За правду надо платить!

Эван лежал в своей кровати и обдумывал свой сон, который ему действительно очень понравился. Почему-то его переполняли положительные эмоции, что было для него непривычно. Обычно он просыпался в холодном поту от страха и с сильной отдышкой посреди ночи. Да и спал он достаточно плохо... Но сейчас было действительно лучше, и ему не хотелось выходить из кровати — он просто хотел наслаждаться хорошим настроением. Вдруг с грохотом открылась входная дверь, и сначала в проеме появилась нога Майкла, а затем и он сам! Эван чуть не подпрыгнул от неожиданности, едва не словив инсульт. Майкл встал в эффектную позу и с самоуверенной улыбкой на лице, во весь голос крикнул: — ПЛАКСА, ПОДЪЕМ! Эван принял сидячее положение и, как только увидел лицо Майкла, его настроение немного ухудшилось. Он вздохнул и монотонно, словно раздражённо, сказал: — Я уже давно не сплю... Можно было и не орать так. Кратко ответил Эван, вставая с кровати. Майкл закатил глаза и, выходя из комнаты, пробурчал: — Давай быстрее, а то без завтрака останешься. Эван хмыкнул и, бросив короткое "ага", стал переодеваться. Да, он любил свою серую футболку, но ходить в одном и том же не очень приятно. Эван посмотрел в окно: на улице было прохладно, хотя уже почти конец мая. По этой причине он решил надеть тёплую блузку, а поверх неё - жилет кофейного цвета. У мальчика было не так много ярких вещей — в основном лишь тёмные, ... а потому его можно было бы назвать готкой-колготкой! Хотя и сказать, что у Эвана было много чёрной одежды, нельзя. Быстро одевшись, он вышел из комнаты и пошёл вниз по лестнице. Спустившись, он увидел на завтрак яичницу с беконом. Сев за стол, Эван начал есть свой завтрак. Он ощущал косые взгляды брата в свою сторону, и это его настораживало. Майкл тихо, как будто без энтузиазма, подал голос: — Мне вот стало интересно... А когда ты начал материться? — кратко спросил он, не осуждающе, а скорее заинтересованно. Эван усмехнулся про себя: "Хах, кто бы говорил", но показывать этого не стал. Почему-то ему захотелось подколоть брата или даже нахамить ему, но он решил ответить кратко. — А когда это тебя стало интересовать? — подняв одну бровь, произнёс Эван, не поднимая взгляда на брата. Майкл немного опешил. Он и не думал, что его младший брат, который обычно его боялся, вдруг начнет дерзить. Майкл вздохнул и, на удивление, спокойно продолжил: — Просто не каждый день услышишь от директора, что такая тряпка, как ты, может материться, — после первого слова всё спокойствие в голосе Майкла исчезло, а на его губах появилась насмешливая улыбка. Эван, услышав слова Майкла, не на шутку разозлился. Мальчика жутко бесило, когда его называли тряпкой или чем-то подобным. Ему хотелось выразить своё недовольство и подшутить над братом, но он понимал, что лучше не подавать виду, ведь не хотел, чтобы Майкл что-то заподозрил. Ему были не нужны лишние вопросы, а потому Эван быстро доел завтрак, встал из-за стола и положил посуду в умывальник, после чего всё же решился закончить диалог. — Ну, значит, смог, — наотрез сказал он. Эван поспешно обулся и вышел из дома. Майкла слегка напряг ответ брата, но он не стал забивать себе голову. Дорога до школы оказалась не такой уж и долгой. Вскоре Эван уже подходил ко входу в школу. Переобувшись в сменку, неспешно поплёлся в кабинет. Шёл он медленно, погрузившись в свои мысли, но тут его резко схватили за плечо и грубо развернули. Эван, толком ничего не поняв, взглянул на того, кто привлёк его внимание. Это была разъярённая Пенелопа! Она прожигала дыру своим взглядом, а её мордашка скривилось от возмущения. Как только Эван узнал, кто перед ним, выражение его лица превратилось в уставшее и даже слега раздражённое. Пенелопа, нахмурившись, стала предъявлять своё недовольство. — Слушай сюда, плакса! С какого хрена директор сделал выговор мне? Ведь обматерил-то меня ты! — чуть ли не пыхтя от злости, заявила она. Казалось, что она вот-вот взорвётся! Эван слегка ухмыльнулся на такие предположения, но, сохраняя безразличное выражение лица, спросил: — А в чём здесь моя проблема? Is there a problem? Not my problem! Хахахха, сорян, не сдержался! Если выговор сделали тебе, значит, в этом виновата в произошедшем всё же ты, а не я, — немного хмуро, с ноткой наглости произнёс мальчик. Пенелопа, потеряв дар речи, лишь ещё больше разозлилась и готова была налететь на него с кулаками! После выхода из ступора, она приняла невозмутимое выражение лица, а после насмешливо ухмыльнулась. — Хах! Наша тряпка научилась хамить! Смешно... Только не забывай своё место, ты жалок! Всё, что ты можешь, — это плакать и распускать нюни. Ты ничего не сможешь мне сделать! — слишком явно попыталась задавить морально Эвана Пенелопа, чтобы тот больше не высовывался. Мальчик, услышав эти слова, помрачнел. Непонятный клубок гнева всё рос и рос! Несмотря на все усилия Эвана, он всё же вырвался наружу. Эван подошёл к Пенелопе, смотря на нё хмурым и прожигающим взглядом и стал со злобой говорит. Эван подошёл к Пенелопе, смотря на неё хмурым и прожигающим взглядом, и с злобой произнёс: — Я жалок? Это я жалок?! Говорит девчонка, которая не может добиться внимания моего паршивого братца и теперь отрывается на мне, чтобы тот заметил её. Оооо, а как же твоя мамочка? Она ведь так сильно любит тебя, что готова ругать и придираться за каждую твою оплошность! — лицо Пенелопы сменилось на ужас и страх, а Эван, входя во вкус, с насмешкой и высокомерно продолжал. — Что, не нравится? Ты - жалкое подобие человека, который не знает о такой штучке, как семейный или детский психолог! Открой глаза и пойми своим недоразвитым мозгом, что я не груша для вымещения стресса и злобы! Не моя вина, что твоя мама вымещает накопившееся на тебе из-за того, что ваш папаша ходит налево, а ненаглядный братец тебя игнорирует! Так что заткни свой поганый рот и сиди молча в сторонке! Пенелопа стала быстро дышать, её зрачки бегали, и она пыталась ухватиться хоть за что-то. Страх и тревога нарастали: она не могла открыть рот, не то что вякнуть что-то! Руки дрожали, сердце бешено колотилось, а в голове всё время билась одна мысль: "Откуда?!" Эван хмыкнул и ушёл в другое направление. Девочка смотрела в пол и не могла ничего сказать — просто стояла, пытаясь переварить услышанное. Из за угла за этой сценой наблюдал слегка смугловатый и невысокий мальчишка с короткими кудрявыми волосами шоколадного цвета, стриженные под гарсон. Звали его Мэлн. Ему было девять лет, на класс младше Эвана. Одет он был в зелёную майку с красным сердечком посередине и красными обшивками на рукавах, тёмно-синие шорты до колен и белые кеды, а в руках держал зелёного плюшевого зайца. Мальчик молча наблюдал за всем происходящим, хоть ничего и не расслышал. Мэлн был насторожен тем, что Эван, всеми известная плакса и тряпка, стал перечить кому-то! И не просто кому-то, а Пенелопе. Она постоянно задевала Эвана. Мэлн хоть и не задирал его, но отношения у них были не самые близкие; они перекидывались парочкой фраз и всё. Мальчику было даже как-то жаль Эвана — не повезло ни с братом, ни с людьми вокруг него, а самое главное - его единственные друзья пропали без вести. Мэлн мог бы стоять так в раздумьях ещё час, но звонок прервал его мысли, и он быстро побежал к своему кабинету.