Погасите фонари

Бросив в соседнем дворе понтиак, который, на удивление, в последние несколько дней заводился исправно, Шарль вышел из переулка, ведущего к его дому. Зимние сумерки рассыпали темноту, снег под ногами перемешивался с подтаявшей грязью. Он уже почти добрался до парадной, как бы громко это не звучало для подобного зашарпанного клоповника, когда его резко осветили фары автомобиля, скрывавшегося всё это время в темноте. Фары били в глаза, и он не мог понять, что за авто это было, и кем являлся его водитель. Шарля резко скрутил страх. Машинально схватившись за пояс в поисках кольта, он обнаружил, что оставил его под сидением машины. Следивший, по-видимому, заметил его резкий жест, и дверь машины с водительской стороны распахнулась. Чувство страха отступило, когда Шарль услышал знакомый итальянский акцент Фабрицио Баретти и разглядел сквозь слепящий свет его длинный синий бьюик. — Сядь в машину, — позвал его капо, и парень безоговорочно поплёлся на зов. По привычке осмотревшись по сторонам, он сел в машину. Баретти был в салоне один — Леклер скользнул взглядом по задним сидениям бьюика, и те оказались пустыми. — Привет, Шарль — сходу начал Фабрицио. — Извини, если напугал. — Порядок, — откликнулся Леклер. — Давай сразу к делу, — беспокойно протараторил Фаб, сложил руки на груди. — Ты ведь понимаешь, что происходит, верно? — Примерно понимаю, — осторожно ответил Шарль. — Я не верю Франко, — резко произнёс капо, вжавшись спиной в сидение. — Всё это выглядит как чёртов заговор. Кто-то пытается стравить кланы. Ты так не считаешь? Леклер долго выдохнул, не зная, что ответить. За окном моросил мелкий полуснег-полудождь. Шарль скучал по летней жаре. Время от времени его утягивали за собой тягучие мысли, и он проваливался в картинки недалекого прошлого. Его грели воспоминания о том, как они с Ферстаппеном ехали в Камден и о том, как заблудились на обратном пути. Тогда он был хоть сколько-то счастлив. Конец этого дня Шарль предпочитал не вспоминать, хотя и он уже не казался таким ужасным. — Ты видел его глаза, — то ли спросил, то ли утвердил Фабрицио. — Босса? — негромко переспросил Леклера, точно опомнившись. — Да, видел. — Я знаю Ферстаппена, знаю этот взгляд. — На лице Баретти промелькнула тень безысходности. — Пока дон ещё держится, но я уверен, что он вот-вот вспыхнет и убьёт Палмери. Нам это не нужно. — Я благодарен за доверие и за то, что ты делишься со мной всем этим, но не понимаю, зачем… — Помоги предотвратить войну, — опередил его вопрос Фаб. — Я? — искренне удивился Шарль. — Что я могу сделать? — Насколько я понимаю, у вас с боссом сложились доверительные отношения. Попробуй повлиять на его решение. Зайди издалека, попытайся отговорить. — Ты преувеличиваешь насчет доверительных отношений, — попытался отвертеться Шарль, но Фабрицио лишь закачал головой. — Он часто спрашивает о тебе: как ты справляешься с работой, достаточно ли тебе платят. — Надеюсь, ты хвалишь меня, чёрт возьми? — невесело пошутил Шарль, рассматривая снежинку за лобовым стеклом, таящую и превращающуюся в стекающую вниз каплю. — Да, и он, правда, радуется за тебя, как за своего ребёнка, получившего пятерку в школе. Шарль улыбнулся одним уголком губ и почти сразу спрятал улыбку от глаз Фаба. — Я говорил с мистером Бинотто, — между тем продолжил Баретти. — Даже будучи авторитетным советником Семьи, он не уверен, что сможет повлиять на него. Наш босс слишком категоричен в этом вопросе. И его к тебе доброе отношение — это единственное, чем нам остаётся воспользоваться. — Я разделяю ваши переживания, но не обещаю, что смогу помочь. — Я не приказываю тебе, а просто прошу. Это для его же, Ферстаппена, блага. После смерти Палмери его Семья захочет отомстить. Кровь за кровь, Макса попытаются убрать в ответ. Ты же этого не хочешь? По спине Шарля поползли ледяные мурашки. Он захотел мотнуть головой в качестве ответа Фабу, но вышло так, что он нервно дёрнулся всем телом. Его капо ничего не заметил, он был слишком увлечён. — Завтра он встречается с журналистом Нью-Йорк Таймс. И если кто-то действительно жаждет войны кланов, то этот бывший журналюга скажет Ферстаппену то, что им нужно. — Фабрицио достал из бардачка карту и ткнул пальцем в какое-то место. — Дождись, когда они пообщаются. Потом попытайся заговорить с доном, выведай, какие у него планы, и что он решил. И если босс пойдёт с тобой на контакт, попытайся его отговорить.

***

Шарль подъехал к дому Ферстаппена, когда он уже намеревался сесть в свой автомобиль. Заметив Леклера, он остановился. — Чарли, что случилось? — озабоченно спросил он, вытащив из зубов ещё незажжённую сигарету. — Ничего, — чуть растеряно ответил Шарль, подыскивая убедительную причину. — Я просто… На лице дона проявилось ласковое понимание. Видимо, успел сделать понятные для себя выводы. Положение влюбленного дурачка сыграло на руку — объяснений с Шарля не потребовали. Приехал и приехал. Соскучился, наверно. Да и чёрт бы с ним. — Садись, — велел Макс, махнув рукой. — У меня назначена важная встреча через полчаса. Я не могу взять тебя с собой, потому что он согласился поговорить со мной на условиях, что я буду один. Подождешь меня в машине? — Угу, — согласился Шарль, захлопывая за собой дверь. Он не успел обдумать этот разговор. Ничего другого не оставалось, кроме как действовать по ситуации. «Зайди издалека» , — вспомнились слова Фаба. Легко ему говорить, зайди издалека… — Твой понтиак — так ведь называется это корыто на колёсах — выглядит ещё хуже, чем в прошлый раз, — тем временем усмехался Ферстаппен, отъезжая от дома. — Но ты всё ещё можешь выручить за него пару-тройку долларов на пункте приёма металлолома. Иронично улыбнувшись, Шарль пристегнул ремень безопасности. — Старина понтиак — настоящий друг, который верно служит мне уже много лет. У него есть душа и характер. А это, — с наигранным презрением он осмотрел салон кадиллака, — годится разве что для пафосной езды по городу и секса на заднем сидении. Ферстаппен усмехнулся сквозь зажатую в зубах сигарету: — Раздевайся. — Пошёл ты, — фыркнул Шарль. Достав зажигалку, Макс опалил кончик и лёгким движением бросил зажигалку назад. Раскуривая сигарету, он долго молчал, и Шарль решил воспользоваться моментом, чтобы начать расспрашивать его о планах. Но парень не успел совершить задуманное, потому что босс вновь заговорил. Его вопрос Шарля почти ошарашил, заставив задание Фаба буквально выпасть из головы. — Ты говорил, что в отношениях. — Макс резко опустил руку с зажатой в пальцах сигаретой на руль, а потом так же судорожно вернул её в рот. — С мужчиной, я так понимаю? — Ну, да, — кашлянул Шарль, оглушённый вопросом и тем, с какой серьёзностью Ферстаппен его задаёт. Шутки про тачки явно остались в прошлом. — Чёрт, даже не верится, что вообще спрашиваю об этом, — Макс нервно усмехнулся. — Всё в норме, можешь спрашивать, если хочешь. — Шарль замер, не отводя от босса немигающий взгляд. Очевидно, что это не последнее, что он собирался узнать. С этим Шарль не ошибся. — Ну, и как у вас вообще? — путанно произнёс Макс. — Всё хорошо? — Нормально, — ответил Леклер. Сказать это с нарочитой лёгкостью стоило ему усилий. — Мы давно вместе, и он любит меня. Неловко поправив шляпу, Ферстаппен открыл окно, выкинул сигарету, остановил взгляд на какой-то тачке. — Чёрт! — уже во второй раз за каких-то полчаса выругался Ферстаппен. — И почему это так сильно меня бесит? — Опираясь локтем о дверь, он засмеялся в кулак, а потом закачал головой. Внутри Шарля затевалось торжество, и он уже ощущал, как улыбка расползается по его собственному лицу. — Ревнуешь просто, вот почему. — Похоже на то, — со вздохом бросил Ферстаппен, заворачивая к высотке, где находилась штаб-квартира Нью-Йорк Таймс. Ликование Шарля поугасло, когда парень вспомнил, что он всё ещё выполняет поручение Фабрицио. — С кем у тебя встреча? — будто бы невзначай спросил Леклер, ведь для Ферстаппена он был не в курсе дел. — С журналистом, который когда-то писал статью о смерти одного крупного предпринимателя по фамилии Конте, — отозвался Макч, обводя взором благородное здание издательства. — Жди здесь. — Он заглушил двигатель и, бросив короткий взгляд на Шарля, вышел из кадиллака. Закусив костяшку кулака, Леклер остался наблюдать за тем, как фигура босса в длинном чёрном пальто удаляется всё дальше и дальше.

***

Ферстаппен долго не возвращался, и Шарль, передумав уже всё на свете, не успел заметить, как, поддавшись усталости, заснул. Разбудило его чьё-то прикосновение — чужие пальцы мягко прошлись по его щеке. Шарль вздрогнул и резко распахнул глаза. Макс уже вернулся и теперь сидел рядом. — Оставил, называется, караулить тачку, — шутливо пожурил его босс. Шарль часто заморгал в попытке отогнать сон. — Прости, — виновато буркнул он. О неудобной позе для сна сообщила затекшая шея, и Леклер устало потёр её, случайно обратив внимание на картинку за окном. Его окружали далеко не Нью-Йоркские высотки и снующие туда-сюда такси. Они оказался где-то загородом: массивные деревья, тишина и какое-то пугающее безлюдье. Позже Шарль понял, что люди были повсюду, вот только все они были мертвы: кто-то давно, кто-то совсем недавно. Пока Шарль спал, Макс успел отвезти его на кладбище. — Решил закопать меня здесь? — пошутил Шарль. — Мог бы тогда не будить. Макс невыразительно усмехнулся и жестом попросил следовать за ним. — Что ты узнал от журналиста? — нерешительно поинтересовался Шарль, покорно плетясь за боссом. — Ему угрожали и силой заставили изменить содержание статьи, — немногословно ответил Макс. Шарль ускорился, чуть обгоняя Ферстаппена. — Почему ты веришь ему? Всё так странно сложилось. Буквально в одночасье. Все эти свидетели… — Я понимаю, к чему ты клонишь, — раздраженно остановил его речь Ферстаппен. — Ты думаешь, что я заигрался в детектива! — Нет, я вовсе так не думаю, просто… — Я размышлял об этом и раньше. Поверь, это свалилось на меня не сегодня и не вчера. Я догадывался, что убийца — Палмери, а теперь просто получил лишние тому подтверждения. Шарль более не решался спорить, беззвучно плетясь за Ферстаппеном вдоль молчаливых могил. Дождь усиливался, по макушке барабанили крупные холодные капли. Шарль ещё в самом начале догадался, к чьему именно захоронению они следуют. Осмотрев местность на предмет возможной слежки, Ферстаппен остановился возле могилы Конте. Мрачный вид босса говорил сам за себя — он уже принял решение, и уговоры тут были бессмысленны. Шарль встал рядом, осторожно прильнув к его плечу. Первые несколько секунд он боялся, что Макс оттолкнёт его, но он не оттолкнул. Напряженное молчание затягивалось, и Шарлю случайно подумалось, что сейчас они, должно быть, выглядели как герои какого-нибудь нуар-фильма: тёмного, тревожного, жестокого. — Я не знал своего отца, — тихо изрёк Ферстаппен, не отводя прямой взгляд от таблички с именем и двумя датами через чёрточку. — А Конте стал им. Я приехал в Америку без гроша в кармане и с тяжким грузом на душе. Он заботился обо мне, как о родном сыне, помог встать на ноги. Шарль кивнул ему с сочувствием и пониманием. Макс был убедителен. И даже месть в его случае казалась вполне оправданной. — Видишь те розы. — Ферстаппен указал на довольно свежий и ещё не успевший увянуть букет. — Лучиана часто бывает здесь. Его смерть изъедает нас обоих. Я не могу оставить это преступление безнаказанным. Украдкой взглянув на него, Шарль тяжко вздохнул: — Макс, я прекрасно понимаю твоё желание отомстить. Я просто боюсь того, что может произойти потом. — Тебе ничего не угрожает. — Я и не за себя боюсь, а за тебя. Сказав это, Шарль ощутил, как грудь стягивает тупой болью. Стоя здесь, рядом с могилой бывшего дона Семьи, он особенно остро осознал всю хрупкость и быстротечность жизни. Он был готов отдать что угодно за то, чтобы Макс по мановению волшебной палочки стал кем угодно, но только не лидером криминальной группировки. — Макс, — вновь прошептал он. В ответ Шарль ждал от Ферстаппена недовольства, раздражения, препирательства, но вместо этого Макс достал руку из кармана пальто, а затем неожиданно протянул её, чтобы обнять. Шарль судорожно вздохнул, прижимаясь к нему. Отчаянно и крепко. — Пообещай, что всё будет хорошо, — Леклер осторожно дотронулся кончиком носа до его щеки — такой же холодной как и его собственный нос. Снова неистово боялся, что оттолкнёт. Не оттолкнул. И сейчас поверить в это было почти невозможно. — Обещаю, — вместе со словами возник тёплый пар, быстро растворившийся в прохладном воздухе.

***

Всю следующую ночь Шарль почти не спал, чередуя слабую дрему с прослушиванием звуков улицы. Пьер спал или просто делал вид — Леклера это не волновало. Официальное пробуждение объявил звонок телефона. Шарль ждал и боялся его. Сняв трубку, он бросил взгляд на часы, показывающие два ночи. Вместо ответа Шарль долго и тяжело выдохнул в трубку. — Приезжай, — голос Ферстаппена был полон твёрдости. — Сейчас. — Хорошо, — ответил ему Шарль почти что обреченно. Трубка с глухим стуком опустилась на своё место. Задание Фабрицио было официально провалено.