Петля

      Рёмен Эрида все эти четыре года спала, прекрасно ощущая состояние двоих: Годжо Сатору и Фушигуро Мегуми. С первым у неё была Связывающая клятва, которая, правда, распалась, как только девушка оказалась запечатана, но особая связь между этими двумя до сих была крепка. Со вторым же эту связь Рёмен-младшая провела уже сама, правда, без согласия уже маленького Фушигуро. Потому-то, будучи даже запечатанной, она не пыталась вырваться наружу, прекрасно зная, что с её двумя любимыми людьми всё в порядке. Даже если возлюбленного своего она и хотела прикончить. Или хотя бы избить. Проклясть. Сжечь… хоть что-нибудь.       Эрида прекрасно ощущала приближение этих двоих, да и всех тех, кто спускался на нижние этажи вместе с ними, однако просыпаться она не спешила, ожидая узнать, что же будет дальше. И только услышав громкий крик Годжо, девушка раскрыла веки, открывая свои тёмно-красные глаза, переливающиеся в данный момент синий, после чего начала выпускать свою проклятую энергию, а с ней и технику, что освободила бы её спокойно от заточения — не зря же она была последним из выживших Норои.       В помещении произошёл взрыв. Небольшой, стены и потолок не начали рушиться, но всё же взрыв, который разрушил проклятый амулет и все барьеры, а также создал неслабую такую волну ветра, что направилась в сторону стоящих и ожидающих магов.       Младшая сестра Двуликого спокойно ступила на пол своими босыми ногами, тихо, словно паря в воздухе, плавными шагами направилась в сторону Годжо Сатору. Точнее, так считал только сам Годжо Сатору. Ну, и некоторые ещё из магов. Сама же девушка направлялась к иной личности, и все это поняли сразу, как только она сделала резкий уклон в сторону другого. Рёмен-младшая подошла к Фушигуро, смотря в его чёрные, блестящие от подступающих слёз глаза, осторожно взяла его в лицо в свои ладони и большими пальцами нежно провела по скулам.        — Ты так вырос… — тихо сказала она, с невероятной любовью в глазах смотря на юношу и тепло улыбаясь. — Казалось бы, четыре года, да?.. А тебя и не узнать…        — Я всё такой же, — в свою очередь, ответил Фушигуро, под удивлённые взгляды своих товарищей обхватив ладони проклятия своими и улыбнувшись ей в ответ, — только немного подрос…        — Мой мальчик… Иди сюда.       Фушигуро прикрыл глаза и чуть опустился, погрузившись в её крепкие, любящие, горячие объятия. Рёмен-младшая нежно поглаживала его по волосам, с наслаждением вдыхая его запах и думая о том, что как она потеряла много времени, как пропустила те стадии взросления, которые хотела бы видеть.       В это время Годжо, не удившись её выбору, убрал руки в карманы брюк и с грустной улыбкой наблюдал за это замечательной, по его мнению, и счастливой картиной: любящая мать обнимает любимого сына, а сын, в свою очередь, от счастья рыдает в плечо своей любимой и неповторимой матери, — куда ни крути, а кто знал об их истории, любой скажет, что их отношения похожи были именно на такие отношения.       Иэйри и Яга, переглядываясь, тоже стояли с улыбками на лицах, девушка-медик даже посмеивалась, вспоминая определённые моменты из их недалёкого прошлого. Те, кто запечатал четыре года назад Рёмен-младшую, старались не двигаться и не дышать — всё-таки, хочешь — не хочешь, — а в таком помещении, с таким количеством детей, которых девушка может взять в заложники (хотя, в отличии от старпёров, она не готова опускаться на такой уровень, особенно сейчас), сражаться против сестры Короля проклятий им не хотелось. Те же, кто не знал, что происходило до, откуда тут младшая сестра Двуликого и почему она спокойно обнималась с их товарищем, который, в свою очередь, плакался ей от счастья в плечо, стояли с раскрытыми от шока и безумного удивления глазами, наблюдая за всей это странной ситуацией.        — Ну, и, — подала снова голос Рёмен-младшая, не выпуская из объятий юношу, обращаясь при этом к «сильнейшему», — что от меня надо?        — С чего ты взяла, что мы пришли только за тем, чтобы что-то от тебя требовать? — осторожно поинтересовался Годжо.        — Такая огромная компания… хах, — она всё-таки отстранилась от Фушигуро, чтобы, в случае чего, из-за злости случайно ему не навредить, переведя взгляд на любимые, наполненные миллионами звёзд голубые глаза. — Четыре года и ни одного посещения. Ты серьёзно думаешь, что я поверю в освобождение без причины?        — Если ты выслушаешь меня…        — Будто я собираюсь это делать, тем более ещё и здесь, — девушка посмотрела на Фушигуро. — Вот тебя я хочу послушать. Тебя и то, что связано с тобой, а не со всеми ними, — она краем глаза посмотрела на Иэйри и Ягу и бросила: — Без обид.        — Да разве мы можем? — усмехнулся директор Токийского магического колледжа, пожав плечами.        — Надеюсь, обмолвиться парой слов всё же удастся, — заметила маг-медик.        — Обязательно. Но не сейчас, — и вновь взгляд обратила на Фушигуро. — Пойдём?       Парень кивнул, уже успев повернуться на половину в сторону выхода, как его действие перебил голос Дзенин Наобито:        — По-твоему, ты можешь просто взять и уйти? — никому не стоило объяснять, что обращался мужчина к проклятию.        — Ты не трогал все эти четыре года Мегуми, поэтому я сделаю вид, что не слышала этого вопроса, — она посмотрела на него через плечо тем взглядом, которым всегда показывала своё превосходство: здесь хищник именно она, все остальные, кроме некоторых личностей, простые жалкие и ничтожные жертвы. — Но лишь один раз, Дзенин, — после чего первой продолжила ход в сторону выхода.       Рёмен-младшая краем глаза посмотрела на молодёжь, что стояла и боялась пошевелиться (а всё потому, что младшая сестра Двуликого сейчас была в обличии проклятия, и её проклятая энергия вовсю источалась в округе), при этом не отводя от неё любопытных, наполненных негодованием взглядов. Фушигуро следовал за ней, не отставая ни на шаг. Они первыми покинули эту комнату. Вслед за ними — Годжо, что, тяжело вздохнув, цыкнул себе под нос и направился к лифту, Ийэри с Ягой, что зашли вместе с ним, и студенты, что директор Токийского магического колледжа прихватил с собой. Те, что запечатали проклятие особого уровня четыре года назад, некоторое время остались на нижнем этаже, разглядывая амулет, в который была запечатана младшая сестра Двуликого, точнее то, что от него осталось.       По пути до дома Фушигуро рассказал о том, что переселился в общежитии при Токийском магическом колледже, упомянув также и причины такого действия. Девушка не удивилась, почему не стала высказываться на этот счёт. Вместо этого она задала вопрос, касающийся Цумики.        — Она… в прошлом году она впала в кому, — осторожно, с лёгкой дрожью в голосе, сказал парень. — Иэйри-сан сказала, что похоже на проклятие, но какое именно и как от него избавиться, мы так и не поняли.        — Вот как, — девушка нахмурилась. — Цумики лежит в отделении колледжа?        — Да, Сатору позаботился об этом.        — Хорошо, — Рёмен-младшая кивнула. — Я навещу её.       Фушигуро поводил взглядом, после чего всё-таки спросил:        — Сильно злишься на него?        — На кого? — задала встречный вопрос девушка.        — Ты же прекрасно понимаешь, о ком я…       Сестра Короля проклятий призадумалась, не отрывая взгляда от своего пути, при этом прекрасно ощущая глаза, что источали любопытство и переживание, направленные на неё.        — Злюсь, — ответила она спустя время. — Сильно. Но, признаться, не настолько, что готова его сжечь в огне, выколоть ему глаза и съесть их с бокалом свежей крови из его тела.        — Не знай я тебя, мне стало бы жутко… — признался парень.        — Я не стану убивать его или кого-либо ещё, — спокойно сказала Рёмен-младшая. — Дзенина и того старика, конечно, я бы с удовольствием уже отправила на тот свет, но первый сдержал своё слово и не трогал тебя, а второй… — она тяжело вздохнула. — Пускай живут. Убить их — означает создать тебе проблем.        — Ты отошла немного от нашей темы, — заметил юный маг, открыв перед девушкой дверь.        — Я ведь ответила на твой вопрос. Что тебя ещё интересует?        — Ты злишься на него из-за того, что тебя запечатали?        — Я злюсь на него за то, что я потеряла четыре года.        — Но ведь для такого проклятия, как ты, это не так много, — осторожно проговорил Фушигуро, поставив чайник греться.        — Я потеряла четыре года рядом с тобой и Цумики, Мегуми, — дополнила прошлую свою реплике девушку. — Будь я рядом, может быть, с Цумики не случилась такая беда… Будь я рядом, я бы собственными глазами видела, как ты растёшь… — её глаза блеснули из-за наступающих слёз, но младшая сестра Двуликого быстро смахнула их, не давая им течь дальше.        — Ты не видела собственными глазами, но я могу показать тебе свои воспоминания, — с тёплой улыбкой проговорил парень, — и рассказать множество историй. Например, как я частенько ввязывался в драки во время учёбы в школе.        — Ты — что?.. — удивилась Рёмен-младшая, раскрыв шире глаза. — Ты побеждал?!        — В каждой, — он кивнул, разливая кипяток по чашкам. — Но я дрался не просто так.        — Ставил хулиганов на место?        — Да, — парень поставил чашки на стол и сел рядом с проклятием. — Черту не переходил.       Эрида тепло, с любовью, улыбнулась. Она нежно провела ладонью по его щеке, после чего томно выдохнула.        — Ты и правда вырос, Мегуми, — девушка взяла его ладонь в свои руки и начала её поглаживать. — Не только в росте и мышечной массе. Ты стал более спокойным и рассудительным. Ты и раньше был очень умным и добрым мальчиком, но сейчас… Ты просто огромный молодец.        — Ты ведь многого не знаешь…        — И у нас будет время, когда ты мне обо всём расскажешь, — она ему подмигнула, — и покажешь. Не волнуйся. Я представляю, что ты мог сделать. Да и знаю, какой ты, поэтому и горжусь тобой. К тому же… — девушка перешла на шёпот: — Я бы хотела поговорить с тобой у реки.       Фушигуро удивился шёпоту. Однако удивление прошло тут же, как он услышал открывающуюся входную дверь. Всё-таки между этими двумя были свои секреты, о которых Годжо не должен был знать — по крайней мере, пока. Девушка не хотела, чтобы «сильнейший» знал о всех её грязных сторонах.        — Не отвлекаю? — осторожно спросил Годжо, заглянув на кухню.        — Нет, — холодно ответила Рёмен-младшая.        — Я налью чай, — молодой маг встал со своего места и подошёл к плите.        — Да я мог бы и сам, — заметил со слабой улыбкой Годжо, — но спасибо, — он сел через стул от проклятия. — Тут немного пыльно. Извини, не успел убраться.        — Подумаешь, — она не смотрела на него, наблюдая за жизнью за окном.        — Все цветы, что в доме, что на улице, я поливал.        — Я заметила.       «Ну вот… — цыкнул про себя Годжо. — Уж лучше бы голову снесла с плеч, чем такое холодное и отстранённое отношение…», — он тяжело вздохнул, и этот вздох заметил каждый, но обращать на него внимания не стали: Фушигуро потому, что лезть в их отношения не хотел — да и девушка бы не позволила, — Рёмен-младшая потому, что обида и боль всё ещё таились в её сердце.        — Когда я переехал в общежитие, а Цумики слегла в кому, мы ничего не меняли тут, — подал голос Фушигуро, поставив чашку с чаем перед Годжо. — Решили, что ты должна сама будешь решить, что и с какими вещами делать.        — Почему я?        — Это твой дом, — заметил «сильнейший», смотря на неё сквозь чёрную повязку — ох уж эти шесть глаз его клана, — и ты в нём — хозяйка.       Рёмен-младшая, наконец, перевела взгляд на парня, после чего, нахмурившись и хмыкнув, выдала:        — Сними ты уже эту грёбанную повязку, — чем никого не удивила, ведь все, кто был с ней знаком, знали, что она терпеть не могла разговаривать с Годжо и не видеть его глаз. Особенно, когда те были наедине.       «Сильнейший», без лишних слов, выполнил такую вот просьбу своей возлюбленной, отложив чёрное полотно в сторону и посмотрев своими голубыми, хранящими в себе целые миллионы звёзд глазами на неё.        — Завтра будет генеральная уборка, и уже там решу, что выкинуть, а что оставить.        — Мне помочь? — поинтересовался Фушигуро.        — Не стоит, — мягко сказала девушка, одним взглядом показав, что в этот момент лучше в доме не присутствовать. — Отдохни хорошенько.       Мегуми прекрасно понял, что имела в виду его опекунша, поэтому перевёл тему в другое русло — в программу обмена между двумя магическими колледжами, Токийским и Киотским. Девушка не особо была заинтересована в самой программе обмена, зато вот послушать о других учениках она была рада — всё-таки они ей показались достаточно сильными и с большим будущем. Если, конечно, им помочь на данном этапе и немного подтолкнуть.       Что заметил Годжо, так это что в рассказе не упоминался ещё один ученик, считавшийся мёртвым. «Сильнейший» про себя отметил, что это даже к лучшему: пусть лучше Рёмен-младшая узнаёт всё от него и сразу увидит того, кого желает уже давно, чем отрывками, так ещё и лишний раз подастся ненужным эмоциям.       Ближе к восьми Фушигуро покинул дом, отправившись в свою комнату в общежитии, при этом долго прощаясь с Рёмен-младшей. Сестра Короля проклятий, конечно, предложила остаться сегодня на ночь и, в принципе, переехать обратно, но парень отказался, сказав, что не хочет мешать их с Годжо отношениям. По крайней мере, в ближайшее время, пока всё не стабилизируется.        — Нам надо поговорить, — чуть тише, чем обычно, проговорил парень, наблюдая за тем, как Рёмен-младшая продолжала наблюдать за удаляющейся спиной Фушигуро.       Услышав голос возлюбленного, девушка закрыла дверь и, прикрыв глаза, направилась в сторону кухни.        — Правда?        — Не язви… — попросил Годжо, следуя за ней.        — Я и не язвлю.        — Я же прекрасно слышу язву в твоём голосе, — он отодвинул стул, чтобы та села. — У нас много тем для разговоров. И одна из них — тот самый день четыре года назад и его последствия. Но для начала… я бы хотел кое о чём рассказать.        — Например, о том, что Цумики лежит в коме, а с Мегуми ты почти не занимался? — она посмотрела прямо в его глаза. — Не занимался в плане проклятых техник и физической нагрузки. Так, как занималась я.        — Мой косяк, каюсь, но…        — На тебе осталось два ребёнка, причём далеко уже немаленьких и очень самостоятельных. А ты даже так не смог за ними уследить…       Годжо прикрыл веки, вздохнул и потёр переносицу.        — Знаю… — прошептал он спустя время, после чего продолжил чуть громче: — Знаю, это моя ошибка. Даже не косяк. Именно ошибка. Я… я не знаю, что тебе сказать на это, кроме как извиняться, правда.        — Мне не нужны извинения.        — И это я прекрасно знаю, — он посмотрел в её тёмно-красные, переливающиеся синим глаза. — Ни извинений, ни объяснений… только действия. Ты всегда судила всех только так.        — И сужу, и буду судить дальше.        — Эрида… клянусь, я…        — Никаких больше клятв! — прорычала девушка, в её глазах тут же появились злость и гнев. — Клянись кому угодно, но не мне. Ты уже раз поклялся. И повторял это на протяжении многих лет. И что вышло в итоге? Что случилось?!       Годжо не ответил, закусив нижнюю губу.        — Если ты хочешь что-то доказать, просто сделай это. Без клятв, без всех вот этих бессмысленных, не содержащих в себе ничего полезного слов. Хочешь искупить вину? Действуй.        — Что мне сделать? — задал вопрос парень.        — Без понятия, — всё тем же рычанием ответила Рёмен-младшая. — Эти четыре года тебе не вернуть.        — Эти четыре года?.. — искренне удивился маг.        — Тебе всё равно не понять, — она отвела взгляд на вечернее небо за окном.        — Тогда объясни.        — Я не в настроении.        — А если я его тебе подниму?        — С чего такая уверенность? — хмыкнула девушка, краем глаза посмотрев на любимое лицо.        — Мегуми, рассказывая о других наших учеников, не рассказал о двоих: с одним я тебя познакомлю чуть позже, после программы обмена, а второй… — парень хитро улыбнулся. — Итадори Юджи. Мальчишка смышлёный и очень сильно развитый физически. Одногруппник Мегуми. Интересный кадр, — загадочно протянул он.        — То-р-ру… — прорычала Рёмен-младшая, нахмурившись. — Ты сейчас не в том положении, а я не в том настроении, чтобы ты тянул кота за хвост и пытался тут что-то заинтриговать.       Годжо на это только усмехнулся.        — Итадори Юджи съел один проклятый предмет и стал его сосудом. Догадываешься, чьим сосудом он стал?       Рёмен-младшая первые секунды смотрела на него с непониманием, но потом резко подскочила и, схватив парня за шиворот куртки и приблизившись к его лицу, прорычала:        — Где он?!        — Есть одна проблемка… Двуликий вытащил сердце Юджи, после чего вернул контроль над телом хозяину, в следствии чего Итадори Юджи умер, — почувствовав, как хватка девушка начала ослабевать, а в глазах появляться капли слёз и отчаяние, он закончил: — Но это по официальной версии.        — Что?..        — Мегуми не стал рассказывать о нём только потому, что официально Итадори Юджи мёртв, но на деле… буквально сегодня утром он очнулся. Не уверен, но, возможно, он заключил с Двуликим Связывающую клятву. Проще говоря…        — Где он?! — перебила его девушка. — Отведи меня к нему. Сейчас. Срочно. Веди!       Годжо тепло улыбнулся, нежно перехватив её ладони и поцеловав каждую из них.        — Я отведу, не беспокойся. Прямо сейчас, как ты и просишь, — он с невероятно сильной любовью смотрел в её глаза. — И я приму любой твой выбор.        — Без обещаний?        — Без.        — Без клятв?..        — Больше никаких клятв, — нежно произнёс парень. — Только действия.       Губы Рёмен-младшей дрожали, в глазах снова появились слёзы, но на сей раз сдерживать она их не стала.        — Прошу… — прошептала она, уткнувшись лбом в лоб парня. — Прошу, отведи меня к нему… отведи меня к Сукуне…        — Пойдём, — всё с той же тёплой улыбкой проговорил Годжо, осторожно вставая со стула и скрещивая пальцы рук с девушкой, после чего последовал к выходу из дома. — Уверен, у вас найдётся ещё больше тем для разговоров, чем у нас.       Рёмен-младшая ничего не ответила, следуя за парнем и не выпуская его руки. Она не верила в то, что с ней происходило, не верила в то, что спустя столько столетий наконец встретит его… Двуликого, Короля проклятий… своего старшего любимого брата.