Оки Яба

Оки лежал на кровати, бессмысленно уставившись в потолок, невольно прислушиваясь к разговорам вокруг, но не отвлекаясь, предпочитая думать о своем. Он взглянул на свой торс, усмехнулся и пальцем провел по кружку на кофте справа. Забавно, как легко можно найти сотню людей, отчаянно жаждущих денег. Оки был уверен, что минимум половина из тех, кто носит такие же кружки, попала в долговую яму не из-за сложных жизненных обстоятельств, а из-за азартных игр и прочих глупостей. Яба не жалел этих людей. Скорее, он испытывал к ним презрение и отвращение, наблюдая, как они сами разрушают свои жизни. Больше презрения, чем к тем, кто не может сопротивляться своим желаниям, у него было, пожалуй, только к живодерам и насильникам. И, как ни странно, он не питал ненависти к убийцам вроде охранников. Только к тем, кто не ограничивается обычной жестокостью и скатывается в извращения, как некрофилия — такие вещи он не поддерживал. В каком-то смысле это была их работа — убивать людей. И продажа органов — всего лишь способ заработать. Тем более что большинство участников продолжает играть по собственной воле, а те, кто против, вероятно, согласились бы участвовать дальше, если бы заранее знали правила следующей игры. Людям в этой комнате все равно на других, и очевидным результатом второй игры станет увеличение числа кружочков. Ведь жадность — это желание, которое никогда не удовлетворяется. Это как огонь, который с каждым новым глотком топлива только разгорается сильнее. Не зря, когда объявили количество погибших и деньги начали падать в копилку, все, словно зомби, вылезли из своих уголков, стремясь подойти поближе. Их не испугало количество смертей, произошедших за пять минут игры. Они не задумывались о том, что следующим может стать кто-то из них, и что цена их жизни всего лишь 100 миллионов вон. Они просто завороженно смотрели на деньги, как на божественное благословение, ниспосланное с небес. Хмыкнув, Яба поднялся с кровати, принимая сидячее положение. Сделал он это как раз вовремя — едва он встал, как заметил группу людей, направляющихся в его сторону, негласным лидером которых был номер 001, идущий самым первым, возглавляющим толпу. Окинув взглядом помещение, Яба заметил Ки Хуна и его друга, сидящих внизу, недалеко от его кровати. Невольно он прислушался к их разговору. – Может это все и к лучшему. Не знаю как ты, а если я выиграю 20 миллионов это даже проценты на мой долг не покроет. Если бы я смог выйти после еще одной игры… – пробормотал номер 390, у которого в руках был судочек с едой.  Сам Яба не был голоден, но всё равно взял еду, просто спрятав контейнер под матрас, чтобы съесть её позже. Его немного забавляло недоверие некоторых игроков, которые отказывались есть, выдумывая разные причины, вроде страха отравления. Люди порой удивляли своей нелогичностью. Ведь какой смысл травить, если можно просто пустить пулю в голову?  Тем более хорошие яды стоят намного дороже пули. Никто бы не стал тратить слишком много денег на пушечное мясо. Это просто нерационально, даже если учесть, что игру спонсируют, судя по сумме выигрыша. Лишних денег не бывает, а богатые люди известны тем, что очень скупы на то, чтобы расставаться с тем, что они заработали. – Чон Бэ. Когда я участвовал в прошлый раз, кое-кто сказал тоже самое что и ты. И в итоге, этот человек погиб здесь. – ответил ему Ки Хун довольно подавлено. На его лице было угрюмое выражение лица и он предпочитал не поднимать свой взгляд от пола, до тех пор, пока 001 его не окликнул. Хотя и на того Ки Хун обратил внимания не больше, чем на всех остальных.  – Тогда помогите нам, господин. Вы сказали, что уже играли. – подошел к ним 001, за которым стояло еще минимум 15 человек, заинтересовано смотрящих на происходящее. – Я выбрал кружок только из-за вас. Честно говоря, я испугался и собирался уйти. Но после ваших слов, я подумал, может сыграть еще в одну игру. – спокойным голосом, выделяя каждую кому в предложении остановками, сообщил номер 001. Яба усмехнулся на эту очевидную манипуляцию, пытающуюся вывести одновременно Ки Хуна и остальных игроков на эмоции.  Очевидно, что это сработало. Люди, стоявшие позади номера 001, начали громко кричать, утверждая, что если бы не номер 456, они обязательно нажали бы крестик. Ки Хун не проявлял никаких эмоций, продолжая бесстрастно смотреть в одну точку. Хотя Оки, как пристальному наблюдателю, было заметно, как он крепко стиснул челюсти и сжал руки в кулаки так сильно, что его костяшки на пальцах побелели.  Яба устало вздохнул и закатил глаза, решив вмешаться в разговор. Он сам не понимал, почему ему вдруг так сильно захотелось восстановить хоть какую-то справедливость. Возможно, потому что он был единственным в комнате, кто мог хоть немного понять чувства Ки Хуна. А может, это было что-то другое, что Яба не мог распознать, ведь он никогда не был хорош в распознавании своих собственных эмоций. Не то чтобы это мешало ему жить — наоборот, холодный и рациональный разум часто выручал. Но в такие моменты, когда возникал вспыльчивый порыв что-то срочно сделать, его немного нервировало, что он сам не мог до конца понять свои мотивы.  Тем не менее, он привык доверять своим чувствам, которые, и так довольно редко возникали, чтобы их игнорировать. Поэтому, одним ловким движением, он спрыгнул с кровати, стоявшей на втором ярусе, и за два шага преодолел нужное расстояние, остановившись на расстоянии, слева от Чон Бэ, друга Ки Хуна, который продолжал молча есть рис. – А у вас что, своего мнения нет? — выгнул бровь Яба, облокотившись на железный поручень кровати, стоящей сбоку от него. Люди замолчали, уставившись на него. Номер 001 тоже перевел взгляд на Ябу, заглядывая ему прямо в глаза. Оки не отвел взгляд, бесстрашно и в какой-то мере вызывающе смотря в ответ. – Он вам ничего не должен. Может, он соврал? Вы верите каждому незнакомцу на улице? Раз уж вы тут, вероятно, да. – хмыкнул Яба, припоминая способ, каким люди попадают на игры. – Ты тоже оказался здесь не просто так. Так что же отличает тебя от остальных? Тем более, что на твоей груди тоже кружок. Ты как никто другой должен понимать, что движет людьми, которым срочно нужны деньги! – крикнул случайный незнакомец из толпы, которого Яба со своего места не смог разглядеть. Игрок либо прятался за другими, не желая показывать лицо, либо ничем не отличался от серой массы, и Оки просто не смог распознать его в толпе, что было не особо важно.  — Я здраво оцениваю свои силы, – спокойно ответил Яба, не теряя уверенности. — А если вы боялись продолжать, но все равно согласились играть дальше, хватаясь за мельчайшую возможность оправдать свой поступок перед самим собой и остальными, значит, вы и не планировали нажимать на крестик. Теперь, как по мне, вы просто хотите переложить ответственность. Так вот, вам бы пора осознать, пока не поздно: что вся ответственность за вашу жизнь лежит только на ваших собственных плечах. – Но теперь, раз уж все это произошло, у нас не остается выбора, кроме как понадеяться на господина под номером 456, – сказал номер 001, прежде чем Яба успел продолжить свою речь. Оки сдержал раздражение, связанное с грубостью и перебиванием, ведь сейчас этому мужчине можно было абсолютно всё и даже больше. Яба не собирался так быстро умереть из-за случайно брошенного слова в сторону ведущего. – Вы же знаете, какая следующая игра? — Точно, если ты победил в финале, то и вторую игру прошел. Какая следующая игра? — внезапно вмешался Чон Бэ, на что Яба возмущено прищурился. Одному ли ему в этой комнате полной людей казалось, что с такими друзьями, которые включаются в разговор только в моменты, когда это нужно им самим, и врагов не надо? Наступила гробовая тишина, как будто все вокруг задержали дыхание. Даже игроки с дальних полок притихли, прислушиваясь к словам Ки Хуна. Яба задумчиво взглянул на мужчину, который, сгорбившись, сидел на ступеньках, похожий на побитую собаку. Он словно оказался между двумя мирами: с одной стороны, он слышал, что ему говорят, но с другой — был поглощён своими мыслями, не желая выходить из этого состояния и отвечать на тупые вопросы. Но Яба не спешил вмешиваться, зная, что с некоторыми дилеммами нужно справляться самому.  – Что бы вы сделали на моем месте? – внезапно спросил Ки Хун. Хотя он и не поднял головы, Яба сразу понял, что вопрос адресован ему. Он задумался. Что бы он сделал, находясь на месте Ки Хуна, зная, что будет в следующей игре? На самом деле, он уже был в этой ситуации. И даже больше, чем игрок 456. Однако Яба не собирался раскрывать эту информацию. Он хотел понаблюдать, потому что в чем смысл игры, если все уже знают правила? Но если бы он оказался на месте Ки Хуна, скорее всего, он пытался бы спасти всех. Ведь по натуре он был спасителем. – Не представляю, что вы хотите от меня услышать. Основываясь на вашем поведении, я бы сказал, что вы хотите что-то рассказать. Но вы не уверены, стоит ли это делать. Почему? – поинтересовался Яба. Он отошел от поручня, засунул руки в карманы кофты, обошел Джонбэ и присел рядом с Ки Хуном на полу. Мужчина повернулся к нему с нахмуренным, недоумевающим взглядом, но Яба лишь пожал плечами. Завоевывать доверие проще, когда люди привыкают к твоему присутствию и больше не воспринимают тебя как угрозу. – Потому что я не могу быть уверен, что игра останется прежней. – ответил Ки Хун, глядя Оки в глаза, будто пытаясь найти там ответы на свои вопросы. Яба не собирался их ему давать. Люди вокруг нервно переминались с ноги на ногу, не понимая, что делать. Номер 001 с интересом наблюдал за ними, словно за особенным видом зверушек в зоопарке. Оки усмехнулся от пришедшего в голову сравнения. Ведь это было правдой, не так ли? Номер 001 не видел в них личностей, лишь пешек в своей игре. Хотя, возможно, он все-таки видел человека в Ки Хуне. Или, по крайней мере, мог бы увидеть. – Значит, не рассказывайте. Или рискните, но не думайте, что, ошибившись, на вас ляжет вина за чужие смерти. Вы не тот, кто создал эти игры. Вы не решали за других, кто хочет участвовать. Доверьтесь своему сердцу. – сказал Яба, едва сдерживая смех. Он знал, что слушать свое сердце – это самая глупая вещь, которую можно сделать в игре на выживание, и как никто другой понимал это. Но разве не будет любопытно понаблюдать за тем, как Ки Хун начнет ломаться и терять веру в людей, когда они начнут предъявлять ему претензии? – Следующая игра называется дальгуна, – произнес Ки Хун, наконец-то приняв какое-то решение. В любом случае, он ничего не теряет. Хотя и ничего не получает. Интересно, какой логикой руководствовался этот мужчина, когда принимал это решение. Жаль, что нельзя заглянуть ему в голову. Яба бы попробовал. – Дальгуна? Там, где нужно вынуть фигуру из печеньки? – внезапно, словно из ниоткуда, раздался юношеский голос, и все обернулись. Молодой парень, сидящий на кровати прямо над Ки Хуном, без стеснения вмешался в разговор. Яба брезгливо поморщился и отвернулся от без манерного парня, разговаривающего с полным ртом еды. Некоторым в этом помещении не мешало почитать о базовом этикете в общественном месте. Если это место можно было считать таковым.  – Именно. Нам предложили выбрать одну из четырёх фигур. – кивнул Ки Хун, поджав губы. Явно не без усилий, он произнес эти слова, наполненные неприятными воспоминаниями. Яба положил руку Ки Хуну на плечо. Это было не только для манипуляции, но и из желания увидеть реакцию Ведущего. Реакция не заставила себя долго ждать: тот прищурил глаза, сразу поняв, что Яба затеял. Оки лишь усмехнулся и убрал руку. Дергать тигра за усы, конечно, весело, но рано или поздно он ведь укусит. Не хотелось бы, чтобы это произошло слишком скоро. – Четыре фигуры. А какая из них была самой простой? – отвлёк их от игры в гляделки Джонбэ. Его постоянное вмешательство раздражало Ябе. Этот человек действовал ему на нервы, и постоянно влезал в чужие разговоры. Оки не любил таких людей, слишком уж они были навязчивыми и дружелюбными. Он предпочитал молчаливых, как номер 001. Хотя, в такой большой группе все, кажется, только и делали, что ждали своей очереди, чтобы высказаться, не особо обращая внимание на слова собеседников, лишь бы вставить свои пять копеек. – Треугольник. А самая сложная — зонт. – ответил Ки Хун, сжимая руки в замок на коленях. Яба устало вздохнул. Все эти социальные взаимодействия выматывали его. И хотя он не произнёс больше ни слова, ему уже хотелось уйти в какой-нибудь тихий уголок. Желательно в подвал, где был бы Джонбэ привязанный к столу с набором паяльников лежащим рядом. Интересно, откуда у него такие желания? – Зонтик? И что, кто-то действительно его выбрал? – прозвучал удивлённый голос номера 001. Яба отдал бы ему должное: он был неплохим актёром. Казалось, его голос был искренне удивлён. Вероятно, что он тоже участвовал в создании этих игр. Интересно, какая реакция будет у Ки Хуна, когда тот узнает всю правду? О том что тот узнает, Яба даже не сомневался. Любопытный малый доберется до правды, только вот какой ценой? – Они и не подозревали как влипли, не правда? – То есть, если все просто выберут треугольник, у всех будет шанс пройти эту игру? Как думаете? – предложил молодой парень, сидящий наверху. Оки перевёл взгляд на Ки Хуна. Тот снова был поглощён своими мыслями. Планировал ли он переворот с самого начала? Если судить по всему, вполне возможно. Он так много молчит и просто слушает… Яба невольно задумался, есть ли под этим спасательным амплуа нечто большее. – Если все игроки выиграют, то в призовой фонд не добавится ни гроша! Зачем рисковать жизнью просто так? – раздался грубый мужской голос из толпы. Видимо, в этом здании всё-таки были люди с мозгами. Яба не мог не согласиться с его словами. Никакого смысла рисковать жизнью, если все выйдут победителями. Именно поэтому в играх, в которых участвовал он сам, всегда была смерть одной из сторон. Гейммастера там знали толк в играх. – Знаете что, давайте оставим этот разговор между нами? – Так нельзя. Я рассказал вам это, чтобы спасти всем жизни. И я расскажу остальным игрокам, когда буду уверен, что следующая игра действительно дальгона. – возмутился мужчина, переводя громко говорящий сам за себя взгляд на остальных. У Ки Хуна были пронзительные глаза, и было видно, что говорящий немного испугался, сделав шаг назад. Меняют ли смерти людей так сильно? Яба не заметил особых изменений в себе после первого убийства. Возможно, если бы у него остался хоть один знакомый с тех времён, когда он был обычным офисным работником, они бы это заметили и сказали ему. Сложно заметить внутренние изменения, когда у тебя нет привычки рефлексировать. – Решил что герой, если все узнают то в чем смысл? – раздались возмущённые голоса из толпы. Ки Хун скривился, как от зубной боли. И Яба понял, он знал, что так и будет. Нет, в этом мужчине определённо было больше, чем казалось на первый взгляд. Теперь стало ясно, почему Ведущий так цеплялся к нему. Ки Хуна будет интересно доломать. Жаль, что эта честь не достанется Ябе. Но быть сторонним наблюдателем тоже неплохо. – Кстати, а какую фигуру ты выбрал? – спросил Джонбэ с интересом, не замечая напряжения, которое повисло в воздухе, когда они остались только впятером: Яба, Ки Хун, Джонбэ, номер 001 и тот парень наверху. Хотя в основном все напряжение исходило от Ки Хуна и номера 001, который выглядел задумчиво. Яба усмехнулся, когда тот подошёл и сел рядом с ним на пол. Это будет интересно.