009

      Ин Хо молча проследовал за Аёнг. Скрип их шагов раздавался в длинных коридорах, ведущих в общий зал. Кислотно-неоновые, разукрашенные стены гулко отзывались на каждый звук, создавая атмосферу, в которой напряжение висело в воздухе, будто предвещая неизбежный шторм. Они вошли в зал почти одновременно с остальными игроками, выжившими в этом испытании. Каждый двигался по-своему: кто-то уставшей поступью, кто-то торопливо, словно опасаясь, что время вот-вот начнет обратный отсчет.       Большой зал наполнился звуками шагов, разговоров и тяжелого дыхания. На длинных металлических столах, ровно выстроенных в линию, уже ждали их порции еды. Скудные, но достаточные для того, чтобы вернуть силы: ломоть белого хлеба, белая лаконичная упаковка молока и небольшая порция полуфабрикатов: рис и яйца. Ин Хо неспешно взял свою порцию, отстояв не длинную очередь и разворачиваясь назад, уходя, он бросил неоднозначный взгляд на Аёнг. При взгляде на нее, ему то и дело всплывал в голову образ, – флешбэк ее короткого разговора с персоналом.       Забирая из рук одного солдата пищу, Аёнг неторопливо последовала к своей кровати, не намереваясь с самого начала приближаться к компании остальных участников. Она раскрыла контейнер с рисом, закинув в карман штанов небольшую коробку, лежащую внутри и только после этого, удостоверившись в том, что никто не видел ее действий, направилась к команде Ки-Хуна, садясь ко всем.       Он сел в дальнем конце зала, выбрав место, откуда можно было наблюдать за происходящим. Люди ели молча, разрываемые своими мыслями и страхами. Кто-то торопился, словно опасаясь, что еда исчезнет; кто-то наоборот, ел медленно, будто пытаясь растянуть момент перед неизбежной реальностью следующей игры.       Ин Хо внимательно следил за движениями остальных. Его взгляд задержался на Ки-Хуне, который громко и, кажется, совершенно бесцеремонно выражал своё недовольство.       Сон говорил громко, эмоционально, размахивая руками и жадно поедая едва разогретый ужин, «бережно» предоставленный персоналом.       Ин Хо чуть сдвинул брови, задумчиво нахмурившись, опустив взгляд на упаковку молока. Разговоры о морали и правильных выборах в этом месте звучали абсурдно. Здесь не было места ни для жалости, ни для сожалений. Каждый сам решал, кем быть: жертвой или охотником.       Игрок номер один поднялся с места и подошел к команде Ки Хуна, что собралась вместе полукругом. Его взгляд упал на беременную девушку, которая, слегка поникнув, сидела над своим ужином и лениво ковыряла вилкой холодный рис, слушая речи их «бывалого» лидера.       — Возьмите, я не пью молоко. — Он уместился рядом и протянул девушке свой напиток. — Вам стоит беречь себя и своего ребенка. Когда мы выберемся, я должен убедиться, что вы и ваш малыш в порядке.       — Спасибо, господин. — Она вежливо кивнула, принимая молоко и мягко улыбнулась его доброму жесту. — Я чудом выжила.. если бы не господин Ки Хун, я бы здесь уже не сидела..       Было ли это притворством или же Ин Хо действительно ей сопереживал — не знал даже он сам. Затем он на мгновение перевел взгляд на Аёнг, что сидела рядом. В ее движениях все еще ощущалась легкая дрожь, вызванная недавними событиями. Но ее лицо, несмотря на все, оставалось сосредоточенным и спокойным. Она не выглядела сломленной, и это вызывало в Ин Хо едва уловимое чувство уважения.       Увлеченная игрой, восьмая не обращала внимания на остальных участников, которые с ней не взаимодействовали. Ее взгляд прошелся по людям и остановился на номере девяносто один. Она нахмурилась, разглядывая его профиль лица, точно находя в нем кого-то знакомого. Он, уловив на себе изучающий взгляд, быстро повернул голову в эту сторону. Они встретились взглядами и Аёнг отвернулась так быстро, как только могла и ощутила, как тяжесть упала на ее голову. Она понадеялась, что с ней играет злую шутку острое воображение.       Чтобы отвлечься от гнетущей мысли, она вникла в общий диалог участников, слушая их. Восьмая возила ложкой по рису и почти вынуждала себя есть, чтобы восстановить свои силы. Ее физическая подготовка не была превосходной - оттого ладони все еще выдавали ее дрожь, но восьмая старалась игнорировать эту слабость своего тела, надеясь, что успеет отдохнуть до следующего испытания.       — Тяжелый день? — Иронично протянул Ин Хо, обращаясь к Хегай, отрывая небольшой кусок хлеба, не поднимая глаз.       — Ооо? Вы спасли ее, Ён Иль? — В разговор влез 456, подсаживаясь ближе. — Я видел какой-то шорох, там.. наверху, но я не думал, что это Вы.       — Немного, — кивнула она, взглянув на Ён Иля, подыгрывая очередному спектаклю. — Да, он настоящий герой, — мягко улыбнулась Аёнг, продолжая, — Он помог мне не упасть, и смог дать отпор сто двадцать четвертому номеру. Вы бы это видели, Ки-Хун! Правда, зрелище было жуткое, слова Ён Иля так разозлили его, что он не удержался и сам упал, замахнувшись на него! — мельком бросив взгляд на первого номера, добавила она.       — Так и надо этому гаденышу, — ответил Чон Бэ. Аёнг сдержанно кивнула.       Ки Хун широко улыбнулся, похлопав Ин Хо по плечу. Их разговор замер, оставив в воздухе ощущение недосказанности, но этого было достаточно.       Вместе с разговорами с командой время пролетело незаметно быстро, приблизив их к началу общего голосования. Отнюдь перед этим - высветилась копилка в виде свиньи, демонстрируя огромное количество денег. Наверняка мало кому-либо из здесь присутствующих на самом деле хотелось делить эти деньги. Участники вновь разделились на две стороны: Ки Хун в привычной манере вопил о необходимости закончить игру, а игрок под сто первым номером говорил о возможности поиграть еще одну игру и выжить. Аёнг голосовала сразу после Ин Хо, который отдал свое предпочтение команде крестиков. Она не торопилась, точно делая вид того, что думает, какой знак ей нажать. Ее рука остановилась на красной кнопке. Хегай опустила взгляд, проходя к полю, обдумывая следующее задание, и по истечении пятнадцати минут на территории синих и красных было почти ровное количество людей. От раздумий ее отвлекло чужое прикосновение к плечу, заставившее ее нахмуриться и тут же отпрянуть.       — Так это все-таки ты, Аёнг? — спросил высокий мужчина, явно нервничая и рассматривая ее лицо. — Я поверить не мог, когда тебя заметил. Как ты здесь оказалась? Боже, я так давно тебя искал и не мог найти, и вот ты здесь… — он снова протянул к ней свою руку.       — Какая разница? Не подходи ко мне. Я не хочу разговаривать с тобой, — шикнула Хегай с отвращением и дернулась назад от него, уходя вглубь толпы, где она могла бы затеряться. Благо, что он не пошел за ней, но Аёнг подумала, что это не окончательное их взаимодействие. Она неприятно поморщилась, точно один только его вид вызывал у нее неприязнь.       Круги, естественно, одержали победу.       Еще через пару мгновений помещение окутало темнотой, напоминая об отбое. Тьма, разлившаяся по залу, была почти осязаемой. Она заполняла каждую щель, словно стремилась спрятать участников не только от чужих глаз, но и от самих себя. Аёнг сидела на кровати, оперевшись спиной на каркас, крутя резинку на руке. Ее взгляд уперся на Ин Хо на соседней кровати.       Ин Хо сидел на своей кровати неподвижно, слегка прикрыв глаза в умиротворении тишины, но спать не спешил.       Как только в помещении стало тише, она подала голос, обратившись к мужчине. — Ён Иль, — сказала она, нарушая тишину. — Вы не спите? Сопроводите меня, пожалуйста. Я снова хочу в туалет, а одна боюсь идти, — она улыбнулась, но в темноте ее улыбка наверняка осталась незамеченной.       Слова восьмого игрока выбили его из полудрема, Ин Хо машинально расправил плечи и повернул голову в сторону Аёнг. — В туалет? — Тихо переспросил он и даже позволил себе улыбнуться, переваривая ее просьбу в своей голове. — Хотите обсудить своего бойфренда, который не давал вам покоя, Аёнг? Поэтому вы здесь играете?       Ин Хо усмехнулся и медленно, аккуратно поднялся со своего места, чтобы не разбудить спящих людей вокруг. Молча следуя за Хегай он украдкой посмотрел на мужчину, что некоторое время назад прилип к его спутнице и с удивленными, широко распахнутыми глазами, смотрел на то, как «парочка» покидает общий зал, не вызывая никаких вопросов у персонала здешнего места.       Звук массивной двери, закрывшейся за спинами игроков, растворился в свежем ночном воздухе. Ин Хо и Аёнг шагнули на открытое пространство, где каменистое нагорье встречалось с резким обрывами у края острова. По иронии судьбы, этот пейзаж напоминал Распорядителю тот самый день, когда он и его родной брат пустили пулю друг другу в плечо. Лицо Ин Хо на долю секунды скривилось в раздражении, но он быстро успокоился, запечатывая прошлые воспоминания куда-то очень глубоко.       Здесь не было фонарей, не было ярких неоновых огней, которые могли бы размыть естественный свет. Только бледная луна освещала тропы, отбрасывая длинные тени от редких скал и низкорослых деревьев. Где-то вдалеке слышался плеск волн, разбивающихся о камни, словно сама природа предупреждала, что дорога назад непроста.       Холодный поток воздуха защекотал кожу, приглаживал волосы и дарил приятное ощущение спокойствия и оторванности от игр. Она расправила плечи, делая несколько шагов ближе к водной глади, наблюдая как морская пена шипит возле основания скал и растворяется. Ночь, покрытая звуками легкого ветра, шелестом массивных деревьев и пением птиц, дарила ей приятнейшее ощущение свободы и гармонии. Аёнг нравилась природа, нравилось наблюдать за тем, как морские волны рассекают водную гладь и встречают свой конец у берега.       Вокруг не было ничего, кроме звездного неба, ветра и шороха камней. Этот момент тишины и отстраненности от всего казался невозможным на фоне хаоса игр, от которого им удалось сбежать хотя бы на несколько минут.       Внезапно раздался резкий, короткий сигнал рации где-то в кармане спортивных брюк 001, которую ему подложил один из треугольников, пока игроки следовали наружу.       Звук пробил тишину ночи, пронзая воздух своим электронным писком. Это был не простой шум — четкий и настойчивый, словно какой-то важный момент вот-вот должен был наступить. Звук, вынудил Аёнг повернуть голову к Ин Хо, будучи в легком замешательстве. Она опустила взгляд на его пальцы, сжимающие рацию, и ответ на возникший вопрос сам себя нашел. С неподдельным интересом, Хегай наблюдала за тем, что конкретно Хван сообщит персоналу игры. Десятисекундная пауза, и снова — одно короткое пульсирующее “пик”. Ин Хо поднес рацию к своему лицу и глядя на Аёнг, сказал:       — Начать дополнительную игру.       Обычно, после нескольких игр, участники, хотят они того или нет, – принимают участие в «дополнительной» игре придуманной специально администрацией комплекса. Мясорубка, которая избавит душные стены от еще нескольких десятков людей, добавит в игру новый глоток “свежего“ воздуха и выявит среди игроков лидеров, тем самым посеяв очередную волну страха и вновь докажет пришедшим сюда людям, что это место — не для слабаков и победитель здесь всего один.       Затем он убрал рацию обратно в карман и обошел девушку, останавливаясь позади ее спины, находясь слишком близко, тем самым уже во второй раз нарушая ее личные границы.       — Думаю нам больше не о чем переживать, по крайней мере, сейчас, пока идет дополнительная игра, не так ли? — Он проверял ее, проверял ее реакцию и находясь к ней непростительно близко, и стоя за ее спиной, прислушивался к ее дыханию, пытаясь выяснить, значит ли тот парнишка для нее хоть что-то. — Так зачем вы меня сюда позвали, любоваться луной, игрок номер восемь? Вы злоупотребляете своими должностными полномочиями, почему бы мне прямо сейчас не убрать вас из игры?       — Вы играете со мной? — сообразила Аёнг, но не повернулась, ощущая его присутствия в парах сантиметрах от нее. — Или… ревнуете? — не дожидаясь ответа на первый вопрос, спросила Хегай, сщурившись. Под напряжением и ощущением того, что она под его полным контролем, ее дыхание и впрямь сбилось, став более глубоким, отнюдь вовсе не из-за переживания к То Хёну. — Может и полюбоваться луной. Вы против и пожелаете присоединиться к дополнительной игре? — спросила Аёнг, поворачиваясь к Ин Хо, но не делая шагов назад, точно теперь она проверяла его реакцию. Ей не нравилось подобное нарушение границ, напрягал любой тактильный контакт, но сейчас она даже забыла об этом.       Хегай желала показать ему, что не боится его, точно это было ее личным вызовом, но несмотря на все острые слова – страшно ей было. Возможно, что именно за этим она и пришла на новую игру, а возможно у нее просто пропал инстинкт самосохранения после победы в прошлой игре. Несмотря на все, Ин Хо сквозил немой властью и авторитетом, и Аёнг, несомненно, была обязана подчиняться этому, но это не значило, что она не могла играть словесно.       — Вы могли остановиться и не идти за мной дальше, если не желали. Но все же пошли, — рассуждает восьмая, поднимая взгляд к его глазам.       В полутьме они казались еще более темными и глубокими, нежели при привычном освещении комнат. Темные пряди его волос подрагивали от дуновений ветра.        Аёнг невольно скользнула взглядом по его лицу, обводя взглядом линию челюсти, медленно переходя к губам, ровному носу и вновь возвращаясь к его глазам.

Зачем было так на него смотреть?

      Хегай на мгновение нахмурилась, слушая собственные мысли и пытаясь спрятать свою эмоцию под покровом непроницаемости. У Ин Хо определенно выходило лучше прятать все эмоции под маской.       — И что же мешает Вам воплотить это в жизнь? — хмыкает она, когда на деле - по коже проходится ряд мурашек, а плечи невольно дергаются от осознания того, что мужчина напротив - может оборвать ее жизнь.       Аёнг любила все краски этой жизни и не желала бы уходить из нее столь рано. Ей нравилось чувствовать адреналин, плавно скользить по лезвию ножа, пока он ее не принесет ей боли, быть вечно на грани. Это определенно не было нормальным, но жгуче привлекало Хегай, точно в полноте эмоций она находила свое удовольствие и безмятежность.       — Могли бы скинуть меня в воду прямо сейчас. Это было бы достаточно легко, учитывая, что я не умею плавать, а физически Вы будете сильнее меня. Я мучительно умру, — добавила она, а сердце и впрямь пропустило удар: пожалуй, лучше бы ее застрелили, чем заставили бы задыхаться и барахтаться в воде. Даже ее тело невольно дало легкую дрожь - то ли от холода, то ли от и впрямь настигшего ее страха.