Стать твоими глазами

      Кожей Мирель чувствовала приятную прохладу и слабые холодные капли. Приоткрыв глаза, поняла: Куай Лян нёс её на плече по дороге из особняка. Женские тонкие руки, да и тело в целом, болтались как тряпка, и чтобы дать знать о своём пробуждении, она схватилась руками за его поясницу, пытаясь выпрямиться. Мужчина остановился, присев. Поставив госпожу на ноги, поднялся, внимательно оглядел. Ему пришлось придерживать её за плечо, чтобы она не упала.       — Что болит? Голова? Ноги? — на мгновение ей пришлось сосредоточиться на внутренних ощущениях. Плечо по-прежнему болело, а по телу растеклась слабость.       — Кажется, всё.       — Осталось немного, там Соджун, он поможет, — его взгляд пробежался по девушке и остановился на плече. — Странно, должна была затянуться, — Скорпион кивнул на рану.       — С оружием Сефины что-то не так.       — Разберёмся, не волнуйся, — оглядевшись, резко выдохнул. — Нужно идти дальше. Если не можешь — понесу.       — Вроде могу, — Ямасаки сделала шаг вперёд, но ноги подкосились, перестав её держать.       На помощь мгновенно пришёл Куай Лян, подхватывая госпожу у самой земли. Взяв её на руки так, словно та ничего и не весила, и направился дальше. Казалось, Скорпиона вообще вся эта ситуация не особо волновала, и он был здесь исключительно из-за просьбы Лю Кана. Возможно, так оно и было: правды всё равно никто и никогда не узнает. Мужчина в целом не был очень разговорчивым, и о его мотивах остаётся только гадать. Может быть, мотивов нет вообще. Кто знает.       — Долго?       — Пара десятков метров.       — Поставь, я дальше сама, — подчинившись просьбе, помог ей твёрдо встать на ноги.       — Если что, хватайся, — ответив молчаливым кивком, медленно побрела вперёд, пошатываясь.       Пройдя обещанное расстояние, Ямасаки разглядела вдали несколько силуэтов. Один из них повернулся, явно прищуриваясь. Послышался очень тихий облегчённый вдох и вперёд вышел мужчина. По походке Мирель узнала в нём отца и, прихрамывая, ускорила шаг. В конце, когда идти стало почти невозможно, она наконец оказалась рядом, почти упав в объятия Риота. Крепко обняв того за шею, прижалась, боясь, что он исчезнет.       Но он настоящий. Больше не исчезнет.       — Я думала, не увижу тебя больше, — прошептала, ощущая, как подступающие слёзы щиплют глаза и образуют в горле ком.       — Всё хорошо, — отцовские руки крепко обняли девушку в ответ, одной рукой поглаживая по голове. — Я в порядке.       — Я скучала, — Мирель услышала, как улыбнулся Риота, и тоже улыбнулась.       — Я тоже скучал, — чуть отодвинув от себя дочь, пробежался взглядом по лицу. — Изменилась, — он уставше вздохнул. — Стала грубее и взгляд потускнел.       — Работа такая, — в ответ Ямасаки лишь громко усмехнулся, поворачиваясь к присутствующим. Взгляд госпожи, наткнувшись на фигуру мечника, потеплел. В сердце затрепетала радость, что он в порядке.       — Спасибо, что помогли ей. Клан перед вам в неоплатном долгу. Вы можете прийти в любой момент, и мы поможем вам.       — Нам это не требуется, но будем иметь в виду, — Такахаши улыбнулся, поворачивая голову к Мирель. — Порядок?       — Вполне. Разберемся, когда вернёмся, — он кивнул с явным сомнением, нахмурившись. Медленно все стали идти вперёд, а Кенши остался на месте.       — Куай Лян, подмени на пару минут.       — Без проблем, — всё тем же массивным шагом Скорпион обогнал группу и встал во главе.       Риота, поняв что к чему, хмыкнул, ступая следом за новообретёнными знакомыми. Он прошёл не больше десятка метров, когда обернулся, чтобы подтвердить свою догадку. Родительское сердце не могло не почувствовать это. Кенши стоял прямо, закрывая своей спиной юную правительницу. Он крепко, с ощутимой нежностью обнимал девушку за плечи, положив подбородок на макушку. Мирель обнимала в ответ с такими же чувствами, уставше уткнувшись носом в ключицу, скрытую под одеждой. Бывший правитель улыбнулся, отворачиваясь.       Не почувствовать эту искру между ними было невозможно. Такие эмоции сочились сквозь кожу, оставляя крупный осадок в воздухе. Эта привязанность была видна как на ладони, особенно, если живёшь не один десяток лет. На глазах Риота было множество историй любви, которые могли претендовать на самую преданную и романтичную: Хикару и Азуми — его родители, Мирелла и Роши — родители Хироши, Эмико и он сам — трагедия, Риоко и Харон — родители Мирель. На очереди была ещё одна — Мирель и Кенши.       Эта мысль заставляла радоваться и бояться одновременно. Каждая история любви связанная с кланом надрывалась. Супруга Риота — Эмико — умерла при родах вместе с дочерью. Это произошло немного позже смерти Риоко и Харона. Подсуетившись, Ямасаки вписал Мирель как свою дочь. Пришлось повозиться с документами, передвинув дату смерти супруги на сутки. Узнав о гибели другой ветви семьи, она перенервничала. Что и убило её. В ту ночь клан Тэкео забрал не две жизни.       А четыре.       В гневе Риота нашёл их всех. До единого. Так он думал раньше, пока не понял, что Тэкео единственный выживший. Мальчик, желающий отомстить, — идеально оружие в руках Шан Цзуна.       При мыслях об этом, старшего Ямасаки окутывал страх. Что, если его ребёнок умрёт? Что будет с ним? Эти воспоминания переплывали в другое: крепкие объятия Такахаши и его нежность к ней. Риота видел, с какой заботой он прижал госпожу к себе. Такому человеку можно доверить её жизнь, ведь он не допустит, чтобы она умерла. Так ему показалось и так он думал, прокручивая в голове это мгновение с каплей счастья. Между Кенши и Мирель было что-то особое. Непохожее на обычную любовь. Словно они были вместе не одну сотню лет. Такое чувство можно было описать одним: родственные души, связанные между собой тончайшей нитью.       Такие души находят друг друга в любой точке временной линии, а может, и совсем в другой вселенной. На то они и родственные — тянутся лишь к друг другу. Предначертанные судьбой. Звучит романтично, но эта романтика не означает счастливый финал. Судьба была разной — выигрышной и проигрышной. Шанс ровно пятьдесят процентов. Какая судьба предначертана им? Общая ли она у них вообще? Мыслей было слишком много. Чересчур.       — Обопрись на меня, — слегка отодвинувшись, прошептал Такахаши. — Пошли.       Медленными шагами они догнали группу. Просить Мирель перенести их никто не стал, её состояние оставляло желать лучшего, и было принято решение выбираться своим ходом. Через время они вышли с противоположной стороны от порта: прямо сейчас они смотрели на главное здание вдали. Кенши повернул голову к девушке, прислушиваясь к её дыханию. У потери зрения были свои плюсы: безупречный слух. Он успокоился окончательно, когда понял, что дыхание пришло в норму.       — Порядок? — она слабо кивнула, поспешно добавляя:       — Да, — мужчина улыбнулся. Этот момент почему-то умилил его. Ему нравилось, как Мирель, забывшись, что-то показывала, а следом быстро озвучивала, вспоминая о чужой травме.       Они вернулись к тому, с чего начинали эту сложнейшую операцию: к машине. Погрузившись в автомобиль и заняв свои места, поехали домой. Ямасаки села рядом с отцом, тяжело вздохнув. Этот день казался до ужаса бесконечным, голова начинала слабо гудеть, а всё тело уже болело какое-то время. Хотелось принять тёплую ванну и уснуть крепким сном. Мирель едва наклонилась набок, кладя голову на плечо отца. От Риота пахло противной сыростью и пылью, но в то же время от него несло уютом и теплом. Младшая Ямасаки хотела бы уснуть прямо здесь, но больше всего ей хотелось наверстать упущенное время. Не было ничего важнее этого. Сон может и подождать. И он подождал.       Команда добралась до дома крайне поздно, но день на этом не закончился. Предстояло проверить Риота на наличие более глубоких ран, какие ни регенерация, ни лечение Соджуна не смогли исправить. Уставший Хан ходил вокруг бывшего правителя туда-сюда, оглядывая множество заживших шрамов. Убедившись, что жизни господина Ямасаки ничто не угрожает, Джун с облегчением выдохнул. Его взгляд наткнулся на бледное лицо Мирель.       — Рана зажила? — в отрицании она мотнула головой. — Странно, покажи плечо, — стянув водолазку, осталась в чёрной майке. В области плеча была глубокая почерневшая рана, а рядом с ключицей длинный порез с такими же краями.       — Я про неё и забыла, — госпожа хмыкнула, присев на стул. — Встреча с Рин была замечательной. — На лезвие был яд, — произнёс Риота уставшим голосом, внимательно смотря на раны.       — Она умрёт? — обеспокоенно и резко спросил Кенши, сложив руки на груди.       — Она — нет, повышенная регенерация не позволит.       — Почему тогда рана не заживает?       — Яд сильный, нужен антидот и время, но шрамы останутся, — не сдержавшись, Мирель слабо хохотнула.       — Это меньшая из моих проблем, — Ямасаки неосознанно наклонилась вперёд, и стоявший рядом Соджун, вовремя схватил её за правое плечо и потянул назад.       — Узнайте у Се... у Рин, что именно это за яд, — приказным тоном попросил Риота, подходя к дочери. — Пока можно только помазать заживляющей мазью, выпить базовый антидот и перевязать.       — Вы видели такие раны раньше? — робко интересуется Хан, переводя взгляд с почерневшей кожи на хмурое лицо мужчины.       — Пару раз. Если мне не изменяет память, может подняться температура.       — Что за мазь? — Мирель медленно подняла голову, чтобы видеть отца.       — Из корня горной розы.       — Я попробую найти её на городских рынках, — Кенши сделал шаг вперёд, всё оставаясь таким же напряжённым. — Возьму с собой кого-нибудь, — уголки пересохших губ Ямасаки поползли вверх, и она вяло улыбнулась. Риота в ответ кивнул, давая добро.       Такахаши стоял на месте ещё несколько секунд, прежде чем резко развернувшись, пошёл по коридору на поиски помощника. Соджун же сделал всё, что смог: вновь попытался излечить раны юной госпожи, но получилось лишь унять боль, но не избавиться от бледноты. Мирель стало немного лучше и девушка, медленно встав, побрела в комнату. Можно было бы зайти к ребятам, дабы узнать, как дела у Рин, но если бы они сдвинулись с мёртвой точки, она бы уже узнала.       Мирель закрыла за собой дверь, босыми ногами шлёпая до ванной комнаты. Кожа больше не выглядела чересчур светлой, и болезненный оттенок сменился более здоровым. Щёки немного порозовели, а губы перестали быть такими сухими. Умывшись, взглянула на почерневшие раны. Тонкие линии немного поползли в стороны от раны, словно яд заполнил собой вены. Возможно, так и было.       — Кто там? — громко спросила, стоило приглушённому стуку долететь до её ушей.       — Я, — в ответ раздался низкий со слабой хрипотцой голос.       — Входи, — насухо вытерев лицо, медленно вышла из ванной, здоровым плечом облокачиваясь на дверной косяк.       — Как ты себя чувствуешь? — Кенши сжимал руку в кулак резко и быстро, выдавая этим своё беспокойство. — Тебе стало лучше?       — Немного, — он подошёл ближе, протягивая руку. Мирель сделала шаг вперёд, «показывая» своё местоположение. Шершавые пальцы коснулись повреждённого плеча, и Такахаши резко отдернул руку.       — Не больно? — торопливо спросил, осторожно, обеими руками касаясь её плеч.       — Всё в порядке.       — Точно?       — Да, — его правая рука осталась на плече, а левая опустилась вниз, касаясь тонких женских пальцев.       — Я попробую найти ту мазь, Куай Лян пойдёт со мной. Вместе управимся быстрее, — Кенши бережно переплёл их пальцы. — Постараюсь вернуться побыстрее.       — Хорошо, — госпожа сделала уверенный шаг вперёд, сокращая между ними расстояние. Она немного наклонила голову вперёд, и губы Такахаши почти сразу прикоснулись к её лбу. Несколько коротких поцелуев и мужчина отстранился, не переставая держать Мирель за руку.       — Ты только не умирай, — от шёпота голос резко охрип, и договаривал он последнее слово с явной хрипотцой.       — Не умру, — подняв голову, внимательно вгляделась в его лицо. Немного нахмуренное и уставшее. — Как вернёшься — приходи сюда.       — Приду, — он не думал, согласился сразу, даже не зная зачем.       «Это и не важно», — пронеслось в мыслях на мгновение.       Мирель чуть привстала на носочки, нелепо утыкаясь своими губами в его. Мечник сразу наклонился, углубляя поцелуй. Пальцы сжались чуть сильнее, словно хватаясь за спасательный круг, а губы целовали всё настойчивее. Кенши до безумия нравится то, что происходит между ними. Это нельзя просто взять и описать словами, это ощущается как нечто иное. Более родное, обычного слова «любовь» не хватит для описания этих чувств.       Такахаши разорвал поцелуй на мгновение, чтобы глубоко вздохнуть и перенести правую руку с плеча на затылок. Нежно поглаживая большим пальцем за ухом, провёл языком по верхней губе, затем по нижней. Проникнув языком в рот, стал целовать глубоко и чувственно. Поцелуй вышел напористым и страстным, словно всё пережитое беспокойство они вложили в этот момент. Мирель отстранилась, устало уткнувшись лбом в крепкое плечо.       — Всё будет хорошо, — Кенши произнёс это с теплотой, немного запыхавшись.       — Я знаю, — правую, здоровую, руку она протянула к его щеке, нежно поглаживая пальцами.       — Ты мне нра…       — Ты мне тоже, — перебив его, Ямасаки улыбнулась. — Скажешь это ещё раз, когда мы вернёмся в клан, — Такахаши громко хохотнул, несколько раз кивая головой с улыбкой.       — Хорошо, обязательно.       — Будь осторожен, — попросила тихим и спокойным голосом, с нежностью во взгляде разглядывая улыбку на его лице.       — Буду, — он поцеловал её в лоб, отстраняясь. — Скоро вернусь, — госпожа кивнула, наблюдая за тем, как мужчина исчезает за дверью.       В его присутствии всегда становилось в разы спокойнее. Даже сейчас, когда они беседовали, боль в плече словно притупилась. Она забыла про неё, хоть и на недолгое время. Однажды Риота, рассказывая про свою умершую супругу, сказал: «Настоящая любовь творит чудеса — исцеляет, помогает, приносит спокойствие», и сейчас, когда Кенши стоял здесь и касался её, она поняла это. То, что происходит между ними, называется влюбленностью.       Спутать это ни с чем нельзя.       Осторожно, стараясь не задевать повреждённое плечо, стала снимать одежду. Душ был принят наспех — тёплая вода щипала раны, и стоять дольше пяти минут стало невозможным. Наспех переодевшись, приняла решение навестить Рин. Последний раз они виделись в тот злополучный день, когда Северное правление пало в пожаре. Если бы Север не пал, через несколько дней Рин увиделась бы с Хироши. Но они не увиделись.       — Как продвигается? — приглушённо поинтересовалась, смотря на закрытую дверь.       — Молчит, — Даниель пожал плечами. — Куай Лян пытался добиться от неё хотя бы слова с помощью силы — не вышло.       — Подействуй на неё, ты можешь, — правительница уверенно и хищно взглянула на парнишку. — Иллюзиями. Заставь думать, что её самый страшный кошмар воплотился в жизнь.       — Знать бы ещё, в чём заключается её главных страх, — парень задумался, погружаясь в свои мысли. Молчание длилось не дольше половины минуты.       — Рин всегда боялась пауков, у неё арахнофобия.       — Думаешь, страхи Рин могут повлиять на Сефину.       — Надеюсь, — он кивнул, подходя к двери.       — Как дела с проклятием? — спросила, когда его пальцы уже коснулись дверной ручки.       — Намного лучше, чем было. Отходники после использования магии куда более приятные, чем были до этого. Лишь перед глазами что-то мелькает.       — Когда разберёмся с Сефиной, отправишься в резиденцию клана Тайра, — удивлённо Даниель выгнул бровь, смотря на госпожу, словно та была живым трупом. — Отправлю с тобой кого-нибудь, тебе помогут разобраться с этим окончательно. И будешь жить спокойно.       — Шан Цзуном всё не закончится, — произнёс с уставшей улыбкой. — После одного врага приходит другой, и так по кругу. Мы всегда будем в эпицентре, так как принадлежим клану. Если борьба не будет общей, она будет связана только с нашим кланом. Спокойно жить я уже никогда не буду.       — Никто не будет, — Мирель и сама не поняла, каким образом эти слова сошли с её губ, но менее правдивыми они от этого быть не перестали. — Так уж мы живём, — он хохотнул, кивая головой. — Я хочу к ней пройти.       — Без проблем, — отойдя в сторону, Ким указал на дверь, как бы пропуская вперёд.       Пальцы опустили ручку вниз, открывая дверь. В пустующем помещении в самом центре стоял стул, а на нём сидела привязанная Сефина. Она опустила голову, словно была обычной куклой, которой в данный миг никто не играл. Услышав приближающиеся шаги, девушка медленно подняла голову, заглядывая в глаза юной Ямасаки. Лицо озарилось хищной улыбкой, и сложилось впечатление, что в плену была не она.       — Привет, Мире, — слетевшее с чужих уст имя противно резануло слух. Так Ямасаки называл только Кенши. Другие люди никогда не называли её так.       — Где Шан Цзун? — она как ни в чём не бывало пожала плечами.       — Кто же его знает.       — Где он чаще всего находится?       — Сейчас — Токио. Но судя по всему, после того что вы учинили, не удивлюсь, если в ближайшие часы он покинет город. А может, и страну, — Сефина улыбнулась, и Мирель обернулась к стоящему у двери Даниелю.       — Приступай.       — К чему? — со смешком спросила, наблюдая за приближением юноши.       Мирель покинула помещение, закрывая за собой дверь. За дальнейшим происходящим она, в отличие от Риота, не наблюдала. Мужчина стоял у самой двери, прислушиваясь к женским крикам. Сефина кричала от ужаса, чувствуя, как по коже бежит полчище пауков. Она не знала, почему боялась, ведь страхов у неё не было, но эти маленькие твари вызывали неописуемый ужас. Ей было страшно. Вперемешку со страхом Сефина ощущала непонимание. Почему ей было страшно? На это у неё не было ответа.       — Хватит, — приказал господин, не выдержав криков. Даже тот факт, что сейчас Рин здесь не было и её место занимала другая девушка, не мог оставить его в покое. Даниель мгновенно остановился, убирая пальцы от чужих висков. — Твоё имя Рин Кито. И твой дом — это Северное правление. Тэкео убил тебя и забрал твою душу, заточив в этом теле.       На бывшего правителя смотрели пустым испуганным взглядом. На лице Сефины отражался страх после иллюзий, она всеми силами пыталась вернуть взгляду хищность, а лицу расслабленность, но у неё не получалось. Глаза всё так же смотрели на Риота, вглядываясь в знакомые черты. Девушка видит его далеко не в первый раз, но сейчас она словно смотрела на него чужими глазами. От этого голова шла кругом, и единственное, чего ей хотелось, — это наконец встать со стула и обнажить оружие.       — Аж голова затрещала от ваших манипуляций, — ей удалось взять себя в руки, выпрямившись насколько это возможно.       Риота щёлкнул пальцами, и Сефина вместе со стулом отлетела на несколько метров в сторону. Стул сломался от сильного удара, и девушка глухо ударилась головой об пол. Зажмурившись на несколько секунд, дабы прийти в себя, резко открыла глаза, пытаясь так же резко встать. Она вновь неуклюже упала на пол из-за связанных рук. Мужчина двигался стремительно, и Даниелю оставалось лишь очень быстро проскользнуть на выход, дабы позвать на помощь.       — Джон! — окликнул проходящего мимо Кейджа, и тот обернулся. — Найди Мирель, здесь, кажется, будет мясорубка, — вопросительно выгнув бровь и не получив ответа, сорвался с места.       Вошедшая младшая Ямасаки и Карлтон удивились. Рядом со сломанным стулом лежала Сефина, а напротив неё на корточках сидел Риота. Ким в спешке описал его жестокость, и госпожа не поверила своим ушам. Отец всегда учил её спокойствию и хладнокровию, и услышать об этой жестокости было что-то из разряда невозможного. Ожидания оправдались — Риота лишь запугал её, не причинив дальнейшего вреда.       — Рин, пора возвращаться домой, — прошептал, повернув голову к дочери. — Нам всем пора возвращаться домой.       — Север разбит, — прокряхтела Сефина.       — Мы пойдём на Юг. Заодно я напомню тебе о Хироши.       — Я не знаю, о чём вы говорите.       — Знаешь, — Ямасаки коснулся её лба двумя пальцами, очень слабо толкнув. Девушка мгновенно отключилась, опуская голову на пол. — Ей нужен крепкий сон и знакомая обстановка. Так воспоминания быстрее проклюнутся.       — Господин, зачем было швырять её? — робко поинтересовался стоящий в дверях Даниель.       — Испуг лучше всего заставляет воспоминания всплыть на поверхность. То же самое с пауками. Она боится их на подсознательном уровне, потому что их боится Рин. Есть вероятность, что встреча с Хироши разбудит часть воспоминаний или хотя бы даст для этого толчок, — он поднялся, всё ещё не отрывая взгляда от Мирель. — Ты как? Как плечо?       — Терпимо. Кенши и Куай Лян должны принести мазь.       — Прекрасно, — кивок. — Ложитесь спать. Завтра длинный день. И они разошлись. Уложили Сефину на кровать, накрывая тёплым пледом, а сами разошлись по комнатам. Мирель долго принимала удобное положение, чтобы в конечном итоге в дверь осторожно постучали. На пороге стоял Кенши, он слабо улыбался, подняв правую руку на уровень женских глаз. Она заметила небольшую баночку в его пальцах и облегчённо вздохнула. Такахаши прошёл в комнату, указывая госпоже на кровать.       — Как ты?       — Всё хорошо, — он улыбнулся.       — Руки помою, — мужчина вернулся через полминуты. — Открой плечо, — Ямасаки сняла майку, оставшись в спортивном топе, благодаря которому можно было с лёгкостью достать до ран. — Обработаем и ляжем спать, — она согласилась, кивая головой.       Прохладная мазь легла на кожу бальзамом, медленно снимая боль. Когда с обеими ранами было покончено, Кенши закрыл баночку, поставив её на прикроватную тумбу. Он выглядел расслабленным и, конечно же, уставшим. Мирель похлопала по месту рядом с собой, и мужчина присел на край кровати, «вглядываясь» в лицо госпожи. Ему нравилось находиться рядом с ней. С ней было спокойно, а ещё от неё пахло заботой.       — Будешь спать тут? — спросила тихим голосом, зевая.       — Буду.       Такахаши удобно лёг, а следом прилегла и Ямасаки. Она положила голову ему на плечо, прикрыв глаза. Кенши поправил плед, укрывая девушку полностью, чтобы плечи не мёрзли, и улыбнулся. Здесь, прямо сейчас, в этом моменте было тепло и спокойно. Его не покидала мысль, что его чувства взаимны. Он ощущал происходящее между ними каждой клеточкой своего тела. С этими мыслями мужчина и уснул, провалившись в крепкий сон.