениями, когда она готовится. С какой-то глубокой тоски, или просто-напросто из нежелания что-либо прямо сейчас готовить, он заказал пиццу, потому что подумал, что только она сможет скрасить его медленно текущие будни. Да и Джек теперь по всей квартире скачет от радости, потому что он и ему заказал. Кто бы мог подумать, что он выберет что-то не с колбасой и курицей. Конечно, Илья сомневается насчёт того, можно ли вообще собакам такую еду употреблять в пищу, но остаётся только надеяться, что с ним всё будет нормально и он не траванётся. На том его размышления и закончились. Но всё же несмотря на окружающее его исключительное счастье по поводу вкусной еды от бегающего довольного пса, Илья сам не знает, почему ему как-то необъяснимо... одиноко? Скорее, грустно или... скучно... или... он не может подобрать слов. Ничего в голову не лезет, хоть об стенку долбись. Это можно описать просто как: «ничего не случилось, но как будто что-то случилось, а что именно — я не могу даже представить». Такое ноющее чувство в груди, портящее всё его настроение, продолжало буквально сводить его с ума, ибо пытаться провести глубокий анализ своего психического состояния, чтобы определить невроз это, плохое самочувствие или просто пессимистический настрой, было слишком тяжело. С ним вон, Джек постоянно, а он всё равно киснет, будто кто-то умер недавно. Так себе, конечно, сравнение, но ничего лучше он в эти считанные секунды не придумал. Да он сам скоро сдохнет от печали, если как-то это не прекратит, желательно, чтоб поскорее. Но что ему нужно прекратить? Что он сам имеет в виду, когда думает о том, что с ним что-то не так? Прекратить делать что? Тревожиться без повода? Остановиться и не забивать себе голову всякой фигнёй, не стоящей его внимания? И как ему это сделать вообще, если он всё, что угодно уже перепробовал, лишь бы перестать ощущать в себе это мерзкое липкое, будто раз за разом наслаивающееся беспокойство. Сколько раз он пытался банально отвлечься на сериалы или чтение, на прогулки и общение, на работу, в конце концов. Не покидающее расстройство не давало ему заниматься делами по-нормальному, как он всегда привык ими заниматься. Даже прослушивание музыки в наушниках на большой громкости было приглушено собственным роем мыслей и белым шумом. Была бы только на горизонте панацея от этой дурацкой нелюбимой «болезни», если её в принципе можно так назвать. Но даже ни он сам, а тем более ни кто-либо другой не мог знать, чем именно он «болен». Вроде бы у него все вполне себе хорошо: относительно спокойно разошёлся с Лерой на дружеской ноте, миссии успешно выполняются одна за другой, а у него за окном предзимнее настроение, ну, и ещё у него Невер есть с Джеком. Но это так, просто к слову пришлось. Неужели он не может порадоваться даже тому, что в его жизни присутствует стабильность хотя бы в бытовом, рутинном смысле этого слова? Прекрасная подруга, пусть он всё ещё не до конца свыкся с тем, что больше не девушка; говорящий пёс, который везде сунется в его дела; Невер, который всегда готов помочь, который тоже за него переживает... У него ведь такие...особенные, до невозможности классные друзья. Отчего же он так не весел? Его действительно настолько задело поведение Невера в последнюю их встречу? Ну, да, может, это было слегка обидно, что с ним не считались именно в том вопросе, но не так уж и сильно он обижается... Или он просто зол на ситуацию со Скиннером и не хочет разделять радости законченной тяжёлой миссии с кем-то ещё, кроме напарника? Они же привыкли всегда вместе всё делать. И с Джеком. Да, и с ним тоже, не всегда вдвоем же. Ему ведь совсем необязательно только с Невером на задания ходить. Илья уверен: от Невера он никак, даже чуть-чуть, не зависит. Наоборот, ему даже лучше, когда они не бродят вдвоем хрен пойми где, а хотя бы втроём рыскают. Втроём, хрен пойми где. Но ведь Невер мог бы и... В дверь позвонили, из-за чего Илья чуть ли не стукнулся лбом о заледенелое стекло, ибо в моменте стал наклоняться к нему ближе и ближе, даже не замечая скорого столкновения. Джек, явно решивший, что Илья глухонемой и слепой, подбежал к окну и стал прыгать вокруг парня. — Илюх, там приехали, открывай иди, — приглушенно звал открыть дверь Джек, создавая скрежет короткими когтями по ламинату. Говорил он на удивление тише обычного, и, хотя ждать он уже не может, понимал, что курьеру лучше не слышать его человеческую речь. Пусть этот курьер даже никогда и не догадался бы о настоящем владельце голоса, ибо на серьёзных щах подумать, что собака умеет говорить — как минимум настораживающе со стороны развития чьего-то мозга. Джек то переходил на лай, то говорил по-людски, в моменте не разберёшь ещё из-за его излишней радости. Парень прошёл к выходу, избегая случайного пинка, что он мог великодушно подарить Джеку, что путался под ногами внизу. Соизволив наконец открыть дверь, на пороге он действительно увидел курьера, что с голливудской улыбкой вручил ему пару коробок, из которых так и веяло приятным сырным ароматом. Мужчина в дверях, запинаясь, просил о том, чтобы ему поставили 5 звёзд на сайте или в приложении за идеальную доставку вовремя. Ну, и чтоб похвалили в отзыве, конечно, как же без этого. Смирившись, сам не зная, что на него нашло, Илья реально поставил 5 звёзд и настрочил каких-то позитивных слов в свое сообщение. Удивительно. Правда, пока он это всё делал, курьер уже успел и псом вдоволь полюбоваться, пока тот жадно слюни на коробки пускал, и неловко пожаться у двери, не зная, как ему встать. Закрыв дверь, оба прошли на кухню. Илья поставил две коробки и сам только заметил, как он проголодался. Чувство голода ощущалось как-то иначе, нежели раньше. Наверное, месяц назад он мог бы есть больше и чаще, и всё было нормально, а сейчас лишний кусок в горло не лезет. — Да подожди ты блин, — возмущённо и полушутя говорил парень, ногой легонько отодвигая встающего на задние лапы Джека, который опирался на него своими передними, пытаясь увидеть что-то там на столе. Маленький ещё слишком. Оторвав картонную крышку от коробки, Илья положил на него кусок, покрытый, как видно, одним только мясом и соусом с сыром, а потом поставил на пол, чтоб пёс не тянулся и не валил крошки на ламинат. Джек, переполненный восхищения, чуть руку ему не откусил, на что Илья пожаловался, но был проигнорирован. Видимо, еда оказалась интереснее его отрубленной руки, он понял. Вот так и корми его потом! В дверной звонок снова позвонили. Прямо в тот момент, когда Илья подносил свой кусок пиццы ко рту, желая наконец-то поесть. Не успел он даже сам чуть-чуть попробовать, как опять кому-то что-то от него надо. Илья моментально поник, будто до него каждые 3 секунды кто-то докапывается, и разочарованно пошёл к выходу. Открыв её с крайним недовольством, он тут же изменился в лице, когда увидел неожиданного гостя, — Петя? А ты чего тут? Мальчик неловко улыбнулся, почесав затылок и отведя взгляд. Наверное, он уловил неготовность принимать гостей и плохое настроение Ильи, потому что тут же на мгновение пожалел о своём решении пойти к уставшему человеку домой. Тот каким-то собачьим нюхом мог распознавать настроения и эмоции людей вокруг себя, чем очень удивлял Илью каждый раз. Ничего от него не скроешь. — Извини, но можно я у тебя часок побуду? — всё же произнес Петя. — Это срочно. Очень. Сразу насторожившись после этой фразы, Илья испугался и подумал, что у Пети или Леры что-то стряслось. Без лишних вопросов он впустил пацана и тот, быстренько и с довольным выражением лица сняв обувь, пробежал на кухню, где Джек уже доедал своего сырного врага с особой жестокостью. С совершенно обычным видом, Петя остановился в кухне, встретившись взглядом с Джеком и поздоровавшись, а потом беззастенчиво спросил — О, у тебя пицца есть? А можно мне тоже? — а сам уже потянулся за его гавайской. Ладно, он бы сам её всю не съел в любом случае, так что пускай тоже берет. Илья с улыбкой кивнул уже отвернувшемуся мальчику, что уже начал уплетать угощение, а сам оторвал второй кусок и положил его Джеку, которого сравнил с ненасытным монстром, ибо тот тут же набросился на еду, но промолчал. Заодно и себе взял, а то он как изгой в собственной квартире. Усевшись за стол и разлив откуда-то появившуюся у Пети ядерно-оранжевую газировку, видимо, он не с пустыми руками к нему шёл. Илья наконец спросил, что же произошло, потому что не знал, надо ли ему начинать волноваться и с какой степенью тревожности он должен сидеть. — К Лере пришёл какой-то друг из университета, чтобы проект совместный делать. — начал говорить Петя, держа стакан у рта обеими руками. — Он меня очень раздражал, так что я решил, что могу найти другую компанию. Сказав это, он залпом выпил весь напиток и наблюдал за тем, как жадно всё ещё ест Джек. Мгновенно вспомнив о Игоре, том самом парне, что мозолил им глаза и жутко бесил когда-то, оба парня припомнили о нем, поржали, да порадовались, что больше его никогда не видят. Потолковав ещё о чем-то насущном, вроде учебы, девочке, которая нравится в классе, и о бешеной училке, а потом ещё перескочив на фиксацию Пети на рыбах, Илья и Джек послушали, какие эти лупоглазые маленькие существа классные (оба чуть не уснули, но виду не подали), и тогда Петя наконец успокоился. Наверное, сам давно понял, что других не особо колышат его темы, но просто не мог сдержать свою временную заинтересованность, а потому и пожелал выговориться хотя бы сейчас. Но он резко замолчал, когда захотел перейти на другую тему, сомневаясь насчёт какого-то вопроса, возникшего в его светловолосой голове. Но, видимо, все же решился, потому что вдруг, приглушая свой голос в смешанных голосах телевизора из другой комнаты, он спросил: — А вы с Лерой расстались? Илья на секунду завис и был уверен, что если бы он сейчас ел или пил что-то, то точно подавился бы. Они, конечно, не скрывали ничего от Пети намеренно, но и не говорили прямо, а всё же как можно было так быстро догадаться? Только недели две-три прошло, а он уже всё знает. — Да, но-о мы друзья. — неуверенно ответил любопытному мальчику Илья, а после предпочел запить ком в горле сладкой газировкой. Казалось, тот принял это даже с какой-то обыденной лёгкостью, словно его совсем это не волновало, но это было, конечно, не так. Он не так давно заметил, что Лера перестала грустить, смотря на экран телефона с пропущенными звонками, что она больше не так сильно переживает и меньше говорит о парне, что ей стало жить легче. И что Илье стало жить тяжелее, он тоже заметил. — Я, вообще, догадывался, но Лера мне ничего не говорила, правда. — сказал он так, будто сейчас сдал сестру собственноручно, но не хотел запятнать ее совесть, — Мне жаль... — Спасибо, но мы всё ещё будем часто общаться, — нервно посмеялся Илья, пытаясь показать, что он не особо переживает по этому поводу, — по крайней мере, я на это надеюсь. Диалог вышел очень странным и сухим, а после «так себе» тема быстро забылась, потому что ни одному присутствующему в комнате не хотелось снова к ней возвращаться. Спустя время Петя потарабанил ещё о каких-то своих мелочах, допив бедную газировку до конца, а после оставил ребят и ушел к себе домой, неожиданно приобнявши Илью и почесав Джека за ухом. После его ухода всё словно вернулось на круги своя. И вправду, эта маленькая милая беседа помогла ему ненадолго отвлечься от своих беспочвенных переживаний. Конечно, не терапия, но кто в принципе будет против того, чтобы немного поболтать ни о чём и просто расслабиться в компании друзей? Но бестелесные проблемы — вот, что страшно на самом деле, и что пугало Илью больше всего сейчас. Потому что как бы ему ни было хорошо в уютной компании минут 10 с лишним назад, оставшись один, он снова вспомнил о прошлых незаконченных мыслях. Ну как же так херово можно себя чувствовать на полном серьёзе, когда у него и так всё уже есть? Или чего-то всё-таки нет? Но тогда встаёт другой вопрос: что ему тогда надо..? Непрекращающийся шум телевизора в другой комнате стал тише — видно, Джек убавил громкость орущего мужика о политике и экономике страны на экране. Он его, честно, подзаебал уже со своими криками и недовольствами, да так, что самому хотелось пойти и выключить телевизор вовсе. И хотя раньше Илья был бы рад стихнувшему гаму, то сейчас всё сложилось как раз-таки наоборот. Он был бы не прочь снова отвлечься на чей-то голос, чтобы не слышать и не слушать себя, что было просто парадоксально. Он реально этого хотел бы? Вот черт, да он же просто избегает какой-то проблемы намеренно! От резкого разочарования в самом себе, что с болью прилетело и ударилось об его голову, Илья хлопнул себя по лбу, чтобы добить, и сполз по стулу вниз, оставаясь на нем практически лежать. Не вовремя забежавший в этот момент Джек печально и как-то сочувственно спросил, — ну чего ты опять раскис? Ноешь из-за Лерки что ли? О-о-о нет, только не разговор о его проблеме, ну не сейчас, пожалуйста, в данный момент он не готов даже думать! И не то, что о беспокоящем его затруднении, просто ни о чем не мог и не хотел. И как назло сказать прямо несколько слов по типу «я не хочу говорить» оказалось труднее, чем он считал, а потому лишь коротко воспротивился сказанному ранее, — да не ною я. — А как это называется тогда? Сидишь тут, грустишь без конца и края. Или постоянно в комнате торчишь у себя. — начал перечислять пёс, ходя туда-сюда и негромко скребя пол, — тебя, вон, только Невер вытащить может, и то только на задания почти. Он был действительно прав. Илья, к сожалению, сам не знает, что с ним происходит и почему он себя так ведёт. Как будто рычаг контроля где-то потерял и всё на этом: кнопки жми, не жми — разницы уже не будет. Он хотел сказать, что-то о чужой правоте, но вместо этого вдруг вырвалось совершенно другое, чего он говорить не хотел. Уставшая интонация ярко показывала нежелание разговаривать о чем-либо. И пусть он и не хотел никак грубить Джеку даже при малейшей возможности, у него это всегда получается на ура. — Что плохого в том, что мне не плевать? Разве это не нормально, что я не забыл обо всём через неделю, как будто ничего и не было? Типа, расстались и ладно, найду другого кого-нибудь. — Илье пришлось сесть выше и скрестить руки на груди, чтобы не упасть. — И вообще, куда, кто и когда там меня из дома вытаскивает, это уже не твое дело. — Ну, это не прямо плохо, что не забыл сразу же. Но всё равно ведь иногда лучше проявить хладнокровие, чем страдать без пользы и без цели... — сказал Джек, стараясь хоть как-то поддержать парня, что смотрел на него сверху вниз из-за стола, — Я тебя когда вижу, самому аж тошно становится. Восприняв последнее предложение, как оскорбление, а не как сожаление или сострадание, Илья довольно сурово ему ответил, — а ты попробуй глаза закрыть и не смотреть, вдруг поможет. Не ожидав грубости в свою сторону, Джек тоже сразу приподнялся духом, — твое нытьё чувствуется даже на энергетическом уровне. У собак вообще-то высоко развито понимание эмоций, если ты не знал. — Ты и сострадание — вещи несовместимые, — сказал Илья, обратив лицо к окну и нахмурившись. — Так, я те щас пальцы на ногах откушу, что ты бегать больше не сможешь. — Вот об этом я и говорил! — почти крикнул парень, но ноги под стул для безопасности затолкал. Кто его знает, вдруг реально откусить попытается. Джек, чтобы выпустить пар и не начать нападать словесно или реально кусать ему ноги, пробежался несколько раз из кухни по всем комнатам. Но каждый раз прибегая в исходную точку, он видел глядевшего в потемневшее за окном небо парня, не двигающегося с места. Ладно, Джека совесть замучает иначе, если он что-то тут же не предпримет. — Ну да ладно, не знаю я, че на меня нашло, ты, это, не обижайся только. — скомкано первым возобновил разговор пёс, присев неподалеку от его ноги. — У тебя таких как Лерка ещё будет ого-го! Так что можешь не так сильно депрессовать. Вы же друзьями остались? Остались. Если быть честным, Джек и сам не полностью понимает, почему когда Илья чувствует себя плохо, то он начинает тоже «эмоционально хворать». Он вообще точно не уверен насчёт эмпатии собак, это он просто так ляпнул. Хотя может эта эмпатия на полном серьезе у него присутствует, независимо от его происхождения и нечеловеческого вида. Говорят же, что порой собаки лучше людей. — Ты не понимаешь, Джек... — глубоко вздохнул Илья, всё же повернув голову обратно в его сторону, — Лера очень хорошая: красивая, добрая, умная. Я... я лучше нее девушек никогда не встречал. — с тоской проговорил Илья, явно окунувшись в иллюзорный таз с водой, наполненный светлыми воспоминаниями, а потом его взгляд вновь потемнел. — Но... как будто это кто-то не совсем тот, кого бы мне хотелось иметь рядом. — А кого тебе тогда хочется? — наклонив голову вправо, тихо спросил пёс. — Если бы я знал...