The Heart killers (novel)

Императорские личи могут подождать до вечера. Байсон подозвал кота, которого он в последние дни кормил ежедневно. Его встреча с маленьким котёнком произошла совершенно неожиданно, когда он вышел выбросить мусор. В тот первый день их знакомства котёнок был полон страха и выглядел голодным, его большие глаза полны тревоги. Фадель постоянно твердил с недовольным выражением лица, что кормить кота строго запрещено. Он предостерегал Байсона, что если тот продолжит это делать, то кот подумает, что они его хозяева, и привыкнет приходить к ним. Фадель казался раздражённым по какой-то непонятной причине; не уставал повторять, что у него аллергия на кошек, настаивая: «Ни в коем случае не кормить, ни за что». Фадель всегда был таким — его слова часто противоречили действиям. В бургерной не было кошачьего корма, но он упрямо пытался накормить кота остатками еды. Разве не он в ту самую ночь говорил, что котам нельзя давать еду с приправами? Он даже упомянул, что у него осталось немного сырого мяса, и, мелко нарезав его, предложил коту, который с жадностью съел всё до последней крошки. На следующий день, когда кот вернулся, Фадель снова подал ему рыбу, всё время ворча, что Байсон виноват в том, что покормил кота первым и заставил его возвращаться каждый день, истощая запасы бургерной. После своей напыщенной речи он замолчал, прежде чем наконец признать, что им следует купить немного сухого корма и держать его под рукой, ведь кот, безусловно, вернётся. Что за головная боль! Разве не Фадель кормил кота последние пару дней? — Мяу, мяу! Папин маленький котенок, выходи скорее и поешь вкусненького. Ну же! Байсон даже купил в зоомагазине прелестную миску для кормления. Казалось, зверёк уже привык к нему: как только он его позвал, котенок мгновенно прибежал. Байсон думал, что покормит кота перед тем, как пойти к Канту, но, похоже, тот уже заинтересовался котом, наблюдая из тени рядом с рестораном. Широкими шагами Кант без колебаний подошёл к нему. Байсон ничего не сказал и не объяснил, чем он занимается. Присев, он выложил влажный корм в миску для кота. Влажный корм днём, сухой корм ночью — это снова был Фадель, дотошно изучивший, что коты должны есть, а что нет. Положив коту влажный корм, Байсон открыл бутылку с водой и налил её в миску, стоящую рядом. — Какая милая картина - кормление котёнка! Тебе это так сильно нравится? — Я начал всего несколько дней назад. Только вчера он впервые позволил мне взять его на руки, — объяснил Байсон с широкой улыбкой, поглаживая спинку кота, пока тот ел. — Могу я взять его на руки? — Попробуй. Кант сделал не совсем то, чего ожидал от него Байсон. Вместо этого его пальцы нежно ущипнули мягкую щёку парня. Круглые, любопытные глаза котёнка расширились, когда он повернулся посмотреть на Канта, который всё ещё щипал щёку Байсона и в довершение всего блеснул очаровательной улыбкой. Байсон медленно моргнул, внутри него всё трепетало, и он не мог это контролировать. Румянец, который покрыл лицо Байсона, уже было не остановить. Он неосознанно прикусил нижнюю губу. Кант с трудом сглотнул, его кадык двигался, когда он безуспешно пытался сдержать себя. Видя, как Байсон прикусывает губу, Кант потерял всякое представление о том, что он там делает, его планы и обязанности полностью вылетели из мыслей. — Могу я поцеловать тебя? — Мне не нравится целовать кого попало. — Ох… — Поцелуи заставляют меня чувствовать себя любимым, и я не могу не чувствовать, что человек, который меня целует, является для меня особенным. Кант прикусил свои мягкие губы, его взгляд был устремлён лишь на румяные губы парня, которого он хотел поцеловать. — Я не хочу целовать тебя, Кант, но в то же время я хотел бы попробовать это хотя бы раз. Я немного смущаюсь. Кант снова сглотнул, опуская руку с щеки Байсона, нежно обхватив его шею и притягивая его ближе, чтобы прижать свои губы к губам Байсона в лёгком, едва заметном прикосновении. Несмотря на это, по его телу прокатилась волна тепла. Его губы задержались на губах Байсона всего на мгновение, прежде чем он отстранился, снова глядя ему в лицо. Не было ни ругани, ни похвалы. Но слабый румянец на щеках Байсона превратился в тёмно-красный, дойдя до обоих ушей. — Фадель определённо убьёт меня за то, что я подпустил тебя так близко, — пробормотал он с тихим смешком, наконец отведя взгляд от Канта, чтобы поиграть с маленьким чёрным котёнком. — Твой брат попытается остановить нас? — Возможно. Фадель из тех, кому трудно доверять людям. — Он бессердечный. — Нет, у него есть сердце, и оно настолько хрупкое, что ты не поверишь. — Не похоже на это. — Ты знал, что у Фаделя аллергия на кошек? Он не хочет заводить даже одну. Если бы ты видел, как он говорит об этом, ты бы подумал, что он презирает кошек. Но на самом деле его аллергия в конечном итоге заканчивается тем, что он в любом случае полюбит их. Мы часто переезжаем, и брать с собой кота неудобно. Если он привяжется, это будет тяжело. — Он! — Кант не знал, что сказать, поэтому молчал, ожидая, когда Байсон продолжит говорить. Взгляд Байсона на кота был таким нежным. Если бы он сказал Канту, что вся эта история с убийцей была просто недоразумением, Кант, возможно, действительно поверил бы в это прямо сейчас. — Он очень строг к себе, отказывается позволить себе познать любовь. Я бы хотел, чтобы Фадель испытал её хотя бы раз и узнал, каково это. Может быть, тогда туча, нависшая над моим братом, немного развеется. После небольшой паузы Байсон продолжил: — У тебя есть друг, с которым ты можешь его познакомить? Тогда, может, он перестанет вмешиваться в мои дела и ругать меня за подобное. Байсон говорил небрежно, но глаза Канта загорелись идеей. Может быть, он мог бы попросить кого-то, кому он доверяет, сблизиться с Фаделем, чтобы собрать информацию. Но кто может выдержать такого сложного человека, как Фадель? Он не мог думать ни о ком, кроме Стайла, своего лучшего друга. — Думаю, у меня есть друг, с которым можно познакомить твоего брата. Уровень совместимости: 99%. — Кто-то, кто совместим с Фаделем? Что это за человек? — Поверь мне, я гарантирую это. — Хорошо, но общаться с Делем непросто. — А если я захочу поговорить? Может, даже удастся встречаться с тобой? Могу ли я пойти на трудный уровень? Байсон надолго замолчал, заставив Канта ждать ответа. Когда ответа не последовало, Кант игриво тыкнул Байсона в щеку. Байсон, наконец, поднял глаза и улыбнулся. — Ладно, давай попробуем. Дай мне свой номер. Ухмылка Канта стала шире, обнажив чистые белые зубы. Они быстро обменялись номерами. Но прежде чем они успели насладиться моментом, строгий голос Фаделя испортил весь настрой. — Эй, Байсон! Есть новости от мамы. Давай поговорим об этом в кафе. Байсон посмотрел в сторону входа в бургерную, где стоял Фадель с серьезным видом. Он сразу понял, что имел в виду его старший брат, осознав, что ему придётся вернуться. — Мне нужно идти. — Твоя мама здесь? — Нет, она не придёт сюда. Всё равно она не наша настоящая мама. Просто приёмная мать, которая приютила нас. Тон Байсона был спокойным, но улыбка, которая обычно прищуривала его глаза, исчезла, сменившись быстрым проблеском чего-то более тёмного. Кант заметил каждую изменившуюся деталь. Он поднялся вслед за Байсоном. — Давай я сначала заберу эти личи. — О, точно! Я почти забыл, что именно для этого я сюда и пришёл, — сказал Байсон с яркой улыбкой. Как обычно, он то ли шагом, то ли бегом приблизился к багажнику машины Канта, взяв ящик с личи, которые Кант купил, а не, как он утверждал, получил от родственников. Он вбежал обратно в кафе, глубоко вздохнув и протерев обувь от грязи. Кант глубоко вздохнул. Приёмная мать, которая никогда не навещала — интересная зацепка. Он покопается в этом деле ещё немного и доложит капитану Крису позже. Теперь он в одиночестве вернулся к своей машине, кончик его пальца коснулся губ. У Байсона, этого упрямого кота, были на удивление мягкие губы. Байсон вошёл в ресторан, неся большой ящик личи. Он поставил фрукты на стол и вытер пот со лба. На улице стояла невыносимая жара, и тащить тяжёлый ящик под солнцем было невозможно. Пот выступил на висках Байсона, и он вздохнул с облегчением, когда почувствовал прохладу кондиционера в бургерной. Вытирая лоб, он взглянул на брата. — Что ты имеешь в виду под "мамой"? Она звонила тебе? — Мама никогда нам не звонила, — ответил Фадель, его взгляд метнулся в сторону заднего выхода кафе. Байсон оглянулся и увидел, как открывается задняя дверь. Когда она распахнулась шире, появился высокий мужчина в костюме, галстуке и очках, примерно того же возраста, что и они. Это был Кин, ещё один приёмный сын матери Лили. Пока Байсон и Фадель выполняли для неё заказные убийства, Кин пошёл другим путём после провала крупной миссии, в результате которой он получил серьёзную травму. С тех пор Лили поручала ему разведывательную работу: собирать личные данные о бизнесменах и политиках, которые были целями. Все трое работали вместе как одна команда. — Кин, — позвал Байсон своего приёмного брата. Кин слегка кивнул, поправляя очки, и ответил, также приветствуя Байсона по имени. — Байсон. — Что заставило тебя прийти сюда? — Мама послала меня найти вас обоих и проверить ваше новое убежище, посмотреть, пригодно ли оно для жизни. — Нашёл нас? Значит, есть новая работа? — Ага. Встречаемся на нашем месте в 9 вечера. Фадель кивнул, осторожно скрестив руки на груди. — Ладно, можешь идти. В следующий раз попробуй одеться так, чтобы не выделяться среди толпы. Появляться здесь в таком виде немного странно. Кин бросил на Фаделя раздражённый взгляд, но спорить не стал. Вместо этого он сменил тему. — Вы двое должны быть осторожны. Я слышал, что прямо сейчас копы ищут вас. — И много они получили информации о нас? — Нет, я не настолько беспечен. Тот факт, что вы двое — убийцы, всё ещё остаётся тайной. Байсон кивнул, удовлетворённый ответом. Он поднял глаза и сказал Кину: — Хорошо. Не дай моей личной информации ускользнуть. Я планирую выполнить ещё несколько поручений, а потом уйти. Кин слегка нахмурился, покачав головой. — Мама не позволит этого. — Как я узнаю, если не спрошу? Но я говорю серьёзно — я хочу уволиться. Тон Байсона был твёрдым - решение уже принято. Кин продолжал смотреть на него с презрением. Наконец, вмешался Фадель, сказав: — Не беспокойся об этом, Кин. Даже если Байсон уйдёт, я всё равно буду работать на маму. — Повезло вам двоим. Даже если один из вас умрёт, у матери всё ещё останется запасной вариант. — Кто умрёт? Следи за языком. Не думай, что только потому, что ты близок с мамой, я не посмею с тобой связаться. Угрозы Байсона не смутили Кина; он пожал плечами, развернувшись, чтобы уйти, и исчез в мгновение ока, как тень, которая появилась лишь на короткое мгновение. И Фадель, и Байсон привыкли не только к его острому языку, но и к его внезапным появлениям и исчезновениям, как будто ничего не произошло и его никогда не существовало. — Байсон, убери со стола для твоего друга. — Конечно, босс! *** Классический чёрный Ford Mustang, семейная реликвия покойного отца, въехал в гараж Style Auto. Сын владельца стоял, уперев руки в бёдра, точно зная, чья это машина. Стайл ждал, пока владелец не выйдет из авто. Это был Кант - тот, кто редко даже выезжал со стоянки. — Эй, что сломалось на этот раз? Не могу гарантировать, что смогу найти запчасти, — громко поприветствовал Стайл, его голос отдавался эхом, поскольку он был из тех, кто любит пошуметь. Кант слегка покачал головой в ответ. — Ничего. Я просто приехал, чтобы немного похвастаться, надеясь, что тебе захочется машину. — Чего так долго? Когда ты мне её продашь? Мой отец хочет её, и я собираюсь купить её для него, — длинная рука Стайла приобняла плечо друга. Они с Кантом были примерно одного роста. Стайл потащил Канта к заднему выходу дома. Беспорядок в гараже начал растворяться в тишине. Кант, как обычно, сел на диван, посмотрел на Стайла мгновение, затем начал разговор с постановки некоторых условий: — Ты очень хочешь эту машину, верно? — Ты наконец решил её продать? — Ну, что-то вроде того. Вы с отцом, вероятно, сможете лучше позаботиться о ней, не то что я. В любом случае, я не могу ей пользоваться, а с учётом того, что Бэйб подрастает, я бы лучше продал её и использовал деньги, чтобы отправить своего нонга в школу. — Сколько? Я поторгуюсь. — Но я не собираюсь продавать машину прямо сейчас. Сначала мне нужно, чтобы ты помог мне кое с чем. Если у тебя получится, я продам её тебе. — Я думал, ты собираешься продать её сегодня. Я был бы рад помочь. — Я хочу, чтобы ты подкатил к кое-кому, добился его расположения и научил его любить, — Стайл поднял бровь, явно удивленный. — Ты с кем-то поспорил, что я научу кого-то любви и затем разобью ему сердце? Ни за что, это плохая карма. — Нет, это не так. Ты знаешь новую бургерную, которая открылась в переулке, рядом с которым я живу? — О, это место, — правый глаз Стайла дернулся, чувствуя, что что-то здесь не так. — Да, я пытаюсь расположить к себе младшего брата владельца. Он не очень-то меня любит. Я хочу, чтобы ты помог ему немного понять любовь. Сблизься с ним, а потом оттолкни. Тебе даже не обязательно его любить, ладно, друг? Кант пытался логически убедить своего друга, не осмеливаясь прямо сказать, что хочет, чтобы он помог ему собрать информацию об убийце. — Владелец бургерной... Я его вроде знаю? Фадель? — О, это здорово, если ты уже с ним знаком! — Эмм, — сказал он, скрестив руки в знаке протеста. — Я, наверное, откажусь, ладно? Этот владелец ресторана — грубиян, он вообще не любезен с гостями. У него всегда такое выражение лица, будто он не срал несколько дней. А если ты спросишь, откуда я его знаю, помнишь историю о владельце той машины? Тот мерзкий тип, с которым я столкнулся? — Не говори мне… — Ты прав! Мерзкий владелец машины — Фадель. — Ты! — Иди и придумай сам, как добиться расположения своего упрямого кота. Я очень боюсь этого владельца бургерной, — звук затачиваемого ножа раздался в его ушах. Такой человек, как Стайл, никогда не рискнет ввязываться в опасные дела. Учить Фаделя любви или сближаться с ним было страшно, потому что это был Фадель. — Стайл, я верю, что ты сможешь заставить Фаделя влюбиться в тебя. — Я придерживаюсь своих прошлых слов: ни за что! И я не понимаю, как мои попытки ухаживать за ним помогут тебе и твоему упрямому коту... как его звали ещё раз? — Байсон. — Как дикий буйвол? — Ага. — Ладно, ближе к делу, я не понимаю, как мои попытки сблизиться с Фаделем облегчат вам с Байсоном флирт. — Да что ты понимаешь? Просто согласившись помочь, моя любовная жизнь станет более гладкой. — Нет. — Мы ведь друзья, да? — Друзья, но я не буду помогать тебе. — Как насчёт этого: если ты согласишься помочь, я не только продам тебе машину, но и предоставлю скидку в тридцать процентов. Стайл не ответил. — Пятьдесят процентов от оценочной стоимости. — Ты думаешь, мне так нравятся вещи со скидкой? — Ладно, понял. Тогда я больше не буду тебя беспокоить. — Да, мой друг, я люблю вещи, которые стоят пятьдесят процентов от оценочной стоимости. Наконец, Стайл сдался. Цифры пронеслись в его голове. Кант кивнул в знак согласия, но всё ещё не осмелился сказать другу, что отправляет его на опасное задание. — Ты настоящий друг, Стайл. Я знал, что всегда могу рассчитывать на тебя. — Ну, не настолько, дружище. Но ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться. К счастью, нарциссизм Стайла не был заразительным. Канту надоела самовлюблённость его лучшего друга. Он был очень красивым, но в то же время странным. Неудивительно, что он до сих пор был одинок. Позволить двум незнакомцам встретиться и заставить Стайла сосредоточиться на отвлечении одного человека своими разговорами, пока другому не вскружат голову так, чтобы он выболтал все секреты, показалось Канту хорошей идеей. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Сблизься с Фаделем, узнай все о его повседневных делах и сообщи о любых подозрительных действиях.  — Для чего это нужно? — Если я это узнаю, то смогу спланировать, как добиться Байсона.  — Я не думаю, что это слишком сложно. Просто доверься мне.  Стайл цокнул языком, нарциссизм вспыхнул снова. Кант сухо улыбнулся своему веселому лучшему другу, который казался чересчур оптимистичным. Если бы он узнал, что Фадель — убийца, кто знает, улыбался ли бы Стайл до сих пор. — Извини, дружище.  — За что? — Ничего. Не беспокойся об этом слишком сильно.