Loading...

Чимин смахнул капельки пота со лба рукой, после вновь опуская голову и сосредотачиваясь на ногах и дриблинге. Он шёл прямо к воротам, а Хёк и Гаон, играющие в обороне против него, подрезали и ставили подножки. Несколько раз мяч едва ли не был перехвачен, и тренер Сон негодовал, крича на весь стадион, что Чимину следует бежать быстрее, а Гаону нужно не в плечи толкаться, а выбивать мяч. Он вёл себя как типичный тренер, успевая ругать каждого своего игрока.   Раз Чимин ударил по мячу немного сильнее, и тот выкатился вперёд, создавая видимость ошибки, из-за чего тренер схватился за голову, не сразу поняв, какой это гениальный план. Никто, в общем-то, не понял, пока Чимин не вырвался вперёд уже на третьем дыхании за тренировку и не ударил по мячу внешней стороной стопы. Это был не самый точный его удар и не самый удобный, но мяч влетел в сетку, а это главное.   — Да! — Сион подпрыгнул, начиная исполнять танец как черлидер и махая невидимыми помпонами в воздухе. — Наш третий мяч!   Тренер что есть мочи подул в свисток, и его лицо раскраснелось от усилий.   — Заканчиваем, — огласил он, когда на поле повисла тишина, и все повернули головы к источнику шума. — Завтра попробуем собраться и укрепить защиту на флангах. И чтобы никто не опаздывал. Игра с Ханян уже на этой неделе!   — А Чонгук с нами тренироваться не будет? — спросил Хёк. — Разве мы не должны побольше тренироваться основным составом?   — Да, нам не хватает Чонгука, — подхватил вратарь. — Нет никого, с кем я мог бы потренироваться ловить мячи…   — Чонгук присоединится к нам завтра, но уже после разминки, — сообщил тренер Сон.   Чонгук был единственным профессиональным игроком, когда-либо участвовавшем в любительском университетском футболе Ёнсе. Декан Пак, тренер Сон и множество других людей возлагали на него большие надежды, и обычно он их оправдывал. Как простой смертный он не мог раздвоиться, чтобы посещать и тренировки «Сеула», и тренировки здесь, но поскольку он был ценным игроком — очевидно, намного ценнее Чимина, Сиона и этой поганой команды в целом, — ему позволяли заниматься с ними раз или два в неделю и выпускали на поле без как таковой подготовки. И по прошествии двух неплохих игр это больше никого не смущало.   Раньше Чонгук Чимина бесил. Мало того, что свалился на голову и отжал его позицию главного форварда, так ещё и номер его себе забрал. Но у Чимина так было едва ли не со всеми: люди раздражали его одним только фактом существования, а когда он узнавал их получше, немного остывал и понимал, что не такие уж они и плохие. Поначалу он всегда покрывался иголками и строил из себя неприступного ёжика, но потом показывал носик, потом животик, а потом краешек своей души, всё равно не подпуская людей слишком близко. Йечжан единственная, как та блоха, проскочила между иголок, но из-за поверхностного взгляда пока так и не добралась до самой сути.   — Вы что, вообще страх потеряли? — Сион выпятил нижнюю губу, бормоча в возмущении. — Наш капитан сегодня три классных мяча забил, а вас только Чонгук интересует? Вы видите, как у капитана взмокла футболка? Видите, как тяжело он дышит?   Чимин за эту медвежью услугу пронзил Сиона острым, как бритва, взглядом, надеясь угомонить так.   Команде ли не всё равно, что там их капитан, когда у них есть Чонгук?   Вот почему Чимин каждый день порывался уйти — он больше не чувствовал себя важным игроком на поле. Что бы он ни делал, как бы ни старался, этого не замечали. Тренер обращал внимание только на промахи, игроки следили только за собой, а заинтересованном в нём болельщиц становилось всё меньше, потому что в команде было достаточно других красавчиков, а репутация Чимина шла впереди него, и девушки знали, что он не из хороших парней. При знакомстве с ним всё либо быстро перерастало в взаимную неприязнь из-за его резкости и грубых слов, либо заканчивалось одноразовым сексом, после которого Чимин мастерски делал вид, что ничего не было, она его не знает и он её не знает.   — Нечестно ведь, что тебя никто не хвалит, — сказал Сион, свою мокрую от пота руку закидывая Чимину на плечо, и из-за того, что они оба сильно вспотели, это ощущалось ещё отстойнее.   — Отвали, — отмахнулся Чимин от его полуобъятий. — Ещё раз будешь обращать на меня внимание, и я в тот же момент брошу команду.   Он всё грозился это сделать, и не просто грозился, а действительно собирался оставить футбол в середине «сезона», — то есть в середине семестра, — но постоянно откладывал из-за нежелания слушать нотации дяди, помешанного на футболе, и мольбы Сиона. Вот если бы он получил место в издательстве и был занят стажировкой, это была бы достаточно весомая причина всё бросить, а пока он терпел, пускай другие и не замечали, скольких усилий ему стоило оставаться капитаном и игроком.   — Куда вы расходитесь? — тренер снова засвистел. — А как же заминка? А растяжка?   Кажется, его никто не слышал, собираясь в кучку, чтобы обсудить красное пятно на фоне здания раздевалки.   — Это Йечжан? — спросил Хёк. — Подруга Чимина, которая бегает за Гаоном?   — Она выглядит как стюардесса, — ляпнул кто-то.   — Красный — цвет сезона или что?..   Чимин обернулся, моментально обдуваемый тёплым весенним ветерком и этим странным благоговением. И вовсе не потому, что Йечжан выглядела симпатично в красных штанах, полупрозрачной красной рубашке, под которой виднелся лифчик с кружевами, и пиджаком на ручке одного из костылей, а потому что она додумалась прийти в таком виде сюда.   Разве он не написал ей ждать у общежития? Чёрт, похоже, не написал, а только собирался это сделать…   — У неё грудь больше, чем я думал, — с хмыканьем заметил Хун.   — Хватит пялиться… — вырвалось у Гаона.   — Хватит пялиться, — в то же время приказал Чимин, из-за чего их голоса слились на мгновение, звуча в унисон. — Лучше рассредоточьтесь для растяжки и закончите тренировку.   Его игроки слушались охотнее, нежели тренера Сона, но при этом чувствовали несправедливость, потому что сам Чимин не задержался на поле. Он ступил на красную беговую дорожку вокруг газона, убегая под крики тренера к Йечжан.   — Ты почему уже здесь? — он взглянул на наручные часы, что считали количество сделанных за день шагов и потраченные за упражнения калории, пускай и с сомнительной точностью. — Только половина восьмого, а нам в клуб к десяти.   — Мне немного не сиделось в комнате, а идти в таком виде в библиотеку оказалось слишком, потому что все вскидывали брови в удивлении при виде моей одежды, а библиотекарь Юн проводила меня очень странным взглядом, поэтому я решила доковылять сюда и вместо чтения учебной литературы посмотреть тренировку. А вы уже закончили, да?   — Закончили. Дай мне минуту, я возьму сумку с вещами и пойдём.   — Что, в таком виде? — она скривилась из-за капелек пота на его шее и подбородке.   — Не на вечеринку, тупица, — фыркнул Чимин. — Ко мне в комнату. Мой сосед сейчас на тренировке в другой части города, поэтому сможешь посидеть у нас, пока я собираюсь, раз тебе скучно.   — А это безопасно? — на всякий спросила Йечжан. — Твоя берлога случайно не пресловутая красная комната из «Пятидесяти оттенков»?   — Фу, какую гадость ты читаешь, — с осуждением сказал Чимин.   — Я не читала, я смотрела, — сказала Йечжан.   — Ещё хуже.   Он отвернулся к двери, отдаляясь широким шагом.   — А на вопрос мой ты так и не ответил!.. — крикнула вдогонку Йечжан.   Она сомневалась, что в мужском общежитии царит разврат, потому что периодически по комнатам ходила проверка, но мало ли, какие у Чимина связи и о чём он может договориться с ними.   Она ждала его под зданием от силы минуту, потому толком не успела рассмотреть парней в спортивной форме, что приседали и валялись на траве, махая своими длинными ногами, но её взгляд как-то нечаянно нашёл Гаона, обжёгся и убежал к другому игроку.   Прошло слишком мало времени, чтобы её чувства к нему остыли, а тем более полностью прошли. Гаон был своеобразным вирусом гриппа, который нужно было долго и упорно лечить, и пока что Йечжан всё ещё им болела. Без жара и горячки, но с ощутимой тяжестью в груди и шумами в сердце.   — Пошли, — Чимин встал так, чтобы перекрыть собой поле.   Больше не стараясь кого-либо рассмотреть, Йечжан опустила взгляд на асфальт и стала переставлять костыли. Она шла намного медленнее Чимина, и ему приходилось вечно напоминать себе не бежать.   — С другими футболистами, как я погляжу, ты не очень сдружилась, — чтобы чем-нибудь разбавить тишину между ними, сказал он. — Но Сиону ты вроде как симпатична. Думаешь, вы сможете стать друзьями?   — Разве я ему симпатична? Мне казалось, он был не очень рад, что мы притащились в боулинг.   — Поначалу да, потому что хотел провести время с Сольби, но в этом и суть — он обожает неформат.   — Неформат?   — Не могу вспомнить, чтобы ему хоть раз нравился кто-то обычный. То он бегает за продавшей душу Дьяволу готкой, то за слонихой с компьютерных технологий, то влюбился в социофобку, то в прыщавую…   Сегодня при Йечжан был костыль, поэтому она с огромным удовольствием зарядила ручкой Чимину между лопаток. От боли он выгнул спину, оборачиваясь к Йечжан с оскалом.   — Подбирай слова хоть немного, — сказала она, ничуть не боясь его выражения лица. Оно было скорее смешным, чем устрашающим. — Мне будет всё равно, если ты обзовёшь меня калекой, инвалидкой или «неформатом», но есть люди с тонкой душевной организацией, которым твои слова могут причинить боль.   — Плевать я хотел, — выворачивая правую руку, чтобы как-нибудь потереть ушибленное место, рявкнул Чимин.   — Правда? Тогда ничего, если я буду называть тебя би? Или просто говорить, что ты так и не определился с командой? На два фронта играешь…   — Я не би, — чтобы она не заблуждалась, сказал Чимин.   — Тогда скрытый педик?   Он сделал шаг назад, накрывая ладонью её подкрашенные красным тинтом губы, сухие и горячие, потому что мимо проходил какой-то студент с гитарой в чехле.   — Я не… — он чуть не задохнулся от изумления и страха перед тем, что это разнесут по всему университету, а потом слухи дойдут до декана Пака и до его отца. — Не гей. Какого чёрта ты вообще несёшь?   Она оттолкнула его руку, кривясь из-за того, что его потная рука касалась её лица.   — Несу то, что вижу, не думая, как и ты.   Он становился таким трусом, когда его задевали за живое.   Йечжан ничуть не удивится, если окажется, что он внутренний гомофоб и принимает себя только в кругу таких же как он, на самом деле ужасно боясь осуждения или стать жертвой кого-то наподобие себя.   — Я понял, — он клацнул челюстями. — Больше не буду называть вещи своими именами и облачу мир вокруг себя в розовые облака, где лишний вес это лёгкая припухлость, а акне — всё равно, что веснушки. Довольна?   — Не довольна, но рядом с тобой вообще сложно быть довольной.   Чимин отроду такого от женщин не слышал. Неважно, кого и как он обижал, ему не перечили и его не поучали.   — Сюда, — он резко свернул на дорожку, ведущую к мужскому общежитию. — Подготовь свой студенческий, чтобы показать дежурному.   Йечжан видела, что некоторые девушки проводили в женское общежитие парней, но не знала, как это работает. Оказалось, совсем просто — достаточно было записать в журнал курс, группу, номер комнаты, которую собиралась посетить, и выписаться до десяти вечера.   — Чувствуй себя как дома, — толкнув двери вперёд, Чимин открыл для Йечжан холостяцкий мир футболистов.   На входе, под вешалкой, была свалена в кучу спортивная обувь, вокруг раковины были расставлены банки с протеиновыми коктейлями и спортивным питанием, на микроволновке лежал учебник по анатомии и физиологии, к боковой стенке шкафа был приклеен скотчем самодельный график уборки в комнате, нарисованный Чонгуком, потому что у Чимина была плохая память и привычка доказывать, что он убирал в прошлый раз и в любой непонятной ситуации кричать «теперь твоя очередь». И это было только на входе, дальше — больше. Больше разбросанной повсюду мужской одежды, больше мусора из-под рамёна и энергетических напитков, больше книг.   — Определённо не красная комната, — сказала Йечжан.   — Определённо, — подтвердил Чимин, бросая сумку у своего письменного стола, заваленного книгами и обвешанного со всех сторон разноцветными стикерами с напоминаниями закончить какой-то проект, вернуть в библиотеку книгу и пополнить карту для проезда.   Йечжан оставила костыли у двухэтажной кровати, медленно приближаясь к окну, чтобы открыть шторы и в солнечном свете увидеть всю эту пыль, что летала по комнате в каких-то аномальных количествах.   — В графике написано, что ты прибирался три дня назад, так как здесь может быть так грязно?   — Тут живёт два очень занятых парня, — в своё оправдание сказал Чимин.   Он забрал с журнального столика, на котором тоже был бардак, полотенце, и направился в ванную. Её расположение было точно таким же, как в комнате у Йечжан.   — Можешь посидеть на кровати, — из-за двери голос Чимина звучал немного приглушённо, и ещё тише после того, как включилась вода. — Нижняя — моя.   Соблазна сидеть там совсем не было, как и на стульях, но долго стоять Йечжан не могла, поэтому проскакала на одной ноге к кровати и разгладила покрывало руками, заодно проверяя, чтобы под ним ничего не валялось. Она присела на самый край, вытягивая ногу с протезом, но не испытывая при этом должного облегчения. Всё её тело было в напряжении.   Утром было легко отвлечься и не думать о вечеринке, потому что пары были очень интересными, но вот после учёбы никакие история права или правовая философия не держались у Йечжан в голове.   На досуге она погуглила немного об особых вечеринках, и поиски ожидаемо завели её на Pornhub. С первого взгляда это казалось незаконным и противоестественным, а ещё и близко не таким привлекательным, как на фото Чимина, но чем больше она информации находила о сеульских клубах, которые организовывали секс-вечеринки, тем спокойнее себя чувствовала.   Во-первых, главным их правилом было согласие, а без него никто не смел и пальцем тебя коснуться, во-вторых, все вечеринки были абсолютно легальными и не переходили черту, установленную законом, в-третьих, в клубах было достаточно охраны, в-четвёртых, отзывы были в основном положительными, а чужой опыт определённо будоражил кровь, заставляя желать прочувствовать всё на себе.   Йечжан почти ничего не знала о сексе, только то, что ей рассказал и показал Гаон как старший и более опытный, но ей хотелось узнать побольше от других людей. И не только узнать, но и попробовать.   Казалось, если кто-то не испугается и не перехочет её из-за «неформатного» внешнего вида, она легче переживёт расставание и не будет слишком много анализировать его причины, где в тройке первых был её протез.   Для Йечжан Гаон всегда был хорошим парнем и отличным другом, и ей не хотелось думать, что он бросил её из-за невозможности взглянуть на неё или отвращения к ней. Что угодно, только не это.   Она думала обо всём этом не так уж долго, — от силы пять минут, — а Чимин успел помыться и выйти из душа в одном полотенце. Теперь по его шее и спине стекал не пот, а вода, и Йечжан немного опешила от его бесстыдства. Особенно когда он наклонился у шкафа, чтобы достать из заброшенного на самое дно чемодана красные боксеры от Tom Ford с чёрной резинкой, и полотенце не просто натянулось на его бёдрах, а натянулось и слетело вниз.   — Воу, — Йечжан так резко повернула голову к стене, что в шее что-то хрустнуло. — Мы знакомы меньше двух недель, и я не думаю, что мы в тех отношениях, чтобы показывать друг другу голые задницы…   — На вечеринке ты ведь всё равно её увидишь, — после короткого хмыканья сказал Чимин. — А я увижу твою. Мы же для этого туда и идём.   Йечжан прочистила горло, но першение не прошло.   — Не знаю насчёт тебя, но я иду туда найти кого-то одного, кому я покажу свой зад, и это точно будешь не ты.   Чимин нарочно оттянул резинку, чтобы она шлёпнула по коже, и тогда Йечжан поняла, что можно поворачиваться.   — Не думай, что всё так просто, — предостерегая, сказал он. — Ты ещё там не была, поэтому не знаешь, но обычно в толпе глаза разбегаются и сложно выбрать кого-то одного.   На лице Йечжан отразилось нечто среднее между изумлением и смятением, и несколько секунд она сидела с этим непонятным выражением, очень стараясь не осуждать Чимина за его предпочтения, но совсем не разделяя их.   Её не привлекала идея свободных отношений, отношений втроём и всяких там групповушек, потому что ей было достаточно одного человека рядом. И ей нужен был кто-то, кому тоже одной её было бы достаточно.   — Ты так и пойдёшь? — спросила она, не собираясь развивать тему, что он подкинул. — В одних трусах?   — Конечно, — язвительно начал Чимин, — ведь я же хочу не доехать до клуба и ночевать в полицейском участке…   Он снова отвернулся к шкафу, оставляя полотенце валяться на полу ещё некоторое время, а уже когда надел красные штаны и толстовку, закинул его в корзину с грязным бельём и почистил зубы перед выходом. Он сам выписал Йечжан из журнала, договариваясь с дежурным о том, чтобы вернуться после полуночи и напоминая, что его дядя никто иной, как декан медицинского факультета. Его самомнение возросло до небес, когда дежурный по доброте душевной выдал ему запасной ключ от главного входа. Это была привилегия, которой не было у Йечжан.   — А я не отпрашивалась у себя в общаге, думала, мы будем в клубе всю ночь, — сказала она, сжимая костыли под мышкой, пока Чимин добровольно протягивал ей свою руку и разрешал опираться на его плечо.   — Ты так говоришь, потому что только на первом курсе и ещё не знаешь, что такое сбитый режим сна, а у меня завтра четыре пары, тренировка и матч на носу, так что я не могу гулять всю ночь. Но у тебя есть все шансы найти себе парня и переночевать у него или влиться в какую-нибудь компашку и веселиться с ними до рассвета, пока твоё общежитие не откроют.   Йечжан куда охотнее верилось в то, что она сегодня останется ночевать на улице.   — Не вздумай меня бросить на кого попало, — пригрозила она. — Если я попаду в секс-рабство по твоей вине, мой брат найдёт тебя и выпустит тебе кишки.   — Твой брат гангстер, что ли?   — Футболист, но в душе снайпер со стажем благодаря компьютерным игрушкам.   — У-у, как страшно, — протянул Чимин, позволяя последнему слову перерасти в зевок.   За это Йечжан заехала ему локтем в бок, больше щекоча, нежели делая больно.   — Я серьёзно, — сказала она. — Не уходи из клуба без меня.   — Я уже начинаю жалеть, что позвал тебя. Выглядит так, будто я иду туда в качестве твоей няньки…   Чимин просто шутил, но даже не догадывался, насколько велика доля правды в шутке.