Сделка с дьяволом?

Глава 23. По ту сторону пола Аксолотль замер, не в силах оторвать взгляд от своего тела. Его лапы дрожали, когда он осторожно прикоснулся к месту, где еще мгновение назад был его член. Теперь там была лишь гладкая чешуя и иная щель, чуждая и непривычная. — Что… — его узоры вспыхнули беспорядочно. Он судорожно схватился за серебряный браслет, пытаясь сорвать его с запястья. Подушечки лапы скользили по гладкой поверхности, не находя ни замка, ни застежки. Браслет словно врос в его плоть, став частью тела. — Бесполезно, — прошептали узоры Тины, мягко переливаясь сочувственными оттенками. — Прости меня, но это действительно для нашего блага. Аксолотль резко поднял голову, его жабры затрепетали от возмущения: — Для какого такого блага? Тина подплыла ближе. Её мощное, но грациозное тело двигалось плавно, словно морские водоросли в течении. — Если бы ты остался самцом, то породил бы семь бедствий, которые привели бы к концу Пиррии, — узоры Тины стали серьезными, почти тревожными. — Я не могла этого допустить. — Бедствий? О чем ты говоришь? — Аксолотль нервно взмахнул хвостом. Его взгляд упал на лапу Тины, где тускло поблескивал точно такой же серебряный браслет, как и тот, что теперь сковывал его запястье. Внезапно воспоминания всплыли в его сознании — такие же браслеты он видел на Анемоне и Мальстреме. «Соперник, — подумал он. — Так вот в чём дело. Это работа моего соперника». Теперь всё становилось ясно. Если у него был священный объект — кольца, то у соперника — эти проклятые браслеты. Их нужно было снять, и желательно так, чтобы никто не заметил. — Ты помнишь наш спор? — неожиданно спросила Тина, её узоры игриво переливались. Аксолотль непонимающе моргнул: — Какой именно? — Тот, где ты заявил, что секс между самками даже нельзя считать настоящим сексом, поскольку нет проникновения, — Тина медленно кружила вокруг него, внимательно изучая его преображенное тело. Аксолотль ощутил, как его чешуя нагревается от смущения. — Я сказал глупость, признаю. Это было необдуманно. — Необдуманно, да, — Тина приблизилась к нему вплотную, её синие глаза сверкали озорством. — Я думаю, одну принцессу стоит проучить за такие высказывания. — Её лапы нежно коснулись его чешуи. Аксолотль вздрогнул от прикосновения, ощущая непривычную чувствительность. Каждое касание Тины отдавалось в теле иначе, чем раньше — глубже, интенсивнее. Аксолотль на мгновение задумался. Его новое тело было странным, чужим, но в то же время… любопытство начинало брать верх над шоком. — Ты предлагаешь… пошалить? — его узоры вспыхнули смесью волнения и смущения. — Только если ты хочешь, — ответила она. Сердце Аксолотля ускорило свой ритм. Странно, но в этом слегка измененном теле эмоции ощущались не только в голове, но и распространялись по всему телу, словно окутывая каждую чешуйку. — Я… хочу попробовать, — решился он наконец, его узоры засветились робким, но решительным светом. — В конце концов, это всё ещё я, просто… в другой форме. — Мы были вместе столько раз, — узоры Тины стали мягче, интимнее, — но сегодня всё будет по-новому. Для нас обоих. Она приблизила свою мордочку к его, и их носы соприкоснулись. Это был их особый жест, который они всегда делали перед поцелуем. Но сейчас Аксолотль ощутил это иначе — более трепетно, более уязвимо. Когда их рты соприкоснулись в поцелуе, Аксолотль почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Поцелуй был медленным, нежным, исследующим. Тина вела себя так, словно целовала его впервые, осторожно изучая новые реакции его тела. Аксолотль закрыл глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Он всегда воспринимал поцелуи как прелюдию к чему-то большему, но сейчас сам поцелуй был целым миром новых чувств. Его узоры непроизвольно вспыхивали от удовольствия, создавая вокруг них переливающийся ореол света. Вода вокруг них словно замерла, создавая интимный кокон из переливающихся бликов их светящихся узоров. Аксолотль и Тина парили в толще воды, их тела медленно вращались в нежном танце, а крылья создавали мягкие водовороты, окутывающие их уединение. Они целовались, медленно, словно никуда не торопились, пытаясь прочувствовать друг друга заново. Аксолотлю и раньше нравилось целоваться с Тиной, но сейчас, казалось, это имело совершенно другую глубину. Он не спешил перейти дальше, наоборот, ему хотелось задержаться и насладиться полностью, никуда не торопясь — что было так непохоже на прежние ощущения в теле самца. Это был не тот случай, когда член требовал немедленного удовлетворения; сейчас его новообретенная чувствительность только начинала пробуждаться, распускаясь подобно морскому анемону. Узоры на его теле мерцали смешанным с глубоким возбуждением. — Твои узоры говорят больше, чем ты сама, — просигналила Тина, нежно проводя по спине принцессы. Аксолотль вздрогнул от неожиданного удовольствия. Его спина всегда была чувствительной, но сейчас каждое прикосновение словно отдавалось эхом по всему телу, концентрируясь в новой, непривычной области между задними лапами. Их лапы инстинктивно начали скользить по чешуе друг друга, находя на телах эрогенные точки, о существовании которых Аксолотль даже не подозревал. Когда Тина провела когтями по внутренней стороне его передних лап, он почувствовал, как что-то сжимается внутри его нового органа, вызывая странное, но приятное ощущение пустоты, требующей заполнения. — Это… странно, — его узоры вспыхнули смущением и любопытством одновременно. — Позволь своему телу вести тебя, — ответили узоры Тины, пульсируя теплым, обволакивающим светом. — Не думай, просто чувствуй. Она прижала его ближе, и Аксолотль ощутил, как его новое тело реагирует на эту близость. Жар разливался по его чешуе, концентрируясь между задними лапами, где теперь была чувствительная щель. Он инстинктивно прижался к Тине, ища более тесного контакта. Они прикрывались крыльями, создавая свой собственный мир в водной толще, наслаждаясь этим медленным, но поглощающим возбуждением. Аксолотль и Тина становились ближе не только физически, но и эмоционально — словно барьер, который всегда существовал между ними, начал растворяться. В его сознании мелькнула мысль о том, что, возможно, именно так Тина всегда чувствовала себя с ним — уязвимой, открытой, отдающей контроль. Эта мысль заставила его узоры вспыхнуть, отображая понимание и благодарность. Невероятный поток нового удовольствия произошел тогда, когда лапа Тины коснулась киски Аксолотля. Его узоры вспыхнули ярким, почти ослепляющим светом, мерцая в такт сердцебиению. — Это… невероятно, — просигналили его узоры, хаотично переливаясь от невыразимых ощущений. — Непонятно и странно… чуть щекотно, но… — его узоры на мгновение погасли, а затем вспыхнули с новой силой, — я никогда не испытывал ничего подобного. Тина наблюдала за реакцией преображенного принца. Она осторожно продолжала изучать новое тело Аксолотля, наслаждаясь каждым его трепетом. — Хватит думать о себе как о самце, — её узоры просигналили с нежной настойчивостью, а хвост обвился вокруг более тонкого хвоста Аксолотля. — Ты уже не он — не принц. Её лапы двигались уверенно, находя наиболее чувствительные точки на теле подруги. Когда её когти легко коснулись маленького бугорка в верхней части щели, узоры Аксолотля засияли так ярко, что на мгновение осветили всю комнату. — Мы только начали, — просигналила Тина, она продолжала массировать клитор Аксолотля. Для Аксолотля не составило труда принять, что он теперь не самец, а самка. Ранее он был категорически против гомосексуализма, но теперь с радостью принимает в своё тело член любого самца. Так чем это должно быть хуже или сложнее? Единственное, что его беспокоило, — это то, что это произошло без его согласия. Соперник поступил подло, захватив контроль над Тиной и Анемоной. Аксолотль всё ещё видит прежнюю Тину, но что будет, если он пойдёт против планов Соперника? Пока Аксолотль решил не думать об этом и принять свою новую женскую версию себя и получить удовольствие в моменте. Её (Аксолотля) узоры изменились — стали более плавными, текучими, выражая новую грань её личности. Она выгнула спину, когда Тина нашла особенно чувствительное место. Жар разливался по её телу, концентрируясь между задними лапами. Чешуя, обычно прохладная в воде, казалось, горела изнутри. — Тина, — просигналили её узоры, мерцая в такт ударам сердца. — Это так… иначе. Жар становился невыносимым. Внутри Аксолотля нарастало что-то новое, незнакомое — не то острое, направленное удовольствие, которое она знала в теле самца, а что-то волнообразное, охватывающее всё нутро. Она не заметила, как оказалась лежащей на мягкой кровати из морских растений. Тина нависала над ней, её мощное тело контрастировало с более изящным телом Аксолотля. Вода вокруг них словно сгустилась, наполнившись их общим жаром. Тина наклонилась и провела языком по шее Аксолотля, задерживаясь на особенно чувствительных участках. Она явно получала особое удовольствие от процесса. Аксолотль не хотела оставаться пассивной. Инстинктивно, она обвила кончик своего хвоста вокруг бедра Тины и провела им между её половых губ. Тина вздрогнула от неожиданности, но её узоры вспыхнули приятным удивлением. Она улыбнулась, показывая, что оценила инициативу. — Учишься быстро, принцесса, — просигналила Тина. — Пора приступить к следующему шагу! Тина медленно начала спускаться вдоль тела Аксолотля, её язык скользил по чешуйкам, от шеи к животу, оставляя за собой горячую дорожку возбуждения. Хвост Аксолотля, словно обретя собственную волю, скользил по внешним краям половых губ Тины, дразня, но не проникая внутрь. Тина выгибалась от этих прикосновений, становясь всё мокрее и мокрее. Аксолотль, ведомая новыми инстинктами, раздвинула задние лапы шире, открываясь перед Тиной, предвкушая момент. — Я никогда не думала, что быть… раскрытой может быть настолько волнующим, — смущалась драконесса голубых кровей. — Такое странное чувство уязвимости, но оно… приятное? Тина улыбнулась, её синие глаза сверкнули в полумраке. — Мы, самки, устроены по-другому, и поверь, мы ещё даже не начали, — её узоры светились с игривым обещанием. Тина осторожно направила кончик хвоста Аксолотля к своему входу, а затем, удерживая зрительный контакт, медленно опустилась на него. В этот миг она сверкнула вспышкой удовольствия, а из пасти вырвались пузырьки воздуха. — О-о-о, — не выдержала Тина. — Твой хвост идеально подходит. Не вынимая чужой хвост из влагалища, Тина наклонилась к промежности принцессы. Её язык сначала осторожно скользнул по внешним краям половых губ, изучая новую анатомию возлюбленной. Аксолотль дёрнулась от неожиданного контакта, от жара и разряда. — Приятно? — спросила Тина, на мгновение остановившись. — Да, просто… очень чувствительно, Продолжай, пожалуйста. Тина вернулась к своему занятию, теперь уже более уверенно. Её язык двигался умело, то нежно скользя вдоль всей длины щели, то концентрируясь на маленьком бугорке вверху, то проникая глубже. Одновременно она раскачивалась на хвосте Аксолотля, создавая ритм, от которого вода вокруг них начала вибрировать. — Это… это… — узоры Аксолотля хаотично мерцали, не в силах передать всю гамму новых ощущений. — Тина, как вы, самки, это выдерживаете? Этот жар внутри… он нарастает с каждым движением твоего языка! — Это только начало волны, моя любовь, — улыбнулась она, её лапы нежно массировали внутреннюю поверхность бёдер Аксолотля. — Позволь ей нарастать. Она вернулась к своему занятию, теперь добавив лапу — её когти осторожно раздвинули половые губы Аксолотля, а язык проник глубже, достигая новых, неизведанных точек удовольствия. Аксолотль извивалась под этими прикосновениями, её хвост инстинктивно усилил движения внутри Тины. Узоры на их телах синхронизировались, создавая танец света в водной толще. — Моё тело… оно словно живёт отдельно от меня, — прокомментировала принцесса. — Внутри что-то сжимается и разжимается от каждого движения твоего языка. Тина не просто наслаждалась новым полом Аксолотля — она, казалось, потеряла себя в нём. Её язык, горячий и влажный, скользил по нежной плоти с ненасытным аппетитом. Аксолотль содрогалась под этими ласками, всем телом откликаясь на каждое движение. Странный, захватывающий стон, не звук, а скорее вибрация, пробежал сквозь ее тело, заставляя узоры на чешуе вспыхивать все ярче. Это было так ново, так остро — удовольствие, которое проникало не точечно, как прежде, а разливалось волнами. Внутри нее что-то сжималось и раскрывалось в такт движениям языка Тины, словно сердце, бьющееся в совершенно новом ритме. Тина, казалось, стремилась проникнуть внутрь Аксолотля без остатка. Каждое скольжение языка становилось глубже, настойчивее. Аксолотлю казалось, что Тина пытается протиснуть в нее часть своей длинной морды, проталкивая язык всё дальше и дальше, словно желая достичь дна её пещерки любви. И это сводило с ума. Жар от дыхания Тины ощущался даже в воде, а собственная смазка, густая и тягучая, не смывалась, оставаясь между их телами, словно подчеркивая слияние. Казалось, Тина хотела выпить ее всю, до последней капли. Задние лапы Аксолотля, и так широко раздвинутые, подались еще дальше, открывая Тине полный доступ. Тело принцессы, словно получившее новую волю, извивалось под напором ласк. Внутри все горело, но это был приятный, нестерпимый огонь. Узоры на ее теле теперь бушевали настоящим пожаром, отражая всю палитру новых, невероятных ощущений. Тина не отрывалась, одержимая вкусом, влажностью, теплом Аксолотля. Ей хотелось еще и еще, глубже и глубже. Тем временем задняя часть тела Тины с самого начала инстинктивно двигалась, ища ответного наслаждения. Она определила, как лучше всего расположить хвост принцессы, чтобы было максимально комфортно. Ритмично работая языком спереди, Тина начала двигать задней частью тела, насаживаясь на хвост принцессы. Движения становились все увереннее. Тина приподнималась, позволяя хвосту Аксолотля частично выскользнуть, лишь чтобы затем с еще большей силой опуститься, вновь принимая его в себя. Движения вверх и вниз, медленные и глубокие, растягивали ее вход, наполняя блаженным чувством полноты. Длинный хвост, скользя внутрь и наружу, раздвигал ее плоть, даря невероятное наслаждение. Тина замерла на мгновение, прикрыв глаза от удовольствия, а затем продолжила движения, уже не в силах остановиться. Волны тепла и возбуждения накрывали ее с двух сторон одновременно. Язык, который наслаждался вкусом своей избранницы, и плотный хвост внутри гармонично дополняли друг друга, создавая взрыв эмоций. Ее тело было словно пронизано электрическим током, гормоны счастья вибрировали в каждой клетке. Она чувствовала себя живой и полной энергии, как никогда прежде. Страсть накалялась. Обе драконессы разделяли этот момент близости, медленно подходя к пику. Напряжение в их телах постепенно накапливалось, ведя к одному закономерному финалу. Для Тины это был не первый оргазм, но для Аксолотля это был первый женский опыт, потому Тина хотела, чтобы её партнёрша запомнила, что испытывают самки в кульминации. Тело Аксолотля не слушалось её, она вся дрожала и напрягалась, внутри бушевало что-то, что она не могла удержать. Её дыхание вконец сбилось, заставляя жадно фильтровать воду через жабры, внутри начались спазмы, столь мощные, что казалось, она вот-вот лопнет. Узоры на её теле мерцали хаотично, отражая нарастающий шторм удовольствия. Тина тоже двигалась к финалу и, желая разделить момент оргазма со своей второй половинкой, сделала несколько последних резких движений и засадила в себя хвост подруги настолько глубоко, насколько позволяло влагалище. Одновременно её язык нашёл идеальный ритм, доводя Аксолотля до предела. Напряжение в теле принцессы достигло пика, после чего всё её тело, хвост и крылья задрожали, а по чешуе прошла волна ярчайшего свечения, затмевая все прежние искры. Это длилось не считанные мгновения, как у самца, а долгие, протяжённые секунды, позволяя отречься от этого мира и слиться со своей возлюбленной в экстазе. Когда же этот момент иссяк, Аксолотль обнаружила, что Тина лежит на её груди и крепко обнимает, словно слушая сердцебиение. Их узоры всё ещё мерцали в унисон, но теперь спокойнее, нежнее. Хвосты драконесс переплелись, а крылья Тины бережно укрыли их обеих. Постепенно драконессы начали приходить в себя. Тина приподнялась, опираясь на передние лапы, и посмотрела в глаза Аксолотля. Её узоры засветились в последовательности, передающей вопрос: — Как тебе? Понравилось быть самкой? — её лапа нежно погладила бок принцессы. — Не захотелось навсегда остаться в этом облике? Аксолотль издала беззвучный смех, отразившийся быстрыми вспышками света по её телу. — Это был… незабываемый опыт. Совсем другой, противоположный. С другой стороны пола, — она игриво шевельнула хвостом. — Всё по-другому. Глубже. Дольше. — И какой вариант тебе больше по душе? — поинтересовалась она, поглаживая когтем внутреннюю сторону бедра Аксолотля. Принцесса задумалась, её узоры меняли оттенки, передавая размышления. — Женский и мужской оргазм такие разные, как и процесс соития, — наконец ответила она. — Не могу выбрать что-то одно. И то, и другое невероятно приятно, просто… по-разному. Как разные вкусы любимых блюд. — Знаешь, — её лапы скользнули вниз по телу принцессы, — теперь и мне захотелось побывать в роли настоящего самца. Как следует отплатить тебе за все разы… — она провела пальцами по клитору и раздвинула половые губы, — оттрахать тебя в эту киску как следует. Аксолотль вздрогнула от прикосновения. — Звучит… заманчиво, — её хвост обвился вокруг лапы Тины. — Должна признаться, этот лесбийский опыт особенно хорош. Не думала, что две самки могут доставить друг другу столько удовольствия. Тина наклонила голову, сформировав хитрую улыбку. — А как насчёт гейского? — спросила она и, заметив, как расширились глаза Аксолотля, а узоры на её теле вспыхнули яркими пятнами, рассмеялась: — По твоему выражению вижу, как моя невеста вся потекла от одной только мысли. — Я… уже не тот дракон, который смотрел узко, — призналась она. — Теперь я открыта для нового. Тина приблизила морду к её шее, нежно прикусывая чешую. — Тогда, может, продолжим? — её хвост скользнул между бёдер принцессы. Аксолотль удивлённо взмахнула крыльями. — Неужели уже? — узоры принцессы выразили изумление. — Так скоро? — Разве ты сама не чувствуешь, что готова для продолжения? Вот ключевая разница между самцом и самкой: у самца есть лимит, и они пытаются его продлить и увеличить. Самки же… — Тина наклонилась и провела языком по шее Аксолотля. — Самки могут заниматься любовью столько, сколько захотят, пока физически не истощатся или им не надоест, — её лапа скользнула между ног принцессы. — А тебе ведь не надоело, правда? — Как мне может это надоесть? — возмутилась принцесса. — Тогда покажи мне, на что способны две страстные самки, влюбленные в друг друга! Тина первой пришла в движение, медленно отстраняясь от Аксолотля. Она перевернулась на бок и, используя хвост для баланса в воде, расположилась так, что её бедра оказались напротив бедер принцессы. Аксолотль поняла намерение подруги и подстроилась, разводя ноги. Тина приблизилась, соединяя их нижние части тел так, что их половые губы соприкоснулись. По телу обеих драконесс пробежала искрящаяся волна жара, отражающая удовольствие от этого простого контакта. Тина начала двигаться, создавая трение между их чувствительными местами. Принцесса подхватила ритм, вся светясь от удовольствия. Драконессы двигались в унисон, их клиторы терлись друг о друга, посылая волны блаженства по всему телу. Вода вокруг них начала завихряться от их движений, создавая дополнительную стимуляцию. Тина усилила нажим, её мощные бедра работали с нарастающей интенсивностью. Аксолотль отвечала не менее страстно, её хвост извивался от удовольствия, создавая в воде красивые спирали. Их движения становились все быстрее, узоры на теле — ярче, пока обе не достигли пика одновременно. Их тела выгнулись навстречу друг другу, а свечение чешуи стало настолько интенсивным, что осветило всю комнату, пока они содрогались от потока оргазма. После краткого отдыха Аксолотль сделала свой шаг. Она медленно подплыла к Тине и начала кружить вокруг неё, её хвост игриво касался зеленой чешуи подруги. Затем она направилась вниз, к нижней части тела Тины. Аксолотль расположилась между её бедер, её жабры трепетали от возбуждения. Принцесса нежно раздвинула половые губы Тины своими пальцами и прикоснулась языком к её клитору. Тина выгнулась, её узоры вспыхнули от удовольствия. Аксолотль продолжала, её язык скользил по всей длине щели, то погружаясь внутрь, то вновь возвращаясь к чувствительному бугорку. Её хвост обвился вокруг бедра Тины, помогая удерживать позицию в воде. Тина извивалась под ласками принцессы, её крылья непроизвольно раскрывались и складывались, выражая нарастающее удовольствие. Аксолотль, вдохновленная реакцией, усилила свои действия, её язык двигался все быстрее и настойчивее. Когда Тина была уже близка к пику, принцесса погрузила язык глубоко внутрь неё, одновременно поглаживая клитор своей фалангой. Тело Тины сотрясла мощная волна оргазма. Тина решила отплатить своей возлюбленной. Она обвила свой длинный гибкий хвост вокруг задней лапы, придавая ему форму и жесткость. Подплыв к Аксолотлю, она направила импровизированный фаллос, появившийся в её промежности, к входу в лоно Аксолотля. Принцесса, поняв намерение Тины, раздвинула бедра шире, предвкушая момент соития. Тина ввела хвост внутрь подруги, внимательно следя за реакцией. Принцесса выгнула спину, её глаза закрылись от удовольствия. Тина начала двигать бедрами, имитируя движения самца при спаривании. Её хвост контролировал каждое движение, позволяя менять угол и глубину проникновения. Аксолотль извивалась под этими ласками, её хвост беспорядочно бил по воде, создавая вихри и пузыри. Тина усилила темп, её хвост двигался все быстрее, растягивая и заполняя лоно принцессы. Когда она почувствовала, что Аксолотль близка к пику, Тина изогнула кончик хвоста так, чтобы он стимулировал особо чувствительную точку внутри. Тело принцессы содрогнулось в мощном оргазме, её узоры засияли всеми цветами радуги. После короткого отдыха драконессы решили попробовать нечто новое. Они расположились на дне комнаты, лежа на спинах головами в противоположных направлениях. Их тела образовали букву «Х», что позволило каждой дотянуться лапами до промежности другой. Тина первой начала ласкать Аксолотля, её когти нежно скользили по складкам половых губ принцессы. Аксолотль не осталась в долгу, её лапы исследовали интимную зону Тины с не меньшим энтузиазмом. Драконессы синхронизировали свои движения, их лапы двигались в едином ритме. пальцы Тины массировали клитор Аксолотля, периодически проникая внутрь и поглаживая стенки её лона. Принцесса отвечала тем же, её более тонкие пальцы без когтей ловко стимулировали самые чувствительные точки Тины. Вода вокруг них нагрелась от интенсивности их действий, создавая приятные течения вокруг их тел. Узоры на их чешуе пульсировали все быстрее, передавая нарастающее возбуждение. Когда обе были уже на грани, они одновременно усилили нажим, погружая пальцы глубже и быстрее двигая ими внутри друг друга. Оргазм накрыл их одновременно. Восстановив силы, Тина предложила новую игру. Она подплыла к Аксолотлю сзади и, нежно прикусывая её шею, начала кончиком хвоста поглаживать анус принцессы. Аксолотль вздрогнула от неожиданности, но не отстранилась. Её узоры выразили согласие и интерес. Тина медленно ввела кончик хвоста в задний проход Аксолотля. Принцесса, движимая любопытством и возбуждением, повернулась так, чтобы получить доступ к анусу Тины. Она повторила действия подруги, вводя свой хвост в Тину. Драконессы замерли на мгновение, привыкая к новым ощущениям, а затем начали одновременно двигать хвостами. Эластичные анусы легко принимали хвосты, растягиваясь и сжимаясь вокруг них. Тина и Аксолотль двигались навстречу друг другу, их хвосты проникали все глубже. Одновременно с этим они ласкали друг друга лапами, стимулируя клиторы и входы во влагалища. Двойная стимуляция привела к невероятно интенсивному оргазму, который был длиннее и мощнее предыдущих. Их тела сотрясались в экстазе, а узоры на чешуе мерцали столь ярко, что казалось, будто в комнате зажглись тысячи маленьких звезд. Завершающим аккордом их любовного марафона стала поза, в которой они могли доставлять удовольствие друг другу одновременно. Аксолотль расположилась над Тиной в перевернутом положении, так что их морды оказались напротив промежностей друг друга. Не теряя времени, принцесса погрузила свой язык между половых губ Тины, а та ответила тем же. Их языки работали синхронно, то нежно поглаживая клиторы, то проникая глубоко внутрь. Хвосты обвились вокруг тел партнерш, создавая дополнительную связь между ними. Узоры на их телах слились в единую симфонию света, отражающую глубину их близости. Тина использовала свой опыт, чтобы довести принцессу до пика, её язык двигался с безупречной точностью. Аксолотль не отставала и даже в чем-то преуспевала. Их движения становились все более интенсивными, дыхание через жабры — более частым. Финальный оргазм накрыл их одновременно, более мощный, чем все предыдущие. Их тела словно слились в единое существо, пронизанное волнами удовольствия. Когда последние волны экстаза утихли, драконессы медленно расцепились и опустились на дно комнаты, обессиленные, но безмерно довольные. Они лежали рядом, их хвосты и крылья переплетались, а узоры на телах мерцали в унисон, словно тихо переговариваясь. Аксолотль не могла поверить, что они провели в любовных играх почти половину дня. Каждая мышца её тела ныла, но это была приятная боль — напоминание о разделенном удовольствии. Тина лежала рядом, её зеленая чешуя тускло светилась в полумраке комнаты. Они были измотаны до предела, но в их глазах сияло удовлетворение и глубокая привязанность друг к другу. Аксолотль лежала в своей кровати. Её измученное тело утопало в этой природной постели, каждая мышца отзывалась тянущей болью при малейшем движении. Полузакрытые глаза Аксолотля наблюдали за Тиной, которая дремала рядом. Драконесса выглядела умиротворенной, её крепкое тело расслабилось после часов страсти. Серебряный браслет на её запястье тускло поблескивал, улавливая редкие лучи света. Разум Аксолотля, несмотря на физическую усталость, работал ясно. Принцесса внимательно изучала спящую подругу, пытаясь разгадать странное ощущение неправильности, которое не покидало её. В поведении Тины было что-то двойственное — словно за каждым искренним проявлением любви скрывалась тень чего-то иного, темного и ненасытного. Когда Тина смотрела на неё, в глубине её синих глаз иногда мелькало нечто пугающее — словно бездна, готовая поглотить всё на своем пути. Это не было похоже на обычную страсть или даже одержимость влюбленного сердца. Это было что-то чужеродное, словно часть души Тины заменили на нечто иное, эгоистичное. Принцесса перевела взгляд на серебряный браслет. Аксолотль вспомнила Мальстрема, который стал безвольной марионеткой в лапах её сестры Анемоны. Но случай Тины был сложнее. Она сохраняла свою личность, свои чувства, но что-то в ней изменилось, исказилось, словно кто-то наложил темный фильтр на её душу. Аксолотль осторожно приподнялась, стараясь не потревожить сон подруги. Драконесса решила прибегнуть к отчаянному шагу. Принцесса направила свою магию на браслет, пытаясь проникнуть сквозь его защиту и уничтожить столь зловещее изделие. Но ничего не произошло, как бы драконица не старалась, не было и намека на активацию дракомантии. Мордочка Аксолотля выразилась разочарованием. Принцесса опустилась обратно на водоросли, её взгляд упал на собственное кольцо — артефакт с умением «Разогнать зло». Оно могло бы разрушить чары браслета, но использовать его сейчас означало остаться беззащитной на целый месяц. А что, если настоящая угроза исходила не от Тины, а от Анемоны? Или от таинственного соперника, явившимся лишь во сне? Не было сомнения, что Анемона просто такая же жертва. Леви недаром намекала, да что уж там, она открыто подсказывала, что Аксолотль должен был с умом выбрать, на ком использовать навык кольца. Размышления принцессы прервались, когда Тина внезапно открыла глаза. Её узоры вспыхнули ярко, словно она вспомнила что-то важное. Зеленая драконесса быстро поднялась, её движения были резкими, почти нервными. — Нам нужно идти, — просигналили узоры на её теле, яркие и настойчивые. — Я кое о чём забыла. Нам нужно найти Анемону. Узоры Аксолотля сложились в вопросительный: — Что случилось? Тина подплыла ближе, её хвост обвился вокруг хвоста принцессы в интимном жесте. — Скоро узнаешь. Они покинули комнату и поплыли по коридорам дворца. Аксолотль плыла рядом с Тиной, её тело всё ещё отзывалось болью от недавних ласк, но разум был ясен и собран. Внезапно из-за поворота появилась массивная фигура. Тёмно-синяя чешуя, испещрённая шрамами, блеснула в солнечном свете. Риф, старший брат Аксолотля, приближался к ним, его мощный хвост рассекал воду с впечатляющей силой. Его острые зубы обнажились в широкой улыбке, когда он заметил принцессу. — Моя героическая сестрёнка! — просигналил он яркими вспышками на своей чешуе, подплывая ближе. — Не могу поверить, что такая хрупкая драконесса смогла спасти нашего отца и вернуть нам потерянную принцессу! Аксолотль замерла, осознавая слова брата. Сестрёнка? Он не помнил, что ещё вчера она была принцем? Значит, предположения были верны, и на браслете Аксолотля действительно есть такое же заклинание, как и на браслете Мальстрема. Это заклинание заставляет окружающих думать, что его владелец всегда был самкой. — Это был просто случай, — ответила она, внимательно наблюдая за братом. — Мне повезло. — Мы должны отпраздновать твой подвиг! По-своему! Устроим ещё один праздник в твою честь! — его узоры светились энтузиазмом. Тина вмешалась: — Прости, но мы немного спешим, — её узоры были вежливыми, но настойчивыми. Риф отступил: — Конечно, не буду вас задерживать, — он снова улыбнулся, обнажая ряды острых зубов. — Но потом мы обязательно отпразднуем твои подвиги, сестра. Пусть хранит вас Аквамарин! Аксолотль собиралась следовать за Тиной, но резко остановилась. — Аквамарин? Кто это? — спросила она, глядя на брата, видя браслет. Риф посмотрел на неё с удивлением, его узоры стали медленнее, словно он объяснял что-то годовалому дракончику. — Наша богиня, конечно же. Та, что защищает наш народ с начала времён, — его глаза засветились странным блеском. — Она вернулась к нам и принесёт мир всей Пиррии. Окончит все войны и установит справедливость. — Этот браслет… откуда он у тебя? — Подарок от Анемоны, — просто ответил Риф. — Символ нашей преданности Аквамарин. В этот момент мимо них проплыли ещё два дракона — другие братья Аксолотля. Принцесса с тревогой заметила, что на запястьях обоих также блестели серебряные браслеты. Они кивнули Рифу и Аксолотлю, их узоры сложились в почтительное приветствие, прежде чем они скрылись за поворотом. Аксолотль кое-что осознала. Сколько ещё драконов носят эти браслеты? И кто такая эта Аквамарин? Это и был соперник… соперница? Если это так, то ситуация может быть даже хуже, чем она себе представляла.