Танец суицидника

       В зале погас свет, погружая зрителей в кромешную темноту, в которой они не могли ничего разглядеть дальше своего носа. Лиса сидела на коленках Намджуна, и обнимала его за шею, а ее взгляд был полностью прикован к занавесу, который только-только начал подниматься. Она ждала невероятное шоу, которое так давно хотела увидеть, и достаточно долго упрашивала своего жениха найти время, чтобы пойти с ней на это представление.        Рядом с ними сидела Дженни, помощница Джуна, которая всегда сопровождала его на любые мероприятия. Если где-то есть она, значит и Намджун должен быть недалеко, а с ним и Лиса, которая вечно ходила за ним хвостом. Она никого не знала в Корее и предпочитала держаться рядом со своим женихом — единственным близким для нее человеком. В самом крайнем случае, Лиса могла положиться на Дженни, которая тоже делала достаточно много для того, чтобы сохранить ее безопасность.        Намджун обнимал Лису за талию, держа ее так крепко, чтобы она не упала и случайно не ушиблась. Он сходил с ума каждый раз, когда видел на ней хотя бы какую-нибудь ссадину и совсем не важно было, как Лиса ее получила. Она никогда не жаловалась ему, и даже если его люди пытались издеваться над ней — держала язык за зубами и не думала об этом говорить своему жениху. Именно из-за этого Джуну приходилось всегда держать ухо востро и знать о каждом шаге своей невесты, чтобы быть готовым защитить ее в любую секунду.        Джун дорожил этой девочкой больше всего в жизни. Он даже не переживал так сильно о своем бизнесе, как трясся за Лису, которая ранилась на каждом шагу и могла попасть в беду в любую секунду. Но раз в год у него был период, когда ему не удавалось найти время, чтобы следить за ней из-за годовых отчетов, которые обязательно требовали его подписей. В конце года Намджун всегда погрязал в бумагах и выбирался из них только после наступления нового года. И именно в этот период они с Лисой почти никуда не ходили вместе. Однако в этот раз он нашел время, чтобы посетить с ней балет, который она хотела посмотреть уже достаточно долгое время.        С тех пор, как Лиса приехала в Корею, она ходила на многие балетные выступления и Намджун всегда был рядом с ней. Он всегда бронировал место на личном балконе, чтобы никто их не видел и не смог помешать смотреть выступление. Лиса полностью погружалась в то, что происходило на сцене и не могла отвести взгляда, любуясь мастерство балетного искусства. Но после выступления она выделяла всего нескольких человек, кто действительно затронул ее душу своим выступлением.        Балет — это искусство, которое требует душу. Можно выучить все техники и танцевать их. Можно выучить все партии и показывать их на сцене из раза в раз, не совершая ни одной ошибки. Но зрителя действительно затронут только те, кто танцует душой, а не своим телом.        Наконец на сцену упал свет, показывая зрителям балерин, готовых начинать партии, а Лиса улыбнулась, не желая отводить от них взгляда. Намджуну же было ужасно скучно наблюдать за балетом, но Лисе он не мог отказать, поэтому каждый раз сидел и тихо ждал конца выступления. В такие моменты он понимал, что девочка на его коленках — его зависимость.        Ким Намджун человек, крепко накрепко связанный с преступным миром, ломающий своих врагов, как зубочистки. Но сам он ломался в руках хрупкой девочки, что боялась внешнего мира и не отходила от него ни на шаг. Он вложил в ее хрупкие маленькие ручки всю власть над своей жизнью и был готов пойти на все, чего бы она не приказала ему сделать. Даже на самоубийство, если того пожелает ее душа. Ради нее он был готов отказаться от всего, что имел сейчас и передать все ей. Лишь бы ее душа была спокойна и счастлива.        Дженни откинулась на спинку стула, громко выдыхая. Казалось, будто она чего-то ждала, но скорее всего, это был конец балетного шоу, так как ей совсем не нравились такие мероприятия, и вообще казались скучными. Но потому что она была помощницей Намджуна, ей приходилось посещать их вместе с ним и Лисой, чтобы быть готовой напомнить ему о делах, которые были запланированы или отложены. Джун всегда терял голову рядом со своей девочкой, поэтому Дженни приходилось следить за тем, чтобы он точно ни о чем не забыл.        Лиса не отводила взгляда от сцены, восхищаясь балеринами, что отдавали душу, чтобы станцевать самый прекрасный танец. Они будто продавали душу дьяволу, чтобы танцевать настолько прекрасно и завораживать своими навыками всех, кто приходит на это посмотреть. Такие прекрасные движения, следующие одно за другим, нельзя было даже моргать, чтобы случайно не пропустить какое-то мимолетное движение. Это не божий дар. Он прекрасен, как подарок дьявола, что преподнесен за проданную душу.        Но может люди и продали душу дьяволу, но выдержка у них была, как у святых. Только после огромных усилий, множество препятствий, стертых в кровь ног и боли, можно взойти на алтарь искусства и танцевать также прекрасно, как танцуют балерины на сцене сейчас. Так кто же они такие? Лисе так нравилось раздумывать на эту тему, не сводя взгляда со сцены.        И вот, первый акт подошел к концу, на сцену снова опустился занавес, а балерины спрятались за ним, убегая отдохнуть хотя бы несколько секунд. Лиса восхищенно повернула голову к Намджуну, обнимая его за шею. Она была ужасно счастлива своим присутствием здесь, и даже не могла передать своей благодарности Джуну, за то, что он все-таки нашел время, чтобы пойти с ней.        Намджун улыбнулся и коснулся пальцем ее щеки, замечая его любимые радостные огоньки в ее глазах. И большего ему не надо в этой жизни. Либо бы его девочка была счастлива.        — Тебе нравится выступление? — Намджун невесомо потрепал ее щеку пальцем, улыбаясь шире, и показывая ямочки на своих щеках.        Лиса широко улыбнулась и убрала одну руку с его шеи, тыкая пальцем в ямочку, которая появилась на его щеке. Она любила так делать каждый раз, когда он улыбался. Однако в период завала, так как сейчас, он крайне редко показывал их, и предпочитал не улыбаться слишком широко. Намджун глава преступной организации, ему нельзя так просто показывать свои любезность и слабость. Лиса никогда не упрекала его за это и только ожидала следующего шанса увидеть эту милую улыбку.        — Джун-а, ты самый лучший, это замечательное выступление. — Она вернула руку обратно на его шею. — Поскорее бы начался второй акт, мне так не терпится увидеть финал.        — Рад, что тебе нравится.        Джун повернул голову в сторону Дженни, которая скучающе подперла голову рукой и смотрела куда-то в сторону. Она предпочитала не следить за тем, как эти двое мило общаются между собой, обмениваясь любезностями. Все эти сцены каждый раз вызывали в ней только тошноту и смешки в их сторону, ведь Дженни прекрасно знала этих двоих. Даже те вещи, которые они не знали друг о друге. Но она молча держала все эти знания в себе, и старалась не давать им выхода, потому что понимала, что еще слишком рано обнародовать хотя бы какую-то правду.        Хотя…возможно, Дженни и не хотела обнародовать все, что знала про них. Ей на руку служить им и находиться рядом, ведь в них скрыт залог ее личного успеха, которого она добивается. Правда Лиса иногда не на шутку пугала ее.        — Давай прогуляемся? — Лиса сделала щенячье глазки, хотя прекрасно знала, что Намджун все равно ей не откажет, не важно какая будет просьба.        — Конечно, принцесса, давай прогуляемся.        Намджун поднял ее на руки и встал со стула, а после поставил Лису на пол. Каждое движение было пропитано заботой и нежностью, желанием сделать все так, чтобы она ни в чем не нуждалась и даже не думала о том, что кто-то может попытаться причинить ей боль. Она поправила платье, расправляя юбку, которая немного собралась, пока они сидели.        Лиса взяла Джуна под руку и они вышли с балкона, оказываясь в общем коридоре, где гуляли другие пары и дети, ожидая, пока ожидали наступления второго акта. Всем с нетерпением хотелось увидеть развязку истории, которую сегодня показывали в театре, каждый был очарован игрой и танцами. Лиса с теплой улыбкой наблюдала за детьми, что бегали вокруг своих родителей. Некоторые дети радовались тому, что наконец вышли из зала, где им было до смерти скучно и хотелось уснуть. Они не привыкли к таким выступлениями, но терпеливо сидели и ожидали конца.        Юбка Лисы повторяла каждое ее движение, оголяя одну ногу, со стороны которой был вырез. Конечно, Джун был против того, чтобы она надевала сегодня это платье, потому что оно слишком открытое. И дело было даже не в юбке, потому что она почти касалась пола, а в его верхней части, которая действительно была открыта. Атласная ткань облегала ее тело, показывая все тонкости и изгибы, а тонкие лямки аккуратно касались плеч, и были единственным, что держало на ней это платье.        Лиса очень любила одеваться вызывающе и привлекать к себе внимание, но совсем не любила, когда мужчины начинали тянуть к ней руки, пытаясь потрогать ее. Она позволяла это только Намджуну, который однажды спас ее из ада, в котором она оказалась, и только из-за этого она доверяла ему. Она прекрасно знала, как много усилий он прикладывал, чтобы защитить ее от тех самых нежеланных прикосновений и взглядов, поэтому старалась заботиться о нем в ответ.        — Джун-а, давай прогуляемся в кафетерий? Я немного голодна.        — Конечно, пойдем. — Намджун улыбнулся и положил свободную руку на руку Лисы, которой она держалась за него.        Дженни не пошла с ними, желая остаться на балконе и немного отдохнуть от них. Был уже вечер, а из-за дел Намджуна, сегодня ей пришлось встать очень рано и весь день бегала по разным поручениям. Сейчас ей хотелось просто посидеть и отдохнуть, поэтому она предпочла оставить Лису и Джуна наедине, да и сама не будет каждый раз ощущать приступ тошноты при их флирте. Сам Намджун же ее предпочел не трогать, она сильно помогала ему и много следила за Лиса, поэтому он часто давал Дженни отдохнуть в тишине, и старался не нагружать ее слишком сильно.        Намджун был рад, что Лиса и Дженни все-таки нашли общий язык, хотя в самом начале они совершенно не ладили. Дженни очень невзлюбила Лису с момента ее приезда в Корею и всячески показывала свое недовольство ее присутствием. Сколько бы Джун не старался, ему никак не удавалось примирить двух девушек. Но спустя полгода, либо Дженни наконец смирилась, либо же все-таки прониклась симпатией к Лисе и наконец начала относиться к ней более дружелюбно.        Они дошли до кафетерия достаточно быстро, что немного разочаровало Джуна, ведь Лиса вот-вот отпустит его руку, чтобы пойти выбирать то, что она желает съесть. А также, она хотела взять что-нибудь для Дженни, которая наверняка в очередной раз ничего не ела с самого утра или вообще со вчерашнего ужина, и сидела сейчас на балконе, умирая с голову. Лиса улыбнулась, замечая, что выбор в этом кафетерии достаточно большой, поэтому она могла попытаться найти что-то, что подходило ее вкусам, и вкусам подруги. Один раз они уже были в театре, где выбор кафетерия состоял из кофе, булочки и сэндвича, и Лиса тогда зареклась, что больше не желает посещать данное место, даже если там будут показываться самые прекрасные выступления.        Она сильнее схватилась за руку Намджуна и потащила его к витринам, за которыми были скрыты самые настоящие вкусности. Дома для Лисы работал личный повар, однако восхищалась она больше тем, что можно было купить в магазине или какой-нибудь кофейне, и даже предпочитала заказывать еду в доставке. Джун даже один раз поругался с ней из-за этого, потому что считал, что еда приготовленная дома будет куда полезнее. Но он проиграл тот спор и в итоге, даже извинялся перед Лисой, а она же в свою очередь, не разговаривала с ним несколько дней после этого.        Он не понимал почему Лиса так восхищается тем, что сделано неизвестно в каких условиях, и что туда вообще было добавлено. Ее восхищало то, что продавалось в магазине, а не то, что было сделано специально для нее в домашних условиях. Намджун стоял рядом с ней, наблюдая за тем, как тщательно она выбирает их с Дженни перекус. И заметил, что Джен она старается выбрать именно то, что точно утолит ее голод до момента, пока она не приедет домой. Хотя Лиса сомневалась в том, что Дженни будет там ужинать, и не ляжет просто спать сразу же после принятия ванны.        Как бы Дженни не ежилась в сторону Лисы, а Лиса ее очень любила, даже несмотря на то, что была немного младше. Джун улыбался такой трепетной заботе и умилялся с нее каждый раз, когда видел, как рьяно Лиса делает это. У него на душе становилось теплее от того, что за Дженни есть кому переживать и заботиться. Он и сам пытался это делать, но иногда у него это не получалось в силу занятости.        Две эти девушки действительно заставляли его переживать и думать над тем, как не показать в них свою слабость. Ведь, если Намджун влезет в какие-то разборки, первый удар будет нанесен именно по ним. Эта мысль постоянно не давала ему покоя и заставляла быть осторожным в своих действиях и наживании врагов.        Он отдал Лисе свою карточку и отошел немного в сторону, чтобы заказать каких-нибудь напитков на балкон, пока она оплачивала закуски. Время приближалось к началу второго акта, поэтому, как только Лиса закончила с покупками, они направились обратно к своему месту. Намджун рассматривал всех, кто им попадался на пути, обращая внимание на то, что здесь не было никого из его знакомых. Сейчас он совсем не хотел тратить на них время и показывать им Лису, потому что прекрасно знал, что ее пугливость может сделать очень многое в этом знакомстве.        Многие партнеры Джуна любили развлекаться с женщинами, совершенно не церемонясь с ними. У них были жены, но они продолжали заводить любовниц. Но были и такие, которые специально нанимали проституток и издевались над ними: били, насиловали, уродовали их тела. Он никогда не принимал такого отношения к девушками, не важно какой профессии они были и сторонился личных связей с такими людьми, связываясь с ними только по работе. Но их жены любили выбираться в люди, и иногда показывались на каких-то мероприятиях.        Только из-за их присутствия Намджун никогда не брал Лису на званые ужины или банкеты, а также старался смотреть в оба глаза, когда они выбирались в театр. Ему совсем не хотелось, чтобы кто-то из его партнеров положил глаз на его маленькую девочку и ранил ее своими действиями.        Джун открыл Лисе дверь, пропуская ее вперед на балкон, и зашел после. Дженни сидела с закрытыми глазами и расслабленно медитировала. У нее совсем не было желания смотреть балет, и она бы с удовольствием сейчас прилегла поспать куда-нибудь, но ее отвлек заманчивый запах еды, которую принесла Лиса и заставил открыть глаза.        Лиса и Намджун сели рядом с Дженни на стулья. Пока антракт продолжался Лиса предпочла не сидеть на коленях Джуна. Она протянула Дженни то, что купила для нее, а все остальное поставила на стол. Напитки им принесут ближе к началу второго акта, поэтому особо торопиться с едой не было смысла.        — Ты опять голодала с самого утра? Джун-а, тебе стоит заботиться о ней в офисе лучше, а-то у Дженни совсем не будет сил, чтобы помогать тебе.        Джун по-доброму рассмеялся с этого замечания, а Дженни закатила глаза, откусывая кусочек от сэндвича. Она очень надеялась то, что ей заказали кофе, и она сможет спокойно выпить его во время второго акта.        — Хорошо-хорошо, я буду заботиться о ней лучше, обещаю. — Джун наклонился ближе к лицу Лисы. — Ведь, об этом просишь ты.        Лиса невесомо поцеловала его в губы, и обратила внимание на балкон напротив, где виднелся странный силуэт. Она давно почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, но никак не могла найти того, кто на нее смотрит, и только сейчас зацепилась взглядом за неизвестную фигуру, что сидела напротив. Но человек сидел достаточно далеко от перил балкона и его лицо было еле различимо из-за тени, что падала с занавесок. Лиса несколько раз дернула Джуна за руку, привлекая его внимание.        — Мне кажется, человек напротив наблюдает за нами.        Намджун перевел взгляд с Лисы на балкон напротив, прищуриваясь. Ему не удавалось разглядеть того, кто сидел там, и по силуэту узнать тоже было невозможно. Он мог сколько угодно пытаться разглядеть сидящего напротив, но это было тщетно. Человек выбрал прекрасное место, на котором невозможно было рассмотреть его лица и узнать, смотря с балкона напротив, где находился Намджун. Возможно, это чистая случайность, а возможно, это было сделано специально, чтобы Джун, Лиса и Дженни не запомнили его, или не смогли узнать.        — Не переживай, пока я рядом, тебе точно ничего не угрожает. — Намджун коснулся щеки Лисы, аккуратно проводя по ней большим пальцем. — Пусть хотя бы один человек попробует причинить тебе боль, я убью любого, обещаю тебе, Лиса.        — Я люблю тебя, Джун-а.        Она обняла его за шею, притягивая ближе к себе и подняла взгляд на Дженни, которая закатила глаза и передразнила Лису. Она делала так каждый раз, когда эти двое флиртовали при ней, поэтому Лиса уже привыкла и не обращала внимания на такие выходки, а улыбалась и умилялась. Ей становилось весело от такой реакции, поэтому она предпочитала не реагировать на них.        В дверь постучали и Намджуну пришлось отпустить Лису, чтобы пойти посмотрел, кто решил их побеспокоить. Он встал со стула и направился к двери, открывая ее, пропуская внутрь официанта, который принес напитки, которые она заказал, когда они ходили в кафетерий. Видимо вот-вот начнется второй акт балета, который является заключительным. Конец, которого ждала Лиса, совсем близко.        Официант поставил все напитки на стол и быстро поспешил удалиться с балкона, а тем временем прозвенел звонок, оповещающий о том, что всем зрителям нужно вернуться в зал, так как через несколько минут занавес на сцене снова поднимется и начнется продолжение балета. Лиса с нетерпением заерзала на стуле, сгорая от любопытства. Ей не терпелось увидеть, чем же закончится история, которую они смотрела. Эта безумная история любви, что сводила с ума каждого зрителя, но ужасно завораживала и притягивала взгляд.        Намджун сел на свое места, а Лиса тут же забрала к нему на колени, принимая прежнее положение, в котором сидела весь первый акт. Ее перестал беспокоить человек, что сидел напротив и не сводил с ним взгляда, потому что внимание полностью переключилось на сцену, пока что закрытую занавесом.        Через несколько минут прозвучал еще один звонок, поторапливая зрителей. Дженни наконец доела сэндвич, который для нее выбрала Лиса. Ей показалось, что она выбрала самый большой, который только смогла найти в кафетерии, но не возмущалась, так как наконец смогла утолиться голод, который беспокоил ее с самого утра. Она взяла кофе, который предназначался ей, а свет в зале потух.        Прозвенел только второй звонок, и оставался еще третий, а свет в зале уже выключили. Конечно, это выглядело странно, но возможно, в этом заключалась какая-то часть шоу, поэтому Дженни только закрыла глаза и откинулась на спинку стула, довольная, делая несколько глотков кофе. Ей не хотелось сейчас заморачивать свою голову какими-то странностями, которые творились в зале, и она предпочла просто откинуть все волнение в сторону. К тому же, с ними Намджун, который в любом случае сможет защитить их, независимо от того, в какой ситуации они могут оказаться.        Джун нахмурил брови, обнимая Лису. Он окидывал взглядом зал внизу, ища хотя бы что-то, что могло указать на неполадки. Но там были только люди, которые никак не могли понять, почему выключился свет. Кто-то подсвечивал путь фонариком на телефоне, ища место, на котором сидел в первом акте. Очевидно, что еще не все вернулись в зал, но почему-то организаторы выключили свет раньше, чем начинался второй акт.        Лиса сидела притаив дыхание, боясь даже пошевелиться. Она ждала третьего звонка и начала. Она хотела увидеть конец истории, но почему-то внутри нарастало чувство неладного, подсказывающие о том, что тут что-то не так, и свет не должен был погаснуть. Внутри нарастала тревога, и только Дженни спокойно пила кофе, сидя расслабленно в кресле.        Наконец прозвенел третий звонок и свет софитов резко зажегся, направляясь на сцену. Занавес начал подниматься, показывая сцену. Он постепенно оголял место, где совсем скоро разразится настоящая живая картина, зарисовка сюжета, который когда-то написали всеми любимые классики. Занавес в театре поднимался и опускался много раз на дню, то скрывая сцену, чтобы ее подготовили, то показывая, чтобы ею могли насладиться те, кто пришел посмотреть очередное представление. Это стена, которая разделяла зал от актеров, которые вживались в роль, надевая маску персонажа, которого им нужно было отыграть.        И вот, наконец сцена полностью обнажилась. Занавес поднят, оповещая о начале окончания представления. На сцене сидела девушка, ее освещали все софиты, делая ее центром внимания всех. Зрители затаили дыхание, ожидая начала. Они завороженно наблюдали за каждым шорохом, не пропуская даже мимолетное движение пальцев балерины. Она сидела выжидая какого-то момента, будто несмотря на начало ей было еще слишком рано вставать. Казалось, будто она погружалась в свою роль, желая отыграть ее на самом высоком уровне.        Она медленно подняла одну руку, склоняя голову к коленям, стараясь не изменять своей позы, и тут же, резким движением, опустила ее обратно. В зале послышались ахи и охи, а кто-то даже прикрыл рот рукой, совершенно не понимая, что происходит на сцене. Балерина резко поднялась на ноги, наклоняясь в сторону и отводя туда же руку. Вторую руку она держала на груди в области сердца. Она уже была готова сделать первые танцевальные движения, и даже поднялась на носочки. Как неожиданно, что-то свалилось сверху, заставляя балерину выйти из образа и отскочить назад, а зал снова ахнул.        Дженни подавилась кофе, глоток которого сделала и подалась вперед, чтобы видеть сцену, а Намджун на рефлексе схватил Лису и закрыл ей глаза, прижимая ее голову к своей груди. Его сердце бешено колотилось от испуга за свою девочку, которая могла заметить то, что упало на сцену, но она не успела даже понять, прежде чем оказалась прижата к мощной груди Джуна, слушая его сердцебиение.        Дженни быстро поставила кофе на стол и подбежала к перилам, облокачиваясь на них, выглядывая. Все зрители шокированные смотрели на сцену, а балерина села на корточки, закрывая глаза, не желая видеть то, что чуть не упало прямо ей на голову. Дирижер оркестра выглянул, услышав глухой стук и крики зрителей, и отшатнулся на несколько шагов от сцены.        Там лежал труп одной из балерин.        Кто-то в зале прикрывал рот, кто-то закрывал глаза своим детям. Но на лице каждого можно было заметить ужас, который охватил их от увиденной картины. Девушка лежала на сцене, а вокруг нее растекалась лужа крови. Ее конечности были вывернуты в другую сторону, сломанные в нескольких местах. А тем, кто сидел ближе всего к сцене, было видно даже то, что девушке отрезали несколько пальцев. Зрители первых рядов поспешили удалиться от сцены как можно дальше, не желая находить так близко к трупу.        Занавес быстро опустили обратно, желая скрыть это зрелище от людских глаз. В зал выбежали организаторы, начиная интересоваться состоянием зрителем, и начиная оказывать первую помощь тем, кто в ней нуждался. Кто-то звонил в полицию, даже не представляя, что за чертовщина вообще произошло за момент антракта. Совсем недавно это девушка танцевала на сцене, отдавая душу своей профессии, радуя глаза зрителей, и заставляя терять их дар речи от своего таланта. А уже сейчас она лежит мертвая, полностью лишенная продолжать то, чему отдала свои жизнь и душу.        Кровавая картина выглядела так, будто за душой этой девушки пришел сам дьявол, взыскав с нее за талант, что она получила. Иначе это никак нельзя было объяснить. Такая неожиданная смерть, которую совершенно никто не ожидал. Путь балерины жесток и тернист, он прокладывается выносливостью и стараниями, но даже это никак не спасает их от участи каждого смертного — смерти.        — Всем спокойно. Прошу, оставаться на своих местах. — Где-то посреди зала поднялся мужчина, доставая что-то из своего пиджака. — Я офицер полиции — Чон Хосок. Прошу проявить спокойствие и содействие в ходе расследования.