The Heart killers (novel)

Кант и Байсон прибыли в школу Бейба днем. Как только они туда зашли, они направились прямиком в дисциплинарный кабинет. Внутри, вместе с пухлым учителем из дисциплинарного отдела, были Бейб и его обидчик с родителями. Байсон поднял бровь. Он сразу узнал младшего брата Канта. Они были очень похожи, особенно их глаза, почти одинаковые. Бейб сидел на стуле, опустив голову, но его дерзкий взгляд все еще был заметен. Несмотря на разбитую губу, ушибленную скулу, опухшие глаза и кровь, сочащуюся из пореза в углу левой брови, он не показывал никаких признаков отступления. Байсон взглянул на обидчика Бейба, который тоже, казалось, был сильно ранен. Разница была очевидна: его родители суетились вокруг него, в то время как Бейб сидел там один. Кант подбежал и схватил брата за плечи. Бейб посмотрел на Канта и кивнул, дав понять, что пострадал не слишком серьезно. — Что произошло? — спросил Кант у дежурного учителя. Но первой ответила мать обидчика, которая выглядела как типичная тетушка, сующая нос куда не просят.  — Ваш младший брат доставил неприятности моему сыну! Очевидно, что эти дети были плохо воспитаны — оба брата просто позор.  Ой, да ладно, леди... Байсон поднял бровь, заметив, как руки Канта сжались сильнее на плечах брата. Оскорбление было адресовано обоим братьям, но также косвенно касалось и его, поскольку он тоже рос без родителей, которые могли бы его воспитать. — Я спрашиваю учителя, а не вас, — быстро парировал Кант. Губы женщины дернулись от раздражения, и она указала на него пальцем, яростно закричав. — Как неуважительно! Байсон глубоко вздохнул, его кулаки зудели, но он напомнил себе, что это не его конфликт. Дисциплинарный учитель застыл, напуганный количеством людей, вставших на сторону противника Бейба. Байсон, как всегда прозорливый, подозревал, что учитель, вероятно, поддерживает другую сторону.   Кант проигнорировал всех остальных. Учитель молчал, а женщина продолжала кричать, поэтому он повернулся к брату, чтобы узнать ответы.  — Скажи мне, Бейб. Что случилось? — Они издевались над Нотом, поэтому я отомстил им.  — А где сейчас Нот? — Он не в был замешан в деле.  — Значит, ты защищал друга.  Голос Канта был тихим, почти бранным, но непоколебимое поведение Бейба показало Байсону, что Кант не был всерьез зол. У него самого есть братья, и Байсон видел, насколько близки Бейб и Кант. — Учитель, я не потерплю, чтобы мой сын учился в одном классе с... такие дети сейчас – нарушители спокойствия, но кто знает, в будущем этот мальчик может кого-нибудь убить! Его нужно исключить и вызвать полицию.  — Пожалуйста, мэм, давайте все постараемся сохранять спокойствие, – вмешался учитель.  — Его нужно исключить! — настаивала женщина. – Старший брат вор, а младший – правонарушитель. На карту поставлена ​​репутация школы. Эти два брата – преступники! В дисциплинарной комнате повисла неловкая тишина. Бейб уже собирался броситься на женщину, но Кант удержал его. Байсон , хотя и был лишь наблюдателем, почувствовал себя оскорбленным. Он заметил, что один из противников Бейба ухмыльнулся, явно приукрасив историю перед его матерью ранее. «Противный с такого юного возраста», – сердито подумал Байсон. Все такой же зоркий, Байсон ясно видел то, что упускали из виду другие: насколько коварны были противники Бейба и насколько предвзятым казался учитель. Это было несправедливо, и Байсон закипел от гнева. Кто-то должен был поставить этих грубиянов на место. — Следите за языком, леди. Кого вы называете вором? — заговорил Байсон. — Кого вы называете "леди"? И кто вы вообще такой? — сказала женщина. — Может быть, я отец Бейба, — холодно ответил Байсон. — А если вы обвиняете кого-то в воровстве без доказательств, вас могут привлечь к ответственности за клевету.  — Ну... люди говорят, что эти двое раньше были преступниками! — И насколько достоверны эти слухи? Покажите нам ваши доказательства, — произнесла женщина с мерзким выражением лица, но тут же замолчала, испугавшись неуступчивого вида Байсона. Кант и Бейб не сводили с него глаз, впечатленные его смелостью защищать их. Когда женщина притихла, Байсон перевел взгляд на ухмыляющегося мальчишку и, излучая угрожающую ауру, направился к нему. Закаленный в боях, он никого не боялся и обладал природным авторитетом, привык брать ситуацию под контроль. — Эй, парень, расскажи нам всю историю. Что на самом деле произошло? — потребовал Байсон. — Я уже все рассказал учителю, — ответил мальчик, голос его дрожал. — Хорошо, — сказал Байсон, обращаясь к учителю. — Так что, ваш вердикт, сэр? Бейб действительно сделал что-то настолько ужасное, что заслуживает исключения за ущерб репутации школы? Учитель замешкался, явно ошеломленный. Стало очевидно, что никакого расследования не проводилось, и он слышал только одну сторону истории. Грозный взгляд Байсона добавлял давления. — В школе есть камеры видеонаблюдения? — настаивал Байсон. — Давайте посмотрим записи. Это должно легко разрешить ситуацию, не так ли? Противники Бейба начали нервничать. Кант, Байсон и учитель могли легко предположить, что на самом деле произошло, просто по их реакции. Только вмешивающаяся женщина, все еще слепая к правде, казалась неосведомленной. — Хорошо, покажите записи, — рявкнула она. — Если этот безродный мальчик виновен, тогда исключите его! — А если виноват ваш сын? — вызвал Байсон, подняв бровь в вызывающем жесте. — Вы должны встать на колени и извиниться? Хотите поспорить на это? Сын женщины потянул ее за рукав, бормоча: "Мама... Мама," маленьким, обеспокоенным голосом. Только тогда она начала подозревать, что что-то не так. Учитель, обеспокоенный нарастающим напряжением, вмешался. — Все, пожалуйста, успокойтесь. Давайте решим это мирно, — призвал он. Но женщина, осознав, что теряет почву под ногами, быстро изменила тактику. — Не нужно всего этого. Давайте просто забудем об этом и пойдем дальше. Пойдем, сын... давай сегодня пойдем домой. Здесь больше не нужно учиться! — выплюнула женщина, потянув сына за руку, и устремилась прочь. Как только зачинщица ушла, другие родители быстро последовали за ней, чувствуя себя неловко и смущенно. Байсон стоял, уперев руки в бока, пристально глядя на дисциплинарного учителя. Учитель неловко переминался с ноги на ногу под напряженным взглядом Байсона и наконец спросил: — Эм... что-то еще? — Вы действительно собираетесь так легко это закончить? — вызвал Байсон. — Ну... что вы ожидаете, чтобы я сделал сейчас? — заикаясь, ответил учитель. — Вы должны были провести расследование должным образом, прежде чем вызывать родителей, — твердо сказал Байсон. — И, что более важно, вы не должны игнорировать так называемые "мелкие" проблемы, хотя это издевательства среди учеников. Кант кивнул в знак согласия и добавил: — Бейб сказал нам, что эти дети издеваются над его другом. Даже если взрослые считают это незначительным, издевательства могут оставить эмоциональные шрамы. Вы не должны закрывать на это глаза. Учитель побледнел, издавая слабый, нервный смешок, но Бейб заговорил, еще больше усугубляя его положение. — Учитель не поможет нам, — холодно сказал Бейб. — В конце концов, это он распускает слухи, что мой брат, Кант, вор. Не только это, он сплетничал, что Нот и я — гей-пара. Эти дети не смеют связываться со мной, потому что я даю отпор, но они издеваются над Нотом, потому что он этого не делает. Учитель стал белее мела. Кант холодно улыбнулся. Байсон осмотрел комнату, заметив камеру видеонаблюдения. Без колебаний он подошел к ней и извлек карту памяти, готовый проверить, что произошло до его и Канта прибытия. Учитель побледнел от ужаса, когда Байсон приблизился к камере. В панике учитель упал на колени и вцепился в ноги Байсона, умоляя отчаянно: — Пожалуйста... не смотрите на это! Выражение Канта исказилось от отвращения. — Что за черт... ты сделал что-то непристойное с детьми? — спросил он в ужасе. Запись оказалась даже хуже, чем они ожидали: ясное доказательство того, что развратный учитель, хищный индивид, приставал к ученикам. Бейб выглядел столь же отвратительно, испытывая отвращение к лицемерию такого человека, который осмеливается судить других. Байсон передал видеодоказательства Канту, который затем обратился к Байсону с настоятельной просьбой: — Ты знаешь каких-нибудь надежных копов, которые могут заняться этим делом? Глаза Байсона сузились. Редко когда преступник доверяет полиции, но Кант говорил так, как будто знал надежных офицеров. Это вызывало подозрения в связях Канте, намекая, что он может быть больше вовлечен в правоохранительные органы, чем показывал. Кант поднял взгляд, встретившись с глазами Байсона, и подозрение в кошачьих глазах Байсона исчезло. Кант ответил искренней улыбкой. — Спасибо. Если бы ты не пришел сегодня, я не знал бы, что делать. — Это пустяки, — ответил Байсон. — Так что теперь..? Он резко оттолкнул учителя, не удостоив хищника даже взгляда. Кант глубоко вздохнул и повернулся к Бейбу. — Пойдем домой и займемся твоими ранами. Забудь об этой школе — тебе больше не нужно здесь быть. А что касается этого отвратительного учителя... — Он бросил презрительный взгляд на жалкого человека на полу. — Готовься к последствиям. Твоя карьера окончена. — Кто, черт возьми, позволит тебе уйти с этим! — учитель-хищник споткнулся, вставая на ноги, готовясь броситься на Байсона, который был меньше и ближе. Но прежде чем он смог добраться до него, длинная нога Канта мощно качнулась, нанося удар, который отбросил учителя назад. — Не трогай моих людей, — предупредил Кант, в его голосе звучала яростная защита. Байсон, который был готов вытащить спрятанный нож из своего тайника, остановился и спрятал его обратно, искренне тронутый поступком Канте в защиту. — Спасибо, Кант, — искренне сказал Байсон. Кант лишь кивнул, принимая благодарность. Затем он повернулся и вывел Бейба из кабинета, призывая младшего брата уйти как можно быстрее. Байсон оглянулся на стонущего учителя, лежащего на полу, думая про себя: "Повезло тебе, что ты не встретился с моим летящим ножом". Вскоре Байсон обнаружил себя в доме Канта, немного озадаченный тем, как он туда попал. После ухода из школы Бейба, он оказался на пассажирском сиденье машины Канта вместе с Бейбом, сидящим сзади. В течение поездки братья обсуждали все, что только что произошло, и Байсон продолжал слушать о другом парне по имени Нот, который, казалось, был частью проблемы. — Так что у тебя и Нота? — грубо спросил Кант. — Те придурки говорили правду? Бейб громко вздохнул. — Мы просто друзья, хорошо? Так все и останется. — О, так ты не можешь выйти из френдзоны, да? — поддразнил Кант. — Ух... пожалуйста, не напоминай, — простонал Бейб. Байсон чуть усмехнулся, понимая. "Так, Бейб действительно неравнодушен к этому Ноту." — подумал он, развеселившись. Бейб скрестил руки, выглядя расстроенным. Если посмотреть в зеркало заднего вида, можно увидеть, как Бейб бросает раздраженные взгляды на Канта и Байсона, явно недовольный тем, что его разоблачили. Байсон немного повернулся, его рука опиралась на дверную ручку, но неожиданный вопрос Канте удержал его на месте. Он повернулся к Канту, чье выражение было серьезным, даже немного уязвимым. — Ты ненавидишь меня за то, что я был преступником? — спросил Кант, его голос был тихим, с оттенком неуверенности, которую он редко показывал. Байсон на мгновение задумался, его темные глаза встретились с глазами Канта. Он мог видеть искреннее беспокойство за суровой внешностью. В конце концов, для такого, как Кант, чтобы поднять этот вопрос, это должно значить больше, чем он показывал. — Нет, — наконец ответил Байсон. — Я не ненавижу тебя. У людей есть прошлое. Это не значит, что они определяют, кто ты сейчас. Плечи татуировщика расслабились, хотя его взгляд оставался пронзительным, как будто он пытался увидеть больше, чем в ответе Байсона. — Даже если я делал плохие вещи? — настаивал он, словно нуждаясь услышать больше. Губы Байсона изогнулись в легкой улыбке. — Я имею в виду, я сам не святой, верно? Так что нет, это не меняет того, как я тебя вижу. Кант остановился, впитывая слова. На краткий миг его суровый облик треснул, и появилась искренняя улыбка, которую Байсон не мог не заметить. — Спасибо, — пробормотал Кант, простое слово несло больше смысла, чем казалось. Затем, разрывая серьезный момент, он добавил: — Но тебе лучше поспевать за этим маленьким негодяем, Бейбом, или он будет думать, что обогнал нас обоих. Байсон рассмеялся, расстегивая ремень безопасности. — Да-да, — сказал он, наконец выходя из машины, чувствуя себя немного легче, чем прежде. — Это правда? — Да, это правда. У меня есть судимость. Я когда-то угонял машины, чтобы продавать и зарабатывать деньги, чтобы заботиться о себе и своем младшем брате. — А теперь? — Я больше не занимаюсь такими вещами. Теперь я просто татуировщик, честно зарабатываю на жизнь. Байсон ненадолго замолчал, выдыхая сквозь губы со слышным вздохом. — Хорошо, что ты изменил свою жизнь. Я понимаю. Иногда, даже когда мы знаем, что что-то неправильно, мы должны это делать, потому что нет другого выбора. — Это не правда, Байсон. У нас всегда есть выбор в жизни. Я смог изменить свою жизнь, и ты можешь... Нет, на самом деле, любой может, — Байсон кивнул в знак согласия. Он сменил тему, когда разговор стал тяжелым. — Нам стоит выйти из машины? Здесь становится жарко. — Почему бы нам не попробовать встречаться? — Чего? — Я серьезно. Ты мне правда нравишься. Байсон был ошеломлен. Он глубоко посмотрел в глаза Канте. Взгляд в глазах татуировщика ясно показывал, насколько он ему нравился, заставляя Байсона краснеть от одного лишь взгляда. Мог ли он это сделать? Мог ли он попробовать, встречаться с Кантом, даже если они еще не очень хорошо знали друг друга? Был ли в этом какой-то скрытый мотив? Байсон ненавидел ту часть себя, которая всегда должна была знать все. В ситуации, когда он мог бы рискнуть своим сердцем, он должен был отступить, как советовал Фадель. Но, так как это был он, в конце концов... — Давай попробуем, Кант. Думаю, я тоже начинаю испытывать к тебе симпатию. — Это потому, что я ударил тебя и оставил следы по всему телу? — Я мог бы сделать так, чтобы ты выглядел хуже, чем твой младший брат, если бы захотел. — Ладно, сдаюсь. — Мне следует идти домой. Я больше не буду тебе мешать, просто останься с братом. — Я думал заказать немного свинины на гриле на ужин с братом. Почему бы тебе не присоединиться к нам? Я попрошу Бейба пригласить Нота тоже, на случай, вдруг он наконец выйдет из френдзоны. Байсон колебался, но, в конце концов, кивнул в знак согласия. Кант наклонился и громко чмокнул его в щеку, затем широко улыбнулся, чувствуя себя хорошо. — Приятно. Глаза Байсона, казалось, превратились в сердечки от поцелуя в щеку. Он быстро открыл дверь машины и вышел. Он делал большее, чем это раньше, так зачем ему стесняться только от поцелуя в щеку? Его рука покоилась на щеке, где его поцеловали, теплое прикосновение все еще ощущалось там. Кант тоже вышел из машины и громко закричал, заглянув в дом: — Бейб! Я наконец вышел из френдзоны! — Ты шутишь? — Я серьезно! Если не веришь, спроси Байсона! Бейб выбежал из дома, чтобы подтвердить информацию у Байсона. Тот пожал плечами. — Да, Кант вышел из френдзоны. И он только что сказал, что угостит нас свининой на гриле. Кант отправил сообщение Стайлу, чтобы узнать о нем, и его лицо стало еще более озабоченным, чем у Байсона было раньше. — Почему у тебя такое лицо? — спросил на этот раз Байсон. — Стайл сказал, что чувствует себя нехорошо уже несколько дней и вообще не разговаривал с Фаделем. — Ага... вот почему я не видел Стайла в магазине. Пока они продолжали идти и разговаривать, они дошли до лапшичной. Байсон сел, сказав Канту, что он хочет поесть. Кант пошел заказывать еду, и пока он был один, он отправил сообщение Фаделю. Байсон: Кант сказал, что Стайл нехорошо себя чувствует. Он надеялся, что Фадель ответит: "Что мне до этого?" Но... Фадель: Неудивительно, я не видел его уже несколько дней. Байсон: Стоит ли нам его навестить? Он ожидал, что Фадель ответит: "Зачем мне туда идти?" Но снова... Фадель: Я пойду вечером. Байсон улыбнулся экрану телефона. Он нашел доказательства, что Фадель — живое существо с сердцем. И кажется, это доказательство называлось "Стайл". Эти два странных человека, похоже, хорошо ладили между собой. — Чему ты улыбаешься? — Думаю, Фаделю нравится Стайл. — Правда? — Да. Если эти двое начнут встречаться, пойдем на двойное свидание? Кант слегка улыбнулся Байсону. Если Стайл и Фадель окажутся вместе, не сделает ли это все еще более запутанным? Тем не менее, он просто ответил Байсону: — Конечно, звучит весело. — Это не просто весело. Думаю, если мы все четверо будем проводить время вместе, это точно станет отличным воспоминанием. Байсон улыбнулся мечтательному образу, в то время как Кант опустил голову, не в силах встретиться со взглядом Байсона в тот момент.