Убийство за 30 дней

Выстрел. По пространству разносится эхо безмолвия. Потом тишина. Таинственная и интригующая. Такая напряженная, будто сама ждет следующего выстрела. В лоб? В живот? В плечо? В грудь? Куда?

***

Шинобу стоит перед Гию, или кем бы он ни был, в искреннем изумлении. Где она ошибалась? Кто он, черт возьми, такой?! Он догадался, что она киллер? Что собирается его убить? Это самооборона такая? И это тот самый „обыкновенный мужчина, работающий в офисе”? И он предугадал выстрел с крыши? Это была не случайность? Да кто ты, хрен побери, такой?! Томиока же в полном спокойствие. Одна пуля, две, три. Да сколько угодно. Он готов стрелять, пока эта стерва не сдохнет. И ему не состоит труда добавить в свой список жертв еще одну невинную девушку. Невинную на его взгляд. Чистую, как ее больничный халат. Самая обыкновенная медсестра. Самая обыкновенная медсестра, которая в тот день вырубила „неизвестного” похитителя. Самая обыкновенная медсестра, которая только что увернулась от пули!

***

Кочо не в первый раз сталкивается с покушением на ее жизнь, ведь не все ее „заказы” были беззащитными. У некоторых были телохранители, но они мешались только тогда, когда она целилась с соседних крыш. Или были снайперы-телохранители, которые стреляли в нее с другого здания. А вот с таким она не сталкивалась. Что ее выдало? Она не допустила ни единой ошибки! Но не время думать над этим, нужно спасать свою задницу. Шинобу быстро отскакивает, прячясь за машиной. Она хочет сесть в нее, но двери закрыты. Пока она пытается открыть дверь, то стекло ломается от пули. Кочо быстро отворачивается, автоматически подстраивая руки перед лицом. Платье слегка порвалось на боку, но кому сейчас есть дела до одежды?! По виду в руке Томиока держит пистолет glock 17. Маленький, ручной и пуль в нем 17. Теперь уже 15. О, нет, уже 14. Когда Кочо пыталась перешагнуть на другую сторону, окно заднего сиденье тоже ломается. Шинобу отшатывается и приседает, а над ее головой проносится пуля, попав в стену. 13 пуль. Черноволосая быстрыми движениями пытается достать свое вооружение. Как положено, кому-то вроде нее всегда нужно иметь при себе пистолет. Она поднимает подол юбки и из портупеи (ремень или систему ремней, прикрепляющих на бедра, которые держат военное оборудование) достает пистолет и заряжает его пулями. В то время Гию, думая, что от испугу его „провожаемая“ спряталась и молится, решил дать ей надежду в виде времени, а потом жестоко разорвать эту иллюзию. — Не будь наивной овечкой. Тебе некуда бежать. Ты обречена лишь на одну судьбу – умереть. Думаешь прятаться – это выход? — говорит он, без намека на жалость и сомнения в своих действиях. Он наклоняется и стреляет из под машины. Но слава небесам, он попадает лишь в каблук, ломая его и заставляя Шинобу пошататься на месте. Но она прижимается спиной к машине, держась свободной рукой о лакированную поверхность. Она сразу возвращает равновесие. — разве есть у тебя шансы на победу? Ты безоружна. Шинобу готовит пистолет, выходит из за машины, встает в позу стрельбы и тяжело дыша, направляет пистолет. — Уверен? — говорит она уверенно, сдерживая самодовольную ухмылку. Сказать, что синеглазый был в шоке – ничего не сказать. Его глаза расширились от удивления, а челюсть чуть не отвисла. Но он пришел в себя, когда уже было поздно. Будь это какой-нибудь вооруженный бандит, он бы был наготове и, конечно, уже смог бы среагировать и приставить пистолет. Только вот эта ситуация была очень неожиданной. Когда она резко вышла из-за машины, он подумал, что она сдалась и готова принять свою мучительную судьбу. Но чтоб у неё оказался пистолет… у неё же всё это время не было пистолета. Может, стащила из машины? Нет, она бы точно не смогла. Он видел, что она не брала ничего из машины. Да и у него нет такого пистолета. Что за чертовщина? Поднять пистолет он уже не сможет. Она точно выстрелит. Не уверен, что выстрелит в голову. Может выстрелит в руку или в ногу. Но действительно ли она меткая? Вдруг она промахнётся? Нет, рисковать нельзя. Она и так показала себя, когда так уверенно вышла. В её глазах не читалось ни страха, ни колебания. Она знала, что делает. Ей совсем не смущала мысль о том, что придётся убить его. Она не дрожит. Уверенно держит пистолет, как будто бы не в первый раз. Да кто она такая? И в прошлый раз в машине, когда он пытался её похитить. Да, это действительно странно. Это очень странно. Но это может объяснить то, почему на такую обычную девушку сделали заказ. Кому нужна была её смерть? Если, конечно, она не та за кого себя выдает и использует работу медсестры как прикрытие. Это многое объясняет. Гию поднимает руку на сантиметр. Но не успевает сделать что-нибудь, когда женский голос кричит и ее голос разносится эхом по пустынной дороге: — Ни с места! Не двигайся! Её голос звонкий и уверенный. Она не боится его. Не боится, даже несмотря на то, что он пытался её убить. Несмотря на то, что он пытался застрелить её три раза, но промахнулся. Она не боится его, хотя уже поняла, что он киллер. Хотя уже знает то, что если бы не успела увернуться, то умерла бы. Ей не страшно. Совсем. Нет, мысль о том, что она действительно обычная девушка, которая работает в больнице, слишком бредовая. Это невозможно. Это смехотворно. Она точно уже держала пистолет в руке. Её руки точно уже окровавлены. Ведь даже самые смелые, держа пистолет направленный в человека в первый раз, дрожат. Дрожат от страха. Дрожат от неуверенности. Дрожат о мысли, что им придётся отнять человеческую жизнь. Только если, конечно, этот человек не какой-то бесчувственный монстр. А она... Кто она такая? Его мысли путались. Он хотел найти ответ на каждый из этих вопросов. Но время раздумья у него не было. И, возможно, больше никогда не будет. Ему нужно было что-то сделать. Двинуться он не сможет. Она выглядит так, будто готова стрелять в любую секунду. А что ещё можно придумать? Что можно ещё сделать? Его глаза ищут спасения, яростно бегая по пустынной улице, когда он замечает проход. Темный проход, да такой, что он сначала даже его не заметил. Не ясно, куда он ведёт. Это и не видно. Но если это единственный шанс удрать, то выбора у него не остаётся. Если ему удастся убежать и успеть спрятаться за стеной, то она не успеет его застрелить. А что, если успеет? Её внимание сосредоточено на нём. Одно неправильное движение, и она выстрелит. Не ясно, куда. В то время Шинобу, держа пистолет, думает о своем. Конечно, можно считать то, что это первый раз, когда она выполняет задание именно так. Не с расстояния и встречаясь со своей мишенью лицом к лицу. Но сейчас у нее появился отличный шанс. Он не успел среагировать на нее. Наверное, даже не понял сначала, что произошло. Он точно в недоумении. Наверняка думает, что сможет спастись. Ах, как глаза забегали. От нее нет спасения. Не зря ее назвали «ядовитой бабочкой». А ведь не все киллеры могут удостоиться чести, чтобы их называли по кодовому имени. Ее настоящее имя почти никто не знает. Она как легенда, тень, выдуманная сказка. И вот, наконец, она сможет убить свою жертву. Очередную жертву. Но на этот раз, перед смертью, он будет четко видеть ее лицо. Лицо, смеющееся над ним, что он вообще подумал, что сможет убить ее, что сможет победить ее, что сможет спрятаться от смерти. Это смешно. Просто глупо. Ей всего лишь нужно нажать на курок, и ее очередное задание выполнено. Ее репутация спасена. И она сможет принять новый заказ. Нового, жалкого человечка, который будет думать, что ему не угрожает опасность. Кочо довольно ухмыляется. Это ясный намек на то, что она собирается нажать на курок. Да, она собирается. Ей не жалко его. Ей не было жалко ни одного из ее жертв. Почему? Потому что никто не безгрешен. Все они, наверняка, грешили. Они, наверняка, делали такие ужасные вещи, что если бы она знала, то, может быть, ее вырвало бы. Но она не знает, лишь догадывается. И уверяет себя, что не нужно жалеть этих людей. Этих подлых людей, за чьими масками обычных хороших гражданцев скрываются твари. Сами твари с пресподней. И нужно вернуть их обратно домой. Отправить их в ад, в котором они будут гореть, как заслужили. Она без колебаний, без раздумий нажимает на курок. И пуля должна попасть прямо в сердце. В сердце. Но Гию делает быстрое движение, пытается увернуться, быстро добежать до этого темного переулка. Спрятаться за стеной, спрятаться от опасности. И давать себе надежду, что у него есть шанс на спасение. Но пуля со скоростью света попадает ему в бок. Он сжимается, ставит руку на бок и, стистывая зубы, пытается преодолеть боль. Пытается игнорировать это, ведь одно ранение не стоит того, чтобы он сдался и умер вообще. Было ясно то, что она настроена негативно. То, что она собирается убить его. И, конечно, оставить его в покое она не собирается. Собирается отомстить, наверное. Собирается отправить его на тот свет. И, конечно, стоять столбом она не будет. В ту же секунду она быстро бежит за ним и направляет пистолет. Во время бега она не может точно нацелиться. Но примерно пытается хотя бы застрелить ноги, чтобы он упал. Но впустую тратит пулю, не попадая. Со временем Томиока начинает терять свои силы, потому что потерял много крови. И вот пока он бежит, случайно замечает в конце переулка свет. Вероятнее всего, это улица. И, по надежде Гию, это оживленная улица. Он быстро прячет пистолет и скрывает свое ранение за пиджак. Он выходит на эту оживленную улицу и, пытаясь скрыться с толпой, идет, стараясь не выдавать кровь из под одежды. Перед тем, как Кочо выбегает за ним, она быстро прячет пистолет на место. Она перешагает на оживленную улицу и смотрит по сторонам. Она видит высокую фигуру с длинными темно-синими волосами. И, конечно, таких в обществе немного. Единственный, кого она знает, это Томиока. Черноволосая быстрым шагом проходит через толпу людей и идет за ним. Внезапно он останавливается, поворачивается и обнимает ее за талию. В этот момент у Шинобу поднимаются брови, расширяются глаза и она пытается его оттолкнуть от себя. Когда случайно не чувствует холодный пистолет на своем животе. Закрывая пистолет своим пиджаком, он целится в нее. В ту же секунду Кочо замирает, пытаясь не делать лишних движений. — Не делай резких движений, это лишь ухудшит нашу ситуацию. Я задам простой вопрос, на которой ожидаю честный ответ. Кто ты такая? — шепчет Гию сквозь зубы. — … — девушка молчит, но от удара холодного пистолета, злится. — ты не посмеешь убить меня на оживленной улице. Тут тысячи людей, считая копов. Готов выдать себя? — Не забывай, что это не у меня под юбкой пистолет с пулями. Я легко могу выстрелить тебе в бедро, допустим, а на суде сказать, что ты преследовала меня и я украл твой пистолет. Доказательство то, что под твоей юбкой и у меня в боку одна и та же пуля. А выстрел суд засчитает как самооборону. Не так-ли? Шинобу замолчала. Верно. Совершенно верно. Он прав и умен. Но она умнее… — Я… наемный убийца. — зашептала она ему в ухо. У Томиоки расширились глаза. Наемный убийца? Его заданием было убить наемного убийцу? Ладно, такое бывает… — Меня назначили убить тебя. — Гию удивленно заморгал. Убить его? Та, которую ему нужно было убить, хотела убить его? Это подозрительно… — Кто? — сохраняя спокойствие спросил синеглазый. — Я… Мне нельзя… — пытаясь изобразить преданность и страх, сказала она, попутно кидая на полицейских обеспокоенные взгляды. Гию прекрасно знал, что киллерам нельзя оглашать имен, но он сильнее надавил на ее живот, — М! Больно… Ладно, я скажу… — Мимо проходили люди, не обращая на них внимание, считая их влюбленной парочкой. — Мистер… Мистер… — Мисс? — раздался голос полицейского, заметив ее взгляды. — Вы в порядке? — Ах, да! — с улыбкой сказала она копу и повернулась к удивленному Томиоке, — Я слишком задержалась, дорогой, пока! — Еще встретимся, — сказал он, пряча пистолет обратно. Кочо быстро ушла, скрывшись за толпой. Полицейский кивнул в знак прощания Томиоке и ушел к другим копам. Гию упустил ее в этот раз, но в следующий раз она попадется в его капкан.