Каждый день твой

      Один жаркий день сменялся другим, пока Лиза спала почти беспробудным сном несколько суток к ряду, просыпаясь лишь на перекус и снова забываясь во сне. Бандиты позаботились о том, чтобы в холодильнике были хоть какие-то продукты, и девушке не приходилось беспокоиться о еде. А Лиза не имела совершенно никаких сил, чтобы собираться и идти на поиски ближайшего рынка.       Да и «сотряс» давал о себе знать. Проявлялась фоточувствительность, несколько дней Лизе приходилось плотно зашторивать окна и просто лежать в кровати. Когда же наконец стало немного легче, она отыскала свою сумку и набрала номер, который дала ей Наталья. Не дозвонилась. Пробовала связаться и с другом Зарецкого – без какой-либо надежды на ответ. И каждый раз Лизу встречало молчание и длинные назойливые гудки, из-за которых хотелось разбить трубку о стену.       Девушка уже совсем потерялась в одинаковых днях. От безделья и внезапного затишья хотелось выть белугой – Лиза не привыкла маяться дни напролет. В какой-то момент поняла, что пора взять себя в руки и хотя бы прогуляться по окрестностям. А то ведь так можно и прирасти к кровати.       Сначала Тальникова не рисковала отходить далеко от дома, боясь заблудиться, но с каждым днем становилась все смелее. Заглянула на ближайший рынок, проехала пару остановок автобусом и вернулась пешком назад, познакомилась с консьержкой в подъезде – та, кстати, держала себя с Лизой очень осторожно. Точно знала, кто снял для нее квартиру, и поэтому боялась сближаться. Проблемы с бандитами не нужны никому.              Дома Лизе было скучно, не доставало общения с людьми. Пораскинув доступными вариантами, она приняла решение составить план ближайших больниц и съездить на собеседование в каждую, если все-таки не получится дозвониться до друга Зарецкого. А такой исход сейчас казался наиболее вероятным. К тому же, сейчас она уже была согласна на любую работу в больнице и за любую зарплату, лишь бы не растерять своих скудных, как ей казалось, навыков.       Когда однажды утром зазвонил домашний телефон на кухне, Лиза отнеслась к этому с опаской. Замерев на пороге, размышляла, поднимать ли трубку. Звонить ей попросту не могли. Никто не знал, где искать Лизу. Но все же телефон продолжал назойливо трезвонить, и пришлось все-таки снять трубку под тяжелый выдох.       – Алло? – неуверенно произнесла девушка – ожидать можно буквально чего угодно. Уже даже нечем удивить.       – Лиза? Это ты? – голос был женским. Помехи слегка искажали, но он был, несомненно, Лизе знаком.              – Я, – поколебавшись, согласилась Лиза.             – Это Таня. Звоню узнать, как ты поживаешь. Освоилась?       – Пытаюсь, – а внутри она боролась с сомнениями.       С одной стороны, и правда было до одури скучно в четырех стенах в одиночестве, а нехватка собеседника ощущалась почти отчаянной. Но с другой стороны, Татьяна явно была не тем человеком, с которым хотелось делиться своими переживаниям. С которым можно было делиться переживаниями.       Лиза присела на край табуретки и принялась накручивать телефонный провод на палец. Нервничала.       – Может, тебе помощь нужна? – тараторила Татьяна. – Слушай, я знаю, ты не хочешь нас всех видеть. Но ты же одна в большом городе! Я переживаю, – Лиза закрыла глаза, пока внутри велась целая борьба.       – Тань… – она плотнее прижала трубку телефона к уху, продолжая терзать несчастный провод. Раскручивала и снова накручивала на пальцы, повторяя ритуал, пока кожа не начинала белеть. Смотрела в окно, не решаясь продолжить начатую фразу. На том конце послышался разочарованный выдох.              – Ладно, я тебя поняла. Больше звонить не буду.       – Постой! – выпалила Тальникова, приняв наконец решение. То, над которым, по правде сказать, раздумывала уже какое-то время.       Было неловко. Неправильно. И все же Лиза действительно нуждалась хоть в ком-то в этом большом городе – тут Таня была права.       – Да? – а в Танином голосе почти физически ощущались нотки надежды.       Тальникова сдалась:       – Есть кое-что, с чем бы ты могла помочь.       – С радостью, - перебила Таня, даже не дослушав. Лиза подавила тихий смешок.       – Мне нужно купить кое-какие книги. Медицинские атласы. Инструменты, – она вынашивала эту идею последние несколько дней, прикидывая, на каком рынке можно отовариться. И тут так кстати подвернулся звонок Татьяны.       – Ты совершенно точно по адресу! Сколько времени тебе нужно на сборы? – бодро поинтересовалась Саварина.       Лиза окинула взглядом собственную одежду – готова выйти хоть сейчас. В трубке послышались помехи и шорох.              – Я уже, в принципе, – пожала плечами Лиза.       – Тогда через полчаса буду у тебя, – а затем послышались короткие гудки, не дав и шанса на ответ. *       Лиза была на Рижском рынке впервые в жизни. Удивляло, что здесь можно было приобрести абсолютно все. Вот правда. От зелени до высокоспециализированных инструментов и бытовой техники.       Таня показала палатку букиниста, у которого они заодно прикупили и комплект старых хирургических инструментов – скальпель, зажим, иглодержатель, пинцет и пару хирургических иголок. Этого будет вполне достаточно, чтобы продолжать отрабатывать хотя бы простые хирургические швы на яблоках, пока Лиза не найдет работу. Тем, откуда у букиниста медицинский инструмент, Лиза предпочла не грузить себе голову. После более чем недели практически затворничества она просто наслаждалась шумом и многолюдностью Рижского.       Когда же с покупками было покончено, водитель Тани привез девушек в парк поблизости дома Тальниковой. Сама не зная, как так вышло, но Лиза согласилась еще и поесть мороженого с новой знакомой. Убедила себя, что ее общение с Савариной не означало причастности к криминалу никаким образом – та была всего лишь милой девушкой, с которой Лизе было приятно проводить время. И не было смысла убеждать себя в обратном. Татьяна была образована, хорошо знала столицу и словно заполняла собой каждую секунду тишины, от которой так устала Лиза. Постоянно о чем-то рассказывала или сама задавала вопросы.       Летняя Москва пахла зеленой травой и выхлопными газами, но Лиза все равно дышала полной грудью. Здесь все казалось таким красивым и необычным. Хотелось впитывать и пропускать через себя каждый момент, а визит Черепа потихоньку стирался из памяти. На этот раз даже быстрее, чем после первого знакомства Тальниковой с бандитами. Вот уж интересная способность психики.       Таня была будто на седьмом небе от счастья от того, что Лиза в принципе согласилась принять ее помощь. Не до конца пока было понятно, всегда ли Татьяна была такой задорной и разговорчивой, но все прошедшее время она рассказывала о рынке и о здешних торговцах почти без умолку. Про каждый уголок, улочку, парк у нее имелась веселая история из детства.       – Откуда ты так много знаешь про Рижский? – поинтересовалась Лиза, доедая свое неимоверно вкусное мороженое. Таня пожала плечами:       – Провела там все свое детство. У папы два цветочных ларька почти с самого основания рынка. Когда мама заболела, пришлось и мне заняться торговлей. Бежала на рынок после школы, все выходные вместо прогулок с подружками проводила на Рижском. Там и с Космосом познакомилась, кстати, – Саварина с хитринкой улыбнулась. Елизавета закатила глаза.       – Дай угадаю. Ты влюбилась в парня, который рэкетировал твоего отца? – действительно, где же еще могли встретиться молодая девушка и бандит.       – Он его крышевал, на минуточку, – возразила Таня, деловито вскинув указательный палец.       – Это, конечно, многое меняет, – иронично добавила Лиза и тут же получила легкий пинок под ребро. Так, словно они с Таней были знакомы уже миллион лет и могли просто непринужденно прикасаться друг к другу. От такого жеста Лиза, не привыкшая впускать малознакомых людей в личное пространство, слегка сконфузилась. Но для Тани все это было словно само собой разумеющимся.       Она покачала головой:       – Я многое на рынке видела. И слышала. Группировка Белова была лучшим из худших вариантов, поверь. Мы платили им процент, они решали любой возникший вопрос. И ни одна другая банда не смела соваться на нашу территорию. Пока соседние лотки поджигали, а хозяев избивали, у нас все было тихо, мы продолжали работать, – взгляд Тани стремился куда-то вдаль, поверх верхушек деревьев. То, о чем она рассказывала, для Лизы было непонятным.       – А если бы вы не согласились на их условия?       – Такого просто не могло быть, – нахмурилась Таня. – Мы сразу усвоили, что без «крыши» никуда. Или побьют, или палатку сожгут, но деньги все равно получат. Таковы правила игры, – и улыбнулась.       У Лизы же мурашки по коже бежали. Она, конечно, не жила в мыльном пузыре – и в ее маленьком городе, и в Воронеже, где она училась, были свои группировки. Были блатные ребята и в институте, которые могли стребовать процент за какие-то выдуманные услуги. Тальникова имела представление, как все было устроено в стране в целом. Но до этого ей как-то не доводилось близко сталкиваться с подобным. А теперь рядом с ней шла молодая девушка, абсолютно спокойно рассказывающая о том, как ее могли избить братки или сжечь палатку отца.       А Лиза все недоумевала:       – И как же ты влюбилась-то в бандита? Я, кажется, где-то читала о таком. Называется Стокгольмский синдром – когда жертва влюбляется в своего обидчика, – Лиза успела проговорить это прежде, чем окончательно осознала смысл своих слов. Таня на секунду задумалась, а потом искренне рассмеялась:       – Какая ты непробиваемая, ну! – ее, похоже, совсем не заботило, что Тальникова так резко отзывалась про нее саму и ее жениха. Что умудрялась ставить диагнозы, не разобравшись толком в анамнезе. Да и не на приеме в поликлинике они были. И Лизе стоило бы прикрыть рот, но она лишь уточнила на полном серьезе:       – Я неправа?       Таня покачала головой:       – Неправа. Когда встретишь кого-то, кого полюбишь всем сердцем, то будешь принимать его любым. И все поймешь. Не то, чтобы я сразу прыгнула в распростертые объятия Космоса… Но я его люблю. И этого для меня достаточно, – и звучало это очень философски.       Девушки свернули с главной дорожки парка на более узкую, чтобы присесть на свободную лавочку. Крупный телохранитель Тани остался стоять на расстоянии. Сначала от одного взгляда на мужчину у Лизы пробегал табун мурашек по спине, но спустя несколько часов рядом с Савариной, она почти свыклась с присутствием охранника поблизости. Иногда даже переставала замечать его периферическим зрением.       – Просто не понимаю, как могут найти точки соприкосновения приличная девушка, которая зарабатывает на жизнь честным трудом, и бандит, требующий с нее денег за, по сути, воздух, – решилась поделиться Лиза. Ей, и правда, это было непонятно. Странно. Ведь чем больше она узнавала Таню, тем лучше видела, что та была хорошей, правильной девушкой. Совсем не для мира бандитов.       Татьяна прокашлялась. Ее лицо стало серьезным. Какое-то время она пространно смотрела вдаль, а потом все же нашлась с ответом:       – Моя мама умерла, когда мне было шестнадцать. Космос свою потерял несколькими годами ранее. Так что нас обоих растили отцы. И нам было о чем поговорить, в общем. Ну, помимо прочего, – и вновь улыбка, но теперь печальная и заставившая Лизу стушеваться.       Она настолько была уверена, что бандиты не способны на чувства, что и подумать не могла об обратном. Что и она сама может оказаться бесчувственной по отношению к другим. Ведь она сама не так давно потеряла маму, поэтому знала не понаслышке, как болит такая рана, даже когда это происходит во взрослом сознательном возрасте.       – Прости. Не хотела бередить старые раны, – выдохнула Тальникова почти шепотом. Таня кивнула, перебирая края футболки в руках.       – Все нормально. Уже переболело. Благодаря Холмогорову в том числе.       Лиза в который раз мысленно отметила, что даже тон Таниного голоса смягчался от одного только упоминания Космоса. Магия, не иначе. Или так звучит любовь?       – Отец, правда, сначала принял Космоса в штыки, – усмехнулась Таня. – Сейчас же души в нем не чает. Космос умеет быть обаятельным.       – Ощущаю себя в доме для душевнобольных, – заметила Лиза – тоже со смешком, призванным разрядить обстановку.       Ей на сегодня уже было достаточно откровений и открытий. Словно она просматривала фильм, где главный герой страдал раздвоением личности. В историях Тани Космос представал кем-то вроде доктора Джекилла, а ведь Лизе была знакома другая, обратная сторона – чудовище, которое пряталось внутри парня, мистер Хайд. Только на доктора Космос мало походил.       Но Лиза и так далеко зашла со своими расспросами и неприкрытой враждебностью, так что в конечном итоге решила все-таки сменить тему:       – Я так и не поблагодарила тебя за помощь с инструментами, – на это Таня кивнула, не дав договорить:       – Это тебе спасибо, что позволила помочь. Для меня это много значит, – теперь Саварина глянула серьезно своими карими глазами. Лиза слегка прищурилась от яркого солнца, что пробивалось между веток деревьев. – Лиз?       – Мм?       Таня набрала воздуха в грудь и, наконец, задала заветный вопрос:       - Можно я тебе еще позвоню?       – Можно, - выдохнула, не раздумывая.       Если быть честной, ей и самой хотелось бы позвонить Тане. Ей понравилась она сама и то, как они вместе провели время. Как честно и искренне, не увиливая, девушка отвечала на неприятные вопросы. И как легко самой Лизе было рядом с ней, несмотря на то, при каких обстоятельствах они познакомились. Могла бы соврать себе, что эта непонятная симпатия по отношению к Тане случилась из-за нервного потрясения накануне. Или потому, что Лиза целую неделю почти не общалась с людьми.       Но правда была в том, что Тальниковой не хватало девчонки ее возраста, с которой можно было просто поговорить. И не только здесь, в Москве, а и в поселке – все предыдущие полтора года. *       Только ближе к вечеру Лиза пришла с новыми инструментами и атласом домой в полном удовлетворении от прошедшего дня. Выложила покупки из пакета на стол на кухне. Аккуратно разложила в нужном порядке, как учил ее Зарецкий. Руки так и чесались опробовать приобретение в работе прямо сейчас. Но на глаза попался листочек с номером телефона друга Зарецкого, который Лиза положила рядом с домашним телефоном.       Все еще ни на что особо не надеясь, Лиза уже в десятый раз за прошедшую неделю набрала комбинацию, что успела выучить наизусть. На удивление, по ту сторону, наконец, послышался мужской голос. Лиза прочистила горло и решила зайти с козырей:       – Добрый день! Меня зовут Елизавета Тальникова. Я звоню от Николая Ивановича Зарецкого…       А за окном солнце уже садилось за горизонт, постепенно уступая место луне. Так и в жизни Тальниковой один период сменялся другим, принося с собой неожиданные авантюры, о которых она даже и подумать не могла еще пару месяцев назад.