Стать твоими глазами

      Мирель резко выгнулась в спине, делая шаг назад. Полыхающий синим пламенем клинок канаты пролетел прямо перед глазами, разрезая воздух. Она выпрямилась резко, чувствуя бурлящую силу внутри себя — магия текла по венам жарким огнём, придавая уму ясности — такой пустоты в её мыслях не было никогда. Сейчас, на этой пустоши внутри магического купола, она чувствовала себя настоящей Правительницей клана Ямасаки. В моменте, когда пальцы сжали рукоять оружия до побелевший костяшек, Мирелла осознала: сила внутри неё разрушающая, а внутри противника противоположная — созидательная.

НЕСКОЛЬКИМИ ЧАСАМИ РАНЕЕ

      Юная госпожа крепко спала, обнимая подушку так, как делала всегда: правая руку под нею, а левая — сверху. Так удобнее всего. Глубокой ночью спать было непривычно — со спины её крепко обнимал Кенши, прижимая к себе. Она слышала, как тихо он сопит, ни на секунду не отпуская свою любовь. Его чувства девушка ощущала даже в миг, когда Такахаши спал — его объятия крепкие, но до безумия нежные. В конце концов Ямасаки провалилась в сон.       Проснулась она от вибрации кровати, а точнее, от Кенши, который резко проснулся, подскочив с места, садясь на край кровати. Отсюда и кровать, что пошла ходуном — слишком резкое движение. Такахаши за мгновение сбросил с себя одеяло, не переставая тяжело дышать. Несмотря на неожиданное пробуждение, Мирель кое-как разлепила веки, сонно переворачиваясь на спину. Девушка сосредоточилась на зрении, разглядывая оголённую спину мечника, верхняя часть которой была немного покрыта татуировками.       — Что случилось?       — Ничего, спи, — ответив с хрипотцой, опустил голову вниз, закрывая лицо ладонями.       — Тебе приснился кошмар? — медленно встав на корточки, подползла к возлюбленному, обнимая: ведущая рука легла на правое плечо, а левая ладонь слабо сжала бицепс.       — С момента, как я потерял зрение — почти каждый день, — всё же ответил, продолжая сидеть, согнувшись, — после пробуждения не могу отпустить этот страх и боль, сложно дышать и мысли в кучу собираются.       — Паническая атака? — пожав плечами, выпрямился, осторожно поворачиваясь к Мирель. — В слабом виде.       — Не знаю, любимая, — последнее слово из его уст звучало особенно. С нежностью, добротой и, конечно, сонливостью. Такой тон госпожа слушала бы вечность. — Прости.       — За что?       — Я разбудил тебя.       — Ничего страшно, — тонкие пальцы бережно убрали со лба пряди волос, и огладили щёку. — Всё в порядке.       — Почему ты не боишься этих ран? — вопрос вызвал у Ямасаки тихий смешок.       — Я наследница великого клана, правительница. За моей спиной сотни трупов, а на руках огромное количество крови. Если бы я стала боятся чего-то подобного, было бы странно, не находишь? — ответ вызвал у него улыбку.       — Ты права, — Кенши наклонился вперёд, целуя её в щёку. — Мне стало легче.       — Дышать проще?       — Да. Немного полежу и станет нормально, — соприкоснувшись лбами, прошептал: — Ты исцеляешь.       — Ты сам поддаёшься моим чарам.       — Таким чарам я бы поддавался всю свою жизнь, — с улыбкой потянулся вперёд, целуя возлюбленную в губы.       В ночной тишине с безграничной надеждой он прошептал свою самую сокровенную мечту, которая образовалась сразу, как Такахаши понял, что безбожно влюблён в юную правительницу. Эта мечта лишь усилилась, стоило Лю Кану приоткрыл завесу настоящей причины их пылающей любви, объясняя, что именно их любовь способна изменять ход целой временной линии, где всё было предначертано. Их чувства сломали написанную судьбу.       — Я бы хотел быть с тобой всю жизнь. Быть с тобой во всех последующих вселенных. Я хочу любить тебя независимо от пространства и времени, госпожа моего сердца.       Мирель подняла взгляд на мужчину и нежно улыбнулась. Его слова, его искреннее признание, его чувства, лившиеся через край, — всё это вызвало радость глубоко внутри. Резкий порыв любви заставил слёзы образоваться в уголках глаз, начиная щипать. Ямасаки шмыгнула носом и неожиданно прильнула к нему, крепко обнимая за шею. Уткнувшись лицом в плечо, прижалась как можно сильнее, стараясь ценить каждую минуту проведённого времени с ним.       К сожалению, в том мире, где они живут, вечности не существует. Для них, по крайней мере точно. Они не являются полубогами или в целом богами. Они обычные смертные, наделённые силой для защиты людей. Но они стареют и умирают. Их можно убить. Впереди — битва с Шан Цзуном, её не избежать. А битва равно смерть. Многие погибнут, не увидя рассвет. Мирель же, наблюдая за множеством смертей впервые испугалась. Её не отпускал страх.       Она боялась потерять Такахаши.       Госпожа первый раз за столько лет испугалась смерти. Сама смерть её не пугала — когда она умрёт, для неё ничего не будет иметь значения. Но если умрёт Кенши — жить дальше не сможет. Так Мирель подумала, стоило ему произнести клятву в вечной любви. Жизнь без него была хуже смерти. Её испуг был понятен — девушка только обрела любовь, за которую не жалко было умереть, когда вспомнила о мире, в котором они живут. Мире жесток и опасен. Умереть может каждый. В любой день.       — Прошу тебя, не умирай, — в голосе боль и страх. Кенши напрягся, чувствуя эту интонацию.       — Ты хоронишь меня раньше времени, чувствительная госпожа, — отодвинув её от себя, обхватил ладонями лицо. — Всё будет в порядке.       Ямасаки внимательно вгляделась в лицо мечника. Он переживал за неё, едва нахмурился, поджимая губы. Так близко к кому-то мужчина не был никогда — то же самое можно было сказать и о Мирель. Никто из них не был открыт другому человеку настолько сильно, чтобы сидеть так, напротив друг друга, высказывая переживания и выплёскивая боль. Правительница металась из стороны в сторону: стыд за чрезмерную открытость и безмятежное спокойствие. Поддавшись второму, коснулась руками его висков, большими пальцами оглаживая брови. От пальцев неожиданно пошло алое свечение, и Мирель напряглась — она не притрагивалась к магии, сила сама полезла наружу.       — Мире, я. — Такахаши запнулся, теряясь в ощущениях. — Я вижу.       — Что?! — вопрос был резким и громким. От неожиданности она оторвала руки от головы и выпрямилась в спине, внимательно ожидая ответа.       — Клянусь, я видел тебя, — он паниковал.       — Как раньше? — женские ладони легли на сильные плечи, едва сжимая, дабы привести того в чувства. Кенши слабо кивнул.       — Ты вернула мне глаза на мгновение, — подняв голову, переместил пальцы на шею, поглаживая. — Ты очень красивая.       — Я стану твоими глазами, — слова звучали по-детски. Точнее, с детской наивностью       — Милая госпожа, тебе понадобится много времени, чтобы обуздать эту способность.       Он выглядел опечаленным несмотря на улыбку. Ему было страшно цепляться за надежду вновь увидеть мир в красках. Не описать словами, что Кенши испытал за миг, в который смог увидеть любовь всей своей жизни. Ему хватило пары секунды, дабы запомнить цвет её волос и глаз. Дабы разглядеть небольшой шрамик в самом верху лба. Ему было достаточно мгновения, чтобы увидеть Мирель — самого близкого ему человека. В то мгновение Такахаши потерял дар речи, переставая дышать от удивления. Ему показалось, что он ослеп вновь, но в этот раз от красок мира.       — Забудь, — она отрицательно замотала головой, зная, что мужчина обязательно почувствует отрицательный ответ. — Хорошо, — её реакция вызвала смех. — Думаю, мы больше не уснём, сколько времени? — Ямасаки не спеша вырвалась из его объятий, потянувшись к тумбе.       — Почти шесть утра. Я хочу зайти к Лю Кану, нужно поговорить по поводу произошедшего.       — Ты даришь мне надежду, понимаешь? — его резкий голос привёл госпожу в чувства. — Если ничего не выйдет?       — Мы оба знаем, что я могу свернуть горы, — в миг Кенши осознал: спорить с ней бесполезно. Она всё равно будет стоять на своём.       — Как скажешь.       — Пойдёшь со мной?       — Пойду.       На территории клана царила тихая и мирная жизнь: подчинённые в своём привычном темпе шли на тренировочную площадку. Стоило им заметить правительницу, они слабо кланялись, и Ямасаки отвечала им улыбкой. Впервые за столько лет она видела в своих людях надежду на светлое будущие. Пропажа Риота и уничтожение Северного правления выбили из привычного русла жизнь клана. Все считали бывшего правителя мёртвым. Но он жил и боролся за свою жизнь, чтобы вернуться домой. Через несколько дней после падения Севера, когда Мирель вступила на территорию Юга, первым, кого она увидела, стал Хироши. В его глазах — страх, непонимание и беспокойство. Госпожа рухнула на землю за миг до того, как рядом оказался брат. Она устала от дороги, безусловно, но больше всего от мысли, что отец мог погибнуть. Эта мысль убивала её изнутри всю дорогу до Южного правления.       — Господин Лю Кан, — позвала правительница, замечая его на тренировочной площадке. Они заходили к нему в покои, но там его не нашли.       — Правительница Мирель, рад вас видеть таким ранним утром, — он кивнул ей, и госпожа кивнула в ответ.       — Лю Кан, она вернула мне зрение на несколько мгновений, — Такахаши перешёл к делу сразу, как повисло молчание.       — Это был вопрос времени, — полубог не был удивлён, скорее наоборот — ожидал этого. — Ваша связь крепче с каждым днём, проведённым вместе. Красная нить делает своё дело, — Мирель опустила голову вниз, смотря на свою правую руку.       Согласно древней японской легенде, когда две души предназначены друг другу судьбой, они соединены невидимой красной нитью. Независимо от места, времени и мира — эта нить будет растягиваться и путаться, но она никогда не порвётся. Из жизни в жизнь двух влюблённых будет связывать нить судьбы. Они будут вместе во всех своих жизнях, несмотря на обстоятельства. Эту связь ничто не способно уничтожить.       — Это всё из-за неё? — Лю Кан ограничился кивком.       — Вы всё узнаете и поймёте со временем, не торопите события, ведь время вам не по силам, — на мгновение он задумался, резко выпалив: — Я хочу поговорить с Сефиной, — Правительница лишь кивнула. Перечить Хранителю Времени она не могла и не хотела. Ей самой было интересно узнать историю супруги Тэкео.       — Подойди, — властно попросила госпожа, подзывая к себе слугу, стоящего неподалёку. Парень глубоко поклонился присутствующим. — Ты не знаешь, господин Хироши проснулся?       — Я видел его около часа назад в главном зале.       — Насколько я помню, туда поместили госпожу, которую мы привели с собой?       — Верно.       — Спасибо, — улыбнувшись ему, кивнула. Слуга на прощание поклонился и быстро удалился.       — Смею предположить, Хироши решил переговорить с нею глаз на глаз, — Ямасаки нахмурилась, ей не нравилась данная перспектива. Учитывая взрывной характер принца, эта идея имела большую вероятность провалиться и разбиться вдребезги. — Думаю, стоит поспешить, пока он чего не натворил.       Двинувшись к храму, они вступили на дорожку, по краям которой было расположено двенадцать сакур. Священные деревья хранили в себе память десятилетий. Сложно представить, какое количество людей прошло рядом с сакурами и погибло где-то неподалёку. Эти деревья по-настоящему величественные, ведь несмотря на сильный пожар в Северном правлении они выстояли — да, снаружи всё уничтожено, но внутри продолжалась жизнь. С помощью магии они восстановятся совсем скоро — это произошло бы уже давно, но всё тормозилось из-за артефакта, что впитывал силу и не давал сакурам получить свою каплю энергии. Клану повезло, что однажды было принято решение разбить его на две территории: Северное и Южное правление. Если бы пали сакуры Юга, клан Ямасаки был бы частично уничтожен. Без сакур следующий правитель не смог бы взять силу и ему бы не хватило мощи для защиты своих людей.       — Где господин Хироши? — резко спросила правительница, стоило ей подняться по ступеням. Поклонившись, парень ответил:       — В комнате с госпожой, которую вы привели вчера.       — Кто позволил?       — Он единственный принц этих земель, бывший правитель Юга, мы не могли спорить с ним, госпожа.       — Больше не пускать, он может натворить дел.       — Хорошо, как скажите, госпожа.       Мирель, не дослушав подчинённого, резко сконцентрировала магию внутри себя: чем больше практики здесь, в безопасности, тем больше опытам там, на поле боя. Внутри всё напряглось, а сила будто взорвалась, служа большим энергетическим всплеском. В то же мгновение правительница оказалась напротив двери в комнату, где содержится Сефина. Она хотела поговорить с ней вечером, но появление Хироши в покоях врага ускорило этот процесс.       Дверцы открылись, показывая всё происходящее.       — Не объяснишься? — в голос она вложила всю строгость, накопившуюся за столько лет.       Хашимото резко повернулся, открывая вид на сидящую на стуле Сефину. Её руки и ноги сковывали магические оковы, не позволяя двигаться и использовать силу. Лицо закрывали длинные чёрные волосы, она подняла голову, хищно улыбаясь. Хироши же выглядел потерянным: судя по лицу Сефины, ей удалось вывести сёгуна из себя. Ещё немного, и он взорвётся от переполняющих эмоций. Госпожа сделала шаг вперёд, но что-то мешало ей пройти внутрь. Стоило протянуть руку вперёд, и они коснулись твёрдой невидимой стены. Одна небольшая капля магии, и стена окрасилась в тёмно-красный цвет.       Хироши заблокировал проход, воспользовавшись тёмными силами. Ямасаки оглядела комнату: всё было слишком тёмным. Мужчина не хочет, чтобы королева беспокоила его и прерывала разговор с Сефиной. Опомнившись, он выпрямился, вставая спиной к девушке, привязанной к стулу. Он внимательно смотрел на сестру, во взгляде страх, ненависть и заполняющая его до краёв боль. Юная правительница впервые видела генерала таким… разбитым.       — Я лишь хочу вернуть Рин, — шёпот почти беззвучный, молящий. — Просто вернуть воспоминания.       — Если ты сделаешь это — ты убьёшь её. Рин не простит себе зверств, совершённых под указаниями Тэкео. Ты сломаешь её, Хироши! — она ударила ладонями по стене. — Сейчас же прекрати.       — Прости, Мирелла, я не отдам тебе её. Я же знаю, ей не выжить. Лю Кан убьёт её! — он закричал. Безудержно громко, почти оглушая. Его крик был похож на крик о помощи.       — Да она тебя околдовала, — Ямасаки осенило. — Будь ты не под влиянием её чар, не повёл бы себя так безрассудно. Тебя как короля растили, Хироши!       — Мирель, что происходит? — рядом оказался Такахаши. Позади него Лю Кан.       Но госпожа не ответила. Молча вытянула руку, приказывая остаться на месте. Она приказала стоять смирно не только Кенши, но и Хранителю Времени. Самому полубогу, создавшему эту вселенную.       Они оба остались на месте, послушавшись приказа. Спорить с ней, а тем более останавливать, было бесполезно. Правитель клана Тайра знал это на собственной шкуре, а вот Лю Кан создал её такой. С властным характером, с большими целями и планами на жизнь. Мирель изначально занимала высокую должность во вселенной. Она была создана, чтобы править и управлять людьми. Её сил и характера хватит ей на это.       — Хироши Ямасаки, приди в себя! — потребовала, стуча по стене вновь. На мгновение в глазах генерала появилась ясность. Но лишь на миг. Достучаться до брата было невозможно.       — Я не Ямасаки! Моя мать была Хашимото, и я тоже им был и буду.       — Позови Риота, — попросила тихо, повернув голову к Кенши. Тот кивнул и, быстро развернувшись, скрылся.       — Делай что должно, Мирель, — Лю Кан кивнул одобрительно, по виду госпожи было ясно, что она задумала.       Госпожа сделала шаг назад и вздохнула, качая головой. Сил у неё было куда больше, чем у Хироши, и победить его в борьбе было несложно, но было неизвестно, что именно сделала с ним Сефина. Но другого выбора не было, бой — единственный шанс привести его в чувства, единственный шанс вернуть ему ясность ума. Возможно, другой выбор был бы, если бы до битвы с Шан Цзуном не оставались считанные недели. Ей нужна была его помощь в этой войне. Потерять брата сейчас нельзя.       Глубокий вдох, и в руке появилась семейная катана. Золотыми искрами её одежда преобразилась для боя: бордовый с чёрным сочетались прекрасно. Пальцы коснулись тёмно-красной стены, и стоило ей выпустить магию, как на стене резко образовались трещины, и Мирель шагнула в комнату, тем самым разбивая мощное заклинание. Оно пало красными осколками и уже секунду госпожа сделала два быстрых шага, отбрасывая Сефину к стене, чтобы не мешала.       Хироши схватился за оружие, одновременно с этим начиная колдовать. Лишь на долю момента правительница почувствовала уплотнение воздуха, из-за чего стало сложно дышать. Разрезая пространство своей силой, оказалась за спиной мужчины, кладя ладонь на макушку его головы. Но мужчина резко вывернулся, замахиваясь оружием. Принимать решение пришлось чрезвычайно быстро: катана вспыхнула пламенем, резко разрывая воздух. Через мгновение всё окрасилось в красный, а следом — пустота.       Госпожа сделала шаг в сторону, и Хашимото неуклюже полетел вперёд, но вовремя поймал равновесие. Он повернулся к сестре и огляделся по сторонам: они находились в пустоши. Именно «в», а не «на». Пустошь представляла собой отдельную небольшую брешь в пространстве. Под ногами — красная вода, в «небе» — красные облака. Подобную способность Мирель открыла в себе относительно недавно, немного позже коронации. Подобное заклинание съедало очень много сил, но и пользовалась она им крайне редко. Этот раз — второй. В моменты, когда окружающие могут серьёзно пострадать, этот способ хороший выход. Мирель собиралась оглушить брата большим выбросом энергии, чтобы подобраться ближе.       — Используешь свои грязные вещички против меня? А когда Такахаши решит пойти против тебя, тоже загонишь его в ловушку?       — Да как ты смеешь, — шаг вперёд, и вода слабо пошла волнами.       — Смею что? Открывать тебе правду? Лю Кан убьёт её, когда она расскажет всё, что нужно. Но ты этого не поймёшь, твой возлюбленный ведь не умер. Я люблю её!       — Хироши, той Рин больше нет, — Ямасаки почувствовала, как сердце болезненно сжалось. Это осознание дошло и до неё. Рин больше нет. — Той версии её, которую ты любил, больше нет. Она умерла в день, когда пал Север, — указав кончиком катаны на Хашимото, прошипела: — Даже если ты вернёшь ей память, воспоминания Сефины никуда не денутся. Эти воспоминания убьют её, Хиро. Ты убьёшь её своими действиями. Если памяти суждено вернуться, она вернётся, но постепенно. Так у неё будет шанс на будущее, хоть мизерный, но будет!       — Ты врёшь.       — Я клянусь тебе, если Лю Кан решить убить её, я пойду против него.       — А Такахаши? Против него ты ни за что не пойдёшь, я вижу, как ты смотришь на него. С самого первого дня между вами была искра.       Хашимото сжал рукоять катаны и двинулся вперёд. Мирель закатила глаза и махнула левой рукой: мужчина упал, отлетая на несколько метров. Через мгновение она оказалась поверх него, кладя ладонь на лоб. Ей хватило пары секунд, чтобы Хироши провалился в сон. Госпожа медленно поднялась, смотря на брата. Сефина пробралась в его разум, одурманила, но не магией — словами. Она сказала то, что мужчина хотел услышать. Надежду. Он услышал надежду.       Надежда застила ему глаза, заставила озвереть.       Мирель подняла катану вверх и резко махнула, заставляя заклинание испариться. Они оказались там же, где были несколько минут назад: в комнате, где содержится госпожа Сефина. Ямасаки убрала оружие, «приказав» тому исчезнуть, то есть отправиться в хранилище. Катана растворилась золотым искрами, а Мирель опустилась на корточки, касаясь двумя пальцами чужого лба. Ей хватило всего лишь капли сил, чтобы привести его разум в порядок.       — Что с ним случилось? — Риота замер на секунду, а затем бросился к сыну.       — Его разум помутился надеждой.       — Только не говори, что ты разрезала время, забыла, чем в прошлый раз закончилось? — Мирель задрала подбородок.       — Господин Риота, не отчитывайте меня перед моими людьми.       — Они не подчиняются тебе.       — Но они на моей территории. Прошу простить, — коротко кивнул, поспешила к выходу. Там находилась Сефина, покорно стоявшая рядом с Лю Каном.       — Ты довольна? Это всё из-за тебя. Если он не оправится, я убью тебя собственными руками, как бы дорога ты ему ни была, — шипела Ямасаки грозно, недовольно.       — Мире? — Кенши позвал осторожно, явно опасаясь.       — Что «Мире»? Хочешь, чтобы я спустила всё на самотёк?       — Извини, госпожа, — Лю Кан лишь коснулся её плеча, но Ямасаки резко пала в руки Такахаши. — Сефина обладает уникальным даром — пролезать в головы, — он посмотрел на неё, и та сжалась. — Хотела через голову Хироши пролезть в голову Миреллы и выйти на свободу?       — Как ты быстро всё понял, — она лишь покачала головой, вздохнув.

ОДИН ЧАС СПУСТЯ

      Госпожа резко открыла глаза, подскакивая с кровати, сидящий рядом Монкут вздрогнул от неожиданности, вставая следом. Он обнажил клинок, готовясь защищаться, но это было не нужно. Мирель уставилась на него, затем — на свои руки и закрыла глаза, отшатываясь назад. Спиной упёрлась в стену, медленно сползая на пол. Вытянув ноги, посмотрела на Ли, он осторожно убрал оружие и вернулся на своё место.       — Ты как? — в его тоне слышалось волнение.       — Я чуть не убила собственного брата, — опустив голову вниз, закрыла лицо руками. — Я могла убить его.       — С того самого дня, когда магия проснулась в тебе, было ясно — она разрушающей мощи. Коронация только прибавила тебе сил, приумножив то, что у тебя и так было, — Монкут покачал головой и посмотрел на неё внимательным взглядом, больше похожим на отцовский. Так на неё всегда смотрел старший Ямасаки, её отец. — Когда ты родилась, Риоко сразу сказала, что ты особенная. Возможно, на руку сыграло, что Риоко и Риота близнецы. Они всегда были инь и янь — вместе одно целое. Её магия больше походила на безумие или, проще, разрушение. Его наоборот — была создана, чтобы восстанавливать.       — Утешить меня хочешь? Словами о том, что я в мать пошла?       — Возможно. Ты её копия. Господин Риота всегда видел в ней тебя. Тот же характер, те же привычки. Смею предположить, когда Сефина порылась в твоей голове, она пробудила что-то давно забытое — черты твоей матери. От отца в тебе лишь глаза.       — Почему мне, чтобы что-то узнать о моей семье, нужно произойти через что-то страшное? Сначала — Север сгорел до тла, сейчас — я чуть не убила принца клана.       — Ты не спрашивала, — Монкут развёл руками. — Ты никогда этим не интересовалась, даже после того, как всё узнала. Признайся, госпожа, тебе это и не нужно. Ничто не способно вернуть тебе мать и отца. Они давно умерли.       — Когда всё закончится, я обязательно расспрошу тебя обо всём.       — Как пожелаешь, госпожа, — Мирель медленно поднялась, внимательно оглядывая комнату — это оказались её личные покои.       — Где Хироши?       — Спит в своих покоях.       — Такахаши?       — Твой будущий муж? — Ямасаки резко посмотрела на Монкута, и тот засмеялся. — То, что происходит между вами, заметили все.       — Что говорил отец?       — У него и спросишь, — подмигнув, мужчина встал. — Они все собрались в тронном зале, ждут вас, госпожа.       — Сколько я проспала?       — Чуть больше часа.       — Почему здесь ты?       — А сама как думаешь? Вы с Хироши решили устроить бой, и господину Риота пришлось взять временное управление на себя. Вы оба не в состоянии. Даже сейчас задаёшь глупые вопросы, — характер Монкута наконец вернулся. В голосе больше не было заботы и волнения, лишь прохлада. Ли решил, что правительнице больше не нужна его поддержка и быть «мягким» достаточно. — Вставайте, госпожа, вас заждались.