Доброй ночи, Дозор!

Дмитрий не знал, куда Андрей девает приносимые им шоколадки. Может, съедает сам, а может... да хоть выбрасывает! Не спрашивал никогда, где хозяйка ослепительно розовой детской в его квартире. И с кем общается Андрей, когда думает, что его никто не видит. Просто светлый дозорный Дмитрий Сазонов понимал, что здесь всё очень серьёзно и не его ума дело. Можно бы было сказать, что он слепо поддерживал затеянную Андреем игру. Да вот только, игрой это ничуть не было. Случается такое, редко, очень редко: видишь кого-то, и понимаешь, что должен быть рядом. Это - то, зачем ты родился на белый свет, зачем стал иным. Заморочивший его зимою старик, хоть и преследовал свои цели, но ни словом не соврал. И если его другу нужен защитник (или "деньяр", пусть хоть как такой зовётся), то Дмитрий им будет. В этом городе, как в малахитовой шкатулке, хранится множество тайн. И совсем не обязательно знать каждую, чтобы понимать, что его, как великую ценность, следует беречь. И надеяться, что когда-нибудь тебя сочтут достойным права узреть божество, которому служишь, своими глазами. Хорошо, что ни Николай, ни Филипп, с Дмитрием никогда не спорили и давали возможность ходить в дозор вместе с Андреем. Опасность рядом, он чувствовал, особенно сейчас. Чувствовал, как она подбирается всё ближе к Андрею, как тянет гибкие щупальца, пока медля напасть... Они шли в дозоре, как всегда вдвоём. Район не особо проблемный. Да и Дмитрий свою работу знал хорошо. Темнеющий на глазах воздух свежел, пах молодой листвой и цветами сирени. На часах 21:35. Улицы постепенно пустели, а светящихся окон в домах становилось всё больше. Андрей вдруг махнул кому-то рукой и поспешил к дороге. Дмитрий проследил за его взглядом. Гаев. Весь в коже, задницей на сиденьи дорогого чёрного мотоцикла, шлем зацеплен на один из рожков руля. С бывшим дозорным у Дмитрия как-то сразу сложилась взаимная неприязнь. Алексей, поди, считал, что Дмитрий не одобрял его симпатии к покойному Акимову, вот и держался холодно. Нифига. Просто он не любил таких людей - ненадёжных. Вот, сейчас такой человек, вроде, понимает свой долг иного, и жизнь готов отдать за покой города; а через минуту уже решил, что ему интереснее картинки рисовать, например. Или на закат любоваться. И вообще, он насчёт дозорных дел имеет своё личное мнение, и никто ему не указ. Дмитрий приостановился, давая Андрею спокойно пообщаться со старым приятелем. Слишком редко в последнее время у него такое желание бывало - хоть с кем-то, кроме Дмитрия говорить. Он как будто... будто в себя стал уходить, всё глубже, оставляя на поверхности лишь необходимые действия и слова. - Как жизнь? Как дежурство? - спросил Гаев. - Спокойно, - пожал плечами Андрей. Он улыбался. - А в Дозоре как? Тоже спокойно? - поинтересовался Гаев не без иронии. Андрей махнул рукой: - Да, по-разному. - Коля говорил, кто-то тёмных убивает. Не нашли убийцу? Я слышал жертв уже двое? - Ну, технически, пока только один. Отвечая, Андрей погрустнел и вроде бы занервничал. Он вообще слишком быстро уставал от разговоров с посторонними. - Да? - Алексей перевёл взгляд на Дмитрия, - В плохом состоянии, получается? - В коме, - сухо ответил тот. Гаев задумчиво покусал губу. - Хоть намётки какие есть? - спросил он так, будто через дозорных сейчас предъявлял претензии главе Дозора. - Расследованием занимается Дневной. Дмитрий глянул на друга. Андрей рассеянно глазел по сторонам, вовсе потеряв к разговору интерес. Похоже, пора этот самый разговор сворачивать. - Можно подумать, - фыркнул Гаев в сторону, - не выйдет как всегда, что Жальцев втянет в это Филиппа, и весь Ночной за компанию. Дмитрий хотел ответить ему что-то в духе: не намерен обсуждать действия начальства. И не успел. Он увидел, как глаза Андрея сильно расширились, чуть стекленея. Так он выглядел, если чувствовал нестандартные колебания сумрака. Да Дмитрий и сам уже уловил дрожащую в кончиках пальцев вибрацию. Толкнул Андрея в плечо, указывая: - Туда! Тёмная тягучая магия, жирная, будто масляная плёнка на воде, расходилась кругами, концентрируясь в одном из дворов по правую руку. Всего в двух шагах. Вдвоём сорвались с места, боясь не успеть. Краем зрения Дмитрий уловил, что Гаев кинулся за ними следом, бросив свой мотоцикл. На каком-то из балконов, прямо над головой, хрипло, душераздирающе завыла собака. А после закричал кто-то. Женщина? Они ворвались во двор, одновременно погружаясь в сумрак. Дмитрий уже нутром чуял, что творящаяся тут гадость отнюдь не подкреплена в правах лицензией. Нападавшего трудно было распознать. Слишком силён, слишком искажён сумраком, и похож больше на чёрта из старого фильма ужасов, даже рога и длинный хвост имелись. Тонкая, неестественно гнущаяся рука держала за горло не женщину - подростка. Вампира. Другая рука нависла над мальчишкой, готовясь нанести удар. - Ночной Дозор! Выйти из сумрака! - заорал Дмитрий на бегу, надеясь хоть чуть отвлечь преступника. Отслеживая напарника краем глаза, он удостоверился, что тренировки даром не прошли, тревожная кнопка на смартфоне Андрея нажата, и подмога уже вызвана, ещё до погружения в сумрак. Левой рукой Дмитрий сжал вынутый из кармана хрустальный жезл, пальцы правой сложились в знак вроде "окей" только мизинец прижат к кисти. Главное не задеть мальчишку. Слепящий луч вырвался из кольца соединённых в знаке пальцев. "Чёрт" повернулся на голос, оскалился мощными клыками, зашипел. Хвост заходил из стороны в сторону, шлёпая хозяина по бёдрам. Навскидку выходило, что тёмный не ниже второго уровня, и что луч отобьет. Так и вышло: довольно мощное заклинание стекло с противника жидким пламенем. Только правый бок, как обожженный, подёрнулся сизым дымом. На этот случай Дмитрий уже приготовил следующее заклинание - "путы", чтобы хоть задержать. А там накрыть подкреплённым казённым амулетом фризом. Но увязавшийся за ними Гаев шарахнул в чёрта чем-то своим, похожим на светящуюся зелёным спираль. Глаза тёмного сузились в щёлочки. Он заверещал, корчась от боли и выпустил уже безвольно болтающуюся в его руке жертву. А потом... пропал. - Где? - выдохнул паром в сером сумеречном воздухе Андрей. - На второй слой ушёл, - оскалился Гаев. - Твою ж! - рыкнул в сердцах Дмитрий. Андрей первым оказался на коленях рядом с пострадавшим, тормоша его за плечи. Дмитрий спохватился и поспешил к ним, проверить - жив ли? Впрочем, вампиры живучи. Мальчишка задыхался, как захлёбывался, рвано глотая воздух. Кожа в сумраке и без того бледная, стала почти серой, сухой как пергаментная бумага, а глаза светились бордовым, испуганно таращась вокруг. Он с каждым мгновением становился всё прозрачнее, будто превращаясь в призрака. - Наружу, живо! - первым опомнился Гаев. Дмитрий подхватил вампирёныша на руки, утягивая его из сумрака в фиолетовое марево быстро густеющих летних сумерек реальности. К вою собаки присоединилась трель сигнализации из автомобиля неподалёку. А буквально через полминуты какофонию разбавил визг тормозов. Вампирёныш, полный, чернявый, в руках Дмитрия сжался и ткнулся лбом ему подмышку. Его сильно трясло. - Чё тут? - от подъехавшей дозорной машины торопился Яков. За рулём был Иван. Дмитрий выпрямился, не без труда удерживая в руках свою немалого объёма ношу, замечая, впрочем, как будто бы парнишка теряет вес. Происходило явно неладное. Следовало поторопиться. И он начал отрывисто отдавать команды в атмосфере всеобщей растерянности: - Новое нападение, - это для Якова, - Я и Андрей везём пострадавшего в стационар. Ты остаёшься здесь. Сообщи Филиппу и в Дневной, - и коротко через плечо, - Алексей? - Я останусь. Дождёмся Дневной и сдадим дело. Езжайте, - отозвался Гаев. Хорошо. В машине вампирёныш, всё ещё валяющийся головой на плече Дмитрия, начал хрипеть, губы окрасились красным. Андрей, сидящий рядом с ними на заднем сиденьи, протянул ладонь, будто хотел погладить мальчишку по щеке. Но только задержал руку над ним и сказал: - Гортань сильно пострадала. И позвоночник. Плохо. - Ваня, шустрей, - попросил Дмитрий, - Не успеем. Андрей глянул себе через плечо, будто услышал что-то ещё. Произнёс тихо "Думаешь?", покачал головой, добавив строго "Я говорил, хорошие дети в это время спят!" Иван не принял это за странность. То есть, не большую странность, что он видел от Вдовина. А вот Дмитрий посмотрел на друга со всегдашним интересом, понимая - это вовсе не ответ на его слова. А потом, Андрей влез рукой мальчишке в карман и достал оттуда пузырёк с донорской кровью. Сорвал крышечку, и залил дозу вампирёнышу в распахнутый рот. Тот шумно сглотнул, захрипел ещё громче, ещё надрывнее и принялся кашлять. Дмитрий выдохнул, чутка расслабляясь. Кажется, этот тюфячок с серьгой в ухе всё-таки будет жить. И уж конечно, он не станет спрашивать у Андрея, как тот догадался поискать у пацана по карманам заначку. * * * Филипп шёл по лабиринту из кирпичных стен, таких высоких, что их верх терялся в сером мраке. Сухой воздух першил в горле, не позволяя вдохнуть как следует. А ещё было чёткое осознание, что это всё сон. Но не просто сон, а чья-то не слишком умелая попытка связаться с его сознанием. С отцом встречаться во сне всегда достаточно просто и комфортно, это не он, точно. Тогда кто? - Алексей? - позвал Филипп на пробу. Было дело, они общались во сне. И тут же закашлялся. Стены дрогнули, за шиворот посыпался песок. Так, пора брать дело в свои руки. Он заставил себя поверить, что одна из окружавших его стен достаточно хрупкая, и стоит прикоснуться к ней... Да, отрезок стены в несколько метров шириной обрушился наземь, подняв тучу пыли. Но когда пыль осела, обнаружилась новая преграда. Перепробовав то же действие с десяток раз, Филипп понял, что подобным образом ничего не добьёшься. Он присел на корточки, разглядывая обломки. Да, конечно, можно заставить себя проснуться. Но так загадку не решишь. В образовавшейся глухой тишине стал слышен странный звук, похожий на шорох... нет, скорее на перестук... перебор нескольких тонких, твёрдых лапок, цокающих когтями по камню. Это было где-то впереди. Пожалуй, за парой стен. Что же, хоть кто-то здесь есть, кроме него. Стало ещё интереснее. Магия. Можно ведь применить магию! Усилием воли Филипп создал вокруг себя ощущение сумрака и попробовал пройти сквозь стену. Но упёрся в твёрдый кирпич. Впрочем, другая стена, с противоположной стороны легко поддалась, пропуская его насквозь. Шуршание стало тише, но отчётливей. Видимо хозяин "лапок" замедлился, тоже прислушиваясь. Филипп усмехнулся глупым мыслям, но позвал: - Евгений? Звук стих совсем, но через несколько секунд возобновился. Угадал? Тогда как выйти на источник звука? Филипп пошевелил плечами, заодно обнаруживая, что одет лишь в брюки. Крылья послушно возникли за спиной, расправляясь. Он взмахнул ими на пробу, отрываясь от земли. Получилось. И стал подниматься ввысь. Может быть удастся перелететь через стену? Но что за шутки у сноходца? К чему это? А стены всё тянулись и тянулись ввысь. Бесконечная старая кирпичная кладка. Филипп крутнулся на месте, выставив перед собой ладони. Заклинание "барух", несущее разрушение всему, к чему прикоснётся, исключая живые объекты. Оно ураганом разметало кирпичное крошево по сторонам. Только вот, последствий Филипп не учёл. Стены обрушились ему на голову, погребая под собой. Плевать, - подумал он, колдуя вокруг себя "сферу отрицания", - выйти из сна можно в любой миг. Зажмурился, готовясь проснуться... И не смог. Как это? И даже дыхание перехватило от тревожного чувства. Камни всё падали, барабаня по сфере. Но вдруг всё кончилось. По непостижимым законам сна, он оказался совсем в другом месте, тёмном и холодном. Пустую, мрачную степь покрывали холмики могил. Из каждого холмика торчал грубый деревянный крест. - Эй! - крикнул Филипп в пустоту, - Хватит играть! Ответило ему лишь эхо. Странное эхо, похожее на чей-то чужой голос, повторивший его слова. А впереди обнаружилась заботливо приготовленная могильная яма. Ветер мягко толкнул в спину, будто вежливо предлагая занять "своё место" под холмом сумеречной земли. В придачу, на бесконечное кладбище начал наползать сырой туман, в котором дышать стало тяжелее чем в лабиринте недавно. Тогда, в тумане он увидел своего несостоявшегося собеседника. Тёмный силуэт двигался ему на встречу, сквозь белёсую кашу. Сердце Филиппа будто сдавила невидимая рука. Он вдруг понял, что ещё немного, и разделит участь Балонкина и Шалыгина. Потому что, он сам не хозяин в собственном сне и ничего не может противопоставить тому, кто смог проникнуть сюда без его разрешения и перехватить полную власть. Топоток паучьих лап за спиной, на сей раз мягко бегущий по покрытой вялой травой земле. Почему-то Филиппу представилось, как он падает, но угождает не в могилу, а в хитро сплетённую паутину... И не вязнет в ней, нет. Паутина принимает его в свои бережные объятья, готовая защитить от чего угодно. Даже от этого вот иного, что не хочет отпускать, а решил убить его прямо во сне. Коснуться паутины Филипп не успел. Ворвавшийся в разум звонок смартфона разбудил его. Исчезло и кладбище и тёмная фигура неизвестного. Филипп взял трубку, попутно определяясь во времени. Десять ноль две. Ну вот что за наказание? Успел проспать всего чуть больше часа. В кои веки намеревался выспаться. - Добрейший вечерочек, - мурлыкнули в ухо, истинно по-жальцевски, с усмешечкой и сочувствием одновременно. - Скорее, доброй ночи, - Филипп вздохнул и потёр глаза. - Желаете, я вам утречком перезвоню, - весьма фальшиво предложил тёмный. - Что вы, - Филипп был рад, что сейчас его никто не видит, и можно не прятать улыбку, - Я весь ваш в любое время дня и ночи... Запнулся, осознав полный смысл собственных слов. - Простите великодушно, если разбудил, - конечно, он знал, что именно разбудил, - Но я так рассудил, что вы мне не простите, если я вас прямо сейчас не извещу и не приглашу поучаствовать. - Новое нападение? - догадался Филипп. Он сел на постели, мгновенно подбираясь. - К превеликому моему сожалению, - тоже посерьёзнел Жальцев, - Но к нашей с вами общей радости - лишь покушение. Не унимается наш маньяк. - Говорите адрес, - поторопил Филипп, - мне нужно минут двадцать, и я буду на месте. Только завершив разговор, он обнаружил три не принятых вызова: от Алексея, Николая и Дмитрия. И понял, что каким-то загадочным образом ни одному из них разбудить его не удалось.