Открытый мир DayZ vs Закрытый мир K-pop

Ночной фестиваль подошел к концу. Гости достаточно быстро разъезжались. Иличиль сидели в гримерке, тяжело дыша, обмахиваясь, попивая воду, смотря друг другу в глаза и, главное, молча. У них не было сил даже на то, чтобы удивляться, что к ним сейчас никто не пришел, хотя они точно видели глаза каждого, кто не участвует среди толпы. Винвин отвез Тэиля в госпиталь. Получил втык от дежурного врача за позднее возвращение. После он сразу же вернулся назад и остался поджидать ребят у выхода. Он стоял, подпирая стену, закинув одну ногу прямо на стенку и курил ашку, совершенно спокойно и не беспокоясь о том, что его застукают, ибо за дверью было очень тихо. Группа до сих пор оставалась на этаже в гримерке. Отдышавшись, все потихоньку начали улыбаться и перекидываться редкими фразами. Все парочки делали вид, что они не вместе, но зато ощущение, что каждый вместе с каждым невозможно было сломать. Такое сплочение ощущалось каждый раз после совместного действа. Соулмейтов же было легко распознать прямо на сцене при исполнении баллад или просто спокойных песен. Вот Джехён и Тэенище засунули руки в карманы и стояли рядом в середине, олицетворяя ту самую красоту любви, о которой они пели. Вот голоса Доёна и Чону слились в унисон, вот повороты головы и движения глаз выдали чувства Маркхёков. А глаза Юты давно уже выискали в зале любимые глаза своего китайского обожателя. Только Джонни смотрел внутрь себя, Тэн не смог отлучиться в этот раз, но это было привычным и не доставляло боли. Юта вышел из здания по лестнице черного хода. Он отпер железную сетчатую калитку и выглянул на улицу. На скрип Винвин стоявший неподалеку, обернулся, и улыбаясь пошел в сторону японца. — Как всегда вы охренели, и я как всегда в ахуе, — произнес он, подойдя, и прижав своей рукой руку Юты на калитке. Юта тихо засмеялся и опустил голову вниз. Винвин не отпуская его руки зашел в этот закуток и поцеловал красную макушку японца. Волосы снова защекотали его нос и, Винвин снова привычно почесал его об эту макушку и снова поцеловал ее. Юта поднял голову. Он ярко широко улыбался. Винвин в этот момент взял его за вторую руку и прижал ее к калитке с другой стороны. После чего подошел вплотную, прямо-таки впечатав японца в эту дверь, закрыл своими губами этот улыбающийся рот. Они долго целовались в таком положении: распятый на калитке Юта и припечатавшийся к нему Винвин. У обоих в паху поднялась температура, и напряженность чресел росла с каждой минутой. Юта попытался освободить руки, но китаец продолжал крепко сжимать их, просунув несколько пальцев сквозь металлическую сетку. Юта поднял одну ногу и обвил ее ногу Винвина под коленкой, пытаясь изменить силу притяжения тел, но тщетно, так как китаец прижался к нему еще сильнее, продолжал целовать его в рот, лишь на доли секунды давая глотнуть воздуха и прижимая свой член к члену возлюбленного. Он терся и терся об него, надавливая и чуть-чуть ослабляя давление, отталкивался и снова прижимался, приспускался вдоль него ниже, и вновь прижимаясь, устремлялся вверх. Калитка неистово скрипела под натиском двух тел и, казалось, что она вот-вот слетит с петель. Юта, до сих пор засасывая язык Винвина, вдруг втянул его глубже, сдавил нёбом и прикусил с громким стоном внутри, затем глубоко вдохнув носом, он вытолкнул язык, и отвернувшись в сторону, сразу как-то обмяк в руках Винвина, закрыв глаза. В штанах стало тепло и влажно. И в тех и других. — Это твой мотоцикл там на парковке?! — вскрикнул Юта, открыв глаза и увидев боковым зрением знакомый силуэт чоппера. Винвин до сих пор не отпустил рук Юты: Да, я и так очень задержался. В семь Кун просил прийти на важную встречу, а теперь почти полночь, поэтому я сейчас уеду. — Ты охренел ездить в такую темень один! Отпусти! — рванул руки японец. — Я нормально и быстро доберусь, не переживай, прошу тебя, — пытаясь поцеловать его, ответил Винвин все-еще удерживая руки. — Отпусти, сказал же! Твою мать, затекло все и курить, надо покурить! — взмолился Юта. Винвин по очереди опустил руки и свои, и чужие вниз: Обещай не драться! — улыбнулся он и расцепил пальцы. Японец медленно опустился на корточки вдоль сетки-рабицы калитки, размял кисти рук и попросил обычную сигарету. Прикурив, он смачно глубоко вдохнул и выдохнул: Как вмазал бы щас! По довольной твоей моське, гаденыш! Винвин прикурив, уселся рядом: Приголубишь Чикаго. Тэн остался в Красноставе. — Жопа к жопе! Мы спим именно так. Не парься, — проговорил японец. — Не парюсь. И ничего не имею против — спермотоксикоз надо устранять регулярно, — ответил Сычён. — Устранил уже, вот, — трогая намокшую ширинку штанов, усмехнулся Юта. — Завяжи на талию куртку, — посоветовал Винвин. — Да пошел ты! — только успел сказать японец и, откуда-то сверху на лестнице услышал истошный вопль Чону: Ютааааа!