Она смогла растопить лёд в моём сердце.

Гоусту нужно было отчитаться о прошедшей миссии, написать отчёт — но, дабы сделать второе, то ему нужно быть полностью уверенным в том, что с Джонни всё в порядке. А пока лейтенант не мог в этом убедиться. Нужно время. Гоуст знал, что не сможет заняться теми делами, которыми ему следовало бы заняться. Его мысли всё ещё были на задании, на том моменте, когда подстрелили Джонни: его залитую кровью форму, его дыра в плече. Мужчина даже не снимал с себя тактическое снаряжение — настолько он был мыслями не здесь. Сейчас он направился в общую комнату, где сидели остальные, которые тоже не могли заняться делами из-за случившегося. Гоуст прошёл внутрь и присел в свободное кресло. Его поза была напряжена, будто он был готов вот-вот сорваться с места, если это потребуется. — Как дела у Соупа? — спросил Дональд, посмотрев на лейтенанта. — В порядке, — ответил Гоуст, посмотрев на сержанта. — Док с ним, — неохотно проговорил лейтенант, нахмурив брови под маской. — Тогда он в надёжных руках, — сказал Донни, вымученно улыбнувшись. — Пэм справится, — парень на пару секунд замолчал, обдумывая то, что скажет дальше. — Она хороша, не так ли? В комнате повисла тишина. Гоуст ничего не хотел ему отвечать. Слишком рано как-то судить её. Вдруг, появятся какие-то осложнения. А если они появятся, то он уже предупредил её ранее. — Да, — согласился с Донни Кайл, не повесив вопрос сержанта в воздухе. — Она лишь сделала свою работу, которая должна делать, — твёрдо сказал лейтенант. — Для этого она здесь. Не больше и не меньше. А вы ей уже готовы медаль повесить на грудь. — Тем не менее она оказала помощь, — сказал Донни, встречаясь с разъярённым взглядом лейтенанта. — Она обязана была это сделать, сержант, — твёрдо стоял на своём Гоуст, понимая, что он прав, а они просто выгораживают её. Гоуст не стал оповещать и делиться своими мыслями с остальными о том, что было бы, если бы Митчелл не оказала помощи. Он знал, что его слова для них будут пустым звуком. — И она сделала это, — продолжал Дональд, а лейтенант лишь закатил глаза на его слова. Ему не хотелось вступать в спор с товарищем, который, правда, был глуп. Кажется, сержант выгораживает свою подружку. Она должна показать, что здесь не просто так. Она должна заслужить доверие, которое Гоуст не собирался ей оказывать. Мужчина знал, что слова в операционной, которые были угрозой — были лишни. Он признаётся, что перед его глазами была пелена, а разум помутнён из-за адреналина миссии. Всё же здесь не проходной двор: сюда не берут кого попало, кто понравится. Здесь важно желание и понимание, что из себя представляет это место. Раз Митчелл здесь, то значит она представляет всю общую картину. Но ему была важна причина её выбора места работы. Сюда не придут люди от хорошей жизни. Девушка ещё хлопотала возле сержанта, осматривая его состояние и следя за иглой в его вене, дабы она не выскочила от его случайных движений. — Или мне придётся задержать тебя чуть дольше, чем хотелось бы, — в ходе осмотра сказала она, блуждая взглядом по его открытым участкам тела. — Всё настолько плохо? — с усмешкой спросил сержант. — Нет-нет, — поспешно ответила она, не желая лишний раз и без причины пугать его. — Просто одного пакета с кровью будет мало. Но этим заняться я смогу только утром. — Но я хоть буду жить? — Слушай, а сотрясения у тебя случайно нет? — Митчелл не смогла сдержать смеха от его вопроса. — Конечно будешь. Рана будет заживать, а кровь твою мы восполним. Не переживай. — Я рад, что сегодня здесь именно ты, — признался он. — Да? — Конечно. Ты не делаешь больно. У тебя лёгкая рука. — Мне приятно, — было заметно, что девушка никак не ожидала такого признания. — Тебе лучше отдохнуть. Если что-то будет нужно — то говори. Я рядом. Соупу уже было тяжело что-то говорить. Он лишь улыбнулся ей. Возможно, он бы принёс ей извинения за своего друга — если бы не был настолько слаб. В кабинете было тихо. А как только сержант уснул — Митчелл выключила лишний свет, оставляя лишь пару светильников и лампу на своём столе. Она присела за стол и стала заполнять карточку Соупа — девушка всегда так делала — голова не такая уж надёжная, чего не скажешь о карточке, где хранилась вся история каждого военного с его ранениями. Как бы ей не хотелось тоже подремать — нельзя: за столом — это неудобно и вдруг сержант проснётся.

***

Через полчаса в операционную проскользнула Ава — коллега Митчелл. Она осмотрела спящего сержанта на койке, а затем задержала свой взгляд на Пэм, подходя ближе на носочках, дабы не издавать громких звуков. — Ну как ты? — спросила Ава, зная, что с сержантом всё в порядке, зная, как Митчелл хорошо выполняет свою работу, чему даже завидовала немного — но она сама виновата в этом. — Слышала я… — начала было она, но Митчелл кивнула ей, перебив коллегу: — Всё нормально, Ава, — Митчелл вымученно улыбнулась ей. — Пошатнул тебя Гоуст? — девушка упёрлась руками в стол, наклоняясь ближе к Пэм, дабы её голос звучал тише. — Нет. Я бы тоже переживала на его месте, — Митчелл встала из-за стола, подходя к шкафу, чтобы убрать карточку, а Ава последовала за ней. — Не выгораживай его и не вставай на его место, — попросила Ава, скрестив руки на груди. — Он же не удосужился этого сделать, Пэм. — Не та ситуация просто, — Митчелл положила ей руку на плечо в успокаивающем жесте. — Я не воспринимаю подобные слова, как что-то близкое, если это не какие-то плохие действия. Ава сразу же поняла, к чему клонит Митчелл. Да, лейтенант хоть и был сложным на характер человеком — но у него есть голова на плечах, и он не станет переходить на физические угрозы. В этом Ава убедилась за целый год, который провела здесь. К ней тоже не с улыбками обходятся — но Ава всего лишь два раза за всё своё прибытие оказала помощь лейтенанту. — Точно не с теми, с кем он работает, — заверила её девушка, посмотрев на Соупа. — А ты отдыхать планируешь? Я бы помогла подменить тебя, если тебе станет плохо. — Спасибо, но я справлюсь, — ответила Пэм, прикрыв рот рукой, зевая. — Давай я хотя бы побуду здесь пару минут, пока ты сделаешь себе кофе, раз ты такая упёртая? — предложила Ава, усмехнувшись такой упёртости или же ответственности Пэм. Митчелл улыбнулась, принимая такое предложение коллеги. Она вышла из операционной; в коридоре воздух был полегче: без крови, пороха, пыли и септика. Пэм направилась в сторону кухни, слыша в другой общей комнате беседу солдат. Подождав пока вскипит чайник, Памела сделала себе кофе, направляясь обратно к Соупу, не желая задерживать Аву — хоть она и сама предложила помощь. Проходя мимо комнаты, из который в коридор бил свет, она услышала, как её окликнули. — Памела! — ещё раз она услышала своё имя, останавливаясь возле открытой двери, а затем прошла внутрь, останавливаясь в дверном проёме. — Что? — Как себя чувствует Соуп? — спросил Дональд, желая получить информацию из первых источников. — Всё хорошо, — ответила она, осмотрев присутствующих военных, задержав взгляд на лейтенанте, а после вновь посмотрела на Донни. — Он уснул. Так что, приходите утром, когда он проснётся, — попросила Митчелл, собираясь уходить, как позади услышала твёрдый голос Гоуста. — Почему сюда, Док? — спросил мужчина, встав с кресла и делая пару шагов к ней. — Почему военный медик? — Ну, я… — она хотела было ответить, но лейтенант перебил её, намереваясь вывалить на неё все свои подозрения: — Ты выбрала место, которое кишит мужиками, — продолжал он, медленно, но уверенно, надвигаясь в её сторону. Митчелл держала кружку с горячим кофе в руке, смотря на приближающего лейтенанта в полной комплектации формы. Его внешний вид действительно пугал — особенно маска, из-под которой она видела его глаза: тёмные глаза, готовые испепелить, заставить чувствовать себя неуютно, не в своей тарелке, внушать страх. Его высокая и широкая фигура остановилась в паре метрах от неё. — Внимание? — вновь начал он, явно ища подводные камни. — Гоуст, не надо, — попросил Донни, посмотрев в их сторону. — Не начинай. — Я задал тебе вопрос, Док, — лейтенант продолжал стоять на своём, смотря на её маленькую фигурку, которая по сравнению с его была гораздо меньше. — Это не внимание, — тише ответила она, чем он. — Я здесь для того, чтобы помогать… — Почему ты думаешь, что нужна здесь? — продолжал Гоуст, чувствуя, что на них смотрят остальные. — Это не какая-то уютная больница. Здесь люди умирают. Это война, — он сделал ещё шаг к ней, внушая страх, который он видел в её глазах, когда он подходил ближе. — Я знаю… — вновь начала она, но Гоуст в который раз перебил её: — И ты думаешь, что можешь ввалиться сюда и что-то изменить? Помочь в таких условиях? Помочь тем, кто серьёзно пострадает? — Я знаю, что это такое, лейтенант, — наконец-то ответила она, слегка нахмурив брови. — Я знаю, что здесь умирают люди. Я это знаю… У меня есть личные причины быть здесь, а Вы сейчас наговариваете на меня так, будто я не выполняю свою работу. Я выполняю её и делаю всё, что от меня зависит. И я буду стараться помочь, потому что мне это надо! Девушка, конечно же, разозлилась, что её считают здесь той, кто пришёл в такое место заводить знакомства, строить что-то, и не выполнять свою работу. В таком тоне ей не хотелось делиться своей причиной. Эту причину всё равно растопчат, будто она просто воздух без веса. Она развернулась и быстрым шагом направилась в операционную, где её ждала Ава. — И зачем всё это, лейтенант? — спросил Донни, а его тело было напряжённым — он готов был вмешаться, если бы тот диалог перешёл черту. — Всего лишь узнать причину, — спокойно ответил Гоуст, будто здесь ничего не произошло ранее. — Узнал? — с неким упрёком спросил Дональд. Лейтенант ничего на это не ответил. У него было только два варианта на Митчелл: либо она выдержит весь этот натиск с его стороны, сумев завоевать доверие — не только его, либо она попросту сломается и убежит отсюда. Интуиция подсказывала Гоусту, что, скорее всего, это будет второй вариант, ибо она даже не смогла изложить своё желание в выборе такой профессии, даже места работы. Митчелл, конечно, знала, что неприязнь лейтенанта к ней присутствует — но не знала, что настолько сильно, когда он бросил угрозу в её сторону, когда говорил с ней так, будто она пустое место и здесь ей не место. Не зря ведь говорят, что: "прежде чем сказать что-то — хорошо подумай об этом и о последствиях". Кажется, мужчине было плевать на эти самые последствия. Что ж, ладно. Ей в любом случае жить с ним под одной крышей, а усугублять эти отношения — если их можно так назвать — ей не хотелось никак. Памела упустила момент — либо его не было вовсе — когда и почему всё стало именно так? А с первого ли дня? Ей было достаточно того, что здесь есть люди, которые хорошо относятся к ней. Конечно, не было смысла отрицать то, что такое отношение задевало и расстраивало её. Но и не ему решать, где ей место. Это ведь не он нанимал её сюда работать. Если бы так было, то не трудно догадаться, что Памела сразу же получила бы отказ от него. Девушка явно не заслуживает такого отношения к себе. Она же не пришла сюда в качестве солдата. У неё другая деятельность, а у него своя, и каждый из них делает свою работу. Пэм тряхнула головой, заходя в операционную, где её ждала Ава, решая откинуть эти мысли, иначе они попросту сведут её с ума, а себе она надумает, что действительно здесь ей нет места. — На тебе лица нет, — сказала Ава, вставая из-за стола, за который присела ранее. — Нет. Всё в порядке, — ответила Митчелл, ставя кружку с кофе на стол. — Просто день... немного сумасшедший. — Разве? — Ава слегка усмехнулась. Памела уловила взгляд коллеги, которая прочитала её. С её работой такие дни не должны быть сумасшедшими. И это правда. — Да... — не очень охотно ответила Митчелл, обходя Аву, и присела за стол. — Хорошо, — девушка не стала как-то надоедать вопросами, видя, что у Памелы не было желания разговаривать. — Если нужна будет помощь, то я буду у себя, — Митчелл лишь кивнула на её слова, даже не посмотрев на коллегу. Ава глубоко вдохнула, а после пошла к двери, выходя в коридор, оставляя девушку наедине в операционной. Ава никогда не принимала чьи-то слова или высказывания близко к сердцу — но видела, как подобные высказывания задевают Памелу. Ава была уверена, что всё придёт со временем. Для Гоуста не существовало никаких правил и запретов. То, что им сказала Митчелл про то, что проверить Джонни можно будет только утро — его совершенно не волновало. Не ей диктовать здесь свои правила. Она пока ещё была для мужчины пустым местом. Он не был злым или противным — он просто человек со своими правилами, переживаниями, которые, когда дело касается кого-то близкого, затмевают ясный рассудок. Гоуст хоть и не доверял Памеле, и относился к ней со скептицизмом, всё же принял тот факт, что руки у неё не из заднего места, как и знания — но это не меняет факта доверия — про какие-то "дружеские" отношения — речи быть вообще не может. Мужчина побывал в кухне, сделав чай для неё, делая выбор по себе, ибо не знал, что она предпочитает пить, а идти со стаканом воды было бы смешно. Держа дымящую кружку в руке, он направился по гулким и уже опустевшим коридорам базы, подходя к операционной, куда они принесли Джонни. Гоуст даже не удосужился постучать, а просто открыл дверь и прошёл внутрь, замечая сидящую за столом девушку и лежащего на койке Джонни, который спал, а рядом с ним был штатив с пакетом крови. Лейтенант прошёл вперёд, ставя кружку с чаем на её стол, замечая рядом с ней другую кружку с кофе. Памела даже не услышала, что её решили побеспокоить, а после она увидела стакан с чаем, которым постепенно стало наполняться помещение. И уж точно она не ожидала увидеть лейтенанта. Небось пришёл с новыми угрозами. Но по правде говоря — её он удивил, явившись сюда. Гоуст заметил в её взгляде удивление и вопрос. Что-что, а давать ей считать то, что он пришёл с извинениями — вообще не хотелось. — Когда он сможет вернуться в строй? — спросил мужчина, смотря на неё. — Как долго он будет находиться вне работы? — он метнул быстрый взглядом в сторону Джонни, вспоминая, что тут было ранее, как Митчелл оказывала ему помощь, и что она сказала ему. — И откуда у тебя столько гонора? — Ну, я не могу сказать точный срок. Всё зависит от его организма и то, как будет проходить эта реабилитация, — последний вопрос выбил её из колеи. — Что? — она положила листок на стол и теперь посмотрела на мужчину. — Лейтенант, если я задела Вас — то прошу прощения. Но мне бы не хотелось, что бы меня отвлекли и я бы сделала осечку. — Разве это не твоя работа? — спросил он, скрестив руки на груди и смотря на неё. — Разве ты не должна быть сосредоточена только на своих обязанностях и ранениях? Он смотрял на неё свысока, а за всем его внешним видом и одеждой — его глаза выглядели пустыми глазницами в тусклом освещении настолькой лампы, будто глаза были бездонными, без какой-либо живой искры за его годы работы здесь, так ещё маска добавляла немалого страха. Всё это создавало гнетущее впечатление, будто лейтенант мог испепелить её лишь одним своим взглядом. Саймон ещё не снимал своё тактическое снаряжение, вдобавок ко взгляду от него разило порохом, пылью, смертью и кровью. Под таким натиском Митчелл даже потерялась, вжавшись спиной в спинку кресла. Мужчина осматривал её стол, как всё лежало на своих местах, как всё было аккуратно, что ему даже не к чему было придраться — хотя, по правде говоря, ему этого очень хотелось. — Я не стану врать, но Вы непредсказуемый человек, лейтенант, — наконец-то ответила она, отводя свой взгляд в сторону, ощущая, как сердце быстрее застучало в груди от нахождения мужчины так близко. — Вдруг, Вы решили бы оттолкнуть меня, перехватить мою руку, что я из-за этого бы допустила осечку. Это было больше сказано для моего спокойствия и состояния Джона. — Раз ты не можешь быть спокойной, выполняя свою работу под наблюдением, быть может, тебе здесь нет места? — вновь начал он свои придирки к ней, где-то глубоко в душе понимая её, но не собираясь признавать это и давать заднюю. — Я уже ответила на это... — чуть тише ответила Пэм, не желая такой беседой тревожить сержанта, которому нужен покой и тишина. — И извините меня, если я действительно задела Вас. Но я уже сказала об этом: почему я так сделала. — Митчелл, я не маленький мальчик, который может обижаться, — серьёзно сказал он, продолжая смотреть на неё. — Я уже говорил это, но скажу ещё раз то, что я тебе не доверяю. Я не доверяю молоденьким девушкам, которые приходят сюда, дабы найти себе военного, не выполняя свою работу. Девушке было тяжело находиться рядом с мужчиной — и дело было не в том, что от него веяло смертью вперемешку с порохом, а в том, что она могла ожидать от него чего угодно — даже если он решит проявить физическую неприязнь. Если издалека его внешний вид устрашал не так сильно — то вблизи всё было иначе — касательного его взгляда, которым он мог при желании прожечь дыру. Его слова никак не удивили её. Митчелл догадывалась об этом — но теперь лейтенант решил сказать ей это прямо. — Всё заключается в молодости и в том, что нет должного опыта, закалки для таких лет, — продолжал мужчина, оперевшись руками на её стол, наклоняясь к ней ближе, продолжая смотреть на её лицо. — А ты молода. И откуда взяться здесь доверию? Откуда нам знать, что ты не решишь завести интрижку с кем-то, плюя на свою работу? — лейтенант продолжал буквально нависать над ней, всем видом выбивая воздух у неё из лёгких, а его вопрос повис в воздухе. — И мне не нравится, что ты пытаешься уж слишком подружиться здесь со всеми, — он мельком взглянул на лежащего Соупа, под маской поджав губы. — За Джонни спасибо, — он вновь нашёл её глаза, давая понять, что его благодарность не выходит за рамки, дабы она не развешивала уши. — А как Вы себе это представляете? — спросила она, пытаясь сопоставить в голове: какой ей быть, и усмехнулась. — Это моя работа — располагать к себе людей. К тому же мне работать с ними. И я просто не представляю, что кому-то буду показывать недовольство или отвечать с нейтральным выражением лица, — Митчелл точно не хотела брать пример с лейтенанта. — Тем более врач должен вызывать доверие, а оно не возникнет на ровном месте. Почему мне не быть общительной и учтивой, если люди сами идут на контакт? — девушка не стала залезать в его тему доверия — это его выбор. — Но мне доверяют остальные, если этого не делаете Вы, лейтенант. Но учтите — мне всё равно придётся оказать Вам помощь: будет у Вас доверие ко мне или нет. Памела прокрутила в голове: а сколько раз она вообще видела лейтенанта вот так близко и в одной комнате? Никогда за всё время, которое она находится здесь. В основном она могла видеть его лишь издалека или мельком у себя, когда он помогал дотащить своих товарищей — его высокую и сильную фигуру в военной форме. Она даже задавалась вопросом: на нём столько всего нацеплено — и не тяжело ли ему с этим на миссиях? Но было глупо отрицать — мужчина на фоне остальных очень сильно выделялся и выглядел необыкновенно. Разумеется, длинный язык Донни разболтал и об этом ей: к чему такой вид у лейтенанта — но более личного он не говорил. Он здесь не так давно, как остальные. Вряд ли болтать о лейтенанте стал бы кто-то другой — за исключением Донни. Митчелл было бы страшно столкнуться с мужчиной в паре метрах друг от друга наедине — он внушал страх всем: ростом, телом, оружием, которого на нём было полно, и силой. Но она столкнулась. Правда, не на таком уж наедине. И девушке всё-таки был интересен мужчина тем, что ей хотелось найти к нему подход, нормального общения с ним, как и со всеми здесь. Но Митчелл понимала, что это будет долгой дорогой. — Я буду пристально следить за тобой, Док, — начал он, отстраняясь от неё. — Но если ты допустишь осечку, то я превращу твоё место здесь в ад. Когда он отошёл — то и дышать стало легче, а страх не сковывал всё тело в тугие цепи. К этому мужчине ей точно не найти подхода. В принципе, ей будет достаточно того, что он не откажет ей в помощи, а его недоверие и неприязнь — она сможет пережить, если, конечно, он не будет каждый раз давить на это место. Памела точно не собиралась выходить за рамки простого общения — отношения она не рассматривала и даже не собиралась. У неё есть принципы и обещание самой себе — почему она не должна покидать подобную работу так быстро. — Хорошо. Можете следить столько, сколько захотите, — Памела согласилась с ним. — Если это не будет мешать моей работе. Возможно, ей стоило бы действительно поделиться с лейтенантом тем, почему она не сможет уйти, и почему она настроена серьёзно. Но Митчелл знала, что мужчина посчитает это глупостью, так просто обесценив её слова и прошлое, которое ей пришлось пережить. Гоусту же действительно не нравились молодые девушки здесь. Они довольно быстро заводили романы, сводили с ума военных, мешая им работать, а потом и вовсе забирали их отсюда, стоя семью — потому что они оказывается были беременны. Вот и Саймон был такого же мнения о Митчелл, давая ей срок. Гоуст заметил её взгляд на себе, когда он нависал над ней, как она изучала его, и сразу же уменьшил её срок работы здесь. — Тогда и я ещё раз скажу, — начала она его словами, которые он говорил ранее. — Я здесь из-за собственных принципов и общения, чтобы работать и помогать, а не строить семью. Надеюсь, что Вы запомните это, лейтенант. — Время покажет, Митчелл, — отчеканил он, ещё раз посмотрев на Джонни, а затем на кружку чая, которую он принёс ей, успев подметить, что Митчелл предпочитает кофе. Саймон уже перестал верить людям на словах. Теперь он предпочитает действия, которые должны сопровождаться временем. Ему хватило этого наивного опыта в прошлом. Убедившись, что с Джонни всё в порядке, он покинул операционную. Он действовал радикально. Сейчас у него в голове была только месть тем, кто причинил боль его другу, и он собирался поквитаться с ними, плюя на то, что отчёт должен был быть составлен.