Чудовище

10 января.

16:15 — 16:45

      Теодор распахнул глаза.       Имел ли он право идти на ложь, когда на кону стоит жизнь и свобода его подруги? Пусть даже под благовидным предлогом.       Нет. Конечно же, нет.       Единственное, что он может сделать сейчас — вместо того, чтобы позволять тревожной вине разъедать душу, просто поднять зад и начать действовать.       Посыпать голову пеплом можно и потом.       Взгляд уперся в батарею зелий на столе.       «Очищение организма» с ним уже случилось, так что последствия не должны стать слишком губительными. Блейз говорил, конечно, что при сильной головной боли не стоит курить, пить, принимать бодрящее, но Теодор уже успел принять многое из того, что нельзя, а потому не сомневался.       Фиал быстро опустел, следом в ход пошло антипохмельное. Премерзко, но Нотт даже не поморщился.       Мозги прочистились моментально, но боль не ушла. Не страшно. Он быстро подошел к столу главного аврора и отодвинул статуэтку. Пластинки были на месте.       Пары штук должно хватить, плюс одна про запас.       Эта дрянь снимала лишь симптомы, но в части внутричерепного давления делала только хуже. Однако боль унялась, и, пусть голова все еще гудела, Теодор почувствовал себя не просто готовым к работе, но здоровым.       Интересный эффект, однако, дает волос единорога, наделяя простое бодроперцовое свойствами сильного бодрящего, обезболивающего и легкого эйфоретика, который помогал унять тревогу и стресс, при этом не затмевая разум.       Отличное средство, если подумать, вот только вызывает серьезное привыкание, в чем мало отличается от магловской наркоты.       Подотчетные составы, доступные только по рецепту — о, Теодору не раз доводилось их варить на заказ — в свое время помогли Поттеру не сломаться. Сейчас они хранились здесь для крайних случаев, например, когда нужно было не спать несколько суток подряд.       А ведь когда-то Гарри плотно сидел на этой дряни, и Теодор, как никто другой, знал, как трудно ему было избавиться от зависимости — наблюдал и участвовал в избавлении лично. Именно поэтому, когда лечащий врач предложил ему дерьмо в качестве дополнения к поддерживающей терапии, Нотт отказался наотрез.       В руке материализовался маркер, и Теодор вернулся к детективной доске.       После просмотра воспоминаний, у него не осталось сомнений в том, что Малфоя убила Реми.       Во-первых, мантия-невидимка, которую она держала в руках в воспоминаниях мужа, отвечала на вопрос, почему убийцу никто не видел.       Во-вторых, под струящейся тканью Нотт легко угадал очертания одного из орудий совершения преступлений. Там был тесак.       В-третьих, становилось понятно, почему потерпевшие подпускали убийцу к себе так близко. Они не боялись Гермиону.       В-четвертых, в ночь убийства в мэноре присутствовали только Гермиона, Нарцисса и домовик. В данном случае стоило ознакомиться с воспоминаниями обоих, чтобы подтвердить или опровергнуть их непричастность.       Картина была такой складной… что Теодор ни на гран не верил в то, что все так просто.       В то, что Гермиона в здравом уме могла пойти на убийство, он не верил тем более.       Теодор нахмурился и медленно склонил голову на бок, будто буквы, записанные на доске, при взгляде под другим углом могли рассказать ему больше.       Нет, так не пойдет.       Он повел пальцами, приманивая пергамент, и шлепнул его на детективную доску, готовый сверяться с тем, что они успели собрать.       СЕРИЙНИК. СТРАННОСТИ       Не задумываясь, Теодор записал общий вопрос с доски.       1. Орудия убийства. Где?       Следующим он зафиксировал вопрос, который задал Поттеру, когда ворвался в кабинет.       2. С кем еще спала Реми?       Дальше требовалось структурировать странности, что имелись в деле.       3. Информатор. Кто? Зачем? Есть ли связь?       4. Почему Гермиона не помнит убийства? Неск.личностей?       5. Почему без магии?       6. Почему Реми не откликнулась на имя?       Теодор не сбрасывал со счетов непростительное, однако Империус, все же, действует иначе, благо все авроры были отлично знакомы с его симптоматикой.       Подавляющее волю проклятие было создано для того, чтобы быть незаметным. Недаром те, кто под Империусом работал в министерстве во время войн с Волдемортом, не вызывали подозрений — их поведение мало чем отличалось от обычного.       Зависнув на пару секунд и прикидывая вероятности, Нотт все-таки отрицательно покачал головой и дописал рядом:       Не Империус. А что?       Однако это были не единственные вещи, что его беспокоили.       7. Зелье в крови. Откуда? Важно ли?       8. Болезнь Нарциссы. Совпадение? Не думаю. Проверить.       9. Почему Реми спала с убитыми, если знала про серию? Невменоз?       10. Дверь изнутри была открыта. Точно Реми открыла? Мб кто-то еще был в мэноре?       Кроме того, Забини… Понятно, почему он попросил Нотта прикрыть Паркинсон, но работа в аврорате не могла не научить Теодора простой истине: никому не доверяй. Если тебя просят создать кому-то алиби — в особенности.       11. Забини. Проверить.       Возможно, он мог записать что-то еще, но в кабинете послышался едва различимый свист. Подняв глаза, Теодор заприметил красный бумажный самолётик.       И у него, и у Гермионы был доступ ко всем рабочим перепискам главного аврора, а потому ответ из Отдела тайн легко прыгнул ему в ладонь.       Прибыли вещдоки, воспоминания обработаны. Прошу вас спуститься к нам.       СРОЧНО!       А.Бейгл.       Испарив маркер и аккуратно сложив пергамент с записями, Теодор убрал его во внутренний карман пиджака вместе с самолетиком и вымелся из кабинета, не забыв запереть за собой дверь.

***

10 января.

17:00 — 18:00

      «Возможно, на дополнение к терапии следовало согласиться», — чуть склонил голову Теодор, шагая по встревоженным коридорам.       Голова работала хорошо, как не бывало давно, мысли в стройном порядке заняли свои места на ровных стеллажах сознания. Взгляд вскользь, но от того не менее внимательный и цепкий, подмечал все детали обстановки.       Рабочий день близился к своему завершению, но сотрудники не спешили покидать свои рабочие места.       Вместо этого они, кучкуясь, бледнели лицами, что-то негромко обсуждали и неизменно прятали глаза, стоило только завидеть заместителя главного аврора, шагающего по направлению к Отделу тайн. Практически в каждой такой группке находился хотя бы один экземпляр утреннего Пророка, и нужно быть слепым Билли из Лютного, чтобы не сложить два и два.       Начищенные до блеска не по-зимнему легкие туфли сухо отстукивали по черному мрамору. Отсчет — пять, и вакуум тишины вокруг Теодора вновь взрывался тревожным шелестом, а острые взгляды полосовали спину.       Судя по всему, общественный резонанс нам обеспечен. Понятно. Как бы не дошло до митинга у министерства.       Как только последний отголосок неприятной мысли затих, что-то в воздухе едва уловимо изменилось.       Время вдруг ускорило свой бег, понял Теодор и похолодел: ладонями он буквально ощутил шелковый песок, невозвратно утекающий сквозь пальцы — не ухватиться за него, не удержать.       Внутренне Нотт вздрогнул, но на породистом лице не отразилось ни единой эмоции. Пара ударов сердца, и он влетел в Отдел тайн, едва не сбив с ног председателя Визенгамота.       Бёрдмэн отскочил в сторону с удивительной для своего возраста прытью, Теодор отшатнулся от него на полшага. Выцветшие водянистые глаза вцепились в надменное молодое лицо.       Медленно-медленно старческий рот растянулся в неприятной ухмылке.       У старого пердуна, как за глаза величали его Гарри и Теодор, был карикатурно-огромный крючковатый нос. Волшебный светильник на стене располагался так, что показалось, будто на лице Бёрдмэна отрос настоящий клюв, острый, изогнутый. Сейчас старик более обычного напоминал стервятника, прилетевшего не то на падаль, не то на экскременты.       Бёрдмэн ничего не сказал — лишь оглядел Теодора с головы до ног и, брезгливо скривившись, покинул Отдел тайн.       Нахмурившись, Тео на пару секунд всмотрелся вслед развевающейся мантии. В одной руке председатель держал свиток, на каком обычно суд записывает приговоры, а вторая скрылась в складках ткани, будто он прятал… конверт?       Нет, слишком маленькое.       — Нотт! — сбил с мысли оклик.       Теодор обернулся. Виляя между стоящими в ряд столами с хитрыми приборами, между стеллажами, на которых громоздились помеченные разноцветными стикерами ящики, к нему спешил Александр Бейгл, тот самый невыразимец, который прислал срочное сообщение в аврорат.       — Пойдем, пойдем скорее! — невысокий тщедушный волшебник замахал рукой и, развернувшись на каблуках, побежал в недра гудящего сотнями голосов Отдела.       «Даже очки на лоб перекосило», — поравнявшись с ним, отметил Теодор.       — В чем дело? - поинтересовался он.       — Мерлин свидетель, тут такое…       Отчаянно заломив руки, Бейгл затряс головой и чуть не врезался в стол какого-то своего коллеги, но шага не сбавил. Тот не обратил на него никакого внимания, увлеченный разглядыванием ярко-зеленой кляксы через микроскоп.       В неярком освещении отдела было видно, как покраснело возмущенное лицо Александра. Русые кудри торчали дыбом как от удара электричеством, но, очевидно, ему было плевать.       Невыразимцы — такие невыразимцы.       Теодор промолчал, давая ему время собраться с мыслями.       Бейгл не подкачал. Воровато осмотревшись и бросив опасливый взгляд в сторону выхода, он подался к Теодору ближе и понизил голос.       — Видал пердуна? — Тео кивнул. — Ворвался ко мне с таким видом, будто ему вейла дала…       Казалось, еще немного, и Александр сплюнул бы на черный пол, но сдержался, что ожидаемо — свой Отдел невыразимцы чтили как святая святых.       В обычное время Нотт фыркнул бы на заявление забавного коллеги, вот только грудь сдавило нехорошее предчувствие. Он продолжил внимать.       — …залез в отчеты по воспоминаниям, лапал вещдоки, чуть мантию Поттера не спиздил.       Нотт аж остановился, всерьез раздумывая, а не догнать ли ему наглого старикашку.       Обернувшись, Бейгл замахал на него руками:       — Ладно! Я не так сказал, он просто долго ее щупал, — и побежал дальше, вынудив Теодора снова его догонять. — В общем, он даже слушать меня не пожелал, сразу поставил подпись на своем приговоре… ой, блять! — он запнулся-таки и чуть не упал.       — На приговоре? Откуда?       — Да… — восстановив равновесие, выдохнул невыразимец и продолжил путь, — Он пришел уже с ним, прикинь? Просто поставил свою подпись и побежал куда-то дальше.       Песок вновь проструился по пальцам.       — Пиздец, — выдохнул Тео.       Бейгл остановился перед своим рабочим столом. Глянул исподлобья, серьезно.       — Согласен. Странностей здесь до жопы, но Бёрдмэн, разумеется, меня проигнорировал.       Понятно.       — А теперь смотри, что нарыл я.