Monster

      — Не промахнись, — сказал Шейдхеда и задержал дыхание.       Рольф облизнул толстые губы и не желая больше морозить задницу, схватил пустынника за глотку, чтобы тот не портил момент язвительными комментариями, но вдруг почувствовал, как чьи-то руки с весом мешка цемента ложатся ему на голову, по очереди сжимая клещами пальцы. Кожу на спине продрал ледяной страх. Но, прежде чем импульс дошел до головного мозга, Рольф увидел, как его голова становится всё выше и выше, отделяясь от тела. Лежащего под ним Шейдхеду обливает темно-красной кровью, будто из гейзера за Весёлым перевалом. Сознание поплыло, и он понял, что не может пошевелиться, в то время как все его импульсы трещали и рвались из тела…       Само по себе появление упырей в одном из миров могло нарушить ход истории, особенно если они повлияют, или убьют кого-то важного. Перебивший еще пару вылезших на него из леса упырей, Ник решил проведать Шейдхеду. Тем более оставшиеся инферналы никуда не денутся; их всегда можно выследить, без особых усилий. Сначала он хотел идти в обход склона, но подумал, что так потеряет много времени, да и Хеда на кураже может пальнуть, услышав шаги за собой. Быстро осмотрев скалы, на вершине которых должен быть Малахай, Ник проложил в уме маршрут и не теряя времени, полез наверх. Физическая сила и подготовка у него была на уровне, и он без проблем перемахнул через пару опасных мест и уже зацепился рукой за обрыв, когда учуял упыря и еле уловимый запах черной крови. От злости Ник сжал зубы и подавил разрождающийся рык в глотке, чтобы не выдать себя. Если упырь смог так близко подкрасться к Шейдхеде и пустить ему кровь, то это скорее всего и есть хозяин. И он чертовски опасен.       Выглянув из-за утеса, Ник заметил следы борьбы, связку двух мечей и брошенный Браунинг; чуть дальше слева, у кромки деревьев, на снегу возились двое. Он подтянулся на руках и осторожно опустил сначала одно колено на снег, а потом другое, всё это время, не спуская глаз со спины упыря. Под ладонью кольнуло лезвие кинжала и Ник сжал пальцы на его рукояти. Всё вокруг было взрыто, а на вывернутых из снега камнях краснели подтеки крови; Хеда здорово его потрепал. Даже если упырь перед нападением напрочь вырубил болевые рецепторы на своём теле, такая кровопотеря не долго удержит его на ногах.       Чтобы оставаться незамеченным для крайне тонкой чувствительности упыря-хозяина, Ник перестал дышать и сократил до минимума сердечный ритм. Он поднялся в полроста и сделал первый, пробный шаг, стараясь не попасть в периферическое поле зрения. Спешить было нельзя: упустишь момент и смертельной схватки не избежать, а в его руках Малахай. Ник видел, что тот смотрит на него из-за плеча здоровяка, бледно-голубым глазом.       А потом оба завозились. Шейдхеда протяжно захрипел, подавляя звуки позади упыря. Этого хватило, чтобы Ник приблизился практически вплотную и тогда он увидел, что упырь без штанов светит своей задницей, делая недвусмысленные движения над Хедой. Ярость наполнила Ника так, что волосы на затылке встали дыбом. Кинжал выпал из руки, воткнувшись остриём в снег. Малахай отвернулся и закрыл глаз. Больше не сдерживая своих инстинктов и силы, Ник схватил упыря за голову и уткнувшись коленом ему в спину, провернул, выворачивая кости, а потом рванул вверх, выдёргивая из тела, вместе с куском позвоночника.       Хлопая глазами, Рольф видел, что панорама смещается, а потом встретился лицом к лицу с Ником ван Гравенхофом – главой Ликвидации. Вот кого он здесь не ожидал встретить! Мозг работал еще какое-то время, достаточное для того, чтобы осознать свою смерть. Ликвидация была кошмаром для упырей. Ник тоже его узнал: в картотеке штаба он значился под символом А1 – немедленно уничтожить. Он сильнее сжал ладони, медленно кроша череп, пока крутящиеся глаза не полезли из орбит и кости наконец не лопнули, вываливая мозги. Одним ублюдком меньше.       Ник отбросил от себя ошмётки и пинком скинул завалившееся тело с Малахая.       — Ты в порядке?       Малахай поднес руку к лицу и энергично протер глаз, чтобы разлепить веки: он был полностью с ног до головы улит кровью упыря; снег под ним растаял, обнажив траву и иголки от рыжей хвои. Присевший рядом Ник помог ему поправить одежду, натянув штаны. Хорошо, что вся боевая экипировка Шейдхеды была рассчитана на очень близкий контакт с физиологическими жидкостями убиваемых врагов, и потому кровь с него стекла, по большей части; насквозь пропитались только тряпки.       Кхал Ник поднялся на ноги и протянул ему руку ладонью вверх, чтобы помочь встать, но Малахай дёрнул уголком губ и отвернулся.       — В чем дело? — спросил Ник.       — Ты спрашивал, как я себя чувствую? Отвратительно. Без учета того, что ты прервал мой первый половой акт и теперь Маффею не суждено отметить столь значимое событие. Хочешь искупить свою вину – пристрели меня. Только целься в сердце, чтобы не испортить Пламя.       — Он навредил тебе, Малахай? — Ник опустился перед ним на колени и провел рукой по низу живота. Ради этого он готов был еще раз активировать фактор: этому миру Шейдхеда пока нужен живым. И ему тоже. — Можешь перевернуться? Так будет удобнее.       Но Хеда смерил его взглядом, как идиота и убрал от себя руку.       — Дорогой Ник, спасибо конечно за заботу, но, чтобы этому борову меня изнасиловать, нужно иметь в своём арсенале стальной кол, а не пять сантиметров живого члена, которых он по незнанию умудрился пропихнуть в меня. Еще пара сантиметров, и я бы обхватил его хер так, что ему пришлось бы отрезать его себе, чтобы освободиться. Особенно, после моей смерти. Там вообще без вариантов.       — У тебя там…       — Я же змееродок.. В Санкру каждый третий, как я. — Малахай замолчал, смотря как округляются глаза Ника. — Что с тобой, кхал Ник? Тебе плохо?       Ник, буквально, сел на задницу: всё это время рядом с ним был змееродок! Он с боями прошел почти весь юг континента, сколачивая Конгеду и наводя ужас на людей; это он сражался на поединке с главой Ликвидации у ворот цитадели Ингранрона и победил его; это он выстоял против Регуса, бывшего генерал-губернатора одной из колоний упырей, известного в этом мире как Рольф, до прихода помощи. Обычно, змееродки нежные существа со специфической психикой и потребностями. Обычно..       — Так ты не знал. — Догадался Шейдхеда, и оскалился в полный рот зубов. Ник поднял руки к лицу и потер ладонями виски, осознавая в какой ситуации всё это время был. Защита змееродков — одно из главных правил Ликвидации: за ними велась настоящая охота из-за генетических особенностей наследования. А незнание, как известно — не освобождает от ответственности. Пусть даже в реестре штаба не значился никакой Малахай ком Сангедакрю. Ник подумал, что ему всё же придется тащиться в пустыню и считать поименно каждого живущего там змееродка, а также приставлять к нему по рекруту для охраны. Хотя теперь становилась понятна запутанная логика Хеды. И откуда топографический кретинизм.       — Ты не чем себя не выдал, — наконец, проговорил он, и посмотрел на Шейдхеду. — Кто еще знает?       Тот перестал улыбаться и пожал плечами:       — О представь себе, мне как-то не приходилось гулять без штанов по Полису и всем показывать мою мутацию, прости. Возможно – стоило, — Малахай мечтательно поднял и повел глазом по вечернему небу, но потом тяжко вздохнул и вернулся к насущному. — Сейчас это не важно. Вернемся к главному. Не пытайся самостоятельно вытащить Пламя, лучше отрежь голову пониже и заверни в мешок. Титус знает, что с этим делать.       — Погоди, ты это серьёзно? Где ты ранен, Малахай!       — Не ори, если не хочешь стать жертвой лавины. Мы в горах, забыл? У меня перебит позвоночник и отказали ноги. Брось меня и уходи за гонплей. Встретимся в следующей жизни. Мой бой окончен.       Но Ник так просто не сдавался.              — Будет больно.       Все курсанты на начальных курсах проходили не только интенсивную боевую подготовку, а также обучались тактике и ориентированию на местности: всех их учили оказывать необходимую медицинскую помощь в максимально сложных, полевых условиях. И главное правило в экстренной помощи заключалось в так называемом золотом часе. Именно в первые шестьдесят минут можно минимизировать последствия для организма от травмы. Дальше — уже необратимые изменения в тканях.       Ник подвинулся ближе к Малахаю и перетянул его к себе на колени, осторожно перевернув животом вниз. Он старался не слушать как тот тяжело дышал, борясь с болью и сквозь зубы шипел что-то, про «смерть — это не конец» и «добей меня уже». Оголив ему спину и осторожно прощупав позвоночник в месте удара, Нику удалось уловить степень повреждения: два позвонка выпали внутрь, значительно повредив спинной мозг. Часть структур самих костей была сломана, нарушен магистральный кровоток. Если из такого состояния сейчас вернуть позвонки на место, оставался риск дальнейшего разрыва оболочки спинного мозга, но выбирать не приходилось. Пусть найтблиды и живучи, но такой боли даже великий Шейдхеда не выдержит – остановится сердце. Просчитав варианты, Ник смилостивился и передавил ему сонную артерию на шее, погружая в спасительное беспамятство.       Вместо операционного стола, он использовал закоченевший остов упыря без головы. Покатая форма лежащего туловища была идеальна для растяжения. Сначала самое сложное: вставить на место позвонки, а потом уже открывать резерв фактора для заживления. Придется Хеде еще раз вытерпеть то, что в него что-то вставляют. Благо он без сознания.       Выставив большие и указательные пальцы по обе стороны от поврежденного участка, Ник ровным движением погрузил когти в плоть, стараясь как можно меньше травмировать мышцы. Сомкнув фаланги, он нащупал тело одного позвонка, но второй проваливался глубже. Ник вынул одну руку и выставив пальцы немного под другим углом, снова проткнул кожу когтями в новом месте, погружая фаланги еще глубже, где наконец ему удалось хорошо подцепить уходящий позвонок. Приготовившись, он плавно потянул на себя оба позвонка, чувствуя, что они хорошо поддаются: воспаление тканей вокруг еще не было критическим. Под давлением черная кровь начала хлестать из ран, стекая по бокам.       Кончиками пальцев Ник чувствовал, как пульс Малахая зашкалил за двести, а всё тело начало непроизвольно потряхивать; не хватало чтобы он еще проснулся в самый важный момент. Пора было заканчивать с полевой операцией, иначе он рисковал прикончить его болевым шоком. Ник свел позвонки вместе, молясь про себя, чтобы спинной мозг нигде не прищемило, а потом раскрыл фактор. Свои пальцы он оставил в плоти, контролируя сцепку позвонков и рассчитывая на то, что после полного заживления, он просто выдернет их из мышц спины Малахая. Он надеялся, что тот не обидится, если ему на память останутся четыре новых шрама.