Доброй ночи, Дозор!

Луна, полная, но совсем маленькая, висела где-то справа. Ветер лениво шевелил сухую траву у забора. На соседнем участке изредка что-то деревянно скрипело и негромко хлопало, как если бы забыли запереть дверь. И вообще здесь оказалось как-то подчёркнуто безлюдно и тихо. - У меня ощущение, - заговорил Жальцев, прохаживаясь по центру пустого двора, покрытого молодой, ершистой травкой, - будто я место свидания перепутал. Как в песне, знаете: я в кино, а она у аптеки. Хитрец, в отличие от забегавшегося Филиппа, припас, очевидно, в своём кабинете даже пиджак, и сейчас держал руки в его карманах. Филиппу же в одной рубашке было немного зябко под ночным ветерком. Но он не испытывал недовольства, это бодрило переполненное событиями сознание. Коротко посоветовавшись, они уже побывали в Сумраке, на второй слой тоже заглянули. Но там оказалось совершенно пусто. Ни намёков на прошлое дерево, его ростки, или хотя бы туман. - Получается, ритуал будет не здесь, - изрёк очевидное Филипп. - А где тогда? - вскинулся сразу Жальцев, - Не в музее же? Там ведь, нашему ли Демону не знать - видимость одна, фальшивка. - Тогда... - Филипп медленно выдохнул, - Если девочка Мадонна пошла в бабушку... Он рассказал своему тёмному напарнику в подробностях об услышанном пророчестве, ещё по дороге на Новые Дачи. - Что за "прошлые грехи"? - Жальцев по большей части размышлял вслух, - Или это те, за которые Демон карал иных?.. Ну, про "корни, ветки и туман" - понятно. И про зло, что "идёт по туману"... Это, пожалуй, только подтверждает верность её слов. - "Двое здесь и двое не здесь" - кто это? - в который раз задумался Филипп, - Двое... двое... - Не Сазонов и Вдовин, - Евгений уверенно помотал головой, - Вдовин - куда ни шло, но Сазонов вообще не знаковая фигура. Да и нужен ли Демону жрец? - Тогда... Вдовин и Фёдор? Тёмный только пренебрежительно фыркнул. Сказал: - По-моему, мы с вами куда-то не туда движемся. Из его кармана раздался короткий сигнал. Он достал смартфон и внимательно прочитал сообщение. А потом передал терпеливо ожидавшему Филиппу: - Просят ещё хоть минут сорок. Тот пожал плечами: - Пока время позволяет. Нас тоже не торопят. И вариантов других не предвидится. - Да, - кивнул Жальцев, слегка поморщившись, - Если учесть, что ни ваши, ни наши так и не смогли пробиться в город извне... Он быстро набрал сообщение и отправил его, при этом продолжая разговор: - Я ведь, знаете ли, в пророчества верю не более, чем в путешествия во времени. - Но... - Филипп хотел было напомнить, что прошлое пророчество Гориленко попало в точку, даже более чем на сто процентов. Оно несло несколько скрытых смыслов по итогам. Жальцев махнул рукой: - Я бы поставил на то, что нам всё ещё пытается помочь наша маленькая подружка, пусть и через цыганок. Узнала что-то и передала экстренно. Аккуратненько, чтобы, так сказать, не подставиться перед посторонними. Это звучало логично. Филипп и сам не был любителем различных мистицизмов. Но тогда... Он постарался вспомнить во всех подробностях прошлое пророчество, изречённое старой цыганкой. Прокрутил всю сцену, с разных сторон... И понял: припадок с Аллой Гориленко случился, не из-за него самого тогда, а едва в дверях появился Андрей Вдовин. Но смотрела бедная женщина даже не на Андрея, а на... Да - на Леночку, стоявшую рядом, на ту самую девочку, о существовании которой Филипп в то время ещё не знал. Он чуть улыбнулся: - Евгений, я с каждым разом всё больше поражаюсь вашему гению... - хмыкнул над нежданно получившимся каламбуром, - Это даже... завидно. - Господь с вами, - почти натурально смутился Жальцев, - Что вы? А Филипп мгновенно напрягся, продолжив мыслительный процесс. Если не он сам был триггером в прошлый раз, то можно ли быть уверенным, что и в этот... Подождите, но тогда - кто? Снова прокрутил в памяти сегодняшний случай, перебирая всех, оказавшихся рядом... Казанцев! От чётко возникшего в голове понимания ситуации волосы на затылке зашевелились: - А я - идиот, - дыхание перехватило, мешая говорить дальше. Но это давало ещё немного времени, чтобы всё перепроверить. - Филипп? - Жальцев осторожно тронул его за плечо, боясь помешать зреющим выводам. - Я ведь не сказал вам, - собравшись с силами, сосредоточенно глядя в землю, заговорил Филипп, - Казанцев. Там был Казанцев. Я не счёл это важным. Он сказал, что пошёл в туалет, и я помог ему добраться назад. Но он соврал, там туалет совсем рядом, он не мог этого не знать. Он оказался рядом не случайно. Это пророчество... то есть - послание, прозвучало из-за него! Из-за того, что он был там! - Подождите-ка, но тогда... - показалось, что стёкла очков вспыхнули озарением, - Грехи... Жертва... - Он ведь уже был жертвой! - подсказал Филипп, - И нож... - Пропал, - дополнил тёмный, - Но не просто пропал - его забрали. На будущее. Чтобы использовать в ритуале. - "Двое здесь и двое не здесь" - это о другом! - воскликнул в тревоге Филипп, - Это о нас с вами, и о Казанцеве с... - Демоном, - закончил за него Жальцев, и добавил, глядя прямо в глаза, будто мысли свои спешил передать на расстоянии, - Но может ли такое быть? Как в ответ на это, что-то резко зашумело над их головами и вниз обрушилась чёрная тень, преображаясь прямо в падении. Едва летучая мышь, слишком большая, чтобы быть настоящей, коснулась земли, перед ними предстала, выпрямляясь из полуприсяда вампирша Марина Королёва. Она чуть покачнулась, что мгновенно выбило её из пафосного образа, и сверкнув алым огнём изнутри глаз сперва на Филиппа, потом на Жальцева, быстро, сбивчиво заговорила: - Он у Ночного Дозора! Вам надо спешить! И буквально тут же Филипп почувствовал первое, пока пробно-осторожное прикосновение к защите здания. Это походило на вежливый стук в дверь. Пока. Все трое молча кинулись к машине, спеша вернуться в город. * * * Александр Казанцев лежал на жёсткой кушетке, припёртой к дверцам кабинок левым боком. Он ненавидел эту треклятую телесную слабость, что памятью возвращала его к пережитому не так давно в Инквизиции. Сердце от этих воспоминаний начинало пульсировать аж где-то в горле. Таисия говорила... Она говорила, что ему надо серьёзно лечиться, вещала что-то на своём врачебном языке про аритмию-ишемию и инфаркт. Злилась, видя, что он всё это пропускает мимо ушей. Ворчала, что курить ему совсем нельзя... Жаль её. Отмаялась, девчонка. Курить-то как охота. Он повернул голову, оценивая обстановку. Парни, лежачие и ходячие, тихо переговаривались между собой, ругали временную неработоспособность. Иногда к ним заглядывали суетящиеся дозорные, спрашивали, не надо ли чего, приносили минералку и обещали скорый поздний ужин. Казанцев сел. Ну как - сел... Это сказать легко. От слабости его всё ещё мутило и крыша ехала в ответ на любое движение. Но - живой, это главное. Где-то внутри он чувствовал, что это важно, что ему следует оставаться живым. Пока. Коле надо спасибо сказать. Это он, говорят, с того света вытащил. Говорят даже, что тремя руками это сделал. Невзирая на уколы под левой лопаткой, Казанцев усмехнулся. Поглядеть бы... на трёхрукого Колю. А более того, на его смущённый вид. Вряд ли старому еврею такая своя сумеречная внешность по нраву. Вздохнул. Себя-то он уже и не помнил, забыть успел, каково оно - в Сумраке. - Михалыч, ты куда? - обеспокоился Лёня Купченко с соседней койки. Повязку ему с головы уже сняли, но вставать лишний раз пока не рекомендовали. - В туалет, - тихо выдохнул он, подпирая себя по бокам руками. Встать-то сможет? А ведь придется. - Так подождал бы парней, - предложил Валя Попов, - Проводит кто-нибудь. Этот невозмутимо разгадывал сканворды в толстом журнальчике, криво вписывая буквы левой рукой. Правая была надёжно привинчена к телу лубком. Обожжённая щека, тоже правая, блестела от свеженанесённой какой-то лечебной мази. И правая нога торчала из-под одеяла, замотанная эластичным бинтом почти по всей длине. Толик Гурьянов спал, оглушённый обезболивающими. Рома Мохарев громко шмыгал разбитым носом и таращился опухшими, в синих кругах глазами, в свой смартфон. - Сам, - коротко отрезал Казанцев и осторожно встал, держась за края металлических шкафчиков. Он чувствовал себя странно. Ему почему-то казалось очень важным помочь парням, Филиппу, найти преступника. Но ведь они все, вместе и по отдельности, гораздо умнее и опытнее, чем простой, как киянка - Михалыч? Почему-то память, бредовым колесом возвращала ему снова и снова, тот момент, когда в квартире Лёхи оказался... оказалось это существо. Парни описывали его как чёрного чёрта с рогами. Но сам Казанцев никакого чёрта не видел. Была некая сущность, больше похожая на белёсую дымку, отчего-то очень злая на него. Это нечто могло убить его в любой момент, но по какой-то причине считало слишком ничтожным - просто убить. Лёха тогда совсем не испугался, - вспомнил Казанцев, - Наоборот, обрадовался, стал совсем сумасшедшим, будто всё это время только и притворялся нормальным. И какая-то мысль, неясная, смутная, не давала покоя. Всё казалось, что ещё чуть-чуть и найдёшь ответ... А ещё, запах: мёрзлой земли и гари. Почему? Он до сих пор стоял в ноздрях, не желая улетучиваться. Не дойдя до туалета, Александр вздрогнул и встал на месте. Николай. Надо ему сказать. Посоветоваться. Чтобы передал Филиппу. Срочно! Только вот где его теперь искать? Он услышал в отдалении какой-то шум. И голос Филиппа, редкие реплики. А когда добрался, опираясь на стенку, до заполненного сейчас всяким народом тренажёрного зала, услышал это: "Новое горе и прошлые грехи у корней... Корни и ветки... и туман... Зло по туману бредёт, ищет старые грехи... Двое здесь и двое не здесь... Только двое решить могут... Только жертва, только жертва... Иначе... всем... смерть..." Тонкий детский голос преобразился в сознании в тяжёлый и низкий, угрожающий. И тогда Казанцев окончательно всё понял. Осознал. Принял. И поспешил назад. Ему нельзя теперь встречаться с Филиппом. Потому что излишне умный глава Дозора догадается раньше времени. И ничего не выйдет. Снова пострадают невиновные. Из-за него, из-за Сашки Казанцева, который так и не смог ничего в своей жизни сделать правильно. Так может хоть сейчас получится, если не вышло тогда?.. То, что он выжил на том проклятом камне, принося себя в жертву - оказалось ошибкой, страшной для всех, для всего города. Умри он в тот день, вместе с Севой, истеки кровью, и ничего бы больше не было. А это... Незавершённый ритуал вышел, вот что. И от того все беды. Правда, Филипп успел всё-таки перехватить его. Но кажется, ничего не заподозрил. Довёл его, вяло сопротивляющегося, до раздевалки со временными койками. И ушёл. Александр уселся на свою койку и будто впал в ступор. Он ждал. Он знал, что скоро за ним придут. * * * Сперва во всём здании Дозора замигали лампы, а через секунду взвыла противопожарная сирена, подсоединённая мудрёным образом к магической защите здания. Сидевший на вахте Яков поднялся со своего стула, вглядываясь в темень за окном, но ничего не увидел. Только в моменты, пока гасли мигающие лампы, мерещилась там, за пределами защитного купола страшная картина. Демон. Он стоял там. В два человеческих роста высотой. Витые, длинные рога на мутно-чёрной башке. Мощной когтистой лапой тянулся к ходящему радужными волнами защитному куполу. А в недрах грудной клетки просвечивало пульсирующее огненным сгустком сердце. От его прикосновения брызнули во все стороны весёлые искры. Демон отдернулся. От лапы шёл дымок. Оказывается, установленный Филиппом купол умел не только "не пускать". Александр Казанцев медленно протащился по подвальным коридорам наверх. Его не останавливали, будто попросту не замечали. Навстречу, вниз, проскользнули девочки-поварихи из столовой, Алёна и Надя, спеша укрыться. А когда добрался до холла, свет мигнул в последний раз и погас совсем. Так стало даже лучше. Пропало противное ощущение, словно ты - рыбка в аквариуме, и тебя разглядывают снаружи, со всех сторон, а ты ничего не можешь сделать и даже не видишь, кто за тобой наблюдает. А уличные фонари, да большая лампа над входом достаточно разгоняли тьму, чтобы видеть происходящее. Он, протиснувшись за спинами собравшихся ото всюду работоспособных дозорных, увидел там, за большим окном у двери, как наползает на защитный магический купол знакомая белёсая дымка. Купол искрил, сопротивляясь. Туманный захватчик чернел ожогами, соприкасаясь с ней, но неумолимо полз вверх. Тихо ахнула с лестницы Лера. А строгий голос Веры Сергеевны спросил: - Яков, вы Филиппу позвонили? - Да. Он уже едет, - сипло ответил дозорный. Казанцев прислонился к подвернувшейся по пути стене, собираясь с силами для последнего рывка. Все собравшиеся в неконтролируемом ужасе наблюдали, как Демон растёт, увеличивается в размерах, как пыхают полные ненависти жёлто-зелёные глаза. Вдруг чудище задрало морду кверху и издало резкий полувой-полурык, такой душераздирающий, что дозорные, если не присели, то зажмурились. Кто-то не сдержал крепкого слова. А потом на купол обрушились два громадных кулака. Искры фейерверком расцветили ночное небо. Здание шевельнулось всем собой, будто поёжившись. И как ответом на новую атаку стали странные звуки снизу, из подвала. Казанцев не сразу понял, что это - песня. Маленькая цыганка затянула что-то грустное и очень напевное, на своём родном языке. Но даже Казанцеву, никогда не знавшему этого языка почему-то сделалось понятно, что речь в этой песне идёт о бесконечной дороге, среди степей и лесов, ведущей куда-то к свету. Девочку поддержали ещё три, уже взрослых и довольно сильных голоса, и песня взмыла вверх, заполняя собой всё подкупольное пространство. Александру причудилось, что он видит, как в Сумраке она, эта песня, дополнительным щитом, светится и переливается, похожая на лёгкие "зайчики" поверх водной глади в солнечный день. Он понял, что ему пора. И огибая застывших в очаровании дозорных, поплелся ко входной двери. Здание вздрогнуло ещё раз под мощным ударом. Стоящая на ступеньках Лера первой заметила неладное, хотела кинуться следом, задержать. Но её перехватила за предплечье Вера Сергеевна. Девушка вскинулась с возмущением, но увидела в глазах напротив какую-то щемящую светлую печаль. И замерла, до боли прикусив губу. - Саша! Михалыч! - раздалось сразу ото всюду. Только было уже поздно. У самой двери Казанцев подтянул свои спортивные штаны, одёрнул футболку, провёл ладонью по волосам. И шагнул в ночь. Стерва-судьба догнала его и он готов был ко встрече с ней. Дверь закрылась за его спиной. Грустная песня стихла. Впереди, всего в паре метров, кучковалась, густея, белая дымка. Шаркая тапками по асфальту, он остановился у самой границы. Хотел заговорить, но вышло не сразу. Пришлось кашлянуть, прогоняя из голоса хрипотцу. - Ну здравствуй, - наконец сказал он тихо, - Вот я и пришёл. Дымка медленно развеялась, он наконец увидел того, кого и ожидал. Сева стоял перед ним и так знакомо, криво улыбался. Руки в карманах любимой белой толстовки. Ночной ветерок перебирает длинные светлые волосы. Глаза только незнакомые. Сева всегда смотрел диковато, как пуганный зверёк, каждую секунду ждущий нападения. А этот уверенный, твёрдый, надменный даже взгляд - не его, нет. - Зачем ты? Не трогай их, - попросил Александр, - Хватит смертей. - Но они все должны умереть, - Сева дёрнул плечом, будто и без его слов всё понятно, - Я так хочу. От них одно зло, Саша. - Они разные, - возразил Казанцев, сдавленно выдохнул и огляделся. Чёртова слабость. Стоять сделалось совсем невмоготу. И удержаться не за что. Ну ничего, скоро всё кончится. - Нет, - Всеволод сжал челюсти так, что скулы заострились, - Они все одинаковые! Я видел, они делают с людьми что хотят. Они не имеют права на эту власть! - А ты - имеешь? - Казанцев склонил голову набок. - Да, - твёрдо кивнул Всеволод, - Они сами дали мне это право, когда поступили со мной так. И я уничтожу их всех. Сперва здесь, в этом городе. А потом, когда наберу достаточно сил - и по всей Земле. Всем так будет лучше. - Не надо, не трогай их, - попросил Казанцев, и вздохнул, - Тех, кто тебя обидел уже и на свете нет никого. Я один остался. Я знаю, я виноват перед тобой. Мне и отвечать. - Ну раз ты так хорошо всё понимаешь... - Всеволод глянул с ядовитой усмешкой, - То и об остальном догадаешься. Он протянул раскрытую ладонь, на которой лежал очень знакомый острый ножик с яркой, наборной рукояткой. - Да, - кивнув, просто ответил Казанцев. И сделал ещё шаг, покидая совсем защиту Дозора. Здесь, в фонарном свете, не искажённый пузырём защитной пелены, стало ясно видно, что стоящий напротив парень будто соткан из цветного дыма. Нож, провалившись сквозь его ладонь упал к ногам. - Ещё одно, - сказал призрак, кивком указывая на запястье Александра с браслетом магического блока, - Пока эта штука на тебе, ничего не получится. Мне нужен - иной.