Волчья луна

«Чертов Бреккер», — подумала девушка, сжимая в руке кинжал. Гришеская сталь блеснула, отражая солнечный свет. — Ты видел куда они направились? — спросил один из мужчин. — В сторону района Гельдин. Крысы из Бочки забыли где их место. Уайлен и Джеспер направились на встречу с Колмом Фахи — отцом Джеспера, — в университетский район и задача Лилит проследить за ними, чтобы никто не присел на хвост, но вот нарисовались блохи. Четверо мужчин стояли на крыше здания расположенного в паре домов от университета Буксрлейн, в который и идут Уайлен и Джеспер. Подбираясь ближе, как хищник, бесшумной поступью приближаясь к ближайшему человеку, готовясь к прыжку. Не хотелось использовать способность корпориала — слишком просто. Уж слишком хочется поохотиться. Один рывок, взмах, но кинжал с рукояткой в виде черного дракона вылетает из руки, громко ударяется о черепицу. Руку Лилит хватают, силой заворачивают за спину, ставят на колени и задирают голову. — Держи ее, Шан Ли! — кричит один из мужчин, который первый повернулся на шум. Холодный острый металл коснулся горла Лилит. — Ты хоть представляешь сколько стоит твоя голова? — послышался насмешливый женский голос за спиной. Вот пришел клещ чтобы помочь блохам, и он вцепился в хищника. Лилит хмыкнула, а губы ее растянулись в хитрой улыбке. — Недостаточно много, — шипит Лилит, готовая сопротивляться. Удар по ногам противницы не увенчался успехом, та увернулась, но это позволило Лилит вынырнуть из ее хватки, чужим лезвием поцарапав щеку. Кинжал с рукояткой дракона вновь оказался в руке, готовый пойти в ход. Хорошо сложенная девчонка с маской на лице, стояла в полуприсяде готовая рвануть на Лилит в любой удобный момент. По вырезу ее глаз Сефариал поняла сразу, что та из Шухана. — Я насажу твою голову на флагшток посольства Равки, гриш, — прошипела она. Видимо знает, что Лилит проливная. — Это может быть рассчитано, как призыв к военным действиям, — предупредила Лилит. — Мы не в Равке и они не узнают кто это сделал. — Я, смотрю, ты не понимаешь, как это работает? — А помойная шавка, конечно, понимает, — спокойно ответила та. Она хочет вывести Лилит из себя? Незнакомка мешала подобраться к мужчинам пока те собирали вещи чтобы, скорее всего, сменить локацию. Уйти от нее. Найти Джеспера и Уайлена чтобы помешать им или вообще убить, но куда более вероятно — поймать чтобы узнать местонахождение Каза. Этого нельзя допустить. Причина даже не в том, что это ее задание, а в том, что они стали ей в каком-то понимании друзьями. Именно желание уберечь движет сейчас девушкой, приказывает кинуться вслед за блохами. — Я твой противник! — гневно воскликнула девчонка. Нет! Она не провалит свое задание, не позволит никому из этой шестерки Воронов пострадать. Сама себе не простит если очередная смерть из-за собственной слабости ляжет на ее плечи. Лилит рванула к краю крыши, поспешно осматривая местность чтобы найти беглецов — они нашлись. Спешили вдоль канала к мосту. Как повезло: один взмах руки и их смоет, один поворот кисти следом, и они будут заживо похоронены под толщей льда канала. Вода в канале, что бежала от самой Второй Гавани бухты Ханрад забурлила, начала подниматься выше, с громким плеском осела обратно, когда концентрация была нарушена. Первое правило: никогда не поворачивайся к противнику спиной. Ей часто говорили об этом Александр, инструктор Боткин в Малом Дворце, Юрий. Дура. Вскрик вырвался изо рта, когда нож до самой рукояти вонзился в плечо ранее поднятой руки. — Еще раз повторяю: я твой противник! — воскликнула шуханка, вырывая кинжал из плоти чтобы вновь замахнуться. Кувырок по холодной поверхности крыши, переворот назад, морщится от боли в плече, рваной поступью отступает назад. Лилит глянула на беглецов, которые перебрались на тот берег через мост, прислушалась к окружению, которое заглушал стук собственного сердца. Упустила блох и дала клещу укусить себя. Идиотка. Шуханка вновь пошла в атаку, заставляла Лилит увиливать, пригибаться, скользить и перекатываться, чувствовать то, как ткань на спине пропитанная кровью прилипает к потной коже, как болит рана от малейшего движения танца. Танца, которому начал учить ее Боткин, которому учил Юрий. Танец, которым она жила впредь каждый день после краха теней и восхода солнца. Кончики пальцев покалывало от желания придушить эту суку, вывернуть ее внутренности наизнанку. Сила корпорила просилась на свободу, хотела покормиться чужой кровью, почувствовать дико бьющиеся крылья бабочки пульса. Нет, что-то не так. Таких чувств быть не должно: вода не должна так притягивать; жажда крови не должна быть столь ярой, будто она изголодавшийся хищник. Замешательство отразилось на лице Лилит, глаза забегали по довольному лицу противницы. Что успело случится? — Вау, твои глаза прям сияют. Разве они были серыми? «Что?». С этой внешностью ее глаза карие. Всегда карие! Взгляд уловил то, какими черными стали тени — они ожили без ведома Лилит. То, что она чувствует — страх? Паника? «Что это за дрянь?». — Не думала, что гриши так реагируют на этот наркотик. Не знаю откуда Пека достал его, но зрелище стоящее. — Наркотик? — Да. Юрда-парем. Слышала о таком? Я растворила порошок в воде и обмазала им своего Яньло, — шуханка любовно провела по окровавленному лезвию своего кинжала двумя пальцами: средним и указательным. — Наркотика было совсем немного, но достаточно чтобы вывести тебя из строя, гриш. Силы не приумножатся — доза маленькая, но побочный эффект почувствуешь. Ну так что? Водичка на помощь не пришла? Голос ее звучал так ехидно. Девчонка издевалась над ней. — Ты не на того гриша напала, дрянь, — прошипела Лилит, но это пустые угрозы, ведь чувствует как слабеет. — Скажешь об этом, когда будешь захлебываться кровью, — сказала шуханка, делая выпад вперед. — Я буду рада наблюдать за лицами равкианских шавок, когда они увидят твою голову на своем флагштоке. «Помоги мне и в этот раз, — взмолилась Лилит, отступая назад чтобы сбежать. — Пожалуйста, не подведи». Шуханка оттолкнулась от крыши и крепко сжала рукоять своего клинка, но резко упала ничком, ошарашено взглянув на свою левую ногу, которую обвили тени. Не теряя не секунды более Лилит резко рванула с крыши. Бежать. Бежать. Бежать туда где людно, туда где течет жизнь и есть возможность спрятаться. Столько лет на тренировки чтобы бежать от какой-то шуханской девчонки поджав хвост. «Вау, твои глаза прям сияют. Разве они были серыми?», — слова, что заставляют успокоиться, игнорировать то, как краем глаза заметила лужа мгновенно покрылась коркой льда. Только проигнорировать шум в ушах, который появился стоило выйти в люди — не получалось. Кто-то словно выкрутил белый шум радио в пустой комнате: шипение и стук. Слишком невыносимо, слишком тяжело — все это наваливалось огромной тяжестью, вынудило нырнуть в узкий, грязный и вонючий проулок между домами. Спрятаться в темном углу мусорного бака, завернувшись в тени, прислушиваясь к шагам и биению сердца преследователя. Она так надеялась навсегда забыть о страхе, но так и осталась слабой и напуганной девчонкой. Откуда этот страх? Его не было! Наркотик призвал его, как запечатанную в глубинах дрянь? — Бежать некуда, гриш! Ты можешь выйти ко мне, и я дам еще дозу, — смеялась шуханка. Привести дыхание в норму. Вдох. Выдох. Замедлить биение своего сердца чтобы парем не так быстро распространялся по телу. Но уже внутри. Уже царствует над ней. Все попытки бесполезны. Она хочет еще. Голод подступал медленно, но крайне ощутимо. Страшно. Пугало то, что сила больше не отзывалась. Лилит видела то, что стало с Ниной после Юрды-парема. Повторить ее судьбу желания не было, как и потерять способности. Если она сейчас использует силы корпорила на этой девчонки, какова вероятность, что ту не разорвет изнутри? А если призовет воду, то не смоет ли пол Кеттердама к чертовой матери? Агидель и Марена показали ей то, что умеет вода, то на что способна сила Живых и Мертвых. Вот только... ...что если усилить это даже маленькой дозой Юрды-парема? Знать, если честно, не очень хочется. Сейчас у Лилит есть только тени. Стыдно признавать то, что даже после смерти Морозовы, вернее их Тьма, остается единственной что искренне хочет помочь. Тени, что сейчас укутали ее, скрыли от чужих глаз, спасали уже второй раз от шуханки — то, что осталось у Селены от Александра. — Неужели упустила? — вздохнула шуханка, осматривая проулок еще раз, который балконы и крыша погрузили во мрак даже днем. — Надеюсь, что хоть остальные убили этих помойных крыс. «Простите, Джес, Уайлен. Все пошло против нас», — послала им мысленное извинение Лилит, затылком прислонившись к баку. Каз убьет их троих, а особенно ее. К сожалению, реакция Каза девушку волновала все меньше, а состояние становилось все хуже.

° • ☽ ✧ ☾ • °

— Мне нужна Нина, — первое что говорит Лилит, буквально вваливаясь в мавзолей на Черной Вуали. Ее трясло. Пальцы дрожат, как ветви на ветру. Тело бросает то в холод, то в жар, а тошнота не уходит. — Ты где была?! — накинулся на нее Джеспер, но больше испуганно чем со злостью. — Почему ты упустила нападавших? — а это уже Каз и он злился. «Потому что трусливо убежала, поджав хвост». Лилит привалилась плечом к стене, устало смотря на подростков поплывшим взглядом. Сбегать ей не свойственно, но она испугалась того, что чувства обострились, все стало слишком близко. Алина чувствовала себя также получив усилители Морозова? — Все, что я тебе сказал сделать — проследить и при надобности устранить. Ты не справилась, — продолжал Бреккер. Как будто прямо сейчас она сама себя не ругала за проваленное задание. — На меня напали, — раздраженно ответила Лилит. — Где Нина? — Что с тобой? — спросил обеспокоенно, вроде бы Уайлен, но уж слишком он похож на того парнишку шуханца, что и не разобрать. — Выглядишь... — Прямо как Нина после парема, — не дал договорить ему Джеспер. — Мать вашу...на тебя напали говоришь?! У нападавшего случайно не было какого-нибудь порошка? Каз внимательно смотрел на нее. Вглядывался в лицо, которое Лилит старалась скрыть, потому что глаза все еще серые. Они не должны такими быть! — Нет. У нее был кинжал, обмазанный этой дрянью, поэтому все пошло наперекосяк. Вы сами в порядке? — Мы то да! — Что за шум? Что случилось? — влетела в мавзолей Нина. — Где ты ходила? — недовольством в голосе Каза можно было стекло резать — настолько оно было острым. Зеник закатила глаза, снимая серую шаль на голове. — Вышла прогуляться. — Тебя могли увидеть, — продолжал Каз. — Я специально накинула на себя эти тряпки чтобы слиться с серыми могилами, Каз, — спокойно отвечала ему гриш. — Так что случилось? Все перевели взгляд на Лилит. Прямо сейчас хотелось вжаться в стену, раствориться в ней, стать стеной этого мавзолея лишь бы не чувствовать их взгляды пока находится в таком состоянии, лишь бы не чувствовать голод. — Парем, — коротко ответил Бреккер. Нина тяжело вздохнула, наверное, в надежде на то, что он не прав. Возможно, полное понимание ситуации подтолкнуло девушку на такой шаг. Нина подошла к Лилит и накинула ей ту самую серую шаль на плечи и приобняла. — Что ты чувствуешь? — спросила она. — И я не про голод или тошноту. Что ты чувствуешь? «Тени по углам». — Воду, — соврала Лилит. «То, как восходит луна». — Воду вокруг и в вас. «То, как бьются ваши сердца». Страшно сжимать ладони, ведь биение ощущается в них так отчетливо. Прекратить чувствовать это не получается. — Тебе хочется еще? — снова спросила Нина. — Ты готова пойти на все чтобы получить еще дозу этой дряни? — Нет, — честно отвечает Лилит. — Это возможно перетерпеть. Да, возможно, но только как она запоет, когда начнет ломать от желания получить еще? — Раз им был обмазан нож, то вероятно, доза была слишком маленькой чтобы последствия были такими же как у Нины, — сказал в этот раз, видимо, Кювей — мальчишка шуханец чей отец и изобрел юрда-парем. Славно. — Расскажи про этот наркотик, Кювей, — попросила его Лилит, окончательно сползая на пол. В жар бросило так, что волосы прилипали ко лбу, рану жгло, но она приносила наименьший дискомфорт. Слушая Кювея, снова и снова облизывала сухие губы, подавляла в себе голод, но старалась вникать. —Юрда-парем—наркотик сделанный в виде порошка, на вкус слаще обычного стимулятора и смертельно опасен для… не-гришей. Длягришейнаркотик изменяет их силу и их восприятие мира,— говорил Кювей. — Досконально я не знаю, как именно он работает на разных гришах и все что сейчас расскажу записи моего отца, его и его коллег, наблюдения во время экспериментов. Например, у целителей появляется способность мгновенно исцелять себя и других без контакта и следов травмы, и умеренный контроль сознания, а у сердцебитов уже мощный контроль. Проливные же могут изменить состояние материи своего окружения и самих себя. Шквальные способны летать. Это все что я знаю. Лилит нахмурилась стоило ей услышать про корпориалов. «Контроль сознания? Думала, так умею только я». Однако это стало объяснением почему она умеет контролировать сознание других людей, но всегда ограничивалась только одной целью. В стенах мавзолея поспать не удавалось никак, становилось совсем тошно от запаха еды, которую готовили ребята и пыли, летающей повсюду, от их постоянных монотонных разговоров и пристального взгляда одного фьерданца. Все это заставило выйти наружу, на ватных ногах прогуляться вдоль заброшенных могил, кутаясь в ту самую серую шаль, любезно отданную Ниной. Ветер приносил с собой запах города и соли со стороны Истиноморя, со стороны родного континента. Казалось, совсем недавно была гражданская война, будто, пару дней назад она, Селена, бороздила воды на корабле Штурмхонда в поисках второго усилителя и боялась каждый раз даже пройтись по вечно качающейся палубе. Но прошло три года и в свой последний раз, когда плыла на корабле от Фьерды до Керчии, уже будучи Лилит, смело шагала по палубе, зная, что вода не враг ей. — Давно твои глаза стали серыми? — спросил Бреккер за ее спиной. Она даже не услышала его хромые шаги, хотя всегда знала наперед, когда он подходил. — С рождения, — спокойно ответила Лита, продолжая сидеть на холодной земле среди могил. Каз заметил, а значит пытаться скрывать что-то уже не было смысла. — Кто ты такая? — следующий вопрос с его стороны. Опять началось. Каз спрашивал не из интереса — это допрос. — Официально мертвый гриш. Каз молчал и ждал продолжения. Лилит тяжело вздохнула и продолжила: — Тебе ничего не даст моя настоящая личность. Я просто хочу жить новой жизнью вдали от Равки и орденов гришей. Каз, я не враг вам, — подняла на лицо чтобы увидеть Бреккера, стоящего в паре шагов от нее. — Я не могу тебе верить. — Будь я врагом, то не помогала вам. — Это может быть выгодно для тебя. — Я не гонюсь за выгодой. Никакой выгоды эти дети не дадут ей. Не нужны девушке ни деньги, ни чужие жизни, ни Бочка, ни этот город. — Скажи мне кто ты, — голос Каза требовательный, скрипучий словно что-то в горле всегда мешает ему говорить. Каз единственный кто ни разу не обращался к ней по имени. — Так же не интересно, — усмехнулась Лилит. — Я уже давала тебе несколько подсказок. Что сделает ей этот мальчишка? Да, он несомненно умен и ей не сравнится с его умом, но устранить не сможет как бы не старался. — Их недостаточно. Мертвый гриш из Равки с серыми глазами. Знаешь сколько таких? — Отбирай каждого, — пожала плечами, продолжая улыбаться. Лилит нет разницы узнает Бреккер ее личность, о том, что она Селена Старкова — третий особый гриш из Равки, которую сейчас почитают как Святую. Ее просто забавляет это, разгорается интерес того, а сможет ли Каз узнать ее личность. — Весело тебе? — нахмурился он. — Может все же дать тебе дозу парема чтобы было не так весело? Чтобы во время агонии поняла, что нужно думать головой с кем связываешься. «Поняла, что нужно думать головой с кем связываешься»? Ох, Каз! Ты даже не знаешь кого в своей жизни она обводила вокруг пальца, кому врала, смотря прямо в кварцевые глаза. Бреккер, конечно, опасен, но не настолько как древний гриш повиливающий тенями. Стоило только вспомнить о нем, как тени под могилами стали темнее, будто ожили от мысли о своем хозяине. — Хорошо, вот еще подсказка: три года назад Джеспер, его отец и Нина сталкивались со мной. Спроси их, вдруг вспомнят.

° • ☽ ✧ ☾ • °

Флаг Равки развивался грязными ветрами Керчии. Такой родной равкианский коронованный двуглавый орел, держащий в правых когтях скипетр и в левых когтях несколько стрел, перевязанных красными, синими и пурпурными лентами, а на его груди теперь сияло солнце. Отголоски парема все еще напоминали о себе, но не помешали вырваться в город — к посольству Равки, на флагшток которого та шуханка грозилась насадить голову Лилит. Улегшись на крыше, девушка бегала глазами по окнам в надежде найти знакомые силуэты. Зоя то точно должна быть здесь, но, возможно, ее окна выходят в другую сторону. Лилит сползла ниже по покатой крыше чтобы перевернуться на спину. Небо затянуто, хотя в этом грязном городе звезд никогда не видно так, как дома. Только мыльная из-за смога и облаков луна смотрела на город. Девушка вытянула к ней руку, слушая отголоски света, тянущегося к пальцам в кожаных черных перчатках. Плавное движение кисти, пальцы играючи перебирают воздух, ладонь медленно образует чашечку, в которой холодный белый свет сплетается в шар. Ее свет ни разу не видел Керчию так, как Равку. Свет Селены никогда здесь не сиял. Сегодня он впервые мог оглядеться, но лишь на пару секунд пока не исчез в сжатой в кулак ладони Лилит, испытывающей неприятные чувства — отголоски парема, из-за которых даже рану на плече удалось исцелить не до конца. Черная луна не светит.