Моя горничная.

      Разве, свет в глазах погасает не тогда, когда тебя предают? Разве он не погасает, когда тебя бьют? С каждым днём я теряю себя и своё сознание. Как бы мне не сойти с ума здесь.

      Никто и не заметил, как время прошло. Некоторые горничные отправились на кухню, а другие в зал, где будет проходить ужин. Они поставили стол, а после накрыли его не слишком светлой и яркой, зелёной скатертью, с позолоченными краями, где была вышивка в знак мельницы с четырмя концами. Томиока молча глядел за работой девушек, но он тут же опомнился, вспомнив слова девушек и короля. — К нему если кого-то посылать, как на отсечение головы... — Да. Мне нравится. Обслуживать будешь ты...       Оторвавшись от сонных и мутных воспоминаний, что были пару часов назад, Гию решил помочь чем-то. Подойдя к другим девушками, которые накрывали скатерть, его сразу отдёрнули. — Эй, ты чего это? — Девушка положила руку на плечо. — Я хотел помочь. — Хах, лучше иди отдыхай. Работать будешь на их ужине. Там тебе точно не поздоровиться... Так тебе скажу. — Немного насторожившись, он решился спросить. — И чего там страшного? — Да он любому голову открутит, кто сделает что-то не то! — Воскликнула уже другая девушка. — Шинадзугава-сама, конечно, не плохой человек, но он может и агрессивным быть, и, когда он смотрит на тебя, будто дыру в тебе взглядом проделает! — Лепетала девушка расстроенным голосом. — Верю. Ты всё-таки единственная, пока что, кто была у них на ужине, как помощник. — Девушка изменилась в лице. — Ладно, ты не пугайся. Просто делай, что скажут.       Горничные удалились на кухню, оставив Гию одного. Томиока решил уйти в свои покои, до поры - до времени. Только он разворачивается и делает один шаг, как его останавливает уже знакомый ему голос. — Санеми-кун, значит, тебя выбрал? — Голос был девичьий. Гию обернулся иу видел невысокцю особу, в пышном платице. — Оу...ну, да... — Немного звторможенно ответил он. — Ты меня прости, конечно, но видок у тебя так себе. Ты случайно не работал на коадбище до прихода сюда? — Как и ожидлось, подколы. — Нет, я работаю лекарем. — Томиока отвёл взгляд, осмыслив слова. Может и впрямь пойти на кладбище работать? — Лекарем? — Голос изменился, стал более удивлённым. — Похоже, наши с тобой интересы совпадают. — Как я понял, ты тоже? — Не угадал. — Хах, не-а. Я считаюсь медиком здесь. Я изучаю около года анотомию человека, биологию и химию. Я не профессионал, конечно, но я здесь лучшая. — Она немного ухмыльнулась. — А ты что? — Вопрос звучал, будто, немного оскорбительно и высокомерно. — Я создаю лекарства. Всё, что ты изучаешь я уверен, что прошёл. Я могу свободно работать. — Шинобу чуть прикрыла глаза. — Профессионал? — Урезала она свой вопрос, на еоторый парень кивнул. — Ну ладно, а что же тв тогда сюда пришёл, лекарь? — Стало слишком тяжело работать в ненормальном режиме. — Кочо снова усмехнулась. — И в каком же таком, ненормальном? — И в ночь, и в день... По несколько дней. Сталл неудобно - уволился и пришёл сюда. — Томиока вспомнил о Урокодаки. — Ясно...Теперь холишь не в бклом халатике, а в юбочке и чулках? — Насмешка. — Ладно, у тебя юбка немного длиннее, чем у других. Это уже мне спасибо скажи. — Спасибо. — Ладно уж, иди. И, да, Санеми не любит видеть горничных уставшими и тому подобное. Лучше сделай что-то. — Девушка ушла.

Сделать что-то?...

      Что сделать?.. Синяки..? Они с ним всю жизнь... чего-то замазывающего у него нет. Томиока ушёл в комнату. Он посмотрел в зеркало. Может, лучше, если он больше не увидит никогда себя? Лучше не видить себя. Некрасивый. Гию сел еа кровать и тряхнул себя по волосам. Он решил ничего с этим не делать. Всё равно ничего не будет лучше. Время идёт, как казалось, медленно. Душит его и зажимает его конечности. Вскоре, переведя взгляд на часы, он увидел ровно шесть часов. Томиока отрывается от кровати и бежит в главный зал. Он подстаёт к другим горничным в ряд и кланяется, спешно переводя дыхание. Успел. Спускается с лестницы лишь Шинобу. — Все кроме выбранной покиньте помещение. — Остальные ушли. Остался только Гию. — Проще говоря: Будь за стеной арки и приходи, как только услышишь: "Помощь". Только не переборщи. Иди тогда, когда обратятся, а не во время разговора. Понял? — Хорошо. — Томиока ответил и младшая Кочо ушла.       Гию последовал за ней, тихонько поднимаясь на воорой этаж. Шинобу ушла влево, в коридоры, а Гию увидев прямо двери, зашёл в них. За ними крылась белая комната, со столом, в которой он уже был. Он зашёл за арку, которая была, как камера хранения. Просторная, но не совсем большая. Уютно было, комфортно. Вот только, он пришёл сюда работать. Он зашёл за арку, как и полагалось. Сев на стул, он принялся ждать. Через пару минут в обитель зашли несколько человек. Похоже, столько же, сколько и стульев - все восемь человек. Беседа не прерывалась, как Томиока едва ли не дрогнул, услышав громкое: — Я бы не отказался от помощи. — Сказал знакомый голос, что он слышал недавно. Гию поспешил появиться в арке, поклонившись, ожидая указаний. Было неловко, волнующе. Руки и ноги едва не тряслись от переживания парня. Дыхание не помогало успокоиться. Через пару мгновений сердце парня кольнуло. — Твою мать... — Пронеслось в голове, после чего последовала техника дыхания. — Такс...— Глаза беловолосого боуждали по горничной. — Подай мне стакан воды. — Гию ушёл в арку и пришёл, поставив стакан высокому мужчине. — Благодарю. — Успев зацепить взгляд на лице мужчины, он увидел того парня, что увидел на входе. Ренгоку звал его Удзуем. Томиока поспешил удалиться.       За вечер его ни разу больше не позвали, за что Гию поблагодарил бога. Он был уверен, ещё пары раз он бы не выдержал. Хоть он и сам признал то, что не боиться короля, но сердце бешенно колотилось. Возможно, это связано со стыдом, что он массово испытывал в детстве. Или же со стрессом, что зашкаливает в последнее время. Всё же, он отделился от своих близких несколько суток назад... Или же ему нужно пропить витамины... Нет ответа конкретного, только догадки. Томиока, по окончанию, наконец вышел из этой "коморки" без двери. Только он на трясущихся ногах добрался до своей комнаты, кау его схватили за плечо. Это двли доводьно резко и грубо, что Гию пришлось дрогнуть.       За воротник одежды его держал сам король - Санеми. В глазах мелькнул страх, что сменился холодностью. Главное - твёрдая оболочка, не важно, что внутри. — Будь добр пояснить, что это было? — Голос пропитан злостью и недовольством. — Я не понима... — Он не успел договорить, его перебили. — Молчать! — Резко сменилась громкость голоса. — Какого это чёрта ты не принял гостей должным образом? — Руки сильнее и сильнее сжимали одежду. — Я не знаю... Мне не сказали, как их принимать... — Голос тихий, застенчивый. Гию старается унять конфликт, чтобы не заработать себе новую задачу: "Найти новую работу", ведь с этой его скорее всего вышвырнут. — Как это не сказали? Не ври мне! — Голос всё гневнее и гневнее. Только Томиока поднял глаза, как по щеке пришёлся жёсткий удар. Сознание тут же поплыло, в глазах помутнело, он чувствовал, как земля уходит из под ног. Гию ударился спиной о стену и соскользил на пол, сам того не осознавая. Он слышал недовольную критику и ругань. Тело не слушало, резко он остался совсем без сил.       Только через мгновение он ощутил на плечах чьи-то руки, а беспокойный голос говорил с ним. Зрение совсем исчезло. Он будто закрыл глаза. Нет, он бвл в сознании. Он смог отличить голос королевы. — Гию? Гию, ты меня слышишь? Санеми, зачем? Я же говорила... у него слабое сердце... Нужно... помягче с ним... — Голос был расстроен и разочарован. — Я не изменяю своих принципов, ни с кем. Не умер же... — А если бы умер? Что тогда? Или ты хочешь, чтобы Ояката-сама... — Она не успела закончить. — Я ударил его не сильно. Он сразу отлетел, даже не шелохнулся. Я не думаю, что он такой слабый. Может он лжёт! — Кочо-сама?.. — Наконец подал признак Томиока. — Ты в сознании? Всё в порядке? — Я ничего не вижу...