The Heart killers (novel)

Вы, вероятно, слышали поговорку о том, что убийцы обычно действуют без колебаний, не моргнув глазом. Возможно, это действительно так. С момента, когда он начал заниматься этой тёмной работой, он ни разу не моргнул за время выполнения своих заданий. Каждый мускул его тела был напряжён, как струна, каждый нерв находился на пределе готовности. Он напоминал хищника, скрывающегося в тени, готового в любой момент напасть на свою жертву, не оставляя ей ни малейшего шанса на спасение. Шаг за шагом он приближался к своей цели, осознавая, что отступать уже нельзя. Работа требовала невероятной концентрации, особенно когда цель не оставалась неподвижной. Мы не просто убиваем ради удовольствия. Киллеры, работающие на таких боссов, как наш, получают приказы устранять только злодеев, людей, которые, по мнению заказчиков, заслуживают наказания. Но что такое черное, а что такое белое? Где проходит граница между добром и злом? Иногда ему хотелось задать этот вопрос своей приемной матери, женщине, вырастившей его и ставшей для него образцом, своему начальнику: «Это что, Шервудский лес? Или ты вообразила себя Робин Гудом, играешь роль героя, избавляя мир от людей, на которых навесили ярлык зла?». Он думал об этом, но никогда не произносил эти слова вслух. Пока мужчина размышлял, каждый мускул его правой руки работал в полной готовности, поднимаясь плавно, словно он повторял это сотни, если не тысячи раз. Его глаза, почти не мигая, сосредоточились на центре. Взгляд был пронзительным, как стрела, выпущенная из лука и направленная прямо в сердце жертвы. Не медлите с нажатием на курок. Отключите своё колотящееся сердце и отвлекитесь от всего, даже если руки покрылись потом, а виски замерли под тяжестью переживаний. Мольбы о пощаде пронзают уши, отзываясь где-то глубоко внутри. Но даже на мгновение нельзя колебаться или моргать. Просто смотрите на всё, словно в замедленной съемке. Направьте дуло пистолета, оснащённого глушителем, на цель. Один выстрел, максимально точный. Это милосердие для мёртвых и быстрое завершение работы. Когда настал момент, его рука двинулась, как молния, а сердце забилось ещё быстрее, словно ритм его пульса слился с ритмом предстоящего действия. И в тот миг, когда его цель была достигнута, когда последний вздох жертвы разорвал тишину ночи, он ощутил смешанные чувства радости и пустоты. — Всё кончено, — произнёс он, опуская пистолет. Зажмурившись на секунду, он поднял взгляд на безжизненное тело. Густая кровь уже вытекала, и знакомый металлический запах ударил в нос, к которому он так и не смог привыкнуть. Некогда живое существо лежало неподвижно, мышцы ещё слегка подёргивались, а глаза оставались широко открытыми, не желая закрываться. Вздохнув, он поднял голову и посмотрел на ночное небо, где звёзды сверкали, словно драгоценные камни, однако у него не было настроения любоваться ими. — Байсон, что с тобой? Ты долго целился, прежде чем выстрелить. Он перевёл взгляд на своего напарника Фаделя, его сводного старшего брата, с которым работал плечом к плечу уже много лет. Он слегка покачал головой в ответ, прежде чем заговорить: — Ничего, просто устал от этой дерьмовой жизни. Когда мы сможем перестать убивать, Фадель? Я больше не хочу этого делать. Убрав пистолет, он достал сигарету и прикурил её, пытаясь расслабить тело после очередного нервного дела. Фадель ничего не ответил, лишь сосредоточился на уничтожении улик. В любом случае, это была его работа. — Ты выгорел? — Не знаю. Просто не хочу больше этим заниматься. — Мама не позволит тебе так просто уйти. — Я знаю. — Хочешь сигарету? — спросил Байсон. — Конечно, но дай мне сначала закончить здесь. Мужчина сделал ещё одну затяжку, наблюдая за спиной старшего брата, пока тот справлялся со своей частью работы. Ему не нужно было следить за Фаделем - он знал, что тот, как всегда, всё сделает хорошо. К тому же придирки были не в его стиле. — В следующий раз позволь мне убить, а потом приберись. А если ты перегорел, может, сходишь к психотерапевту? Зато придирчивость, похоже, принадлежала Фаделю. Красивый, всегда с мрачным выражением лица, Фадель закончил с телом, тщательно завернув его, прежде чем погрузить на заднее сиденье старого автомобиля. Одетый в черные брюки из тонкой ткани, он подошёл к Байсону широкими шагами и протянул руку за сигаретой. — И что ты скажешь психотерапевту? «Я устал убивать людей, хотя уже стольких убил»? — А ты можешь придумать что-то поумнее? — Если я не могу открыться психотерапевту, я просто не пойду к нему. Пустая трата времени. Фадель пристально посмотрел на младшего брата. Он не был уверен, было ли это связано с тем, что у них разные отцы и матери, но их характеры были совершенно противоположными. Байсон любил поболтать, иногда даже раздражённо ворчал перед тем, как расправиться с целью. Фадель, напротив, был сдержан в выражениях. Разговоры для него были пустой тратой дыхания и ненужной потерей энергии. — Моя часть работы выполнена. Остальное за тобой, — нарушил затянувшуюся тишину Байсон. — И куда же ты идёшь? — Туда, где моё сердце сможет отдохнуть. Тебе тоже стоит расслабиться, Фадель. Жизнь не должна быть такой рутинной. Фадель не вздрогнул от критики. Он встал во весь рост и сделал ещё одну затяжку. Байсон докурил сигарету и бросил её на землю, затушив ботинком. — Я ухожу. — Хорошо. Увидимся дома. Восприняв это как разрешение, Байсон повернулся и пошёл прочь, оставляя позади мир, наполненный тенью их мрачной работы.