Принц, который всех спасет (The Prince to Save Them All)

***

      Деймон проводил любопытными пальцами по обнаженной спине Рейниры, когда по острову разнесся знакомый рев. Он дернулся и сел, взглянув на Рейниру с улыбкой на лице.       — Он сделал это, — вздохнул он, пораженный. Рейнира ухмыльнулась не менее задорно. Она спрыгнула с кровати и накинула халат, завязав его на талии. Он последовал за ней, накидывая свой халат. Рука об руку они пронеслись по замку и вышли через боковой вход, ведущий в драконьи норы и Драконью Гору. Они подняли головы, глядя на Вермитора, пронесшегося над замком с громовым треском крыльев. Рейнира засмеялась, ликуя и болея за отца. Вермитор ответил извержением пламени и ревом. У Деймона отлегло от сердца, когда он увидел, как дракон еще раз обогнул замок и Драконью Гору, а затем приземлилась перед ними, опустившись на землю и открыв взору обветренного Визериса. Деймон с усмешкой наблюдал, как Визерис соскользнул со спины Вермитора и, ласково погладил дракона по шее.       — Похоже, ты прислушался к моим словам, — самодовольно сказал Деймон.       Визерис закатил глаза.       — Не будь самодовольным, брат.       Рейнира отпустила руку Деймона и бросилась Визерису на шею, крепко обняв его.       — Я рада за тебя, отец.       Самодовольная ухмылка Деймона смягчилась, когда Визерис так же крепко обнял Рейниру и поцеловал ее в макушку.       — Папа? — спросил сонный голос, и Деймон повернулся, чтобы увидеть Эйгона, стоящего позади них. Он поднял племянника на руки и тот усмехнулся, увидев Вермитора. — Папа получил дракона?!       Визерис отпустил Рейниру, хихикая.       — Да, мой сын. Хочешь с ним познакомиться?       Эйгон протянул руки к Визерису, сияя.       — Да, папа, — с нетерпением сказал он.       Визерис взял Эйгона на руки, сжал руку Рейниры и повел их к Вермитору. Деймон следовал позади, настороженный, несмотря на то что уже встречался с Вермитором.       — Вермитор, это мои дети, — пробормотал Визерис, обращаясь к огромному зверю, который с любопытством обнюхал Эйгона и Рейниру, а затем с любопытством повернулся к Деймону, наклонив голову.       Деймон нахально ухмыльнулся.       — Я его зять.       Визерис устало вздохнул, а Рейнира захихикала.

***

      Визерис чуть не упал, когда Деймон и Рейнира показали ему потайные комнаты Висеньи. Он уставился на историю, выложенную на каменных полках, и почувствовал, что его пальцы подрагивают, желая поглотить тома и свитки. Деймон держал меч Рейнис наперевес, и на его лице играла мальчишеская ухмылка.       — Кровавая буря. Меч королевы Рейнис.       Визерис благоговейно провел пальцами по мечу, слегка покачивая головой в изумленном неверии.       — Замечательно.       Эйгон разглядывал доспехи Висеньи в углу, восхищаясь мастерством валирийской стали, пока отец ворковал над мечом и свитками. Он поднял голову и посмотрел на переплетенные в кожу тома, моргая от тисненных на корешках названий на высоком валирийском языке. Один том особенно привлек его внимание. Толстая книга, переплетенная в драконью кожу и чешую. Он наклонил голову, чтобы прочитать название, и подавил вздох.       Предатели крови.       Эйгон встал, взял толстую книгу с полки, чуть не упав из-за ее веса, и повернулся, чтобы вручить ее отцу и Деймону.       — Сеня хочет, чтобы папа почитал, — настаивал он, едва не вздохнув с облегчением, когда отец поспешно схватил книгу, которая была почти такой же большой, как Эйгон в высоту.       — Предатели крови, — размышлял отец, проводя рукой по чешуйчатой обложке книги. Он открыл ее на первой странице, и глаза его расширились. — Рассказ Амаэриллис Таргариен о первом Убийстве Родственников, возвышении Валирии и Рождении Богов.       — Это было написано во времена расцвета могущества Валирии, — вздохнул Деймон, переведя взгляд с Рейниры на Визериса, который выглядел не менее потрясенным. Визерис перевернул еще одну страницу, глаза его расширились еще больше.       — Все началось в часто оспариваемой Великой Империи Рассвета на дальнем востоке, где сейчас находится Йи-Ти. Сначала там был Бог-Земля, сын Льва Ночи и Девы, созданной из Света, который правил десять тысяч лет в мире и процветании. - Эйгон недоверчиво поднял брови. Десять тысяч лет мира и процветания? Это вообще возможно?       — Через десять тысяч лет Бог-Земля вернулся к звездам вместе со своими предками и передал Империю своему сыну, Жемчужному Императору, — продолжал Визерис, голос которого затих от благоговения. — Этот Император правил всего тысячу лет по сравнению с десятью тысячами лет своего отца. Его сменил брат, Нефритовый Император. Каждый последующий император правил меньше предыдущего, поскольку ложь, войны и жадность отравляли сердца людей, пока не появилась первая женщина-правительница этой империи, Аметистовая императрица.       Эйгон, похоже, осознал то же, что и все остальные. Аметистовая, как наши глаза.       — Аметистовая императрица была замужем за сыном Опалового императора, Изумрудным принцем, но ее возжелал другой — ее брат-близнец, Принц Кровавого камня. Ревнуя и желая заполучить империю и трон императрицы, через два с половиной года правления принц Кровавого камня убил свою сестру, когда она в очередной раз отвергла его ухаживания. Разгневанный, он послал воинов принести ему голову Изумрудного принца и детей Аметистовой императрицы… но их так и не нашли.       Деймон продолжил чтение, когда голос Визериса стал хриплым.       — Что случилось дальше, рассказывают по-разному. Принц Кровавого Камня провозгласил себя императором, взял в жены женщину-тигрицу и начал практиковать самые грязные искусства: пытки, некромантию и черную магию. Он поработил свой народ, пировал человеческой плотью и низверг богов Империи, чтобы поклоняться черному камню, упавшему с небес; церковь, которая последовала за ним, была названа Церковью Звездной Мудрости, зловещей религией, которая, как утверждают некоторые, поклоняется демонам и падшим зверям.       Сердце Эйгона подскочило к горлу, и его бросило в холодный пот.       — Это предательство крови заставило Деву, созданную из Света, отвернуться от мира, а ее мужа, Льва Ночи, погрузить мир во тьму, чтобы покарать злобу людей. Эта Долгая ночь, в которой от деяний Императора Кровавого Камня пробудились чудовища — порождения тьмы, холода и льда, — закончилась только тогда, когда добродетельный воин восстал и сразился с тьмой Императора со Светозарным мечом в руке и убил Императора Кровавого Камня. Свет был восстановлен, но Великая Империя была уничтожена, и подобного ей больше никогда не увидят.       Рейнира взглянула на Деймона поверх его руки, широко раскрыв глаза.              — После смерти Императора восстала Империя Гискари, научившаяся рабству и дикости у Императора Кровавого Камня. Однако, не зная гискарийцев, бывшие императоры и императрица Империи предвидели падение людей, ибо Император Кровавого Камня не ушел по-настоящему, его черная душа была привязана к миру через черный камень, которому он поклонялся.       — И вот эти боги собрались вместе, все четырнадцать, на дымящемся полуострове, где возвышались четырнадцать гор, и породили защитников мира — драконов. Но эти примитивные звери не были теми разумными существами, которых мы знаем сегодня, и боги, известные теперь как валирийцы, прислушались к сочувствию бога Арракса и создали расу людей с кровью дракона, чтобы связать и закалить этих зверей, а те в свою очередь закалились; использованная магия сделала волосы этих людей бледными, как луна, а глаза — цвета аметиста. Первым валирийцем, связавшим и закалившим одного из драконов, был Эйрион.       У Эйгона перехватило дыхание, когда Визерис продолжил читать с волнением в голосе.       — Эйрион был храбрым и отважным мальчиком, он обнаружил драконье яйцо в одном из четырнадцати пламен и проводил с ним каждое мгновение. Когда яйцо треснуло и появился дракончик, он был очарован и восхищен существом, а существо почувствовало их общую кровь, и между человеком и зверем возникла нерушимая связь. Карнакс — так назвал Эйрион своего дракончика — рос быстрым и сильным по мере того, как шли годы, и два друга охотились и жили вместе. Со временем Карнакс стал слишком большим. Испугавшись и не желая терять друга, Эйрион взобрался на спину Карнакса, и Карнакс, который очень любил Эйриона, позволил ему это: так родился первый повелитель драконов.       Деймон засмеялся, почти восторженно.       — Однажды, летая на Карнаксе, Эйрион увидел, как к четырнадцати пламенам приближается огромное войско, и приземлился перед ними. Воины упали на колени и прославили Эйриона как Арракса на земле. Место, где приземлился Эйрион, впоследствии стало называться городом Валирия, где вскоре должна была возникнуть самая могущественная из когда-либо существовавших цивилизаций.       — Боги мои, — прошептала Рейнира, переглянувшись с Визерисом и Деймоном. — Как это не передалось в нашей семье? Долгая ночь, сон Эйгона… все началось так давно, и наши предки были частью этого.       Визерис осторожно перелистал страницы, он почти дрожал, когда читал.       — Многие утверждают, что Изумрудный принц погиб от руки своих племянников, но валирийцы знают другое. Изумрудный принц был умным человеком и знал, что если он и его дети останутся, их жизни будут потеряны, поэтому они перешли по мосту в новые земли, населенные странным народом. Изумрудный принц, увлекавшийся выращиванием растений, взял себе имя Гарт и дал новые имена своим детям. Поселившись на плодородных землях на юге их нового дома, Гарт использовал божественные силы, которыми он обладал, чтобы заставить землю цвести. Вскоре он стал известен как Гарт Зеленая Рука.       — Гарт Зеленая Рука? — спросила Рейнира, совершенно сбитая с толку. — Но ведь он был первым королем Первых людей. Значит ли это…?       — Первые люди были в родстве с первыми валирийцами, — прошептал Деймон. — Может, они и не имели крови дракона, но они были родственниками. Там говорится, что некоторые из детей Гарта остались на тех территориях, возле полуострова.       — Так много из нашей истории потеряно, — посетовал Визерис, печально оглядывая комнату.       — Послушайте: Дети Гарта, в чьих жилах текла кровь богов, создали свои семьи и дома в новой земле, женились друг на друге, чтобы продолжить свой род. Сначала они воевали против странных, малочисленных народов этой земли, но когда мир погрузился во тьму, а с зимнего севера пришли существа самых ужасных и темных искусств, они поклялись прекратить вражду и вместе бороться с общими врагами: призрачно прекрасными существами, которые говорили на неизвестном человеку языке и управляли мертвыми, которые не уставали и не испытывали голода. Последняя битва с этими существами произошла на севере, в великой богороще малых народов, где человек, известный как Бран Строитель, поклялся построить замок, чтобы они могли помнить, где наступила зима… - Рейнира замолчала, приоткрыв рот. — Винтерфелл…и Бран основал дом Старков со словами, что этот дом — мрачное напоминание и мрачные предвестия грядущих событий. Зима близко.       — Думаешь, поэтому Торрхен Старк преклонил колени? — тихо размышлял Визерис. — Старки и Таргариены более ста лет назад вспомнили о своей общей истории и крови?       — Возможно, — сказал Деймон, взглянув на Эйгона. — Возможно, нам придется встретиться с лордом Старком.       — Да, — пробормотал Визерис, осторожно закрывая книгу. — А пока давайте поедим.

***

      Было странно сидеть за столом и есть так, словно их жизнь не была полностью разрушена. Узнать, что их история так тесно связана с Великой империей и Первыми людьми… это было почти невероятно. Но Амаэриллис Таргариен писала эти истории много веков назад, после Долгой ночи и до Рока. Она была ближе к тем событиям, о которых рассказывала… вероятно, жила в то время, когда они происходили.       Голова Эйгона была переполнена знаниями, а в желудке завязались узлы, но он заставил себя есть еду, которую отец положил ему на тарелку. Он надеялся, что этой ночью его посетит один из предков, и он сможет убедиться в истинности происходящего. Остаток дня прошел в занятиях с мейстером Герардисом — тот был как обычно весел, но он настороженно смотрел на Деймона, пока дядя наблюдал за уроками, — и тренировках с Солнечным огнем. После полуденной трапезы отец взял его с собой в полет на Вермиторе, который впервые за несколько десятилетий позволил прикрепить к своей спине седло.       Бронзовая ярость был чудесным зверем, и Эйгон не мог не думать об Эйрионе и Карнаксе, первом повелителе драконов и связанном с ним драконе. Должно быть, это было волнующе для него — впервые подняться в небо. После полета подали ужин, и Эйгон очень старался не заснуть в супе, но это было безнадежно. Мысленно он уже взрослый мужчина, но тело его было молодо и легко уставало. Отец отнес его в постель и уложил, поцеловав в лоб, прежде чем уйти. Эйгон улыбнулся и перевернулся на спину, тут же погрузившись в сон.

***

      Человек, смотревший на него, был… не совсем человеком. Он был высок, с валирийскими белыми волосами и фиалковыми глазами… но на спине у него прорастали крылья, а на висках росли рога, загибаясь от лица. Его зрачки были узкими и щелевидными, как у дракона. Бледно-зеленая чешуя обрамляла его глаза, как маска, а на бледных пальцах красовались остроконечные черные когти.       — Хм, — хмыкнул нелюдь. — Я — Арракс.       Глаза Эйгона расширились, и он тут же опустился на колени.       — Мой господин, — вздохнул он, совершенно ошеломленный тем, что находится в присутствии настоящего бога.       Арракс усмехнулся, когтистые пальцы подергивались.       — Встань, дитя. Мы, валирийские боги, не должны заставлять своих последователей преклонять перед нами колени. В твоих жилах тоже течет кровь богов.       Эйгон стоял и смотрел на него, на его лице появился слабый смущенный румянец. Он прочистил горло.       — Верно. Могу я спросить, почему здесь именно вы?       — Мои братья и сестры менее отзывчивы, чем я, — признался Арракс с нескрываемым раздражением. Губы Эйгона дрогнули. — Они знают, что ты хочешь получить подтверждение, поэтому я здесь, чтобы сказать тебе, что да, валирийцы и Первые Люди происходят от Аметистовой Императрицы и Изумрудного Принца. Трое из детей остались в Валирии и были среди тех, кто одарен кровью дракона, а остальные отправились с отцом.       — Действительно ли душа Императора Кровавого Камня привязана к этому миру? — спросил Эйгон, поджав губы.       Арракс выглядел раздраженным.       — К сожалению. Магия, с которой он играл, пресекают даже наши попытки разрушить эту связь, — пробормотал бог, хмыкнув.       Эйгон сузил глаза.       — Если боги не могут убить его, то как, по-вашему, это может сделать человек?       — Он высокомерен, — слабо улыбнувшись, сказал Арракс. — Он недооценивает силу объединенного народа. Волю свободных людей. Он считает, что людей легко поколебать. Однажды дети демонов легко поколебали одну расу людей. Он должен был и дальше недооценивать те расы, которые не склонились под его властью.       — Дети демонов? Он имел детей от своей жены-тигрицы? Что вообще такое жена-тигрица? — спросил Эйгон, недоумевая.       — Она называлась так из-за своей полосатой шкуры, — пробормотал Арракс, глубоко нахмурив брови. — На самом деле она была демоном. Однако Императора это не волновало. Ее потомство от него, все семеро, было столь же демоническим. До семерых она родила трех дочерей от императора. У них были крылья и когтистые лапы; их наследие осталось на востоке.       Эйгон хмыкнул и вскинул руки вверх.       — Почему вы все такие загадочные?       Арракс усмехнулся, обнажив белые острые зубы.       — Я бог, принц, а твои предки мертвы. Мы должны как-то развлекаться.       Эйгон обиженно хмыкнул, а затем понял, что сказал Арракс.       — Подождите. Семерка — это демоны?!