Венклер в Армении

      В коридоре послышалось какое-то шевеление, шаги и грохот. Уэнсдей поняла, что сейчас произойдёт.       — Энид, дверь! — крикнула она.       Энид пинком швырнула тумбочку к входной двери. Послышался удар — это люди снаружи попытались выломать её, но вместо этого проделали в ней трещину. Уэнсдей выхватила револьвер, сделала три выстрела в дверь и юркнула в спальню вместе с Энид. Враги открыли огонь в ответ. Число пулевых отверствий в двери стремительно росло, щепки летели во все стороны. Послышались оры и маты.        — Долбоёб ебаный, не стрелять, у них девка!       — Так они стреляют, хули делать?!       — Сука, если девка сдохнет, я тя выебу!       Ещё один удар по двери и верхняя её половина оказалась снесена напрочь.       — Уэнс, что нам делать, нахер?! — завопила Энид.       В образовавшуюся в двери дыру полез военный, перебираясь через тумбочку. Уэнсдей выглянула из укрытия и одним точным выстрелом проделала в его голове дырку. Солдат грохнулся на пол, выронив автомат. А будь на нём шлем, выжил бы, но враги не рассчитывали на сопротивление и оделись в повседневную форму.       — Сукаблять, куда ты долбоёбов гонишь, они там засели, нахуй! Выкуривать надо, блять!       — Чем я их тебе, блять, выкурю, нахуй?!       Пока джентльмены вели дискуссию, Уэнсдей выскочила из спальни, подкатом проскользила к тумбочке, взяла в руки автомат и, лёжа на спине, направила его на дыру в коридор, откуда выглядывали вражеские головы. Она нажала на спусковой крючок...       БАХ!       Отдача едва не размазала маленькую брюнетку по полу. В ушах зазвенело. Она выронила автомат, схватилась за ушибленное плечо и сдавленно застонала. Энид метнулась к ней, схватила за шиворот и рывком утащила обратно в спальню за мгновение до того, как раздалась ответная очередь. Пули разносили мебель в номере. Комнату заполнили облака пыли.       — Уэнс, ты жива?!       — Порядок... — морщась, брюнетка ощупала плечо. — Сустав вроде на месте.       Тем временем враги убрали убрали тумбочку с дороги (и заодно окончательно уничтожили дверь). В номер ворвались двое военных и спрятались за мебелью, наставив пушки на спальню.       — Штурмуй, я прикрою! — грозным криком скомандовал вояка, видимо, думая, что он — герой боевика.       — Схуяли я?! Ты иди! — не согласился второй, более трусливый, но более разумный солдат, справедливо полагающий, что если они и в боевике, то уж точно не являются главными героями.       — Ты каких-то шлюх американских испугался, или чё, блять?! Пиздуй давай!       Солдатик обречённо вздохнул и вбежал в спальню. Уэнсдей прыгнула на него сбоку и схватилась за автомат, отводя его дуло наверх. Солдат открыл огонь, в потолке начали появляться пулевые отверстия. Соседей сверху ждёт неприятный сюрприз. Посыпались крошка, пыль, и осколки разбитой люстры. Уэнсдей ткнула большим пальцем солдату в глаз, он заорал и с размаху зарядил своей башкой ей в нос. Брюнетка отшатнулась, но автомат не отпустила и перенаправила импульс, врезав уже своим лбом по его носу. Солдат выпустил автомат из рук и свалился на пол. Уэнсдей направила оружие на него. Он выставил руки вперёд и закричал:       — Нет, прошу!       ТРАТАТАТА!       Пушка снова едва не снесла ей плечо, но не время жаловаться на боль. Провидица выглянула из дверного проёма в гостиную, где Энид уже вовсю потрошила второго вояку, сидя на нём. Когда волчица бросилась на него, это было настолько молниеносно, что он не успел не то что выстрелить, а даже осознать что-либо.       Из коридора выглянул ещё один военный. Уэнсдей среагировала мгновенно и застрелила его, не дав ему направить автомат на Энид. Чёрт, эта пушка весит едва ли не столько же, сколько сама Уэнсдей! Из такого оружия ей ещё не доводилось стрелять. С непривычки плечо брюнетки взбунтовалось и отказалось дальше удерживать пушку Автомат упал на пол.       Расправившись с воякой, окровавленная Энид одним прыжком оказалась в спальне. Девушки притаились, но снаружи шумов больше не было.       — Они кончились?! — спросила блондинка.       — Похоже, отступили, — Уэнсдей только по губам разобрала, что сказала её жена. В ушах нещадно звенело после стрельбы. — Нам тоже пора уходить. Где девочка?       Энид заглянула под кровать и вытащила оттуда девчонку. Они выскочили в коридор. Пусто, если не считать нескольких трупов на полу. Уэнсдей мельком взглянула на план здания на стене и побежала в сторону пожарного выхода, Энид с девочкой следовали за ней по пятам. Брюнетка пинком выбила дверь и оказалась на пожарной лестнице. Внизу находился один солдат. Заметив девушек, он направил на них пистолет.       — Стоять! Не двигаться!       Энид заслонила собой девочку.       — Руки вверх! — скомандовал солдат по-английски.       Девушки подняли руки вверх.       — Вниз! — крикнул он.       — Так вверх или вниз? — Уэнсдей нашла время, чтобы усмехнуться над ним.       — Руки вверх, идите вниз! Войдите в меня!       Уэнсдей и Энид переглянулись. Делать нечего, придётся подчиниться. Мелкими шажочками они начали спускаться по лестнице.       — Вот так? — спросила Уэнсдей с целью потянуть время и что-нибудь придумать.       — Вот так! — выкрикнул солдат. — О да! Продолжай!       Уэнсдей дошла до второго этажа, дальше лестница кончалась. Энид с девочкой стояли на третьем. Солдат, не спуская их с мушки, подошёл к лестнице. Нужно что-то делать, срочно. Уэнсдей подождала, пока солдат подойдёт на достаточное расстояние, затем вдохнула полную грудь воздуха и смачно плюнула, попав военному прямо в глаз.       — Блять! Какого...       — Энид!!!       Блондинка перескочила перила и свалилась на военного сверху. Прозвучал выстрел. В считанные секунды волчица растерзала солдату глотку. Он даже не успел закричать. Уэнсдей с девчонкой спрыгнули с лестницы. Девушки побежали по переулкам.       — Уэнс, ты видела? Ты это видела?! — не сбавляя шага, возбуждённо восклицала блондинка, ещё больше покрытая кровью. — Я прыгнула на него сверху, как чёртов ассасин! Охренеть! Вуху-ху!       Уэнсдей обернулась, чтобы шикнуть на свою жену, но тут же затормозила, уставившись на неё. Блондинка едва не врезалась в провидицу.       — Энид... — настороженно протянула Уэнсдей, глядя на её ноги.       — А? — ничего не понимая, Энид опустила взгляд вниз. На бедре она заметила маленькую дырочку, вокруг которой по джинсам расплывалось красное пятно. — Ой... Ой-ой! Уэнс, я умираю! — блондинка опёрлась о стену спиной и сползла на пол.       — Ты не умираешь, — Уэнсдей спустилась перед ней на колени и осмотрела рану. — Рана сквозная, артерии не задеты, жить будешь.       — Я боюсь крови... — она приложила тыльную сторону ладони ко лбу. — Ох, я щас в обморок упаду...       — Ты издеваешься?! Ты только что прикончила двоих ублюдков!       — Это конец... Брось меня... — протянула блондинка, прикрывая глаза.       — Не смей отключаться, мать твою! Если ты сейчас вырубишься, то я, я... Я выброшу все твои духи и сожгу все твои игрушки!       — Нет! — Энид резко вскочила на ноги, словно и не собиралась только что терять сознание.       — Не вставай так резко, — Уэнсдей достала из рюкзака пару тампонов и заткнула ими рану. — Вот так. Болит?       — Вообще ничего не чувствую, — блондинка повернула голову в бок и увидела двоих военных, несущихся в их сторону. — Блять, бежим!       Они выбежали из переулка, увидели рядом подземный переход и спустились туда. Военные тоже залетели туда, не отставая от них ни на шаг. Раздался выстрел, эхом раснёсшийся по переходу. Люди в переходе закричали, моментально всех охватила паника. Рвущаяся наверх толпа образовала небольшую давку, но девушки уже успели выскочить на другой стороне, оставив преследователей под землёй. Подземка выходила прямо на автобусную остановку. Девушки оглянулись и увидели ещё одного стремительно приближающегося военного. Они вместе с толпой зашли в притормозивший рядом автобус, но за секунду до закрытия дверей туда успел заскочить военный.       — Вы... стоять, с-сука... — пробормотал солдат с красной и потной рожей, согнувшийся в попытках восстановить дыхание. Он наставил на них пистолет, но с трудом удерживал его на весу.       Брюнетка подошла к нему, с лёгкостью отобрала оружие и направила на него. Пассажиры вокруг глазели на развернувшееся представление, кто-то возмущался и требовал проваливать из салона с оружием.       — Стой-стой, — залепетал солдат, выставив безоружные руки. Он всё ещё не отдышался. — Я... ох, блять... Не-не убивай...       — Какого дьявола вам, уродам, надо от этой девочки? — прошипела Уэнсдей.       — По-помедленней, пожалуйста. Плохой английский, — выдохнул солдат.       Уэнсдей собиралась повторить сказанное, но её одёрнула Энид, показавшая, что впереди образовалась пробка. Уэнсдей пригляделась — вдали виднелся блокпост военных. Дело воистину серьёзное, раз они позволяют себе такое на территории чужой страны.       Вояка, заметив, что девушки отвлеклись, напрыгнул на Уэнсдей сзади и повалил её. Пистолет упал на пол. Энид полоснула урода когтями по спине. Он заорал и вдруг выхватил нож, попытавшись атаковать блондинку, но лишь порезал ей руку. Провидица, придавленная весом солдата, попыталась вывернуться и схватить его за волосы, но он зарядил локтем ей в нос. Вдруг подбежала девчонка и со всей дури дёрнула вояку за ухо, чуть надорвав его. Он снова заорал и выронил нож, Энид схватила его за голову и ударила её о поручень. Он свалился на пол рядом с Уэнсдей, схватившись за уязвлённую голову и болезненно застонав.       — Вай, дук инч эк анум?! — вдруг проснулась старушка, которая до этого дремала, пока рядом с ней происходила драка. — Инчу эк цэцум мардун?!       — Амэн инч лав э, са рус зинвор э, — держась за сиденье и поднимаясь с пола, ответила Уэнсдей. Солдат попытался встать, но она прижала его ногой.       — Рус зинвор?! ААААА! — заорала бабка и с размаху ударила солдата по башке авоськой с баклажанами. Солдат упал и окончательно потерял сознание. Бабулька вернулась ко сну.       Уэнсдей утёрла разбитый нос и нажала на кнопку аварийной остановки. Двери распахнулись, девушки схватили солдата за руки и потащили его на выход, Энид перед этим подняла его пистолет и нож.       Выйдя из автобуса, девушки зашли в ближайший магазинчик, оказавшийся перед ними. Огляделись — это был книжный магазин.       — Какого хрена?! — воскликнула рыжая девушка на кассе, повернув голову на звон колокольчиков у входной двери. Причины удивляться и недоумевать у неё были — у одной девушки на одежде пятна крови, другая покрыта ею вообще с ног до головы, в руках у них раненый мужик в камуфляжной форме и без сознания, а рядом спокойно стоит маленькая девочка.       — Ты говоришь по-английски? — спросила Уэнсдей, подходя к кассе. Не отрывая своих выпученных глаз от неё, девушка кивнула, и Уэнсдей положила на стойку несколько купюр. — Представь, что нас тут нет. Позвонишь в полицию — отрежу пальцы. Надеюсь, мы друг друга поняли. Где здесь техническое помещение?       Всё так же глядя выпученными от шока глазами, девушка показала в сторону кладовки, и троица направилась туда. Кассирша развернула купюры, которыми брюнетка дала ей взятку, и насчитала 200 тысяч драм.

***

      Девушки бросили бессознательное тело вояки в кладовке, привязав его к холодной батарее. Адреналин выветрился из организма и на смену ему пришла боль. Уэнсдей зашила раны на теле своей жены. Регенерация оборотней быстрее, чем у людей, и через несколько дней блондинка снова будет в полной боевой готовности. Осмотрев же себя, провидица, помимо сломанного носа, обнаружила огромную, жуткую гематому на плече. Последствия стрельбы из автомата. Уэнсдей улыбнулась (совсем чуть-чуть), довольствуясь новой травмой, а вот Энид от такого вида едва не потеряла сознание.       В кладовке была раковина, с помощью которой девушки избавились от крови на лице и в волосах. Одежда все ещё была ею измазана. А потом военный пришёл в себя. Похоже, от ударов по голове он позабыл весь свой немногочисленный словарный запас на английском (или он просто притворялся). Тогда Энид пришлось включить переводчик с голосовым набором на телефоне, чтобы Уэнсдей могла провести допрос.       — Как тебя зовут? — спросила брюнетка, нависая над пленником.       — Семён, — простонал солдат. Девушки переглянулись.       — Твои родители назвали тебя в честь спермы? — неверяще спросила Энид.       — Ааа? — протянул солдатик.       — Так, Семён, отвечай. Как зовут эту девочку? — проговорила Уэнсдей.       — Без понятия, — фыркнул Семён.       Уэнсдей не верила ему ни капли. Нет времени сюсюкаться с ним, рассудила она, и вывернула ему мизинец. Солдат издал истошный крик. Энид не стала возражать против методов Уэнсдей — не после того, как этот мудак пытался их убить.       — Да не знаю я, блять! — кричал пленник. — Клянусь, не знаю! Нам сказали поймать её, и всё!       — Зачем она вам нужна? — не обращая внимания на крики, продолжала допрос Уэнсдей.       — Не знаю!       Провидица не сомневалась, что он снова врёт. Она воткнула ему в плечо его же нож. Пленник заорал ещё громче. Бедная девушка на кассе, наверное, в ужасе. Энид, стоя рядом и наблюдая за этим, тоже была, мягко говоря, в шоке с этого зрелища.       — Татевуни! Татевуни! — залепетал солдат, когда Уэнсдей начала медленно проворачивать нож в ране.       — Что «Татевуни»? Что это? — провидица приостановила пытки и выдернула нож из раны. Солдат взвизгнул.       — Она с ним как-то связана! Командир сказал, она чё-то знает! Блять, мне больно!       — Кто такой Татевуни? Отвечай, или будет больнее, — абсолютно безэмоциональным голосом говорила брюнетка.       — Ты больная сука! — захныкал пленник. — Ненормальная, блять! Тебе нравятся пытки, а?! Нравится мучать людей, ебанутая?!       — И это мне говорит насильник, — фыркнула Уэнсдей с отвращением.       Она пнула его по плечу, прямо по ране. Солдат снова взвизгнул и из его рук, связанных за спиной, вдруг выпал телефон, на котором была открыта переписка.       — Ах ты ублюдок, — прошипела брюнетка, осознавая, что он мог связаться со своими.       Уэнсдей принялась яростно топтать телефон ногой. А пока она была занята этим, пленник упал на пол рядом с Энид и вцепился зубами той в ногу.       — Блять! — закричала Энид и пнула засранца по лицу. Он ударился затылком о стену, оставив на той трещину и кровавое пятнышко, и тут же затих. Девушки уставились на него. — Ой... Я что, убила его? Блин... — хныкнула блондинка.       — Плевать. Уходим, — Уэнсдей взяла Энид за руку, Энид взяла за руку девчонку, и они направились на выход.       Но на выходе путь им преградила какая-то девушка лет семнадцати на вид. Она взглянула на Уэнсдей. Уэнсдей тоже взглянула на неё, приподняв бровь. Челюсть незнакомки упала от удивления.       — Офигеть, это же Уэнсдей Эф Аддамс!       — «Эф»? — недоумевающе спросила брюнетка. Её больше смутило такое сокращение, нежели то, что эта девушка её откуда-то знает.       — С ума сойти! Как, э-э... что Вы здесь делаете? — залепетала девушка, а потом опомнилась и перешла на английский: — Я-я-я большая поклонница Ваших книг! Ой, а можно автограф? — незнакомка оглянулась вокруг и схватила с полки книгу, протягивая её брюнетке вместе с ручкой. Её, кажется, абсолютно не смущало то, что девушки перед ней стоят в окровавленной одежде. — У меня такая уже есть дома, но я куплю ещё одну!       Уэнсдей настороженно взяла книгу у неё из рук. Это была первая часть из саги о Вайпер де ла Муэрте. Её книга. На армянском. Теперь Уэнсдей поняла, откуда эта девушка её знает. Вот, что значит быть авторкой всемирно известных бестселлеров.       — Как тебя зовут? — спросила брюнетка, занеся ручку над титульным листом.       — Маньяк! — широко улыбаясь, ответила девушка.       — Тебя зовут Маньяк? — переспросила стоящая рядом Энид, подняв бровь.       — Ага. Это древнее армянское женское имя! — гордо сказала Маньяк.       — Ну, армяне хотя бы не называют своих детей спермой, — выдохнула блондинка.       — Прошу прощения? — не поняла девушка, но Уэнсдей уже вернула ей книгу и ручку.       Маньяк с улыбкой на лице разглядывала красующуюся на первой странице роспись. А потом она захлопнула книгу и взглянула на ценник. Брови её улетели вверх. Она достала кошелёк и заглянула в него. После этого вид девушки стал очень грустным.       — Блять, — прошептала Маньяк. — Как же я проебалась...       — Что случилось? — спросила Энид       — У меня чутка не хватает денег на эту книгу. А Вы, — обратилась она к Уэнсдей, — уже поставили там свой автограф, и я не могу её не купить...       — Я заплачу, — сказала Уэнсдей, в чьей голове только что появилась кое-какая идея.       — Серьёзно??? — неверяще спросила Маньяк.       — Да. Но взамен я хочу тебя кое о чём попросить. Не составит ли тебе труда оказать небольшую услугу своей любимой писательнице?

***

      Уэнсдей, Энид и девочка, чьё имя так и не удалось узнать, поднимались по ступенькам следом за их новой знакомой. Маньяк остановилась у квартиры, достала из кармана ключ, открыла дверь и зашла в неё. Девушки прошли за ней внутрь. Это была типичная трёхкомнатная квартира в доме первого поколения советского типового индустриального домостроения, также известном как «хрущёвка».       Вдруг из-за угла появился какой-то пацан, примерно одного возраста с Маньяк.       — Йоу, Маня, тэсак инч э катарвум похоцум?.. — он остановился и уставился на толпу на пороге. — Вов э да?       — Сасунчик, дук чек авата, тэ ум андипэци граханутум! Са Уэнсдей Эф Аддамс э! — опять это «Эф».       — Уэнсдей Аддамс? Эрэкн эл?       — Воч, да нра кинн э Энидэ ев, э-э... нранц дустрэ?       Не то что бы Уэнсдей удивилась такому предположению — со стороны они и вправду похожи на семью. Брюнетка не стала раньше времени раскрывать своё знание армянского, позволив им и дальше беседовать.       — Спасэк... — паренёк, хмурясь, осмотрел девушек, и вдруг его брови поднялись на лоб. — Сранк айн амэрикацинэрн ев, вовкэр похрадзгутюн эн казмакэрпэл! Нранц патчаров амбохдж кахакум арьюр эркрорд зинворнэр эн! Ну ахереть ваще! — с восхищением в голосе воскликнул юноша. Быстро же новости разносятся, однако.       — Окей, с дороги, — Маньяк сняла обувь и повела гостей за собой.       В квартире больше никого не было. Девушкам позволили воспользоваться ванной, чтобы те могли отстирать свою одежду от крови. С кожаной курткой брюнетки проблем не возникло, а вот тренчкот и штаны Энид... К счастью, Уэнсдей знает, что нужно использовать, чтобы избавиться от следов биологического происхождения. Оставив одежду сушиться, девушки прошли в спальню Мани. Уэнсдей сидела на стуле, а Энид, стоя в одних футболке и трусах, склонилась над ней и, следуя указаниям жены, пыталась вправить ей сломанный нос. За всем этим наблюдала Маньяк.       — Уэнс, а вдруг я сделаю тебе больно? — Энид всё никак не решалась притронуться к её лицу.       — И что заставило тебя думать, будто бы это не доставит мне удовольствия?       — Ух, ладно...       Энид, выдохнув, прикоснулась к смещённому носу брюнетки и начала аккуратно его сдвигать. Из ноздри медленно вытекла капелька крови.       — Кара мия, у тебя всё прекрасно получается, но двигать нужно в противоположную сторону.       — Упс! Извини...       Всё-таки ей удалось поставить кость на место. На небольшую рваную рану на носу был наложен шов. Уэнсдей сидела у зеркала и осматривала себя. Вид у неё был жутковатый. Бледное лицо, красный и искривлённый нос, проступившие под глазами синяки.       — Вот так, мой енотик... Будет у тебя красивая армянская горбинка, — умилялась Энид. Брюнетка бросила на неё свой взгляд.       — Так, и... — неуверенно начала Маньяк. — Что у вас за тёрки с российскими военными?       Уэнсдей засомневалась — стоит ли рассказывать малознакомой девушке об их проблемах? Она вроде настроена дружелюбна, но владение такой информацией может поставить Маньяк под угрозу. Но Энид такие пустяки не волновали и она решила сразу всё выдать:       — Без понятия, они просто зачем-то ищут эту девочку. А мы её спасли, и теперь нас пытаются убить, — блондинка задумалась. — Блин, мы ведь все вещи в отеле оставили...       — А как зовут её? — спросила Маньяк, на что Энид пожала плечами. — Как это? Вы не знаете, как зовут вашу дочь?       — Она не наша дочь, — ответила волчица, усмехнувшись. — Погоди, ты думала, это наш ребёнок? Но она даже не похожа на нас!       — Ну, я подумала, приёмная...       — Хотя... — Энид присмотрелась к девочке, сидевшей на кровати. — Нос у неё твой, Уэнс.       — У тебя сейчас будет такой же, — холодно ответила Уэнсдей, на что блондинка тихонько усмехнулась.       — Ну так и что мы будем делать? — спросила Энид. — С этой девчонкой, и с этой ситуацией вообще.       — Есть у меня одна идея, — Уэнсдей села на корточки напротив девочки и сфотографировала её.       Провидица не сомневалась, что в этой ситуации замешан криминал. А кто знает всё про организованную преступность? Ну конечно же. Уэнсдей открыла зашифрованный мессенджер и отправила дяде Фестеру фото девочки с просьбой узнать, кто это такая. Также она упомянула о наличии некой связи с фамилией Татевуни. Как же всё таки хорошо, что Энид в своё время познакомила брюнетку с электронными устройствами. Они значительно облегчают жизнь. Особенно в плане совершения преступлений. Ответ от дяди не заставил себя долго ждать:       «Прости, насчёт девочки на фото ничего найти не удалось. А вот про Татевуни я могу тебе кое-что рассказать. Марзпан Татевуни — это полковник СНБ Армении. Он был связан с наркоторговлей на территории этой страны. Не так давно его и его жену, Наталью Пятижопову, убили неизвестные, когда он был в Нью-Йорке. Подозревается, что убийство было совершено членами русской мафии, но доподлинно это неизвестно. Ходят слухи, что где-то на территории Армении остался склад Татевуни, где хранятся золото и наркотики на сумму, превышающую ВВП самой Армении. Кстати, неизвестно, были ли у него дети (он позаботился о том, чтобы в интернет не просочились детали его личной жизни), но если эта девочка с ним как-то связана, может, это его дочь?»       Уэнсдей поблагодарила Фестера, убрала телефон и взглянула на девочку.       — И так, — начала она. — Эта юная леди, чьё имя она так и не собирается нам сообщать, является дочерью убитого полковника армянской госбезопасности и по совместительству наркобарона. И за ней охотятся российские солдаты, полагающие, что она знает, где зарыто золото Колчака. Ничего не забыла?       — Вау! — восторженно протянула Маня. — Крутяк!       — Кто такой Колчак? — не поняла Энид.       — Кстати, а вы планируете снова свою мытую одежду надевать? — спросила Маньяк. — Я имею ввиду, вас же в ней военные срисовали.       — Дело говорит, — кивнула Уэнсдей.       — Блин, а если кто-то из военных, кого я убила, болел СПИДом? — вдруг выдала Энид. Неизвестно, что побудило её задаться этим вопросом в данный момент. — А на меня их кровь попала! Блин, я же тогда тоже заболею! Блинблиблин, что делать?!       — Будешь таблетки пить, — ответила брюнетка. — Серьёзно, это буквально последнее, что тебя должно волновать в данный момент.       — Блин, а если у него был не СПИД, а дальтонизм? Это же ещё хуже! Я ведь тогда перестану...       — Так вот, — перебила блондинку Маня. — Вы можете взять что-нибудь из моей одежды.       — Погоди, правда? — неверяще спросила Энид.       — Ага. Берите, что хотите, мне не жалко. А свою одежду можете оставить. Продам каким-нибудь упоротым поклонникам, — сказала Маня чуть тише.       — Спасибо-спасибо, ты такая хорошая!       Маньяк раскрыла свой шкаф и продемонстрировала обилие в нём верхней одежды. А Уэнсдей ещё раз взглянула на девочку. Она стащила с полки какую-то книгу и читала её, не обращая внимания на девушек вокруг. Провидица даже не задавалась вопросом «а стоит ли ей помогать». Они с Энид просто взяли и спасли эту девочку, не задумываясь ни на миг и тем самым ставя свои жизни под угрозу. С момента поступления в Невермор степень мизантропии брюнетки чутка убавилась. Сама не понимая, почему, она перестала быть такой жестокой по отношению к окружающим. Вместо этого она стала чаще помогать тем, кто в этом нуждается. Началось это с того, как она попыталась защитить честь униженного Роуэна (это потом вышло ей боком). А потом она подружилась с Юджином, напомнившем ей её жалкого брата.       «Размякла» — сказала бы голосом, полным презрения, пятнадцатилетняя Уэнсдей про себя в будущем.       «Пошла нахуй» — невозмутимо ответила бы молодой себе нынешняя Уэнсдей.       — Кстати, а вы случайно не голодны? — прервала её размышления Маньяк.       — Очень, — Энид посмотрела на неё глазами, полными надежды.       — Ждите, — бросила Маня, выходя из спальни, и закричала: — Сасун, ко гэй ворэт кашир айстэх!

***

      Пока Маньяк и Сасун орали на кухне и чем-то гремели, Энид надела свои высохшие джинсы и теперь вместе с Уэнсдей осматривала шкаф. Блондинка выбрала себе абсолютно неприметную куртку ярко-красного цвета с большой жёлтой звездой на спине. Уэнсдей надела чёрную кофту. Наконец Маня позвала девушек на кухню. Там их ждали три тарелки с овощным рагу.       — Мы не знали, есть ли у вас какие-нибудь предпочтения в пище, может вы веганы, мусульмане или иудеи, так что приготовили это, — сказала Маня.       — Уэнс, — волчица наклонилась к провидице и прошептала абсолютно серьёзным тоном: — Ты думаешь, я похожа на мусульманку?       — Твой маникюр тебя выдаёт, — ответила Уэнсдей, усаживаясь за стол. Она осмотрела еду в тарелке. Овощи были сильно подгоревшими.       — А почему вы в одежде моей сестры? — спросил Сасун.       Уэнсдей и Энид ответили одновременно:       — Маскировка.       — Кросдрессинг, — блондинка метнула взгляд на свою жену. — Да, кроссдрессинг с целью маскировки. Нас так примут за мужчин и не будут искать.       — Я бы не сказал, что одежда Маньки сильно похожа на мужскую, но ладно.       — А чем вы тут так сильно гремели и кричали? — спросила Энид.       — О, это пока рагу жарилось, мы устроили бой на кастрюлях, — ответила Маня. — Немного отвлеклись и овощи чутка подгорели, но я слышала, что американцам такое вроде нравится, да?       — Я победил эту слабачку! — гордо воскликнул Сасун, не дав девушкам ответить.       — Засранец, узум эс нориц пордзэл?! — Маньяк вытащила пустую кастрюлю из-под стола и ударила ею по плечу своего брата. Он завизжал и принялся бегать от неё по кухне.       — А где ваши родители? — спросила Энид, жуя овощи.       — Зачем вам наши брюки? — Маньяк отвлеклась от избиения своего брата, дав тому шанс уползти в сторону.       — Дура, она сказала «родители», а не «брюки»! — крикнул Сасун из-под стола.       — Эс кктрэм ко ачкэрэ айс катсайов! — Манька швырнула кастрюлю в Сасуна, но тот отбил её ногой. — Они на работе, но скоро придут.       — Они прям как ты с Пагсли, — улыбнувшись, сказала Энид своей жене.       Пока Сасун и Маня занимались истязаниями друг друга, троица расправилась с едой и отставила тарелки в сторону.       — Большое спасибо, было очень вкусно, — соврала блондинка. — Уэнсдей, скажи ведь?       — Терпимо, — кивнула брюнетка.       — Мерзость, — послышался тоненький голосок.       Все отвлеклись от своих занятий и повернули головы в сторону сидящей за столом девочки.       — Ты говоришь?! — едва не закричала Энид.       — Посмотрите, у кого голосок прорезался, — язвительно добавила Уэнсдей.       — Какого х... Кхм, почему ты молчала всё это время?! — а теперь блондинка уже не сдерживала крик.       — Энид, спокойнее. Но меня интересует тот же вопрос. Ты, — провидица ткнула девочку пальцем в грудь. — Почему ты молчала?       — Потому что раньше меня не заставляли есть такую дрянь, — ответила девочка, чем вызвала возмущение Мани и Сасуна.       — Эй! Во первых, это невежливо! — упрекла её Энид. — И во вторых, как тебя зовут?       Но девочка скрестила руки на груди и не стала отвечать.       — Снова играем в молчанку, значит, — сказала Уэнсдей.       — Тогда мы наречём тебя Вонючкой, — усмехнулась Энид, намереваясь взять девчонку на слабо. — Да! И документы тебе с таким именем сделаем, и всю оставшуюся жизнь тебя все будут называть Вонючкой.       — Маньяк, Сасун, не могли бы вы приготовить ещё такого же для Вонючки? — Уэнсдей сама не верила, что присоединилась к такой глупой затее, по сути, заключавшейся в травле ребёнка, но что уж поделать. — И желательно побольше брокколи, да чтоб ещё более подгоревшим было.       — Ах, этот американский стереотип о том, что дети не любят брокколи, — всё таки ответила девочка. — А слово «Вонючка» тако-о-ое обидное, что я сейчас расплачусь, — сарказм из неё так и пёр. — Меня зовут Пнджик.       — Пендж... Не многовато ли гласных? Уэнс, да это прям маленькая версия тебя.       — Не считая первого впечатления, что она кажется чуть умнее среднего ребёнка её возраста, я не вижу абсолютно никаких сходств.       — Ты и невидимую гориллу перед своим носом не заметишь, — парировала Пнджик.       — Какую, нахрен, невидимую гориллу? — не поняла Энид.       Послышался звук проворачивания ключей в замке. Затем хлопок входной двери. На кухню зашёл светлокожий мужчина в джинсах и бежевой рубашке. Он озадаченным взглядом окинул толпу на кухне.       — Дети? — протянул он.       — Пап, мэнк хьюрэр унэнк! — сказал Сасун. — Это наш папа, Семён.       Энид поперхнулась слюной. Уэнсдей похлопала ей по спине.       — А-а, здрасьте, — кивнул Семён и направился в сторону туалета.       — Уэнс, когда у нас родится дочка, мы ни за что не назовём её Семёном, — тихо, но твёрдо сказала Энид.       — Прости, «когда»? — уточнила Уэнсдей.       — Йоу, погнали в мою комнату? — предложила Маньяк.       И они погнали. Пятеро человек расположились в спальне в разных местах.       — Ну и каков план? — спросила Энид у Уэнсдей.       — Для начала нужно узнать, — брюнетка обратилась к Пнджик, — Ты действительно знаешь, где находится тайник твоего отца с золотом и наркотиками?       — Воу, эта малютка барыжит наркотой? — удивился Сасун. — Я думал, ею торгуют только цыгане и русские.       — Сасун, расистский ты засранец! — Маня кинула в него подушку. — Не торгуют цыгане никакой наркотой!       — Я не знаю ни про какой тайник с наркотиками, — ответила Пнджик.       Все в комнате уставились на неё, не веря.       — Я правда не знаю! — повторила она.       — А если я буду тебя пытать? — сказала Уэнсдей.       — У тебя кишка тонка, — передразнила девочка брюнетку. — Ещё раз, я не знаю, где этот чёртов тайник. И я без понятия, почему эти ублюдки решили, будто я знаю.       — А если они всё-таки поймут, что ей про него неизвестно? — спросила Энид. — Тогда они просто решат убить её, я права?       Уэнсдей кивнула. Энид шумно выдохнула.       — В общем, — решила подытожить провидица. — Нам нужно покинуть страну. Постараемся это сделать сегодня. Наш медовый месяц получился коротким, но незабываемым.       — Ну бли-ин, — захныкала блондинка. — Мы же тут всего лишь второй день! Мы не сходили в музей, не посетили оперный театр, не погуляли по площадям, не забрались на Арарат, не искупались в море...       — Армения не имеет выхода к морю, — поправила её Манька.       — Это пока, — уточнил Сасун. — И кстати, как вы планируете покинуть страну? В новостях пишут, ублюдки захватили аэропорт.       — Через Грузию либо Турцию, — ответила Уэнсдей.       — На турецкой границе стоят их пограничники. А ещё, пишут, они заняли КПП на границе с Грузией.       — Чёрт возьми, я-то думала, Армения — это независимая страна! — недовольно воскликнула Энид.       — Вай, да амот э! — тоже недовольно воскликнул Сасун.       — В таком случае... — Уэнсдей задумалась. — Нам поможет Америка. Пусть покажет, за что мы платим налоги.

***

      Когда наступил вечер, девушки покинули дом Маньяк и Сасуна, не забыв поблагодарить их за гостеприимство. Уэнсдей подошла к машине, припаркованной во дворе, достала свой набор отмычек и принялась взламывать дверь. Это заняло у неё ровно четыре секунды.       — Вуаля, — брюнетка продемонстрировала открытую дверь. — Запрыгивайте.       — Уэнс, какого хрена? — возмутилась Энид. — Мы не станем угонять ничью машину.       — Это ещё почему?       — Потому что, блин! Ты хочешь угнать машину какого-нибудь армянского дедушки, который ничего плохого тебе не сделал, и расстроить его? Тут идти недалеко!       Уэнсдей сжала губы в линию.       — Будь по твоему, — сказала она и захлопнула дверь. Зазвучала сигнализация.       — Эй, инч джохк эк анум?! Эрацэк мэкэнайиц има! — раздался крик.       Девушки подняли головы. Какой-то мужчина на балконе орал и размахивал руками.       — Уэнс, ты порой такая... Агх, пошли уже!       Но идти троице оказалось вовсе не «недалеко». Когда они поняли это, то решили, что без угона автомобиля никак. Они приметили себе другую машину. Но Энид мучала совесть, и поэтому они выполнили следующий обряд: поспрашивали жильцов дома, возле которого стоял автомобиль, узнали от них адрес хозяина машины, положили ему в почтовый ящик записку с извинениями и указанием места, где они бросят машину. Ещё и денег туда положили. Только тогда Энид согласилась пойти на преступление. На угнанном автомобиле они приехали в соседний район Малатия-Себастия. Место, куда они направлялись — посольство США в Армении, расположенное на берегу Ереванского водохранилища. Интересный факт: посольство США в Армении является вторым самым большим посольством США по площади, уступая лишь посольству США в Багдаде.       Когда девушки подъехали туда, то обнаружили, что там образовалась пробка из-за очередного блокпоста военных. Обойти его было никак нельзя.       — Мэрда! — выругалась Уэнсдей. — Ну, было очевидно, что мы пойдём сюда.       — Ахчикнэр, огнутян карик унэк? — послышался старческий голос.       Девушки обернулись. К ним подошла старушка лет семидесяти.       — Айо, мэнк пэтк э гахтагохи анцнэнк анцакэтов, — ответила брюнетка.       — Чатлахнэрэ пчацнум эн дзэр кянкэ? — усмехнулась бабушка. — Има мэнк инч-вор бан кмтацэнк. Спасэк, — сказала она и пошла к своему фургону.       Старушка открыла багажник и достала оттуда огромную голову дракона.       — Какого хрена? — сказала Энид, увидев приближающуюся бабушку с полномасштабным костюмом китайского дракона, рассчитаного на нескольких человек.       — Агэк айн, ев дук карох эк анцнэл нранц кохков.       — Она хочет, чтобы мы это надели?! — воскликнула блондинка. — Она думает, это сработает? Или там пропускают без очереди придурков в ростовых костюмах?!       — Амусинс аниматорнэри бизнэс студиа уни, — не обращала на неё внимания бабулька. — Паткэрацнум эк вэрджэрс на вардзэц имар рус айтишники. Айнкан зварчали! Болор ачахорднэрэ вахэцац эн.       Девушки с сомнением глядели на этот костюм. Затея старушки — полный бред. Они не станут этого делать и придумают что-нибудь другое. Вдруг, объезжая пробку по обочине, рядом с ними нарисовался полицейский автомобиль. Оттуда в сопровождении служителей закона вышел мужчина. Он пальцем указал на машину, которую девушки угнали. Очевидно, это её владелец. Быстро он, однако. Полицейские бодрым шагом направились в сторону девушек. Выбора не оставалось и им пришлось оперативно залезть в этот костюм. Энид надела на себя голову дракона, Уэнсдей оказалась в его хвосте, а Пнджик встала между ними.       — Гнацэк, ев эс шэхэлу эм нранц.       Девушки собрались духом и пошли в сторону блокпоста. Уэнсдей поверить не могла, что она действительно этим занимается. Военные, завидев китайского дракона, уставились на него. А потом к ним выбежала бабушка и начала кричать на одного из солдат.       — Вай, ты зачем мусоришь здесь, свинота эдакая?! — отчитывала она его. — Совсем охренел, урод! Я тебя сейчас как котяру нашкодившего носом натыкаю! А ну поднял свой окурок сраный, живо!       — Э, бабка, нахуй иди, — отвечал солдат.       — Да ты совсем охуел, паршивец малолетний! — бесстрашная бабулька схватила военного за воротник и потянула на себя. — Тебя кто так учил со старшими разговаривать, пидор?!       — Да нахуй иди ты, говорю! — солдат отмахнулся от неё.       К кричащей старухе подбежали ещё несколько военных. Пока бабушка отвлекала их, Уэнсдей, Энид и Пнджик двигались мимо блокпоста, надеясь слиться с местностью. К перепалке присоединились ещё и армянские полицейские, потерявшие из виду угонщиц. Вроде бы всё почти получилось, Энид уже начала раньше времени радоваться, но тут один из военных указал на дракона и сказал другому военному его проверить. Бабушка это заметила.       — Смотрите, голая Пугачёва! — крикнула она.       — Где?! — все солдаты побросали свои дела и принялись озираться по сторонам.       Девушки успели отойти на безопасное расстояние и сбросили с себя этот дурацкий костюм. Энид вслух начала благодарить эту бабушку (хоть она этого и не слышала), которая помогла абсолютно незнакомым людям. А она ведь сильно рисковала, вступая в конфликт с военными.       Но военные не собирались так просто отпускать их.       — Вон они! — послышался крик.       И девушки в очередной раз принялись бежать от преследователей. Посольство было уже рядом, но до ворот ещё далеко, поэтому они приняли решение перелезть через кирпичное ограждение. Сначала на него запрыгнула Уэнсдей, потом Энид ей передала Пнджик и залезла на забор сама. И вот, наконец, ноги всех трёх девушек коснулись газона на территории посольства. Они в безопасности. Почти. Вот когда они окажутся в здании...       Они забежали в здание посольства. Энид, едва переступив порог, уже собиралась закричать «На помощь!», но передумала, когда люди в помещении уставились на девушек. Успокоившись, они встали в очередь в приёмную. Перед ними стояла пара из парня и девушки.       — Да поймите же вы! — говорил парень с сильным иранским акцентом. — Мы не можем вернуться! Вы знаете, каких жертв нам стоило попасть в Армению и поступить в университет?!       — Простите, но я ничем не могу вам помочь, — безэмоциональным голосом отвечала женщина за стойкой.       — Они казнят нас, если узнают, что мы ходили сюда! — в отчаянии едва ли не кричала девушка.       — Мне очень жаль, но я не могу вам помочь. Если у вас всё, пожалуйста, покиньте очередь, иначе я буду вынуждена позвать охрану.       — Да будьте вы прокляты! Вы и ваше правительство! — крикнул парень перед уходом, держа за руку плачущую девушку.       Энид взглядом проводила эту иранскую пару. Только что она стала свидетельницей сцены, во время которой, судя по всему, решалась судьба этих людей. От осознания этого факта она пребывала в лёгком шоке. Но сейчас подошла их очередь.       — Здравствуйте, чем могу вам помочь? — всё тем же безэмоциональным голосом обратилась к ним женщина за стойкой.       — Мы граждане США и нам нужна помощь. Нас преследуют российские военные и намереваются нас убить.       Женщина подняла на них выпученные глаза, не веря своим ушам. Какой-то мужчина быстро зашёл в дверь за её спиной, а через пару секунд вылетел оттуда, крикнув:       — Охренеть, там реально военные!       — Какого чёрта?! — теперь её голос был не таким безэмоциональным. — Ох, простите, э-э, так... Назовите ваши имена и предоставьте ваши документы, пожалуйста.       — Уэнсдей Фрайдей Аддамс и Энид Аддамс, — ответила брюнетка, передавая женщине их документы.       — Хорошо, а она? — женщина кивнула на девочку рядом с ними.       — Это наша дочь, — ничтоже сумняшеся, ответила Уэнсдей. — Её зовут Пнджик. Её документы забрали военные.       — Так, ладно... — женщина, сильно нервничая, набрала что-то на компьютере и вернула документы. — Аээ, п-проследуйте за мной.       Пока она вела их по коридору, Уэнсдей объясняла ситуацию (но не упоминая о таких незначительных деталях, как то, что они убили нескольких военных, или то, кем на самом деле является Пнджик). Они оказались в комнате, похожей на номер отеля.       — Мы свяжемся с Государственным департаментом для решения этой, э-э... ситуации. Останьтесь пока здесь. Чуть позже мы к вам зайдём и зададим ещё несколько вопросов. Если всё так, как вы описываете, то может потребоваться эвакуация, так как аэропорт Звартноц находится под контролем российских военных. Это займёт время, поэтому вы останетесь здесь... Так, у вас есть вопросы?       — Нет, — ответила Уэнсдей.       — Хорошо, располагайтесь.       Женщина покинула комнату, оставив девушек одних. Было уже поздно и все хотели спать. Энид упала на кровать. Рядом с ней калачиком свернулась Пнджик. Уэнсдей же сказала, что ложиться не будет, ибо кто-то должен остаться в карауле. Пока Энид засыпала, она думала о той иранской паре. Они остались без помощи, которой наверняка очень долго пытались добиться. А когда в посольство пришли Уэнсдей с Энид, белые люди, граждане США, их приняли сразу же. Судьба же той пары теперь стоит под вопросом...       Уэнсдей стояла у окна, осматривая периметр, когда услышала ровное глубокое дыхание. Она подошла к Энид и Пнджик и аккуратно накрыла их одеялом.