«След. "Хорошая награда для одного героя"

Утренние, блеклые солнечные лучи бились в стекла башен москвичей, и многоэтажки, ещё пытаясь найти там муравьишек внутри, которые пытались активно спрятаться в своих укрытия из бетона, и разбудить их. Хоть все равно казалось, что Москва не спит даже ночью, но она словно замедлялась, как человек, она могла остановиться, но она бы не умерла, а вот если остановится кипящая, бурлящая шумом метро, людьми на остановки, вечными пробками жизнь, вот тогда любой патологоанатом разведет руками. Город дышал, как живой организм, втягивая в себя потоки машин, выдыхая толпы людей, спешащих на работу. Каждый из них — крошечная частица этого гигантского механизма, который, несмотря на свою кажущуюся неуязвимость, был хрупким, как стекло. Один сбой, одна остановка — и всё рухнет. Но Москва не останавливалась. Она шла вперёд, сквозь утренний туман, сквозь дождь и снег, сквозь время, которое, казалось, теряло здесь свой смысл. Она была вечной, пока в её жилах текла жизнь. Утро в ФЭС начинается раньше, чем было раньше у всей Москвы. В ФЭС нет окон, но и мрака не было, здесь лишь темные коридоры, как бесконечные реки, омывающие стены квадратного куба. Искусственное освещение неумолимо тянулось к душам, пытаясь пробудить их к жизни. Здесь время тянулось для тех, кто остался на ночную смену. Редкие люди внутри стен ФЭС двигались по рутине, словно часы, отмеряющие время без солнца. Их шаги эхо, прерывая тишину, звенели, как напоминание о том, что жизнь продолжается, несмотря на отсутствие света. Тени двигались медленно, словно сопротивляясь течению времени. Каждый шаг отзывался в пустоте, как капля, падающая в бездонный колодец. Люди, запертые в этом лабиринте, редко поднимали глаза, их взгляды были прикованы к полу или к экранам, мерцающим в полумраке или к бумажным отчётом, и экспертиза которые они носили до архива, или до начальства. Они знали, что за пределами этих стен уже давно рассвело, но здесь, в ФЭС, день и ночь сливались в одно бесконечное мгновение. Иногда кто-то из них останавливался, будто пытаясь вспомнить, как выглядит солнце, но затем снова погружался в ритм, который диктовали стены. ФЭС был не просто местом — он был состоянием. Утренние блеклые солнечные лучи продолжали борьбу с тенями, густо окутывающими фасады зданий. Охрана, уже потерявшая бдительность, но не потерявшая сонное равновесие, наконец-то может не уснуть, активно поднимая голову на каждого нового лаборанта и помощника. Шумное утреннее оживление постепенно заполняет коридоры, где сотрудники, начиная свой день, обмениваются приветствиями и новостями. На столах развёрнуты документы, обложки ярких отчетов выделяются на фоне строгости рабочих мест. Рогозина подошла к окну, впитывая свежесть утреннего воздуха. Она поднималась рано, когда город лишь начинал пробуждаться, и солнечные лучи деликатно ласкали её окно. В комнате царила та самая тишина, наполняемая тонким ароматом духов и бумаги с делами, которые, наконец завершив, оставались с ней на протяжении всего дня. Эта тишина стала ей особенно привычной после смерти Вадима. Рогозина улыбнулась. Дело об убийстве закончилось, Готымск может не надолго спать спокойным сном. Теперь дело передавалось в суд, и благо, что они не участвовали в слушаниях, отделались передачей результатов экспертизы, а потом отчёт генералу Султанову в МВД. Но в голове мелькнула мысль: "жаль, что преступники не дремлют". Она распахнула окно и вдохнула холодный воздух Москвы. Асфальт был ещё мокрым, в нём сохранялся след ночного мороза. За окном город просыпался, машины медленно ползли по улицам, а пешеходы, кутаясь в пальто, спешили на работу. Рогозина вздохнула, чувствуя лёгкую усталость. Дело было закрыто, но она знала: это лишь передышка. Преступность не знает отдыха, и скоро снова придётся погрузиться в водоворот расследований. Галина Николаевна имела прекрасную привычку бегать по утрам, любя в любую погоду выходить в город, окутанный завораживающей тишиной. Вернувшись домой, она, изящная и грациозная, могла наконец по достоинству насладиться красотой восходящего дня. Придя домой, она заварила кофе, включила новости города. На столе уже парила чашка крепкого кофе, аромат которого наполнял комнату, создавая уютную атмосферу. Она выпила кофе, и сказав лишь не успею, отключила комфорку и выключила телевизор, который уже бубнил что-то про политику и побежала скорее на работу, она не любила опаздывать, а может просто не умела. Но, казалось, сегодня что-то будет, она шутила, что она гадалка, но что поделать, полиция видит будущее не по хрустальный шарам и картам, а по УК РФ, и чаще всего это сбывается. А вот что предсказать невозможно поминутно, так это пробки. Хоть царь, хоть господь Бог, но пробки на дороге порой непостижимы ни раю, ни аду, Галина Николаевна Рогозина, вставая с утра, не могла предположить, что очередные пробки на дороге вновь сыграют с ней злую шутку. Как начальница, она всегда придерживалась строгого расписания, но сегодня несчастный случай с автобусом изменил её планы. Конечно у неё был водитель, но сегодня она хотела быть обычным человеком без мигалок, она не любила эту помпезность, как любой человек. Войдя в здание, она заметила Валентину Антонову, свою давнюю подругу и патологоанатома, которая, казалось, ждала её. — Валя? — О Галина Ни... Привет, Галь! Как добралась? — спросила Валентина с легкой улыбкой на лице. — Привет, Валя! С пробками, как всегда, дружу, — ответила Галина, подписывая журнал прибытия. — Неужели у тебя опять много работы? Валентина покачала головой. — Как повезёт. Да, дома скучно, девчонки на учёбе, Анечка у родителей, Васильевич, — она промолчала, — а ты же знаешь, я ж не могу сидеть без дела, а в последнее время мне на стол попадают необычные дела — даже не знаю, радоваться или переживать. Галина кивнула и улыбнулась, эта женщина не меняется, для патологоанатома она искала плюсы везде, где температура обычно достигла минуса, на ней была видна усталость, порой засиживаясь до темна, а потом с 4 детьми, дома делая домашку и дела по дому, она умела улыбнуться, она была такой и в студенческие годы, и сейчас. Но обязанности призывали, и, улыбаясь, она с сожалением произнесла: — Будем надеяться, что на этой неделе будет скучно — Сплюнь лучше, — улыбалась Галина Николаевна. — Васильев сильно удивиться, с чего это ты вдруг на работу не ходишь, а то он тебя здесь с собаками и ордером искал обычно. - Галина Николаевна улыбнулась, своей шутки, отмечая что к мужу она тоже стала обращаться по фамилии. В ФЭС подул ветер, в открывшуюся дверь прошёл Андрей Холодов, в жёлтой дубленке и с стаканом кофе. Он отпил тёплый напиток, разносят запах кофе. — Здрасте, Галина Николаевна! Вы слышали? — Как ты опаздал? Слышала, — Галина Николаевна улыбнулась, своей шутки а Валентина хихикнула. Андрей замялся и показал головой на работающий телевизор — Где искромсаное тело нашли? — спросила Валентина. - Наевское тело слышала - сжала Галина Николаевна губы. — А вот теперь ходи, — начал говорить голос сзади них, — и оборачивайся, хаа, — Белая, точнее Татьяна Белая, громко засмеялась, окончательно разбудив офис своим задорных смехом. — Здравствуйте, Галина Николаевна! — Здраствуй, Таня! На экране мелькали кадры: "Наевское тело нашли в лесу". Галина Николаевна сжала губы, её лицо стало серьёзным. — Это же совсем рядом, — прошептала она, глядя на Андрея. — Да, — он кивнул, поставил стакан на стол. — Уже вся милиция там. Говорят, следов почти нет. Валентина перестала смеяться, её взгляд стал тревожным. Сзади послышались тяжелые, не характерные для ее сотрудников шаги. — Ну вот и все, теперь запрягут, начальство лично приехало, — шепнул Андрей Татьяне и услышали обращение к себе: — Доброе утро Галина Николаевна, — "Галина Николаевна!" она удивилась: — Руслан Султанович? Не часто Генерал приезжал к ним в ФЭС, последний раз это было когда на новый год случилось ЧП, и лже Майский, по приказу подруги их Сергея, ФЭС разнесли оружием из тира. Генерал скрестил руки на груди, его выражение лица, не поддавалось эмоциям — Доброе утро, Руслан Султанович, — поздоровалась Валентина, Андрей и Татьяна кивнули начальнику. — Веселитесь? — Генерал Султанов, поприветствовав Галину Николаевну, взглянул на журнал прибытия с солидным выражением лица.Галина Николаевна, всё ещё не веря своим глазам, медленно её взгляд скользнул по генеральским погонам, затем остановился на его лице. Оно было каменным, словно высеченным из гранита. — Что случилось? — спросила она, стараясь сохранить спокойствие. — Если Вы за отчётом, Руслан Султанович, — Рогозина одернула воротничком своего костюма, — то я смогу вам его отдать только к обеду, — начала Рогозина. — Я не от этого - генерал тоже посмотрел на экран где шли новости - скорее всего дело Наевска передадут в Москву, — Наевск? — переспросила она, сжимая руки в кулаки. — Что там произошло? — Всё сложно, — ответил он, не отрывая взгляда от экрана. — Но без вас не справимся. Как не прискорбно Галина Николаевна, Наевск попросил подмоги ФЭС. Галина Николаевна показала рукой проходите, и увидела, уходя, как сотрудники смотрят друг на друг. — Извини, Галина, не с кофе утро начинается, — он открыл портфель и достал оттуда массивную папку с знакомой синей печатью: "НЕ РАЗГЛАШЕНИЕ", — Вот Галина Николаевна, — коротко кинул он. Она села за стол, и поочерёдно кидала взгляд то в папку, то на генерала, усердно изучая детали дела из Наевска. — А что здесь за собрание? - спросила вышедшая из раздевалки Соколова. — Султанов приехал, угрожал дело об Наевске нам отдать. — Что за фрукт Наевский? — Наевск это город, Юль, — поправила её патологоанатом. — Новые города и околесья нашей необъятной родины? — Да, там какую-то шишку убрали из верхов. Похоже… — О, всё как мы любим: нераскрываемая, неутопляемая расчленёнка? — отшутилась девушка и взяла у Андрея стакан с кофе, который он чуть не уронил на неё. — Как я понимаю, труп в городе нашли, — смотрела на экран патологоанатом. — Как так убить, чтобы никто не увидел? — Там не просто убийство, — вмешался Андрей, поправляя очки. — Тело нашли в центре города, но ни одной камеры, ни одного свидетеля. Как будто призрак поработал. — Призрак? — усмехнулась Юля. — Может, просто профессионал? — Или кто-то, кто знает город лучше всех нас, — добавила Белая, задумчиво глядя на карту Наевска. Куратор Федеральной Экспертной Службы, генерал МВД Руслан Султанович Султанов, стал мишенью для СМИ, жаждущих разоблачений. Каждый его шаг вызывал резонанс: от дальних поездок в командировки до мелочей в личной жизни. Журналисты питали слухи о его бесконечных встречах с сомнительными личностями и интригах вокруг проекта ФЭС, который он так старательно воплощал в жизнь. Султанов был человеком, которого нельзя было сломить. В свободное время он увлекался историей, собирал антиквариат и много читал. Его личная жизнь оставалась в тени: редкие свидания с единственной любовью, связываемой слухами о прошлых романах. Но в один момент все изменилось. Однажды, когда Султанов вернулся с важной встречи, его ждал неожиданный "подарок" в виде шокирующих фотографий, разошедшихся по социальным сетям. На них он был в компании своих старых знакомых, что вызвало бурю обсуждений. Грязное белье стало откровением для СМИ, которые не упустили возможности опорочить его и, следовательно, Министерство внутренних дел. Султанов, высокий и величественный, устремил тяжёлый взгляд на разбросанные папки, ожидающие его внимания. — Я отнюдь не стремлюсь ставить под сомнение работу организации, которой руководствую, но Наевск — это не просто ещё один район. Условия там пробуждают тревогу, и ситуация может вскоре всплыть на поверхность. Мы должны действовать с быстротой и решимостью. Сверху полагают, что дело ясное, и ФЭС справлялась и с более сложными задачами, будь то органист или садовник… — Руслан Султанович, устало опустив плечи, присел на край длинного стола, ощущая тяжесть ответственности и непрекращающуюся напряжённость. В его голосе звучали нотки настоятельности, словно он стремился предупредить своих подчинённых о надвигающемся шторме, который они должны встретить воедино. В ту минуту было очевидно, что грань между спокойствием и хаосом окончательно стерта. — Это были маньяки, Руслан Султанович! — Рогозина вставала и вновь села, — А где местная полиция? Я не понимаю, почему местная полиция игнорирует это дело. — Галина Николаевна, именно поэтому я здесь. У нас есть приказ о проведении тщательного расследования. Необходима независимая экспертиза. — Но что же стало причиной такого обращения? — спросила она, не скрывая недовольства. — Дмитрий, вот в чем дело, он был важной шишкой в городе, на которого долго держали засаду опг 90тых. — Генерал задумался, откинувшись на спинку стула. — Есть слухи о связях жертвы с определенными влиятельными фигурами в регионе. Я не хочу спешить с выводами, но есть кое-кто, кто активно хочет ускорить расследование, а местные власти явно боятся поднять волну общественного недовольства. Однако, я не могу позволить этому делу быть условным. У нас есть приказ от самого министра. Галина Николаевна, перебирая в голове факты, вспомнила, как кажется однократно встречалась с Беловым на деловых форумах. В встрече в МВД. Он был амбициозным и энергичным, но всегда окружённым людьми, которые могли бы как помочь, так и навредить. — А какие версии у вас? — спросила она, пытаясь понять масштаб проблемы. — Пока только спекуляции, — ответил генерал, — но местная полиция выглядит подозрительно незаинтересованной. Мы это не можем оставить без внимания. Я надеюсь на вашу помощь, мы должны выяснить, что произошло. Галина Николаевна кивнула, чувствуя, как внутри нее возникают искры решимости. Ей предстояло принять серьезное решение и, возможно, бороться с тенями, которые затаились в самом сердце его бизнеса. Галина Николаевна покачала головой. — Сложная ситуация. Но услуги нашего ведомства — это прецедент. Мы рискуем перейти черту, — заметила она, пытаясь сгладить ситуацию. — Иногда переходить черту необходимо, если это касается безопасности государства. Я настоятельно прошу вас возглавить расследование. Рогозина вздохнула, осознавая всю серьезность ситуации. — Я приму это дело, но лишь при условии полной свободы действий. — Договорились, — кивнул генерал, его глаза сверкнули решимостью.