Loading...

Сегодняшняя среда определённо не была лучшей в жизни Ким Йечжан. Она началась около шести утра с непреодолимого желания прогулять пары. Из-за недосыпа её глаза опухли, из-за обезболивающих болел живот, и встать с кровати казалось непосильной задачей.   Спор с совестью по этому поводу длился добрых полчаса, но был проигран из-за практической по трудовому праву, о которой она вспомнила в последний момент. Поскольку всё предыдущее время она была почти уверена в том, что останется в общежитии, в объятиях мягкого одеяла и подушки, времени на сборы оставалось крайне мало. В спешке она превратила разложенные по стопкам вещи в шкафу в гору скомканной одежды, обрызгала сухим шампунем всю ванную и беготнёй по комнате довела свою ногу до того состояния, когда идти без помощи костылей было невозможно. А любой день в сопровождении этих двоих автоматически падал в цене и оказывался на полке худших.   Когда Йечжан впервые посещала Ёнсе, она была глупой школьницей, жаждущей внимания, но теперь она повзрослела, обзавелась тремя новыми ногами и предпочитала не выбиваться из толпы. Если бы это ещё было так просто; студенты сновали по университетскому городку как те муравьи, а кто-то вроде Йечжан был гусеницей. Только не той, что однажды должна была превратиться в прекрасную бабочку и воспарить над кампусом, а гусеницей моли, которая в итоге зарылась бы в платяном шкафу и провела остаток своей серой жизни в темноте, подальше от людских глаз.   С таким настроем она преодолела весь путь от женского общежития к главному корпусу, трижды пропотела и остыла в очереди на лифт, собрала десять сочувствующих взглядов и больше сотни раздражённых, и всё оказалось зря: практическую перенесли на следующую неделю, заменив её лекцией, на которой присутствующих даже не отмечали.   После пары настроение Йечжан было на нуле, как и силы. Она хромала через забитый студентами холл, в который через открытые нараспашку окна и двери залетал весенний ветерок, пропитанный запахом свежескошенной травы и сладким с оттенками жасмина — жимолости, к длинному коридору за лифтами, что вёл к огромной библиотеке. Высоченные стеллажи, заставленные книгами, передвижные лестницы, бесшумные и быстрые компьютеры за длинными столами и преобладающая тишина были её слабостью. Библиотека Ёнсе была волшебным миром, Нарнией, в которой Йечжан могла спрятаться и переждать перерывы и окна между парами. Там можно было просто сидеть, читать книги и комиксы, обедать, делать домашку или пользоваться бесплатным интернетом. Не только для учёбы, для компьютерных игр тоже. Как-то Йечжан даже смотрела там сериал. Все восемь эпизодов залпом. А библиотекарь Юн на выходе похвалила её за усердную работу, понятия не имея, что Йечжан отдыхала, а не училась.   Конечно, изначально студенческую жизнь она представляла себе совсем по-другому. Будучи девушкой футболиста и сама катая мяч по полю, она могла бы стать местной звездой. Носила бы короткие юбки и огромный бомбер Гаона, ходила бы по ночным клубам на Хондэ, организовала бы футбольный клуб для девочек, обедала бы на стадионе со своим парнем, а при необходимости тусила бы в библиотеке с ним и его друзьями… В идеальной версии она жила бы идеальной жизнью, являясь идеальной девушкой и встречаясь с идеальным парнем. И дома всё тоже было бы идеально. Но её ожидания шли вразрез с жестокой реальностью, в которой она передвигалась по библиотеке одна, наваливаясь на костыли, чтобы как-нибудь уменьшить давление на протез и намозоленную культю, и чувствовала себя при этом звездой разве что цирка уродов.   Единственная радость — на неё почти никто не смотрел.   Студенты зарылись носами кто в книги, кто в компьютеры, кто в пакеты с едой, никак не реагируя на глухие стуки костылей. Некоторые шёпотом говорили о чём-то своём, а поскольку Йечжан прислушивалась, становилась невольным свидетелем признаний в любви, хитроумных планов по списыванию на промежуточных и обсуждений профессоров. Были и более интимные и интересные разговоры.   — Только свиданий тебе ещё не хватало, — тихонько ворчала какая-то студентка.   Её парень жмурился в улыбке, отвечая:   — Мне их и правда не хватает, но я не буду настаивать, пока мы боремся за оценки. Лучше давай назначим одно на эти выходные. Как насчёт вечера субботы? После игры? Я придумал кое-что, что нам двоим идеально подойдёт…   Йечжан не смогла воздержаться от выражения тоски на лице и чувства зависти. Ей целый год никто свиданий не назначал, а её сердце неистово билось лишь от мысли об этом. Были же времена, когда Гаон звал её каждые выходные то в кино, то в компьютерное кафе, а после школы встречал на детской площадке неподалёку от дома и угощал пирожными из кондитерской своих родителей. Тогда каждая встреча с ним звалась свиданием, а теперь их редкие столкновения в университете были похожи на игру в прятки: Йечжан искала его в каждом высоком и широкоплечем брюнете со спортивной сумкой, а он смешивался с толпой, боясь ходить в одиночку, чтобы она его не вычислила и не прижала к стенке с целью поговорить. И дураку было понятно, что они больше не вместе, но Йечжан не собиралась сдаваться и считать себя самым одиноким человеком в университете, пока Гаон удерживал её в подвешенном состоянии, не проясняя ничего. Так было легче думать, что они проживают кризис, а не разрыв.   Изначально Йечжан подумывала дойти до секции с графическими романами, упав в кресло-мешок, вытянув ноющую ногу и взяв с нижней полки «Дракулу», которого начала на прошлой неделе. Подняться потом было бы проблематично, зато следующие полтора часа она провела бы в комфорте. Но её руки уже дрожали от усилий, а пот струился по спине, щекоча поясницу и исчезая за поясом джинсов, так что пришлось остановиться у зоны с компьютерами. Ближайший к ней был свободен, но до него ещё было целых два метра, поэтому для начала она решила перевести дыхание, перенося вес на правую ногу, а на костыли почти не опираясь.   Финальный рывок всегда был самым сложным и самым важным, зато после следовало облегчение. А в данном случае ещё и вознаграждение в виде книги из электронного каталога или серии какой-нибудь интересной дорамы. Два болезненных шага, и Йечжан рухнула бы на стул, променяв костыли на удобные подлокотники. Два шага.   Она вся напряглась, влажными от пота руками сжимая нагретые ручки костылей, и сделала первый шаг к своей цели. Её тело, немного деревянное от напряжения, подалось вперёд, и именно в тот момент, когда она с таким трудом подняла левую ногу, кто-то подбил её плечом. Костыли разъехались в стороны, протез прогнулся в колене, а земля под ногами Йечжан пошатнулась. Она рухнула мимо стула, с грохотом приземляясь на пол и ударяясь локтями, плечами, подбородком о плитку. Зубы клацнули, попутно прикусывая язык, но боль в теле была ничем в сравнении со стыдом, который Йечжан испытывала.   Она знала, что была источником шума, на который все обязаны были обратить внимание. Пускай даже не специально и не из интереса, а рефлекторно. Продолжая лежать на полу и прятать лицо за волосами, она представляла, как все поворачивают голову в её сторону и приподнимаются со своих мест, чтобы лучше видеть. Ещё она представляла, что перед ней извинятся, а она будет говорить, что всё в порядке, и принимать помощь от человека, что сбил её с ног. Вероятнее всего, в копилку полетит ещё парочка сочувствующих взглядов…   — Долго ты ещё там лежать собираешься? — ножки отъехавшего назад стула подтолкнули её левый костыль. — Ну же, быстрее, мне нужно сесть.   Йечжан в недоумении подняла голову, сталкиваясь с чуть прищуренными карими глазами и хмурыми бровями, показавшимися из-под светлой чёлки. Она уже была знакома с ними и с обманчиво медовым голосом, которым пару недель назад была брошена фраза: «С поломанными ногами дома сидеть нужно». А всё потому, что она оказалась с подносом еды на пути у его обладателя и шла слишком медленно по его скромному мнению. Тогда с этим придурком был ещё один парень, — Сион, насколько Йечжан помнила, — который помог ей донести еду до столика и сказал не обращать внимания. Но теперь Пак Чимин возвышался над ней один, и он выглядел сущим злом с этого ракурса.   — Ты глухая?   — Нет, — ответила Йечжан, по-прежнему лежа у него на пути и не позволяя ему сесть за приглянувшийся ей компьютер.   — Ну так свали уже.   Он гримасничал в нетерпении, тычась указательным пальцем в кнопку на компьютере и опираясь на стол. Показывая, как сильно он торопится и переживает, он барабанил пальцами по спинке стула.   Йечжан по-прежнему была в шоке из-за падения, но ещё больше из-за свинского поведения парня. Не то чтобы она возлагала большие надежды на футболистов, но ведь университетская команда была низшим уровнем, таким себе детским садом в мире футбола, поэтому причин зазнаваться было минимум, так откуда взялось это высокомерие?   Чимин махал рукой, по-прежнему поторапливая её, и Йечжан пришлось приподняться на локтях, а потом перенести вес на ладони. Ей было не так-то просто взять и подняться, она изучала специальные техники для этого, в глубине души надеясь, что они ей никогда не понадобятся.   — Наконец-то, — Чимин пнул её костыль ногой, отодвигая стул для того, чтобы присесть на его край и начать стучать по клавишам.   Гаон пару раз упоминал капитана команды, ещё до того, как Йечжан поступила, и у неё в голове держался образ забавного парня. Каковы шансы, что в то время капитаном был кто-то другой с таким же именем? Потому что Чимин вообще не вписывался в роль милашки. Он игнорировал передвижения ползком Йечжан и её руки на стуле, отправляя нужную ему работу в печать, как истинный мудак. Он даже не взглянул в её сторону, хотя краем глаза наверняка видел, что она ищет опору и переносит вес на правую ногу, обливаясь потом от стыда и усилий, которых ей стоил этот подъём. И никто другой не пришёл ей на помощь. Все молча вернулись к своим делам.   Принтер, стоящий в конце стола, загудел, начиная выплёвывать тёплые страницы, и Чимин в последний раз клацнул кнопкой мыши, чтобы выйти из аккаунта. Закончив со своими делами, он переступил через разбросанные в проходе между столами костыли и направился к принтеру, забирая свою работу по корейскому и убегая на пару, что вот-вот должна была начаться. Он не забыл распечатать платные работы для других студентов, но о своей вспомнил в последний момент, мысленно злясь на себя за это, но по привычке срываясь на других. В частности на Йечжан, которая таки взобралась на стул, вытирая влажный пот рукавом кофты и стараясь не думать о том, как потом будет поднимать костыли. Это сейчас неважно, куда больше её волновало, сколько людей видели её падение и сколько слышали слова и тон Чимина.   И почему гадко вёл себя он, а от стыда умирала Йечжан?   Прибегая к самовнушению, она стала тихонько приговаривать, что все уже забыли, что всем всё равно, а вокруг только одни незнакомцы и нет никого с её курса и тем более группы, кто-то тихонько звякнул костылями, поднимая их с пола и ставя в узком промежутке — такой себе щели — между столами.   После стулолазанья у неё не было сил поднять голову, но она сделала это, уловив знакомый запах одеколона. Кожа и замша ассоциировались у неё с машинами, дорогими бутиками и Гаоном.   Он отвернулся, как только её взгляд скользнул по его лицу. Поправил сумку на правом плече, одёрнул ворот рубашки, надетой поверх футболки, и исчез за спиной Йечжан. Он шёл быстрым шагом, передвигаясь между секциями и скрываясь за стеллажами. С его темпом у неё не было шансов догнать его, поэтому она сразу сдалась, облокачиваясь на стол и зарываясь лицом в ладони.   Она была переполнена неприятными эмоциями, и в то же время чувствовала себя опустошённой. Из-за этого всё казалось таким странным и несправедливым. Кого и чем она так разгневала наверху, что ей приходилось проходить через это в то время, как другие проживали «лучшие годы своей жизни»? Этот день определённо не был лучшим. Он был худшим. И ей стоило готовиться к тому, что таких дней ещё будет очень много. Йечжан прерывисто выдохнула, заставляя себя улыбнуться, потому что думала, что таким образом обманет своё тело и чувства, а позитивный настрой немного уменьшит сожаления. Не только об утраченных отношениях и беззаботной юношеской жизни, но и о том, что рискнула вернуться в Ёнсе после академического отпуска. Обманулась тем хорошим месяцем, что провела здесь в том году, и с чего-то взяла, что сможет вернуться как ни в чём не бывало, невзирая на все перемены. Но всё ещё было бы ничего, сносно, если бы не этот Пак Чимин. — Ух, я бы его… — забормотала она себе под нос, представляя, как колотит его костылями за это его «ты глухая?» и прочие грубости. Она бы с удовольствием посмотрела бы за тем, как прояснился бы его наглый взгляд. — Что это? — Йечжан ненадолго оставила глупые фантазии, которые позволяли ей чувствовать себя чуточку лучше, и уставилась на открытое облачное хранилище Google, забитое документами с названиями «История литературы Лим Юрам, 20 000 ₩», «Конспект Прагматика 13.04, 5 000 ₩», «Конспект корейский 17.04, 5 000 ₩», «Корейский Пак Совон, 15 000 ₩», «Корейский Чимин 19.04 (РАСПЕЧАТАТЬ)». Она пролистала список из документов и презентаций вниз, но он пополнился новыми иконками и названиями. На большей части из них стояли цены, но на документах Чимина подобного не было. Он что, забыл выйти из аккаунта? Йечжан кликнула по круглой иконке с фото собаки и зелёным газоном на заднем фоне, и ей открылась почта с названием parkjiminjm95@gmail.com. У неё невольно вырвался злодейский смешок, потому что мало того, что он забыл выйти, так ещё и оставил такой компромат на себя — платные работы для других студентов. Учитывая, как сильно он её опозорил и разозлил, она с удовольствием преодолеет сложнейший путь в другой корпус и ступеньки, чтобы попасть в деканат, и донесёт на него. Если повезёт, вдруг его отчислят и больше не будет риска нарваться на него в этих стенах? Настроение поднялось и без психологических приёмов с самообманом. Впервые за почти два месяца в Ёнсе Йечжан была в диком восторге от чего-то, связанного с университетом. Её указательный палец крутил колёсико мышки, просматривая количество работ, чтобы убедиться в том, что Чимин не выйдет сухим из воды, и в процессе этого она наткнулась на нечто даже более ценное. Документ назывался «пароли от акков» и был обновлён последний раз в январе. Сама не зная, что ожидает там увидеть, Йечжан открыла аккуратную таблицу в три столбца, где были записаны определённые соц. сети, сайты и логины с паролями к ним. Чимин выписал всё, вплоть до аккаунтов в приложениях доставки и этой самой почты, с которой Йечжан запросто могла открыть доступ себе или скачать интересующие её файлы. Судя по его поведению, он не верил в карму, а она его настигла. Справедливость могла восторжествовать благодаря рукам Йечжан. А кто она такая, чтобы упускать шанс перевоспитать грубияна?