Динофф по любимой Берложке♡

      День выдался холодным, несмотря на искусственное тепло в помещении. В центре лаборатории, на возвышении, располагался большой прозрачный инкубатор, напоминающий гнездо, окружённое стеклянной оградой. Слабый ультрафиолетовый свет падал сверху, согревая яйцо, из которого медленно проклёвывалась новая жизнь.       Маленький клюв пробивал скорлупу, издавая едва слышные царапающие звуки. Учёные столпились вокруг инкубатора, их лица выражали смесь напряжённого ожидания и профессионального интереса.       — Ну же, малышка, — раздался голос Сандроне, стоявшей чуть поодаль. Её светло-русые волосы, короткие, с длинными передними прядями, мягко отбрасывали отблески от ультрафиолетового света. Она наблюдала за процессом с лёгкой улыбкой. На первый взгляд она казалась подростком, но её уверенные движения и проницательный взгляд выдавали опыт, накопленный за долгие годы работы.       Наконец яйцо раскололось, и из него показалась голова птеранодона. Розария, как уже назвала её Сандроне, медленно выбиралась из своей скорлупы. Её кожа была покрыта тонким влажным слоем, а крошечные крылья дрожали, словно пытаясь ощутить этот новый мир.       — Розария, добро пожаловать, — мягко произнесла Сандроне, подходя ближе. Её голос был спокоен, но в глазах читалась неподдельная забота. Она протянула руку, позволив птеранодону почувствовать тепло её кожи. Детёныш слабо пискнул, инстинктивно прижимаясь к её ладони.       — Всё прошло успешно, параметры в норме, — сообщил один из учёных, проверяя данные на планшете. — Температура стабильная, никаких отклонений.       Сандроне кивнула, не отрывая взгляда от Розарии.       — Она ещё слишком мала, будем и дальше наблюдать за её адаптацией.       Позже, когда день подходил к концу, Розарию перевели в специальный вольер для птенцов. Это было просторное помещение с искусственным ландшафтом: мягкий песок, камни, небольшие возвышения, и система воздушных потоков, имитирующая ветер. Здесь она могла безопасно изучать свои инстинкты и тренироваться в первых попытках взлететь.       На второй день Розария уже начала проявлять интерес к окружающему пространству. Она ковыляла по песку, иногда спотыкаясь, и пробовала раскрывать свои крылья. Сандроне снова пришла навестить её, на этот раз с небольшой игрушкой — ярко-красным мячиком.       — Посмотрим, насколько ты любопытная, — сказала она, осторожно катнув мячик в сторону птенца. Розария наклонила голову, изучая предмет, а затем с неожиданной для своего возраста энергией прыгнула вперёд и ткнула мячик клювом.       — Отлично! Вот так! — похвалила Сандроне, улыбнувшись. Её голос был настолько мягким, что Розария остановилась и внимательно посмотрела на неё, как будто запоминая.       Однако вольер был не только её личной территорией. Через некоторое время появились другие птенцы, и началась естественная социальная адаптация. Один из них, чуть крупнее Розарии, попробовал оттолкнуть её от игрушки, клюнув её в бок. Розария отступила, но не сдалась. Она снова прыгнула к мячику и, размахнувшись крыльями, оттолкнула соперника.       Сандроне наблюдала за этой сценой с лёгкой улыбкой.       — Ты справишься, Розария, — тихо произнесла она, записывая на телефон эти кадры.       Социальные взаимодействия в вольере были необходимы для развития инстинктов. Иногда птенцы проявляли агрессию, но чаще просто играли, познавая границы допустимого. Это было началом пути, который определит их будущее.       Розария, несмотря на свою хрупкость, уже показывала характер. Её взгляд иногда останавливался на стеклянной стене вольера, за которой виднелась дальняя линия горизонта. Она, казалось, предчувствовала, что за этими стенами её ждёт нечто большее.

***

      — Как долго я уже тут нахожусь, — устало ныла Сандроне. На нее навалились несколько подросших детёнышей птеранадонов. — Малыши, придумайте новую тактику.       — Это тебе не подросшие рапторы, будь позитивнее, — подошедшие мужчина шатен свистнул и вытащил из кармана печенье, которое в ту же секунду бросил в сторону. Все малыши разом прыгнули в противоположную сторону от девушки.       Она встала, встряхнула песок и с каждым словом мрачнее хмурясь:       — Спасибо, может перенести проверку на другой день, где не будет этих мешающих... милых птичек?       — Твои проблемы, я пришел так как мне нужны твои навыки коммуникации с динозаврами.       — Как ты мог заметить я начала терять свои ценные навыки, и мне еще нужно провести несколько тестов и замеров с новым гибридом и объявить окончание этапа адаптации. Поможешь? — она встала в милую позу изображая то самое лицо Кота в сапогах с большими глазами, но звучало угрожающе.       Шатен кивнул, не без сарказма и спросил что надо делать. В ответ услышал: — Просто подержи ее, пока я измеряю размах крыльев и т.д.       Девушка позвала к себе Розарию, улыбнулась, погладила по голове. Птеранадонша не сопротивлялась, даже когда ей натянули специальный намордник на клюв. Дело остовалось за малым: измерить длину крыльев, с чем каждый день Сандроне справлялась. Не тут то было. Она ойкнула и поражённая, застыла, смотря на метровый рулон ленты для измерения. Длины недостаточно.