Трупный запах моего брата

Брат лишь смеялся надо мной, топча ногами изуродованное тело. Его смех был отвратительным и вызывающим, вселяя ужас и страх. Он выглядел хуже сумасшедшего. Пыхтя и задыхаясь, братец упирался одной рукой об стену. С виду казалось, что он пробежал целый марафон. Изо рта текли слюни. Это объясняет все те, капли на полу, что оставались после него. Глаза искоса смотрели куда-то в даль, не имея точного объекта наблюдения. Он был свиреп и страшен. Нет, даже не «он», это животное. Я замечал странное поведение брата в последние дни:он ни с кем не контактировал, проявлял агрессию даже при незначительных мелочах, плохо спал и почти ничего не ел. Я предполагал, что у него может быть бешенство, но диагнозы ставить не стал. Впрочем, уже как-то всё равно. Скорее всего он сам скоро умрёт от этой болезни, ведь это неизбежно. Бешенство не вылечить. Быть может он специально решил меня убить именно таким способом, ведь я всегда высыпался, хорошо ел, ходил с чудесным настроением и всем прочим, чего у него не было почти месяц, после заражения. Хотя, он сам виноват, нечего со всеми животными подряд разговаривать и останавливаться, чтобы их погладить. А я ведь знал, что так будет... А он, дурень, даже слушать меня не хотел. В итоге, когда совершил ошибку мне говорить не стал из-за стыда. Вот и весь пазл собрался. А я голову ломал и возился с этим отморозком. Лори перестал смеяться и смотрел лишь в пол. Взгляд у него был.. Даже не страшным. Скорее «пустым». Это пугало вдвойне, ведь никто не знает его дальнейших действий. Он выпрямился, недолгое время так постояв, а после взглянул на мой бездыханный труп и криво улыбнулся. Подойдя ближе, братец начал что-то бормотать себе под нос, изредко принюхиваясь к гнилому запаху моей плоти. Я так и не понял, что он говорил, но точно видел на уголках его глаз влагу, которую он быстрым движением руки, стёр. Лишь один Бог знал, плакал ли он тогда или это были очередные слёзы притворства, но зачем притворяться заплаканным, смотря на чей-то труп? Даже я не мог на это ответить. Братец замолчал. Вместе с ним затихла и обстановка. Теперь, когда никто никого не расчленяет и не пытается убить, можно услышать слабый плеск капель, которые стекают со старой, дырявой крыши. Скрип, доносящийся от шкафа, из которого он брал нужные ему предметы. Гул ветра, гуляющий снаружи... И тишина. Пахло сыростью и моим, постепенно разлагающимся телом. Ну прям сказка, а не убийство. Старший лишь смотрел на былого «меня». Его эмоции были смешанными:то он смеялся, то плакал, то злился и рычал, то и вовсе входил в припадок и дрожал, не зная куда себя деть.

Это.. Конец..?