Иллюминации. Черновик 1

После инцидента возле полицейского участка в тот же день, двадцать третьего числа ноября месяца, в редакцию газеты попало письмо. «Ну что, Феликс, нравится войны разводить, конченный ты ублюдок? Я тебя так люблю, что не смог удержаться от такого подарка в виде праздничного декорирования твоего ненаглядного «Арсенала»! Интересно, как ты теперь будешь выкручиваться перед вашим дражайшим императором? Кстати, Я ещё и Геннадия Бенедиктовича вам всем вернул. Можешь с ним обсудить что-нибудь. Например, как бы понаделать побольше провокаций на своих же заводах, чтобы рабочим жизнь подпортить. Это ведь так просто — бить и закрывать, да? Или в чём дело, не можешь понять, что он говорит? Как бы там ни было, Я всегда тут, рядом. Можешь быть уверен. От меня так просто не избавишься. И кстати, никто не видел генерала Шмочкина?

Твой любимый племянник,

Мак Ротриер»

***

Мак прочитал это письмо от «себя», как только проснулся. Можно сказать, что письмо это разбудило его руками Дариуша, который начал дубасить свёртком газеты дремлющего бродягу. — Хватит спать, ранна! Мак поднялся со всё ещё сонным видом. — Чего такое? — протянул он, зевая. — Странный у тебя досуг, вот чего! — сказал Дариуш не то с сарказмом, не то с искренним возмущением — Мак так и не определился с мнением. — Господи, что на этот раз… — лохмач взял протянутую прямо к своему лицу газету и пробежался взглядом по странице. Под конец недолгого чтения глаза его округлились, а лицо украсила удивлённая улыбка. — Ого! Вот это он даёт! Как хорошо сказал-то, а? — воскликнул Мак восхищённо. — Ты дальше-то читал? — Читал, читал… Не знаю этого Лившица, но, держу пари, типом он был не очень хорошим, раз мой двойник решил его так, эм… спустить на землю. — Лившиц и правда малоприятным был человеком, если судить по его делам. И тем не менее, их тяжесть не сопоставима с таким наказанием, — сказал Дариуш таким тоном, будто обвинял лично Мака в содеянном. — Возможно. Не мне судить. В конце концов, не я ведь это всё устроил… — Мак встал с кровати, впечатал газетный свёрток в грудь Дариуша и пошёл прочь из своей коморки. Пора подкрепиться. А пока лохмач трапезничал, к нему подошла Аполлинария. — Тебе вот передали, — она протянула ему небольшой конверт. — Кто же это мог быть… — Да уж, ума не приложу, — улыбнулась она и ушла. Внутри, как и ожидалось, было письмо от Всеволода Акимовича с указанием деталей по поводу приёма у его знакомого врача. «Завтра, значит… Ну что ж, сходим-с.»

***

Мак шёл окольными путями, потому весьма заранее покинул чертоги театра. Он вышел ещё в утренних сумерках, и пошёл бродить, вилять меж зданий, запутывать следы гипотетических преследователей. Но сколько бы он ни поворачивал за угол, это скребущее чувство наблюдения, что поселилось где-то глубоко в голове, всё не уходило, лишь порой отступало ещё дальше, но затем вновь возвращалось на прежнее еле видное место среди прочих мыслей. Хотя больше Мака беспокоила вероятность вновь быть затянутым в иллюминационный транс на каком-нибудь очередном бульваре. Солнце взошло. Мак всё идёт и идёт быстрым шагом — не слишком быстрым, чтобы избежать подозрений. Он вдобавок ещё и шарф надел, чтобы можно было прикрыть рот, что в сочетании с надетым капюшоном от плаща делало его почти неузнаваемым по сравнению со своими предыдущими одеяниями, в которых всегда на первый план вылезали его космы. Даже сюртук больше не выделялся местом с оторванной пуговицей: Аполлинария починила этот многострадальный кусок ткани. Он вновь повернул за угол, уже на более широкую улицу. До дома врача оставалось довольно далеко, но бродяга хотя бы уже вышел на улицу, на которой дом находится. Однако вскоре он заметил, что плотность людей всё увеличивается и увеличивается. Они идут в том же направлении, что и Мак, и это интригует. Наконец, движение останавливается, так как народу уже набралось прилично. Мак начинает протискиваться вглубь скопления. Где-то впереди слышатся громкие речи ораторов. Пока бродяга проталкивается между преимущественно рабочими, он слышит и отрывки из речей, что передают поочерёдно тем, кто стоит дальше от эпицентра ораторства. Когда он подобрался достаточно близко к выступающим, то заметил и вывеску на здании, перед которым это скопление и образовалось. Очередной машиностроительный завод. По спине у Мака пробежал холодок. Нахождение в пока спокойной толпе рабочих среди бела дня, конечно, разительно отличается от той огромной площади с убегающими в панике людьми, но всё же те воспоминания вновь всплыли на поверхность. Он сдвинул тёмный шарф со рта, чтобы было легче дышать, и опять погрузился в раздумья и перестал обращать внимание на происходящее вокруг. Пока вдруг не заметил, что те рабочие, которые, казалось, совсем недавно просто стояли рядом с ним, теперь встали вокруг Мака и рассматривают его с любопытством. Он быстро пробежался по ним глазами, и, так и не увидев ничего агрессивного в их взорах и позах, решил первым нарушить эти немые созерцания. — Что происходит, уважаемые? Некоторые из созерцающих переглянулись меж собой. Наконец, один из них подошёл поближе и почти прошептал: — Неужто вы — Мак Ротриер? — Да… это я… — с лёгким прищуром протянул Мак. — К чему вы это спрашиваете? Они вновь переглянулись меж собой. Некоторые начали перешёптываться, и весть стала расползаться за пределы этого малого круга посвящённых. — Так выходит это вы — ну, «Арсенал» — того… всё? — Ха-ха… — Мак нервно усмехнулся. — Не-е, это не я… Хотя звучит красиво, конечно. Раздался звук ансамбля свистков. «Только этого мне не хватало!» Толпа всколыхнулась и понесла куда-то назад, ближе к улице. В этой сутолоке в один момент ему даже послышались стук копыт и ржание лошадей, но те несколько попыток выныривания над толщей голов бегущих не подтвердили его опасения. Похоже, всё-таки послышалось. Кто-то рядом схватил его за руку. «За мной. И капюшон натяни!», глуховато сказал щуплый пролетарий в поношенных одеяниях и потянул Мака за собой. Они быстро перешли улицу и скрылись в переулке между зданий. Уже из переулка они завернули во внутренний двор, где, наконец, «проводник» остановился в тупике перед некой дверью. Он достал ключ и начал ковыряться в замке. Дверь со скрипом поддалась, и они проникли в какое-то ничем не освещённое помещение, после чего простояли в темноте где-то с минуту. — Пароль? — донёсся некий шёпот до уха Мака. — Шипы и мясо, — пробубнил уже знакомый глуховатый голос рядом с Маком. Сверкнула спичка метрах в двух впереди. Спичка, в свою очередь, зажгла свечу в подсвечнике, который держал в руках ещё один некрупный человек, но немного выше Мака и его проводника. — Я человека с собой привёл, не пугайся, — сказал проводник. — Кого это? — недовольно спросил второй. — Подойди да посмотри. Второй фыркнул и побрёл к Маку. Физиономия у него была под стать недовольному голосу. Но чем больше света свечи падало на лицо Мака, тем шире открывались глаза и рот этого человека. — Вот это улов… Мак лишь вопросительно приподнял бровь. Из глубины темноты послышались шаги. — Эй, вы там долго шушукаться будете? Нашли время… — донёсся шёпот третьего голоса. Шаги были несколько тяжелее, чем у человека со свечой. В свет малого пламени вошёл здоровый бородач. Лицо его показалось Маку очень знакомым… — Мак… Ты ли это?! — сказал здоровяк слишком громко, чтобы считать это шёпотом, и тут же кинулся обнимать бродягу. — Ты, блин, ещё заори! — шикнул на здоровяка человек со свечой. — На месте будете лобызаться. Пойдём уже, Гектор, — прошептал проводник. Здоровяк взял Мака за руку и повёл по тьме помещений. Буквально через шагов десять они остановились перед отверстием в полу, напоминающим погреб. Проводник спрыгнул вниз, второй передал ему свечу и тут же прыгнул сам, после чего была очередь Мака. Гектор последовал последним, как только приготовил всё к закрытию дыры. Группа шла молча, отчего и без того неизвестная дорога в почти кромешной темноте растянулась ещё больше. На самом деле дорога по тоннелю заняла минут пять от силы, хотя Мак начал думать, что его ведут вообще куда-нибудь за город. Перед ними встала ещё дверь. После успешного прохождения контроля они оказались в небольшой тускло освещённой комнате с несколькими дверьми. Это было похоже на подземную квартиру. В общем помещении было два человека — один около входной двери, другой около двери с замком. Теперь говорить можно было свободно. Гектор вновь кинулся обнимать Мака. — Где же ты пропадал? — Я… Не помню особо даже. Жил в поместье у дедушки. — Которое сгорело? — Гектор, наконец, выпустил его из объятий. — Которое сгорело, да… Я, кстати, много чего позабыл. Даже тебя, представляешь? Но, благо, твой брат помог мне вспомнить. — Это каким же образом? — Он гнался за мной. Я ему в итоге нос разбил… — Мак виновато отвёл взор в сторону от карих глаз Гектора. — Ну ты даёшь… — Тебя видеть хотят, — подошёл проводник и повёл Мака к одной из двери. — Заходи, не стесняйся. Он открыл дверь и пропустил Мака вперёд. Когда бродяга переступил порог, дверь тут же закрылась. Комната была узкой и длинной, в конце её стоял письменный стол, на краю которого теснилась керосиновая лампа. За столом сидел кто-то: его лицо закрывали длинные костлявые ладони. — Ты, значит, главный революционер? — спросил Мак после недолгого созерцания обстановки. — А ты, значит, не главный, хочешь сказать? — вторил этот кто-то голосом Мака. В интонации его ощущался задор. Он встал из-за стола, взял лампу и медленно подошёл к бродяге. По мере его приближения Мак всё отчётливее и отчётливее видел своё же лицо у этого… человека? Нет, люди так не выглядят. — Какого… — Да брось! Значит, от лошадей убежать и не замёрзнуть насмерть в ледяной воде — это реально, а иметь двойника, значит, нет? Странные события происходят, пора привыкать. Иначе всё внимание уйдёт на удивление по каждой мелочи. — Но как?! Как это вообще возможно? Я думал, что ты просто самозванец, зачем-то прикрывающийся моим именем! — Так ты и впрямь ничего не помнишь? Что ж, пожалуй, повезло тебе. Мак непонимающе посмотрел на Мака. — Но ненадолго. Гектора вспомнил, и остальное восстановится. Да и кто знает, что ты уже вспомнил, но боишься себе признаться в этом. Рогатый был примерно на голову выше Мака. Он смотрел на него сверху вниз своими почти однородными металлически-серыми глазами и не моргал. И улыбался — всё время. — Зачем я тебе нужен? — медленно спросил Мак, не прерывая зрительного контакта. — С чего ты взял, что ты мне нужен? — совершенно не меняясь в лице спросил рогатый. — Убьёшь меня, значит? — Что это вообще за мысленная цепочка, которая привела тебя к такому выводу? — рогатый поднял брови, но улыбка всё ещё рассекала его лицо. — Я совершенно не хочу тебя убивать. Поверь, это большая редкость. Хотя, ты и так должен знать… — Что ты такое? Демон? Ранна? — спросил Мак после небольшой паузы. — Всё-то я тебе и рассказал! Если хочешь узнать что-то, за такую возможность надо заплатить, — рогатый развернулся и пошёл обратно за стол. — Сделаешь услугу, получишь информацию. Дозированно. А потом ты сам всё вспомнишь, так что мне тебе на блюдце подносить сведения скучновато. Пока что… — Что же это за услуги такие? — Хочешь поднасрать Феликсу ещё больше? Вместе нам это будет сделать значительно проще! — Мне уже нравится. Продолжай, — улыбнулся Мак.