Побег

      В полдень к жилищу Грэма в Вулф Трап подъезжает незнакомая машина и останавливается за домом так, чтобы еë не было видно со стороны дороги. Из авто выходит среднего роста и спортивного телосложения мужчина. На нëм чëрная кепка, светло-серая рубашка, заправленная в синие джинсы на ремне и какие-то новые модные кроссовки, в которых не мог разбираться, например, Уилл Грэм, потому что не следил за такими вещами. Этот мужчина — Мэттью Браун, — приехавший забрать некоторые вещички хозяина, не впервые тут, поэтому заходит без всяких опасений перед собаками. Он уже не раз бывал в доме Уилла, и одному ему только известно ради чего приезжал сюда. Тогда он и успел подружиться с собаками, подкармливая их. Конечно, не всегда всë было так гладко, первые разы животные не воспринимали Брауна спокойно, чуя на человеке недобрые мысли, наверное, не давая и шагу ступить за порог, но однажды он прихватил с собой тюремную одежду Уилла, которую забирали на стирку, и дал собакам еë обнюхать — это подействовало.       Только гость присел на диван, чтобы погладить дворняг, раздался шум приближающейся машины. Он выглянул в окно и понял, что Алана Блум, как обычно, приехала выполнить просьбу Уилла — выгулять и накормить собак. Мэттью решил не торопиться покинуть это место и понаблюдать, что-то внутри подсказывало ему остаться — и не зря. С первых секунд, как гостья переступила порог, она стала вести себя очень странно. Первым делом она не направилась к собакам, хотя те явно тянулись к ней и радостно махали хвостами, предвкушая прогулку, а стала осторожно обходить комнаты на первом этаже, осматривая каждый угол. Не так, чтобы еë не заметили, потому что, если помимо Брауна в доме был ещë кто-то, он давно обнаружил женщину, но так, чтобы случайно не попасться в чью-нибудь ловушку, которую она почему-то ожидала здесь встретить. Вдруг с первого этажа послышалось громкое и чëткое:       — Я знаю, что ты здесь, Браун.       Неожиданно для него. Может и стоит выйти к докторке Блум, но сначала нужно узнать о еë намерениях, кажется, она держит пистолет на готове. Ответ не заставил себя долго ждать:       — Выйди, нам надо поговорить. Ты ведь не читал письмо с планами и стратегиями, переданное тебе ФБР после выпуска на волю?       Вообще-то начинал читать, но, увидев в нëм предупреждение о коммуникациях с Уиллом Грэмом, бросил, так как очевидно, что эти планы не могут ему подходить — в них нет Уилла. Мэттью всë не выходил, сохраняя предельную тишину. Так, спустя 7 минут монолога докторки с различными аргументами о том, почему он должен оставить затею с Уиллом и действовать согласно планам ФБР, она сдалась, видимо уже сомневаясь, что Браун в этом доме, собрала всех собак и вывела их на прогулку. Обождав минуту тишины, мужчина вышел из укрытия, собрал нужные вещи и направился к машине. Отъехав от дома примерно на 10 метров, мужчина обернулся к главному входу и встретился с голубыми глазами, наполненными яростью и ненавистью, женщины, стоявшей на крыльце со стаей собак. Она дрожащими от ярости руками сжимала пистолет, направленный прямо на водителя, и уже чуть ли не плача от нахлынувших эмоций прокричала так, чтобы Мэттью мог слышать несмотря на звуки мотора:       — Если бы не приказ ФБР, я бы тебя уже убила! Мне изначально не нравилась эта идея, но Уилл слишком упëртый, а Джек слишком тупой!.. — последнее вырвалось случайно, конечно, она так не считала, но была настолько не согласна с решением Кроуфорда, что хотела даже пожаловаться на него вышестоящим.       Мужчина не придал особого значения угрозе и лишь бросил язвительное:       — Спасибо, что не убила меня, Мать Тереза, — на самом деле ему польстили слова докторки о том, что его возлюбленный, оказывается, рьяно настаивал на доверии Мэттью. Весь остальной вечер до встречи с Уиллом он будет думать только об этом, параллельно готовясь к их грядущему «медовому месяцу».       С пренебрежительной ухмылкой он устремился по дороге, набирая скорость, а несчастная дама, готовая всë что угодно отдать ради спасения друга сейчас, осталась стоять в окружении собак. Она не решилась действовать, потому что чëтко осознала в этот момент их положение: только сам Грэм способен спасти себя, но сейчас он предпочитает попасться на крючок опасного парня в очередной раз. Алана рассуждала о том, что это может быть его большой план по поимке Ганнибала Лектера и Уилл не собирается поддаваться на манипуляции, уже набив шишки в связях со своим бывшим психиатром, но со стороны еë виденья всë это больше смахивало на суицид.       Постояв так минуту, докторка Блум наконец опустила пистолет, закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Громко, как могла плакать только самая чувственная и несчастная женщина. Собаки взволнованно заскулили, начали вертеться вокруг, казалось, желая понять еë и поддержать всеми силами. Алана уехала из дома Грэма только через час, всë это время проведя в окружении собак, в безудержном рыдании и молясь о его здоровье и удачи, хотя никогда не была религиозной. Ничего не изменилось, поэтому обращалась она не к Богу, а к небу, к собакам, к этому дому, ко всем вещам, окружавшим Уилла до селе. Бог, если он и был когда-то рядом, оставил их, Его место занял Ганнибал Лектер, который начал разрушать жизни всех близких ей людей и еë саму, как мог только Он. Сейчас к этому человеку женщина чувствовала только сильнейшую ненависть, но при этом винила во всëм не его, а себя: за глупость, за доверчивость, за страсть, за предательство и за прощение, в факте которого она смогла признаться только сейчас. Это прощение всех, кто был до Ганнибала и будет после, всех виновных и невинных. Всех, даже Мэттью Брауна, но не себя. Себя она простить ещë не способна, кажется, ей понадобится психотерапевт.