Жажда крови

Драконы ясно выразили свои требования. Если Змеи без сопротивления вернут Исаги обратно в Киото, войны удастся избежать. Но Рин, с присущей ему холодной решительностью, ответил: — Я нашёл его на вражеской территории, а значит, он принадлежит мне. Этот ответ стал поворотной точкой в переговорах. Напряжение между двумя сторонами росло, как натянутый канат, готовый порваться в любой момент. Йоичи, находясь взаперти уже третий день, практически потерял связь с реальностью. Без телефона, компьютера или даже книги — ему нечем было занять себя. Он чувствовал, как стены комнаты давят на него, как время течёт слишком медленно. Он не знал, что происходит за пределами этой клетки, но одно было ясно: обстановка накаляется. Слова Айку не давали покоя. Йоичи не мог понять, почему из-за него разгорелся такой хаос. Он закрывался в себе всё больше, погружаясь в собственные мысли. Его мозг искал ответы на вопросы, которые никто не спешил разъяснить. Ещё больше беспокойства вызывал тот факт, что Рин ни разу не появился в его комнате. Это было странно. Раньше Рин, несмотря на свою холодность, всегда находил время, чтобы поговорить с ним или хотя бы убедиться, что он в порядке. Но теперь он исчез. Что-то явно пошло не так. Йоичи бессильно опустился на кровать, уставившись в потолок. Всё происходящее за пределами этой комнаты казалось тайной, но одновременно он не хотел знать правды. А если всё ещё хуже, чем я думаю? Если я для них просто повод для начала войны? Мысли сжигали его изнутри, но он не мог поделиться ими ни с кем. Он был заперт — и физически, и морально. Хотя есть один человек... Йоичи сидел на кровати, опере́вшись спиной о холодную стену, когда услышал приглушённый, нерешительный стук в дверь. Звук был настолько тихим, будто человек за ней сам не хотел, чтобы его услышали. — Заходи, — сухо бросил он, даже не повернув головы. Дверь медленно приоткрылась, и в проёме показалась знакомая фигура. Ватару Куон шагнул внутрь, закрывая за собой дверь с осторожностью, словно боялся, что одно неверное движение обернётся для него катастрофой. Его руки были сцеплены за спиной, осанка напряжена, а взгляд упорно не поднимался выше пола. Йоичи скрестил руки на груди, внимательно разглядывая гостя, и в его глазах вспыхнула тёмная, угрожающая тень. — Знаешь, я очень удивлён, — произнёс он, голос стал ледяным. — Почему тебя не убили Драконы? Кому ты оказался нужен, Куон? Вопрос повис в воздухе, наполняя комнату гнетущим холодом. Йоичи не делал резких движений, но его присутствие давило на Куона сильнее, чем любые угрозы. Куон сжал кулаки, но не поднял головы. Его губы дрогнули, словно он подбирал слова, но боялся, что любое из них приведёт к его смерти. — Я... я не знаю, — тихо выдавил он, всё ещё не решаясь взглянуть в глаза Исаги. Йоичи чуть склонил голову, продолжая изучать его, будто зверь, решающий, стоит ли рвать добычу на части или пока поиграть. — Не знаешь? — в его голосе скользнуло презрение. — Ты не выглядишь таким уж глупым. Ты ведь понимаешь, что просто так Драконы бы тебя не оставили? Значит, ты нужен им. Вопрос в другом — зачем? Куон невольно вздрогнул. Он прекрасно понимал, что это не пустая болтовня — Йоичи не бросает слов на ветер. — Ты боишься сказать правду? — Исаги прищурился. — Или тебе есть, что скрывать? В комнате повисла напряжённая тишина, а за окном начал накрапывать дождь, словно природа предчувствовала, что этой ночью что-то изменится. Куон сглотнул, едва слышно, но Йоичи уловил этот звук. Он был похож на животное, загнанное в угол, у которого не осталось выбора. — От тебя нет никакой пользы, Куон, — насмешливо произнёс Йоичи, его голос звучал спокойно, но в этой спокойствии скрывалась хищная угроза. Медленно, словно растягивая момент, он поднялся с кровати, его движения были неторопливыми, но Куон чувствовал — в любой момент он может сорваться. — Тебя оставили в живых на растерзание зверю, — продолжил Йоичи, делая пару шагов вперёд. Воздух в комнате стал тяжёлым, словно сам мир затаил дыхание. Аура Йоичи давила, заставляя Куона чувствовать себя ещё более ничтожным. За окном дождь усилился, капли гулко стучали по стеклу, словно отмеряя секунды до неизбежного. — Куон, — Йоичи остановился прямо перед ним, заглядывая в его побледневшее лицо. — Лучше скажи мне… Если я сейчас выйду, что я увижу за пределами этой комнаты? Куон, не поднимая головы, сжал кулаки. Он знал, что у него нет выбора. Либо он скажет правду, либо… За окном сверкнула молния, на мгновение освещая комнату холодным белым светом. Тишина растянулась, будто сама ночь ждала ответа. — На деле... — Куон начал неуверенно, голос его был тих, словно он сам не до конца понимал, что говорит. — Меня отправили сюда, чтобы пригласить тебя... поговорить кое с кем. А дальше... я не знаю. Он не поднимал взгляда, глядя вниз, туда, где чёрный мраморный пол отражал его бледное лицо. — Кто тебя отправил? Куон вздрогнул, будто сам вопрос пробрал его до костей. — Рин и... Эго, — выдавил он, глотая ком в горле. — Сейчас у них идут переговоры. Но до этого... произошло нападение. Неведомый холод пронёсся по комнате, будто с улицы ворвался ледяной ветер. — Нападение? — На Осаку, — продолжил Ватару, теперь уже более уверенно. — Со стороны драконов. Слова зависли в воздухе, будто их вес мог сломить стены. Тишина, окутанная тревогой, опустилась на мгновение, дав осознанию пронзить сердце. — Ясно. — Йоичи медленно повернулся к комоду, на котором стоял бокал с вином. Его пальцы мягко скользнули по тонкому стеклу. — Знаешь, — продолжил он, поднимая бокал к свету, — я очень люблю вино. Особенно горькое. Благодаря ему я могу мыслить здраво. Бокал отбрасывал тёмные отблески, отражая тусклый свет комнаты. Йоичи стоял спиной к Ватару, но голос его звучал отчётливо, слишком спокойно, как перед грозой. — Но знаешь, — он чуть наклонил голову, будто размышляя, — я не пил вино уже неделю. С момента своего появления в Осаке... Как ты думаешь... мыслю ли я сейчас здраво? Куон не успел ответить. Он даже не успел осознать угрозу в этих словах. Стекло хрустнуло. Осколки бокала посыпались на пол, а его зазубренный край оказался у самого горла Ватару. Йоичи двигался слишком быстро — тот даже не успел отшатнуться. — Я хочу... наполнить этот бокал твоей кровью, Ватару Куон. Исаги улыбнулся. Его рука дёрнулась, и стекло впилось в плоть. Глухой всхлип. Горло разорвалось алой волной. Кровь заструилась по осколкам, по пальцам Йоичи, стекая на мраморный пол. Куон захрипел, хватаясь за рану, но это было бесполезно — алое пятно расползалось всё шире. Йоичи наблюдал за этим с ухмылкой, в глазах его плясал холодный огонь. — Если Саэ тоже окажется предателем... — он задумчиво провёл пальцем по стеклу, размазывая тёплую кровь. — Мне придётся придумать новый способ... Тишина. Только капли крови падали на пол, заполняя пустоту вокруг. — Лучше бы тебя обезглавили в Киото, чем на вражеской территории, предатель хренов. Йоичи наклонился к истекающему кровью телу Куона, его голос был пропитан холодным презрением. Рука уверенно скользнула к поясу мертвеца, вытаскивая катану. Лезвие тихо заскользило из ножен, отбрасывая тусклый отблеск на чёрный мраморный пол. Йоичи усмехнулся, поднимая оружие на уровень глаз. — Как тебе вообще разрешили ходить с катаной? — Он слегка повернул лезвие, изучая его, будто примеряя к руке. — Ты ведь даже пользоваться ей не умеешь… Он замер, на секунду погрузившись в размышления, и вдруг усмехнулся шире, будто понял что-то забавное. — Ааа… всё ясно. Он покрутил катану в руках, чувствуя её вес. — Смешная ситуация. Он чуть склонил голову, бросая последний взгляд на растерзанное тело Куона. Жалкое зрелище. И всё же… настолько предсказуемый конец был даже разочаровывающим. Кладя катану безопасной стороной на плечо, Йоичи медленно поднялся и отошёл от тела Куона. Оружие, затянувшееся в его руке, висело, как тень, символизируя тишину после вспышки насилия. Он огляделся, но не было ни звука, ни движения, только он и темнота. Он шагнул вперёд, словно наслаждаясь каждым мгновением, когда окружающая тишина становилась всё глуше. Прошёл сквозь дверь, которую с трудом можно было назвать выходом из этой "тюрьмы" — угрюмое помещение, где всё казалось угрожающим и безжизненным. Но теперь, с катаной на плече, он ощущал нечто большее. Это был не просто выход. Это было освобождение. Он шагал, оставляя за собой холодный след крови и молчание. Будто предупреждал о своей охоте на головы людей. Каждое его движение было осознанным, точно рассчитанным. В его шаге не было суеты, только намерение. *Эго... я не понимаю, ты меня используешь или как?* — мысли Исаги путались, как густой туман, который не удаётся развеять. *Намерение Рина мне стали понятны давно. Он предупредил, что не отдаст меня драконам, даже ценой своей жизни. Но я ведь не давал обещание, что всегда буду рядом с ним...* Шаги Исаги становились всё более неровными, как будто тело само сбивалось с курса. Весь коридор перед ним казался чуждым и неприветливым. Множество картин висели на стенах, но их изображения лишь усиливали ощущение тревоги, словно каждый взгляд в них мог привести к безумию. Разные артефакты и катаны, похоже, ожидали своего часа, готовые быть использованными в любой момент. Коридор был окрашен в темно-красный оттенок, словно кровь застывала в воздухе. Он напоминал атмосферу борделя, но здесь это ощущалось совершенно иначе — убийственно. В этом пространстве как будто скрывался неведомый страх, поглощающий разум, тихо, безжалостно, если только кто-то осмелится нарушить тишину. Йоичи продолжал идти вперёд, ощущая, как эта удушающая атмосфера медленно охватывает его, заставляя быть настороже, будто на грани полного поглощения. Вдруг Йоичи заметил лестницу, ведущую вверх, где уже просачивался свет. Его внимание привлекли голоса, доносящиеся с того этажа. Переговоры, похоже, шли вовсю. Однако из всей какофонии звуков выделялись два голоса: Хиори и Табито, они были громче остальных, словно их слова несли в себе особую силу. Йоичи медленно, почти невидимо для окружающих, покинул тёмную зону, где угроза висела в воздухе, и шагнул в сторону света. Он не спешил, его шаги были уверенными и спокойными, как у человека, который точно знает, куда направляется. Как будто всё вокруг замедлилось, а сама атмосфера приобрела некоторую театральность. Он стоял, как будто встречая подданных, не обращая внимания на присутствующих драконов, которых можно было бы рассматривать как угрозу. Его взгляд не задерживался на них. Он был целеустремлён и двигался прямо к главе Змей, не сбиваясь с пути. В воздухе ощущалась напряжённость — не только из-за переговоров, но и потому, что появление Йоичи всегда было сигналом к чему-то важному, даже судьбоносному. — Интересная сцена, — прошептал Йоичи, его голос был едва слышен, но в нём сквозил явный интерес. Он прошёл мимо Оливера и Табито, чьи глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит от неожиданности и напряжения. Их взгляд следил за ним, но Йоичи не обращал на них ни малейшего внимания, его цель была ясна — Рин. Он продолжал двигаться, как будто каждый его шаг был частью какого-то тщательно спланированного спектакля. На его лице играла холодная ухмылка, а глаза оставались невозмутимыми, как будто ничего не происходило. Подойдя к Рину, Йоичи остановился, не разрывая дистанции, и, не глядя на окружающих, произнёс, обращаясь к Эго: — Скажи Эго, зачем я тебе нужен? Есть какая-то веская причина на это? Он не торопился с ответом, создавая вокруг себя атмосферу невыносимого ожидания, заставляя всех, кто был рядом, почувствовать, что его присутствие — это не просто случайность. — Если ты не скажешь мне эту причину, я покину состав Драконов, — произнёс Йоичи спокойно, но его слова были как удар грома, заставивший многих в комнате пошатнуться. Особенно драконов. Катана, с остриём, направленным прямо к Эго, сверкала в тусклом свете, как будто сама стала продолжением его воли. Йоичи стоял, не выказывая никаких эмоций, его взгляд был холодным и бесстрастным, будто он ничего не ожидал от этого разговора, и каждый ответ был для него уже предсказуемым. Молчание висело в воздухе, и все вокруг почувствовали, как оно сдавливает грудь. Даже самые решительные из драконов на мгновение затаили дыхание, чувствуя, как их мир рушится в одну секунду. Эго, однако, не пошёл на уступки. Он стоял, несмотря на давление, не позволяя себе показаться уязвимым. Но в его глазах было что-то большее, чем просто холодная уверенность. — Ты наследник организации Чёрных драконов. Даже если ты покинешь состав драконов, ты фактически являешься кровным императором, — чётко сказал Эго, его голос был спокойным, но в нём скрывалась скрытая угроза, которую он сдерживал с трудом. Он не хотел признать, как ему страшно терять Йоичи. Потерять его было бы как потерять саму сущность Чёрных драконов. С каждым словом Эго терял чуть больше контроля, чем хотелось бы. — Ты знал о том, что Акира Шармонд, бывшая глава Чёрных змей, была любовницей моего дедушки? — Йоичи проговорил это с едва уловимой насмешкой в голосе. — Хоть во многих статьях и писали, что он был верен своей жене, но я родился как раз таки от Акиры Шармонд. А вот Рейха Исаги... он наследник организации Чёрных драконов. Ты путаешь меня с ним. Слова Исаги висели в воздухе, как туман, в который невозможно было увидеть истину. Он не ждал ответа, но когда он посмотрел на Эго, в его глазах не было ни капли сомнения. — Рейха мёртв, — злостно сказал Хиори, его лицо искажалось злобой, а голос был как нож, прорезающий напряжение в комнате. — Получается, ты единственный наследник! Йоичи чуть прищурился, когда услышал эти слова, его взгляд стал резким, как лезвие. — Оказывается, ты мёртв, Рейха... — раздражённо проговорил он, каждый слог звучал как выстрел. — Хотя это и не удивительно, сколько времени ты водил за нос Эго и меня. Ублюдок. Тишина, которая последовала за этими словами, была тяжёлой, как невыносимая жара. Йоичи стоял, словно не замечая никого вокруг, его лицо оставалось холодным, а внутри горело пламя разочарования. — Что? — единственное слово, которое Эго смог выдавить из себя, звучало как обрывок, прерванный его собственным шоком. — Я же просил тебя, не пали контору, — прозвучал громкий, резкий голос из тени, как молния в тёмной буре. Это был голос, полный разочарования, но и твердой решимости. — Хотя, что стоило от тебя и ожидать, братец. Из тени шагнул незнакомый парень, его силуэт расплывался, но его уверенность была явной. Он снял капюшон, и в ту же секунду всё вокруг будто остановилось. Лицо, почти идентичное лицу Йоичи Исаги, но с жестким шрамом, который пересекал левый глаз, стало отчётливо видно. Руки держали катану, но взгляд был холодным и непреклонным. — Рейха Исаги, — тихо произнёс Йоичи. Молчание в комнате становилось тяжёлым, и каждый присутствующий ощущал, как внутри нарастает невообразимое напряжение. Рейха Исаги стоял перед ними, живой и непредсказуемый, как тень, которая вернулась, чтобы разрушить всё, что они знали. — Это невозможно! Рентаро умер давно, значит, ты не можешь быть его сыном! — Эго воскликнул, его голос звучал в удивлении и злости. — Сперма, идиот, — с раздражением произнёс Рейха, его голос наполнился яростью. — Рентаро не был глуп, он сохранил свою сперму и передал её Акире. Когда пришло время, она использовала её... Ужасно, правда? — с откровенной брезгливостью Рейха подошёл ближе к Йоичи. — После её смерти Йоичи был отправлен в нашу семью, ведь фамилия его... Исаги. — Но он всё равно старше меня... Интересно, какого чёрта? — Йоичи недоуменно пробормотал. — Малолетка, — с насмешкой ответил Рейха, расплываясь в хохоте.