Душа дракона

      Я проснулась в незнакомой постели, окружённой уютной и изысканной комнатой, наполненной мягким утренним светом. Он проникал сквозь тонкие занавески, заставляя золотистую вышивку на ткани едва заметно мерцать. Лёгкий ветерок шевелил края занавесок, приносил с собой аромат свежести и морской соли, словно неподалёку раскинулось море. Мои мысли все ещё были затуманены сном, и я не до конца осознавала, где нахожусь. Я медленно поднялась на локтях и огляделась. Пространство вокруг было словно из другой реальности: массивная кровать с резными колоннами, над которой висел балдахин цвета спелого персика; мебель с изящной резьбой, украшенная инкрустацией; ковёр, настолько мягкий, что я чуть ли не ощутила его тепло босыми ногами, хотя ещё не касалась его. На стенах висели гобелены, изображавшие какие-то сцены из древних легенд, а в дальнем углу стояло массивное зеркало в золочёной раме. Всё здесь дышало роскошью и величием.       "Где я?", – мелькнула мысль. Сон всё ещё цепко держал мои воспоминания, но это место... Оно казалось настолько живым, настолько настоящим, что не могло быть плодом фантазии. Решив прояснить обстановку, я отбросила покрывало и надела мягкие комнатные туфли, стоящие у кровати.       Подойдя к окну, я откинула занавески и замерла. Передо мной раскинулся целый город, залитый тёплыми лучами утреннего солнца. Узкие улочки уже начали наполняться людьми: торговцы выкладывали товар на прилавки, слуги торопились по поручениям, а дети носились с громким смехом. Каменные дома и крыши с красной черепицей создавали живописную картину, а за пределами города, у самого горизонта, было море. Но что поразило меня больше всего, так это величественный замок, в котором я, очевидно, находилась.       Его высокие красные башни устремлялись в небо, а мощные стены внушали непоколебимое чувство защищённости. Даже отсюда, с балкона, я могла разглядеть детали: узкие окна, шпили, резные украшения на каменных стенах. И тут воспоминания начали возвращаться, словно кто-то вплетал в сознание давно утерянные ниточки. Да, Красный Замок, Королевская Гавань, Узкое море... Это был мир, в который меня отправил Высший Разум. Я, обычная девушка из другого времени и жизни, каким-то образом оказалась здесь.       Смутная тревога отступила, уступая место удивлению и, если честно, восторгу. Вдохнув воздух полной грудью, растянула губы в улыбке. Всё же какое прекрасное чувство – снова быть живой! Нет вокруг этой бездонной, непроглядной пустоты! Оставив балкон, я вернулась в комнату и подошла к зеркалу. Лицо в отражении было незнакомо и знакомо одновременно.       Молодая девушка, едва шестнадцати лет, с глазами цвета грозового неба, которые блестели таинственным светом. Серебряно-золотые волны волос мягко касались моих плеч, мерцая, как жидкий лунный свет. В прошлой жизни я точно не обладала такими длинными и красивыми волосами. Нежная кожа с лёгким румянцем, утончённые черты лица, которые будто вылепили самые искусные скульпторы. Высокий лоб, под которым находятся тонкие брови, которые кажутся рисованными почти невидимой кистью. Хотя она ещё совсем юна, её внешность, без сомнения, вызывает восхищение, ведь девушка явно унаследовала всё прекрасное от своего величественного рода. И теперь это была я... или, точнее, Вэйнис Таргариен – носительница древней валирийской крови. Я провела рукой по щеке, будто пытаясь осознать, что это тело теперь принадлежит мне. Ночная рубашка из тонкого шёлка слегка скользнула по плечу, и я заметила, как утренний свет мягко ложится на мою кожу. Можно увидеть тонкую талию, длинные ноги, наливающуюся грудь с розовыми сосками. Я любуюсь этим отражением в зеркале и не верю, что это не сон. Привыкнуть к этому телу будет непросто. Как сложится моя новая жизнь здесь?       Размышления прервал едва слышный стук в дверь. Я вздрогнула, забыв, где нахожусь, но тут же напомнила себе: я – Вэйнис. Пришли мои служанки. Возможно, сейчас начнётся моя новая роль в этом мире.       — Войдите, – сказала я, отворачиваясь от зеркала и неловко сложив руки. Голос у меня спокойный, мелодичный и приятный. Даже не задумываясь, уже говорила на другом языке, который знала Вэйнис. Дар Высшего Разума значительно облегчал моё здесь пребывание. Какое-то время и я буду знать всё, что знает Вэйнис. А чего она не знала, это не проблема для меня изучить.       Вошли трое служанок,  поклонились и приступили к делу. Это был как каждодневный ритуал. Помочь помыться, одеться и сопроводить на прогулку. В соседней, смежной комнате, они наполнили большую ванну горячей водой, от которой поднимался пар. Добавили благоухающие масла, лепестки цветков и что-то ещё, отчего от воды шёл приятный запах. Хотелось побыстрее туда окунуться. Одна из служанок, с оливковой кожей и молодая, помогла снять ночную рубашку и забраться в ванну. Вода должна была обжигать, но для меня она вполне была комфортной температуры. Облокотившись назад, положила руки на бортики ванны, а голову подставила под умелые пальцы служанок.       — Ах, принцесса, как вам не горячо! – удивилась та темнокожая девушка. — Я сама лично опускала туда руку, чтобы проверить воду. Мои пальцы жутко покраснели и болят!       Похоже, она была новенькой среди моей прислуги, потому что Вэйнис её не видела ни разу. Две другие были размытыми образами, но всё же узнаваемыми.       — Т-ш-ш! – шикнула на неё вторая служанка по старше. — Айрис, ты говоришь с принцессой! Она всегда предпочитает воду именно такой температуры. Тебя не должно это волновать. Выполняй свою работу.       — Таргариенам не бывает жарко. Мы принадлежим к дому Дракона. Огонь растворен в нашей крови, – проговорила я неосознанно, вспомнив, как услышала эти слова от кого-то. Но вот кого?       Служанки подозрительно затихли, но я не придала этому значения, они же и не обязаны со мной говорить. Но их взгляды, украдкой падающие на меня, отражали озадаченность. Сохраняя молчание, каждая занималась своим делом. Одна пенила мне голову, вымывая мои длинные серебристые волосы. Айрис тёрла мои руки, шею и спину. Третья раскладывала на постели несколько нарядов для примерки.       Когда я закончила омовение, мне помогли вылезти из воды. Пришлось не показывать смущение, терпя их касания ко мне во всех местах, чтобы кожа была сухой.       — Принцесса, я выбрала вам пару нарядов, – сказала зеленоглазая и темноволосая служанка с улыбкой, — взгляните!       Я подошла ближе, поочерёдно разглядывая каждое платье. Но ни одно мне не приглянулось. Почему они были... такие блеклые и невзрачные? Разве я не Таргариен и не должна носить цвета своего рода?       — Они не подходят, – заявила я под удивлённые взгляды.       — Вам не нравится? Может, стоит подобрать что-то более закрытое и светлое? – тихо спросила Айрис.       Более закрытое и светлое? Это же на сколько Вэйнис не любила себя показывать? Или она не любила цвета своего рода?       — Нет, – ответила я. — Есть платье с цветами моего Дома?       Лица служанок вытянулись. Они были растеряны.       — Принцесса, вам нехорошо? – ко мне подошли, приложив руку ко лбу. — Жара нет, – вынесли вердикт и отошли с полным непониманием.       — Со мной всё в порядке. Принесите мне другое платье, а эти уберите, – приказала я настойчиво. — В моих жилах течет кровь королей, золотая кровь древней Валирии, кровь Дракона. Разве я не имею права носить свои законные цвета?       Две служанки упали на колени, прося прощения за свою дерзость, а Айрис убежала, вскоре вернувшись с новым нарядом. Воспоминания снова всплывают, стоило мне увидеть его. Этот наряд сшили специально для меня и предназначен он был для особых случаев и праздников. Но Вэйнис почему-то категорически отказалась его носить со слезами на глазах.       Я провела рукой по ткани и довольно улыбнулась. Невероятный материал. Не помню, чтобы в прошлой жизни мне когда-нибудь доводилось носить подобное.       — Помогите мне одеться.       Чёрное платье, декорированное под драконью чешую, с бархатным алым высоким воротником, и с золотыми застёжками, на ногах туфли из чёрного бархата. Волосы оставили распущенными, перед этим расчесав до тех пор, пока они не засияли, как расплавленное серебро. Скулы аккуратно подчеркнули, глаза подвели, губы смазали.       — Вы такая красивая, принцесса, – выдохнули служанки восхищённо.       Я оглядела своё отражение и согласилась. У меня крутились вопросы, которые хотелось задать им, но я прикусила язык. Лишнее может вызвать подозрения, они и так слишком шокированны резкой переменой в стиле одежды и настроении.       — Мы оставим вас, принцесса, – служанки поклонились, попятившись к двери.       — Вы не будете сопровождать меня?       Они переглянулись.       — Не видим в этом смысла, принцесса. Вас уже скоро придёт сопровождать ваша сестра. Наше присутствие необязательно.       Я молчаливо кивнула, отпуская их. Как помнила Вэйнис, с ней всегда ходили на прогулки, следили за каждым шагом, чтобы она случайно не поранилась. Что-то здесь было не так... Не простое сопровождение. За ней пристально наблюдали. Для чего? И почему в этот раз сопровождать вызвалась Рейнира?       Моя такая же серебряноволосая сестра пришла тяжело дышащая и покрасневшая, в костюме для езды на драконе. Красивая, глаз не оторвать. Так уж повелось, что век за веком Таргариены выдавали сестру за брата,  начиная с Эйгона Завоевателя, бравшего в жены собственных сестёр. В нашем роду хранили чистоту крови. Драконы ведь не соединялись с полевыми зверями, так и Таргариены не мешали своей крови с кровью простонародья. Поэтому мы с ней были так похожи, почти как две капли воды. Как и наш отец с матерью.       Пригладив волосы, Рейнира шагнула ко мне, заключив в крепкие объятия.       — От тебя... – я принюхалась и узнала запах, — пахнет драконом!       Она отстранилась с улыбкой.       — Каталась на Сиракс. Как только прилетела, сразу поспешила к тебе. Надеюсь, ты не слишком волновалась?       Сиракс, вспоминаю, дракон Рейниры, громадный и грозный зверь, самка. Названа в честь одной из богинь Древней Валирии. Её пламя было жёлтым и ярким, как восходящее солнце, а чешуя так же имела жёлтый цвет. У Вэйнис, то есть меня, дракона не было. Это тело не знало, что такое полёты, сильный ветер, развивающий волосы, и чувство недолгой свободы. Я хотела бы иметь собственного дракона. Если представится такая возможность, я от неё ни за что не откажусь.       — Что это на тебе? – спросила Рейнира, нахмурив светлые брови. Она заметила моё платье.       — Платье в цветах нашего Дома, – ответила я.       — Тебя заставили, Вэйнис? – Рейнира обеспокоенно взяла меня за руку. — Ты только скажи, если это так!       — Почему меня должны заставить это надеть? Мои желания лишь мои, – с непониманием спросила я.       — Прости. В этом нет ничего такого, если тебе действительно нравится. Просто... я забочусь о твоём здоровье.       Вэйнис не любила цвета своего Дома, за ней постоянно присматривали, беспокоились о здоровье...       — Матушка звала нас к себе, помнишь? – Рейнира заглядывает мне в глаза.       Значит, мы не собирались на прогулку. Вот Рейнира меня и сопровождала.       — Матушка? – переспрашиваю я. — Да, помню, – добавила затем поспешно.       — Пойдём скорее. Алисента к нам присоединится, – Рейнира взяла меня под локоть и с радостным настроением повела из комнаты.       В коридоре нас ждала молодая девушка в простом, нежно-голубом платье, символизирующем спокойствие, гармонию и свободу. Лёгкости и простоты её образу придают прозрачные рукава камизы с золотыми манжетами. Медные волосы лежали распущенными волнами, открывая красивое лицо с розовыми, тонкими губами, аккуратным носом и карими глазами. Её красота естественная. Алисента Хайтауэр – дочь сира Отто Хайтауэра, десницы короля. У неё также есть старший брат Гвейн. С раннего возраста она росла в Красном Замке в окружении королевской семьи. Она была прилежна, начитанна и скромна.        — Вэйнис? – раздалось  недоумённое и растерянное из уст Алисенты. Её глаза бегали по моему наряду, пока не остановились на лице.       — Правда же ей идёт? – голос Рейниры приобрёл какой-то приказной тон, который, наверное, я не должна была уловить, но уловила.       — Несомненно, – Алисента мило улыбнулась и её ответ был честен. Просто она так привыкла видеть Вэйнис в чём-то светлом, что яркие цвета сумели её поразить.       Комната нашей матушки Эйммы всегда напоминала мне о солнечных летних днях, когда лучи света пробиваются сквозь густую листву деревьев. Свет, льющийся из широкого окна, делал её покои не просто просторными, но будто пропитанными теплом и мягкостью. Тонкие занавеси слегка колыхались на ветру, создавая иллюзию живого дыхания пространства. На полу лежал пушистый ковёр цвета слоновой кости, настолько мягкий, что босые ноги будто тонули в нём. В воздухе витал лёгкий аромат трав – следствие множества склянок и баночек, аккуратно расставленных на комоде возле кровати. Лекари оставили их на случай, если внезапно потребуется помощь.       Эймма сидела в кресле, укрытая лёгким покрывалом. Её лицо, обычно нежное и мягкое, сейчас казалось чуть бледнее обычного, но она всё равно старалась сохранять привычное достоинство. Даже её облик – с потрескавшимися губами и едва заметными тенями под глазами – не мог скрыть ту внутреннюю силу, что всегда исходила от неё. Несмотря на тяжёлую беременность, она держалась. Но я видела, как ей трудно.       Она гладила свой округлившийся живот одной рукой, а другой лениво махала веером, пытаясь спастись от жары, царящей в комнате. В покоях было душно, даже несмотря на распахнутое окно. Служанки, заметив, что королева хочет побыть с нами наедине, вышли, прикрыв за собой двери, и оставили комнату в почти полной тишине, нарушаемой лишь слабым шелестом веера и далёкими звуками снаружи.       "Один ребенок умер в колыбели, двое родились мёртвыми, ещё двоих я не доносила", – всплывает в воспоминаниях горькие слова матушки.       Она посмотрела на нас – на меня, Рейниру и Алисенту – с такой нежностью, что на миг я почувствовала, будто мы вновь дети, пришедшие к ней за утешением после какого-то приключения.       — Матушка, – произнесли я и Рейнира вместе.       — Доброе утро, Алисента, – Эймма одарила Хайтауэр ласковым взглядом.       — Ваша светлость, – Алисента сделала реверанс перед королевой.        — Ах… девочки мои, – прошептала она. В её голосе была одновременно усталость и любовь, в этих словах скрывалась целая вселенная чувств. Её взгляд задержался на Рейнире дольше, чем обычно, и я знала, почему. Летающая на Сиракс Рейнира всегда была причиной матушкиных тревог. Особенно сейчас, когда состояние Эйммы было таким хрупким. — Рейнира, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты летаешь, пока я в таком состоянии, – заметила матушка с лёгким укором.       Рейнира ответила с обычной для неё дерзостью, чуть поджав губы:       — Тебе не нравится, что я летаю, пока ты в любом состоянии.       Сестра всегда была прямолинейной, даже если это означало высказывать своё мнение, рискуя задеть чьи-то чувства. Матушка вздохнула, но на этот раз спорить не стала. Она просто закрыла глаза на мгновение, как будто уговаривая себя не обращать внимания. Я знала, что её беспокойство о Рейнире исходило из глубокой любви. Даже самые опытные драконьи всадники не всегда избегали несчастий.       — Вэйнис, подойди, – вдруг обратилась она ко мне.       Я сделала несколько шагов вперёд, чувствуя, как подол моего платья мягко шуршит о ковёр. Матушка протянула руку и осторожно взяла меня за подбородок. Её пальцы были тёплыми, и от этого прикосновения я почувствовала что-то, похожее на укоренённое чувство безопасности.       — Посмотри на себя, – сказала она, слегка поворачивая моё лицо так, чтобы свет падал прямо на него. — Ты становишься настоящей красавицей.       Я не удержалась от смущённой улыбки. Моё платье – тонкой работы, в цветах дома Таргариен – действительно подчёркивало мою фигуру, но я никак не могла привыкнуть к подобным комплиментам. Тем более от матушки, чьё мнение всегда имело для меня особую ценность.       — Как долго ты спала? – вдруг спросила Рейнира, нарушив момент.       Матушка усмехнулась, легко пожав плечами.       — Я не нуждаюсь в материнской заботе, Рейнира, – ответила она, но её голос был тёплым.       Я решила поддержать сестру, зная, как она переживает за матушку.       — Все сосредоточены на ребёнке. Кто-то же должен позаботиться и о тебе, – сказала я.       Рейнира кинула на меня благодарный взгляд, и я почувствовала, что не зря вмешалась.       Эймма тихо засмеялась, но в этом смехе был отблеск горечи.       — Довольно скоро и вы будете в подобном положении. Этот дискомфорт – то, как мы служим королевству, – сказала она, переведя взгляд на Рейниру.       — Я бы предпочла служить рыцарем и скакать навстречу битве и славе, – ответила сестра с ноткой вызова в голосе. — И, конечно же, всегда буду присматривать за своей сестрой. Кому-либо я её не доверю.       Мне стало очень приятно от того, как Рейнира хотела меня оберегать, но матушка была права – вечно это продолжаться не может и сестре придётся когда-нибудь завести свою семью.       Матушка только покачала головой.       — У нас королевские утробы. Родильное гнездо – это наше поле битвы. Мы должны научиться смотреть этому в лицо, не разжимая губ. Когда-то тебе, Рейнира, придётся продолжить род. А ты, Вэйнис... я надеюсь, что и к тебе Боги будут милостивы. Теперь прими ванну, Нира. Этот запах просто ужасен! Вэйнис, пожалуйста, останься.       Я знала, что в этих словах скрыта истина, как бы мне ни хотелось отрицать это. В этом мире женщины нашего рода не выбирали свою судьбу.       Когда матушка попросила Рейниру и Алисенту оставить нас, я почувствовала лёгкое беспокойство. Для чего она хочет говорить со мной наедине? Что-то важное или, возможно, то, что она не готова сказать при остальных? Я задержала дыхание, ожидая её слов.       Эймма откинулась на подушки, уставшая, но всё же сохраняющая остатки королевского величия. Её ладонь, белая и хрупкая, как лепесток, указала на кресло напротив кровати.       — Присядь, – попросила она, её голос был мягким и очень ласковым.       Я подчинилась и села в кресло. Его бархатная обивка была удивительно приятной на ощупь, но я всё равно почувствовала себя неуютно. Матушка смотрела на меня пристально, изучающе. Это был тот самый взгляд, который мог пробить любую защиту и заставить рассказать всю правду, даже если ты упорно собирался её скрывать.       — Ты изменилась, – произнесла она, и я замерла.       Сердце тут же начало биться сильнее. Она что-то заподозрила? Что если её материнское чутьё дало подсказку, что Вэйнис больше нет, а я – чужая душа, занявшая её место? Высший Разум, который, по сути, был единственным "виновником" моего появления здесь, никаких гарантий мне не давал. Никто не сказал, что моё существование в этом теле будет безопасным. Если правда всплывёт, что меня ждёт? Смерть? Изгнание?       Я открыла рот, чтобы оправдаться, но Эймма заговорила первой.       — Значит, лечение помогает, – вздохнула она, и в её голосе прозвучало облегчение.       Я моргнула, ошеломлённая. Какое лечение? Что она имеет в виду?       — Долго прятать тебя от двора мы бы не смогли, – продолжила она, поправив волосы, спадающие на лицо. — Люди уже шепчутся. Они зовут тебя "Затворницей". Мне было так больно видеть тебя в клетке собственного разума, Вэйнис.       Эти слова ударили меня, как гром среди ясного неба. Я почувствовала, как сердце сжалось от боли, которая явно была не моей, а воспоминаниями самой Вэйнис. Я вдруг остро ощутила всё её одиночество, её страдания и мечты о свободе. Столько лет она была в заточении – не физическом, а эмоциональном, духовном. Она боролась со своим разумом, который подводил её снова и снова.       — Матушка, я не выбирала эту судьбу, – прошептала я, едва сдерживая дрожь в голосе. Я склонила голову, рассматривая свои ладони, сжимающиеся в кулаки. — Я не хотела быть "Затворницей". Я просто жила со своей болью… со своим одиночеством.       Слова сами слетали с моих губ, будто это говорила не я, а она. Вэйнис.       Я прикрыла глаза, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями, но воспоминания Вэйнис были слишком яркими. Я увидела её, шестилетнюю девочку, играющую с маленькой деревянной фигуркой дракона на полу кухни. И затем – кровь. Лужа густой, алой крови, разливающейся под телом служанки, которая в момент безумия перерезала себе вены. Девочка закричала, уронив игрушку, которая моментально впитала в себя эту кровь. Этот момент навсегда запечатлелся в её памяти.       Я вздрогнула, открыв глаза, когда почувствовала на себе тепло матушкиного взгляда.       — Я знаю, моя дорогая, – мягко сказала она, её голос был почти шёпотом, как утешение для раненого зверька. — Ты была жертвой этого жестокого мира. Так рано узнала то, что не должна была.       Я встретила её взгляд, полный боли, но и надежды. Эта надежда была как свет в конце тоннеля. Она верила, что я могу начать заново.       — Лечение, которому тебя подвергли, дарует тебе шанс на новую жизнь, – продолжила Эймма. Её лицо стало чуть мягче, в нём появилась что-то вроде решимости. — Я хочу, чтобы ты воспользовалась этим шансом, Вэйнис.       Я почувствовала, как моё сердце медленно наполняется теплом. Её слова были для меня, словно благословение, но вместе с тем я поняла, какой груз теперь лежит на моих плечах. Она верила в меня.       — Спасибо, матушка, – произнесла я, стараясь говорить ровно, но голос всё равно дрогнул от эмоций. Я кивнула, глядя ей в глаза. — Обещаю, что, наконец, начну жить.       Матушка взяла мою руку в свои и прижала к сердцу. Её пальцы были тёплыми, но я почувствовала, как сильно она устала.       — Ты всегда была сильной, моя дорогая, – тихо сказала она, её глаза блестели от слёз, которые она не позволяла себе пролить. — Я верю в тебя и в то, что ты сделаешь мир лучше.       Я смотрела на неё и понимала, насколько она искренна. Её вера давала мне силы. Но её дыхание стало чуть прерывистым, и я заметила, как тяжело ей продолжать даже такой простой разговор.       — Тебе нужно отдохнуть, – мягко заметила я, поднявшись с кресла.       — Да, пожалуй, – согласилась она, откидываясь на подушки.       Я задержалась на мгновение, глядя на неё, такую хрупкую и сильную одновременно, а затем вышла из её покоев, стараясь закрыть за собой дверь как можно тише.       Рейнира и Алисента ждали меня в коридоре. Их взгляды тут же устремились ко мне, но я не сразу нашла в себе силы что-либо сказать. Вместо этого я просто встретилась глазами с Рейнирой.       — Как она? – спросила сестра.       — Ей нужно больше отдыхать, – ответила я.       Алисента кивнула, но её взгляд оставался отчего-то напряжённым. Наверное, она также, как и мы, сильно переживала за Эймму, что относилась к ней, как мать, которой она лишилась в раннем детстве.       Теперь я знала одно: ради Эйммы, ради этой новой жизни я обязана стать той, кто сможет удержать себя на плаву в этом бурном море судьбы. Я поняла, что начинается моя история. Теперь, когда я заняла место Вэйнис, я освобожусь от оков прошлого и напишу новую главу своей жизни, главу, которая будет о свете, надежде и исцелении. И ничто не остановит меня в этом стремлении.